Сошлись на этих правилах, видимо, даже при таких условиях англичане не сомневались в том, что смогут зажать Орла, пожертвовав пару фрегатов. В чем-то они были правы. Задачи выиграть маневры, для себя, и не ставил, но вот проиграть их достойно — был обязан.
Акваторию учений ограничили с юга — островом Уайт и мысом Селси, с севера и востока ограничением выступал сам британский остров, а с запада линией решили считать Саутгемптон — Коуэс. Получился небольшой треугольник двадцать на десять километров, плюс еще хвостик до Коуэса. И то, это все благодаря моей настойчивости. Англичане изначально предлагали ограничиться бухтой Портсмута — два на три километра. Их понять можно, тут им достаточно расставить корабли в шахматном порядке и никуда от них не денусь.
Наконец, оговорили все подробности, назначили наблюдателя на каждый корабль, мне наверняка матерого шпиона подсунули. Назначили день маневров.
И в Портсмут покатили дворяне и любопытные.
Тут такие салочки на воде были любимым национальным развлечением. Мне сразу стало нехорошо. Одно дело, тихо и мирно проиграть — и совсем другое — проиграть под громкое улюлюканье. Мои планы — немного посопротивляться и подставиться, чтобы не афишировать всех возможностей, печальной толпой, поковыляли в туман забытья. Петр еще и свою пассию привел, хорошо, что на берегу оставил — но теперь он точно не позволит мне изобразить из Орла инвалида.
А с другой стороны. Чего мы прячемся то? Через несколько месяцев, будет большая кальмарорезка, так не все ли равно — днем раньше, днем позже.
Встряхнулся. Мне нужно боевое настроение команды.
Собрал всех. Речь была короткой и по делу.
— Сегодня у нас тренировка на сильном противнике. Подмечайте все особенности его поведения и маневров. Может статься, в следующий раз будем стрелять боевыми, так что всем желаю хорошо поработать!
Петр поднялся на борт после завтрака, проведенного с английскими адмиралами и лордами. Так как такие завтраки не могли быть короткими по умолчанию — маневры начинались в середине дня.
Последний раз, пройдя с боцманом по плану сражения, свернули разложенные друг на друге карты бухты, пожелав, друг другу удачи, пошли на палубу, встречать Петра с наблюдателем и ожидать выстрела пушки, начинающего наш спектакль.
Погода стояла не совсем английская, чистое небо, западный ветерок, около шести метров в секунду, судя по указателю, и небольшая полутораметровая волна. Ветерок бы нам с другого направления, но играть будем сданными картами.
На набережной толпился народ, первый раз Орел стоял так близко к берегу. Гомон толпы было слышно даже сквозь ветер. Петр продолжал играть урядника, и старался быть не заметным.
Выстрела все не было. Кого-то из высоких особ ждали. Можно подумать, у меня тут урядник из простолюдинов. Пошел вниз, посидеть еще над картами.
Что мы имеем. В охоте участвует эскадра адмирала Митчела, как знакомая с ходом Орла. Улыбнулся еще раз, этой формулировке, вспоминая кислый взгляд адмирала, когда выбор адмиралтейства пал на его эскадру.
Итак, пытаюсь стать адмиралом Митчелом. Его козырь, линейные корабли, значит надо поднять их на ветер, и рассредоточить по акватории — гоняться за орлом они все равно не в состоянии. А Орла загонять несколькими фрегатами, идущими в параллельном строю.
Другой вариант — всем флотом загонять Орла под ветер, не давая ему обходить эскадру по кругу — но этот вариант маловероятен, Митчел видел, как Орел циркуляции выписывал.
Третий вариант сразу сдаться. Нет, это меня куда то не туда понесло.
Значит третий вариант — эээээ. Ну не знаю! Во! Расстрелять меня в бухте сразу после пушечного сигнала. Да еще и из фортов.
В конце концов! Пусть у адмирала голова болит. Мне что-то плохо придумывается, как меня же и поймать. Буду учиться у профессионалов.
