В омут с головой (общий файл)

— И как твои гости умудрились так насвинячить? — поинтересовалась я, пока он ещё не полностью уснул. Про себя я отметила, что даже пьяного, грубого, непривлекательного Ираклия мне приятно чувствовать рядом с собой, а его руки всё так же согревали меня изнутри...

— А они не свинячили, — в полусне бросил он, — это я надрался и всё разбросал, чтобы ты приехала...— он бормотал это еле слышно и я была не полностью уверена в том, что всё правильно расслышала. Но сказанное неожиданно не разозлило меня. Я чуть пошевелилась в крепких руках и оказалась лицом к лицу с посапывающим Ираклием. От него пахло коньяком, сигарами и одеколоном, но к моему удивлению, запах не был неприятным.

— Что же я делаю? — пробормотала я, поудобнее устраиваясь в объятьях парня.

"Наслаждаешься тем, что он рядом, Томочка" — отозвалась Заноза, и я почувствовала, что спокойно засыпаю в объятьях своего врага...

Утром я проснулась от удушающего запаха перегара. И я не умерла от удушья лишь потому, что у меня всё ещё немного был заложен нос. Ираклий горячими руками крепко-крепко прижимал меня к себе, от чего моя спина тут же намокла, я вообще чувствовала, что горю.

— Ух, как же я тебя ненавижу, баран, — бросила я, колотя по рукам парня. Он, пробормотав что-то невнятное, выпустил меня из объятий, и, подмяв под себя подушку, принялся сопеть дальше. Но я не намерена была с этим мириться, в моей преисполненной чёрной злостью душе уже возник план мести.

Я встала, включила телевизор, звука не было, но это ненадолго. Затем я сходила в ванную и набрала в пустую вазу, стоящую на шкафу самой ледяной воды. Я улыбнулась своей гениальности и пошла в комнату. Ледяная вода полилась одновременно со звуками музыкального канала, включенного на полную мощность. Ираклий вскочил как ошпаренный и тут же сжал голову руками, а я злобно рассмеялась.

— Так-то пить! — судя по страдальческому выражению лица и мольбам о пощаде, голова у него болела адски. Минуту спустя, я всё-таки сжалилась. Мокрый, трясущийся, злобный и больной Ираклий сидел, скукожившись, на кровати и сверлил меня убийственным взглядом покрасневших глаз, волосы у него торчали в разные стороны. Вид был такой, словно он засунул два пальца в розетку, ногами стоя в ведре с водой.

— Как ощущения? — промурлыкала я.

— Потрясающие, — рыкнул он и тут же снова схватился за голову. Не выдержав такого жалкого зрелища, я послала парня принимать душ и чистить зубы, а сама принялась искать таблетки и сходила за стаканом воды. На мой взгляд, я проучила его таким пробуждением достаточно.

"Ты слишком добра, посмотрим, будешь ли ты удовлетворена этим самым пробуждением, когда начнёшь уборку" — Заноза в голове обретала всё более явные очертания, и я поняла, что её голос уж очень напоминает прокуренный голос моей дорогой бабушки Таисии.

Когда я вернулась в комнату, Ираклий уже с мокрыми волосами, одетый в драные джинсы и синюю футболку, сидел на кровати, опустив ноги между колен. Он с благовеяньем принял три таблетки и залпом осушил стакан.

— Я в жизни так не напивался, — голос его звучал так, словно он сознался в чём-то постыдном.

— И в жизни больше не будешь, — со знанием заявила я. Конечно до Ираклия мне далеко, но я тоже пару недель назад перебрала, а ему сейчас, наверное, плохо раза три больше, чем мне тогда. Правда тогда меня ещё и совесть мучила...

— Я вчера руки не распускал? — он поймал мой взгляд, требуя правды.

— Нет.

— А язык?

— В каком смысле? — я почувствовала, что краснею. Вот это мысли!

— Во всех, — на его губах появилась полуулыбка, наши взгляды встретились, и мы принялись...хохотать. Я буквально захлёбывалась в собственном и его смехе, я уже скрутилась пополам и всё смеялась, упав на кровать. Стоило только вспомнить его состояние вчера...