Завалился в гамак — последние дни были несколько напряженными.
Разбудил выстрел пушки. Нашей пушки-игрушки, прямо у меня над головой. Кажется, что-то пропустил. Пулей вылетел на палубу. Маневры уже во всю шли.
Митчел выбрал промежуточный вариант. Один линейный возглавил клин фрегатов, и отни отжимали Орла под ветер. Линейным решили жертвовать. По условиям, линейный будет считаться подбитым с трех залпов, Орел с двух, фрегат с одного.
Вот и хотят придавить меня линейным, и дать возможность фрегатам сделать хоть по залпу. Оставшаяся пара линейных карабкалась на ветер в плотном строю.
Скучные они.
Наши подпустили клин на свою дистанцию стрельбы, и, повернувшись правым бортом, всадили первый залп в ведущего, тут же начав убегать в море, галфвиндом правого галса, постепенно приводясь к бейдевинду. Пожалуй, не буду вмешиваться. Пусть бочман покажет, чему он научился. Подошел к Петру, активно обсуждающему с наблюдателем наш первый залп. Залп засчитали. Ну и ладно. Пойду дальше, в гамаке висеть.
Конечно, заснуть даже не пытался. Каждый поворот судна, менял воображаемую картинку. Вот завалились в правый поворот. Вот еще раз. Боцман решил резать клину хвост. Ну что же, посмотрим. Грохнуло. В ответ, через некоторое время, грохнуло издалека. Ну, ребята, это неспортивно, даже отсюда слышу, что дистанция больше полукилометра. Снова грохнуло над головой. Если понял правильно — торопыге не повезло. Начал вести счет в блокнотике. Значит, один залп по линейному и два фрегата.
Теперь разворот и ... А зачем боцман к паре линейных то рванул? Добивал бы неторопливо клин! Не вмешиваться, не вмешиваться не ... Ну а это то зачем! Что за бравада! Они же выше по ветру! Петр там, что ли, командовать начал?
Не вмешиваюсь до первого залпа в нас, с малой дистанции. А потом устрою этим моим воякам клизму на пол ведра скипидара с патефонными иголками. Кстати о скипидаре ... ладно, это подождет.
Маневры, еще маневры. Морской бой это девяносто процентов маневрирования, и только десять процентов яростной стрельбы. За исключением линейного боя, когда несколько здоровых дур, встают друг напротив друга, и начинают молотить, не маневрируя особо из-за своих пониженных ходовых качеств.
Во! и у нас яростная стрельба! Один раз стрельнули. Нет, целых два. Наверное, мимо обоих линейных прошли.
Один ответный залп сзади. Близко. Все, пошел на медицинские процедуры.
Разнос устраивал боцману, но говорил о нем во множественном числе, и так, что бы стоящему рядом Петру было хорошо слышно. Петр было попытался сказать, что это он велел лезть между линейными. Но указал ему, что на корабле капитан, первый после бога — и это во всех уставах записано. Так что боцман теперь отвечает за принятые им решения. Это несколько охладило радостное шапкозакидательство моих первых после бога, в своих областях. На месте боцмана, съязвил бы, что, коль он первый после бога, то чего это ему тут всякие указывать удумали. Но, к счастью, экипажи у меня еще не настолько продвинутые. Но Петр насупился, правда, смолчал. Поинтересовался у наблюдателя итогами. Как и предполагал, два фрегата и три попадания по разу в линейные. И одно по нам. Посмотрел еще раз осуждающе на моих полубогов, и сказал, что теперь ничего не обещаю.
Но, на самом деле, все было не так сложно. Фора у нас была слишком большая. На такой значительной акватории мог бы увернуться и от большего количества загонщиков. И начал планомерно подрезать хвосты. Попытка адмирала построить подстраховку не сработала, у него, к этому времени оставалось два фрегата.
Близился вечер.
Народу на набережной явно скучно смотреть на это избиение. Пошел к берегу — буду добивать, оставшуюся пару линейных, на глазах у толпы. Линейным и осталось то получить по разу. Итог очевиден уже абсолютно всем.
Пошел к Петру.
— Петр, не гоже нам эти маневры выигрывать. Давай в ничью сведем. Адмирал нам спасибо скажет, да и друзей тут прибавиться. Зачем нам тайные недоброжелатели?
— А и то верно. Своди к ничьей. Порадовал ты баталией этой, верю, что и с османами управишься. Вот и отправляйся к Азову, как планировал.
Склонил голову, в знак согласия, скомандовал боцману, повторить их маневр с проходом меж линейных. Сам продолжил разговор с Петром. Оставался в Англии еще один не решенный вопрос, который надо решить, перед моим отъездом.
Закончили разговор, моим предложением обновить устав, попробовать отдать воинское приветствие. Орел лег на новый курс и стал лихорадочно строить моряков, не понимающих, чего от них хотят, вдоль обоих бортов, лицом к морю. Показал всем позу, в которую надо встать. Петр смотрел с интересом, моряки то же. Рявкнул, что бы выполняли, и быстро пробежался по строю поправляя стойки. Велел всем замереть — приветствуем англичан. Эх, жаль шашки нет. Вот так, приветствуя всей командой, прошли между парой оставшихся линейных, салютуя, друг другу залпами. А потом направились на рейд, тесной компанией. Интересно, в Англии знают, что такое воинское приветствие? Не обращал раньше на это внимание.
Уехать сразу после высадки — не получилось. Получилось только Орла отослать.
Вечером была чопорная английская пьянка, быстро перешедшая в русскую. Конечно, нас поздравляли, конечно, пришлось много рассказывать, как было дело. Ну, поймете вы свои ошибки, и что дальше? Без такого же Орла — совершите другие ошибки. А построить Орлов у вас быстро не получиться. Да и в этом случае мы будем просто в паритете.
То, что Англичане мыслили со мной параллельно, сказал тот факт, что Петру предложили выгодный заказ на постройку Орлов. И цену предлагали очень солидную, почти три себестоимости. Заказ сразу на десяток судов. Петр, благоразумно не стал отказываться, но и не обещал сразу, сослался, что все верфи пока заняты строительством. И под это дело переключился на поддержку действий Росси против Османов на Черном море Англией. Не военной поддержки просил, а политической — это особо порадовало, но дальше пошли уже не интересные мне политические игры. Кстати, пушек англичанам никто не обещал, вообще никаких, ни новой модификации, ни тем более старой.
До Лондона добрались только через два дня.
Утром пришел к Исааку без приглашения — попрощаться. Принес фотоаппарат с лабораторией в подарок. Нужен был повод для долгого и основательного разговора. А придумать более долгое дело, чем обучение фотографии — быстро не сумел.
Вот под эти беседы о принципах фотографии, а так же ее перспективах, и доламывал упрямого старика. Доломал. Правда, учить русский он не захотел. Ничего, никуда не денется в языковой среде, а преподавать ему пока и не обязательно. Поехали к Петру, пока Исаак не передумал — контракт они будут заключать на государственную службу.
Присутствовал при подписании, гордился собой — не зря потрачены почти четыре тысячи талеров для подкупа и раздувания слухов. Надеюсь, реформа денежной системы, проведенная таким зубром, позволит России подойти к войнам и промышленной революции в нужной форме. А то покупательная способность населения слишком низкая, им никаких новинок не продать, косы — и то с трудом покупают.
Простился с Петром и посольством. Больше меня тут ничего не держит, а Азов зовет.
Петру император подарил отличную яхту, так что государь и сам обратно до Голландии доберется. А там у него еще Вена по плану, потом в Венецию, оставшихся курсантов пристраивать — так что еще год могут гулять по Европе запросто. У меня столько времени нет.
Длинными галсами, Орел лавировался по Ла-Маншу, выходя в Атлантический океан. Впереди был Гибралтар, и прорыв по Босфору в Черное море.
Длинные волны укачивали малютку Орла, как любящая мать. Море улыбалось солнцем и хорошей погодой.