Наконец, спустя минут пять, я, смахнув слёзы, села. Ираклий последовал моему примеру, ему явно немного полегчало.

— Странно, что ты ещё не пытаешься меня придушить, — парировал он, — Признаю, я немного переборщил.

— Пфф, ты всегда перебарщиваешь и даже не смей отвечать, — я вздохнула, — Ладно, где тут у тебя швабры и вёдра? Ты хоть помнишь, какой у тебя там бардак внизу? — он отвёл взгляд в сторону, наверное, помнил.

— Я тебе помогу, — неожиданно заявил он, — В конце концов, у нас крепостное право отменили давным-давно!

— Иногда, когда ты звонишь, мне кажется, это нет, — хмыкнула я с лёгкой обидой.

— Ну-ну, я всё ещё могу сделать один звонок и...— он не продолжил, а я замерла.

— И? Что будет, Ираклий? — я внимательно всматривалась в его неожиданно ожесточившиеся черты лица. — Да, ты предотвратишь наш брак, но что с этого будет тебе?

— Уж поверь, я найду в этом свои плюсы, — холодно бросил он через минуту раздумий. Я была недовольна этим ответом, но решила промолчать. Ничего, перебьюсь, в конце концов, какие у него могут быть мотивы? Он просто кретин, вот и сеет зло направо и налево.

Спустившись вниз, нам пришлось ещё раз ужаснуться. Но мы принялись за работу.

— Что посеешь, то и пожнёшь, — буркнул под нос Ираклий и полез в шкаф на кухне за швабрами, мётлами, тряпка и ведром. И мы принялись за работу. Парень принялся всовывать в мусорные пакеты весь хлам, я ему помогала. А после мы принялись вымывать весь первый этаж. И, в конце концов, так убились за полдня (проснулись мы в начале одиннадцатого), что были не в состоянии поесть, а я была не в состоянии поехать домой. Ираклий заказал еду из ресторана и в четыре часа мы, наконец, могли поесть.

— Такой чистоты здесь ещё не было, — хмыкнул парень, его неожиданная утренняя холодность пропала, и теперь он наслаждался едой и медленно потягивал вино, прогоняя остатки похмелья. Я чувствовала себя вымотанной, но странно удовлетворённой. Во время уборки мы много смеялись, Ираклий не увиливал от работы и постоянно надевал на себя остатки еды, особенно мне понравились волосы из спагетти и шляпка из салатного листа. За это время я сама не заметила, как мы разговорились, он рассказал мне о дружбе с Арти, об учёбе за границей. А я поведала ему о себе...О том, что в переходом возрасте я была невыносима, до шестнадцати лет, пока у меня не появился мой первый парень, а потом и Артур...На это Добровольский заявил, что я и сейчас невыносима. В отместку он получил половой тряпкой по лбу, но не разозлился. А мне нравилось смотреть, как он улыбается, мне нравилось говорить с ним....было так легко, мне не нужно было ни кем притворятся, я веселилась и чувствовала себя свободной. Правда периодически мой взгляд цеплялся за кольцо на безымянном пальце, и я чувствовала грусть, оно словно связывало меня, тормозило...

— Как и такого свинарника до этого, — продолжил он, наш ужин уже подходил к концу. Я выпила всего бокал вина, но щёки у меня тут же порозовели и я почувствовала себя немного расслабленной, но жутко уставшей. Я взглянула на телефон и ответила на сообщении Таньки о том, где я. В остальном мне никто не звонил, в том числе и Артур. Я звучно вздохнула, вспомнив о нём. Артур...такой близкий всё это время, но такой далёкий.

— Скучаешь по нему? — спросил Ираклий. Я тут же перевела взгляд с телефона на него. Голубые глаза источали тепло и внимательно меня изучали. Я почти погрузилась в этот омут с головой, но, проморгав, улыбнулась:

— Конечно, скучаю, — это было правдой. Но я не тосковала, я не могла не представлять себе жизни без него. Артур был...надёжным и заботливым. Я почему-то вспомнила фразу Добровольского о том, что если человек кого-то любит, он никогда не сможет сказать за что. Наверное, нужно любить человека всего без остатка, с его достоинствами и недостатками...

— Как у тебя дела с Кристиной? — решила перевести я тему. Ираклий нахмурился.

— Она интересная девушка, мы неплохо провели время, — голос его звучал слишком равнодушно. И это обрадовало меня. Справляться со своими эмоциями стало всё труднее, но ещё труднее стало держать в узде мысли, которые постоянно тянулись к парню напротив. Что в нём так притягивало? Красив, да. Но я знаю много красивых мужчин. А он наглец и дурак, эксплуататор и баран. Но меня всё равно к нему тянет, потому что я знаю его с другой стороны. И пора признаться самой себе — тянет меня к нему ни как к другу. Эта мысль тут же закрепилась в моём сознании. И я поняла — всё пропало.

— Мне уже пора, — пробормотала я, поспешно собираясь уйти.

— Я вызову такси, машину мне вести нельзя, — он покосился на бутылку вина. Я нервно прикусила губу и кивнула. Господи, Тамара, как же ты влипла! Ты возжелала друга своего жениха перед самой свадьбой.

"Возжелала это мягко говоря!" — вставила свою лепту Заноза. А я стала нервничать ещё больше. Нет, я должна справиться с собой. Нельзя бросаться в омут с головой, это всего лишь помутнение. А чувства к Артуру навсегда...

"Не так уж навсегда, если ты позарилась на Ирочку" — мне хотелось вскрикнуть. В конце концов, никакой Занозы с голосом Таисии не было. Это были мои собственные мысли, и они меня пугали. Именно поэтому все эти годы я была тихой, позволяя себе расслабиться только лишь в присутствии подруг. Если отпустить весь мой характер на волю это плохо закончится...Как сейчас, потому что я стала испытывать к Ираклию то, что было непростительным. На этот раз я по-настоящему предала Артура. Но я не собиралась поддаваться искушению, я и мой жених созданы друг для друга, я не пойду на поводу у охвативших меня желаний, которые пройдут, и я останусь у разбитого корыта. Я не могу бросить три года отношений коту под хвост. В конце концов, Ираклию я не нужна, он будет только лишь рад доказать своему другу, что я его недостойна...А я не могу потерять Артура, он моя тихая гавань, в которой я могу быть той, которая нравится людям.

Мы переместились в гостиную, Ираклий явно не замечал моих внутренних терзаний. А мне сейчас же нужно было разорвать договор, потому что если мы станем проводить всё столько же много времени вместе, я могу всё испортить, я могу погубить нас всех.

— Я ведь не так плоха, как ты думал? — я постаралась, чтобы голос звучал беззаботно, но судя по взгляду, которым одарил меня парень, он уже увидел изменения.

— Что правда, то правда, — он легко пожал плечами, но его тяжёлый взгляд не отрывался от меня, пробуждая во мне различную гамму чувств...половину из них рядом с Артуром я никогда не чувствовала. У меня не перехватывало дыхание от одного взгляда моего жениха и не замирало сердце, от одного его слова...

— И...может, я достойна твоего друга? — задала я следующий вопрос. Ираклий чуть подался вперед.

— К чему ты клонишь? — то, что он видел меня насквозь, вовсе не предавало уверенности. Я почувствовала себя девочкой, впервые признавающейся в любви, ощущения и страхи были похожими.

— Ммм...Может ты освободишь меня от нашего соглашения чуть пораньше? — я опустила глаза, — Ты же видишь, я люблю Арти, а то, что произошло в клубе...У меня просто сдали нервы, Таисия не одобрила наш брак и я напилась, а потом началось...Со мной это тоже было в первые, как и с тобой вчера, — я краем глаза заметила, что он внимательно меня слушает. — И...в общем я считаю, что нам пора перестать вести эту детскую игру, в самом деле, Ир, это так по-детски, а нам нужно быть взрослыми и разумными людьми...— я замолчала и расстроилась, когда поняла, что в моей фразе осталась недосказанность. Ну ещё бы её не осталось! Разве я могла сказать ему, что сбегаю, потому что боюсь чувств, которые он во мне пробудил. Они появились гораздо раньше, но только сейчас мне едва хватило смелости признаться в них самой себе.