* * *
Конец второй недели каботажа. Команда устала, но настроение у всех бодрое, погода продолжает нас баловать. За это время ничего интересного, кроме детально проработанных диковин, не случилось. Несколько фрегатов, пытавшихся перехватить Орла — были нам малоинтересны, и мы не стали знакомиться с ними поближе. Фрегаты, повисев на нашем хвосте, решали, что и им не очень то интересно, и шли проверять прибрежные шхеры Испании, на предмет жирных купцов. Тратить на них снаряды — посчитал расточительством, но обещал команде, что пострелять нам еще придется от души. В Черное море нас так просто — никто не пропустит, и увернуться в узком Босфоре будет сложно.
Проход через Гибралтар подгадывал на раннее утро, когда ночная мгла еще скрывает судно, идущее широким проливом, но уже видно, что делается впереди. Лоцию Гибралтара никогда не изучал, только читал отчеты яхтеров, ходивших этим проливом, так что налететь на рифы особо не боялся, скорее, опасался нарваться на большую эскадру.
Миновав пролив, и несколько расслабившись, нарвались на небольшую эскадру, занятую делом. Несколько фрегатов планомерно шинковали галеон. Флагов демонстрировать никто не собирался, так что — кто есть кто, было не понять. Решил, что не наше это дело, и начал прижиматься к испанскому берегу.
Не тут то было. Пара фрегатов, отделившись от вяло бухающей залпами баталии, видимо, решив, что галеон от них никуда не денется — пошли на перерез Орлу. Тяжело вздохнул. Уйти то мы можем, но в радиусе залпа фрегатов пройдем обязательно, и шальное ядро, залетевшее в трюм, полный фугасных выстрелов ... Брррр. Живо представил эту картину и скомандовал — к бою.
Пока расчехляли башни, жаловался самому себе на испорченный день. День зарождался прекрасный, чистое голубое небо, пока еще глубокого синего цвета, ровная волна и нежный восточный ветерок метра четыре. В такой день надо лежать на пляже или рассекать вдоль берега на "Торнадо" а не заниматься зачисткой акватории. Мне же потом и галеон топить придется. Любопытно все же, кто тут кого грабит? На слове грабит, в контексте галеона задумался. Деньги мне то же нужны.
Что можно сказать о бое, если у тебя подавляющее преимущество, о котором противник не знает? Мясорубка, это еще мягко сказано. Два фрегата шли на абордаж, перед которым решили сделать по залпу картечи. Все их намеренья были написаны на парусах и в суете пушкарей. Велел заряжать шимозой и ждать команды. Правая передняя башня работает по головному, правая задняя по ведомому. Даже уваливаться не стали, создав фрегатам, идеальные условия абордажа, при этом, делая вид, что всеми силами убегаем.
Дождался начала поворота фрегатов бортами, как обычно, на пистолетном выстреле. И махнул дежурным у башни.
Уже через несколько секунд, яростно обзывал себя идиотом, и кричал к повороту. Вы никогда не пробовали стрелять в пороховую бочку стоя рядом с ней? А мне вот, довелось. Еще раз — идиот!
Пожалуй, нашим спасителем можно считать галеон. Уж не знаю, сколько времени они тут ядрами кидались, но фрегаты взорвались достаточно скромно, порвав нам паруса и повредив такелаж. Корпус остался цел. Вот теперь было сложно. Клипер, из стремительного гонщика превратился в инвалида, ковыляющего на нескольких парусах к месту основного боя. Поднимать запасные комплекты опасался — поврежденный такелаж и не обследованные, на предмет трещин, мачты — прежнего доверия не внушали.
Зато взрывы фрегатов, внушили нападающим мысль, что наша маленькая шхуна опаснее галеона, но, к счастью, их мысль не пошла дальше — вместо быстрого убегания, они решили пристрелить наглую малявку. Хорошо, что не убегали, а то мне теперь и галеон то не догнать будет. Велел открывать огонь с пятисот метров, надеюсь, канониры набрались опыта за два года.