— Ты боишься меня, — констатировал он, придвинувшись ближе. Я тут же вскочила как ошпаренная. Засигналило такси. Я судорожно натянула куртку и укуталась в шарф.

— Ну, так ты меня отпускаешь? — я не смотрела на него, только говорила. Он положил мне руку на плечо и аккуратно развернул к себе. Я упрямо не поднимала взгляд. Тут он обхватил своими тёплыми пальцами мой подбородок и от его прикосновения по всему телу пошли электрические разряды, особенно тяжело пришлось сердцу, которое разогналось до бешеной скорости.

— Тома, почему ты боишься? — голос его звучал как никогда мягко. Я не выдержала и всё-таки бросила на него взгляд. Его глаза светились неподдельной нежностью, а ещё он хотел знать, что со мной происходит. Такси снова засигналило.

— Ничего я...ик...не боюсь, — получилось не слишком уверенно. Ираклий встал ко мне совсем вплотную, вот его вторая рука потянулась к моему лицу и коснулась щеки. Я тут же залилась румянцем, моё тело начало подрагивать, низ живота налился тяжестью...Мамочки.

— Ты боишься меня или...— его глаза опасно вспыхнули каким-то чувством, он наклонился ко мне близко-близко, его свежее дыхание теребило мои волосы и щекотало кожу. У меня снова ослабли колени, — ...может, ты боишься чувств ко мне? — тут я пропала. Нет, я не сказала ни слова, хотя и хотела всё отрицать. Но глаза выдали меня. Я видела это по выражению его лица. Ноги меня окончательно подвели, когда он быстро обнял меня рукой за талию и притянул к себе, не выпуская мой подбородок. Я едва слышно пискнула перед тем, как его губы накрыли мои...Это был совсем другой поцелуй, не такой как в клубе, но не менее страстный. Его губы были горячими, требовательными, они быстро пробили мою оборону, требуя ответа...Не выдержав этого вскружившего голову ощущения, я чуть приоткрыла губы, и его язык тут же принялся в переносном выдирать мне сердце и рвать душу, своими движениями заставляя меня чувствовать страсть. Во мне тут же вспыхнул огонь желания, и я уже прижималась к Ираклию, цеплялась за него, как за спасательный круг...Страсть вскружила мне голову, и в глазах у меня потемнело...Я незамедлительно ответила на поцелуй и почувствовала, что меня уносит в звёзды. Всё как описывают в любовных романах...Фейерверк. Руки парня тут же расстегнули мою куртку и хотели было её снять, его губы как раз двинулись вниз к моей шее, и я прикусила распухшие губы, чтобы не застонать...

Но тут раздался очередной сигнал такси и меня как холодной водой окатило. Тысячи мыслей тут же пронеслись у меня в голове. Я почувствовала страх, стыд, ужас, жалость, что невозможно продолжить, боли...Моё сердце разорвалось при мысли о том, что я только что целовалась с лучшим другом своего жениха...Я выхожу замуж...Я с ужасом уставилась на кольцо. К тому времени я уже отпрыгнула от Ираклия...

— О нет...— горячие слёзы наполнили мои глаза. Я перевела испуганный взгляд на Добровольского. Он внимательно изучал меня, часто дыша, и я была уверена — его сердце колотится так же быстро, как и моё собственное. — Мы не можем...Я...— я сглотнула слёзы, попыталась твёрдо встать на ноги. — Пожалуйста, больше не звони, — прозвучало относительно твёрдо, но внутри меня разрушился целый мир.

— Тамара! — окликнул меня парень таким отчаянным голосом, что я чуть не остановилась. Но нельзя...Не оглядываясь, я выбежала в дождливый вечер, выскочила за ворота и бросилась к такси.

— Быстро! — рявкнула я, приостановив поток недовольств таксиста, так должно ждавшего пассажира. И тут из меня хлынули слёзы. Такси быстро тронулось и поехало прочь. Я нашла в себе силы обернуться и увидела фигуру Ираклия, закрывшую лицо ладонями. Я почувствовала, что у меня разрывается сердце...