-И что ты хочешь сказать? Что мы теперь живем в мире чужой биологии?
-Я хочу сказать, -Артур поправил респиратор. -Что мы больше не господствующий вид и сами спровоцировали глобальную катастрофу.
-А что ты там говорил про адаптацию и минимум ошибок?
-Вот возьмем этих первые зомби, что бродят стадами... они ведь выглядят как тупиковая ветвь. Искалеченные, потерявшие все человеческое, деформированные. Но с точки зрения Хронофага — это не ошибка.
-Я в курсе. Они заползают в темные норы и вырастают в ульи.
-Именно, -Артур поднял палец. -Они — строительный материал. Из их тел вырастают ульи. Они — охрана, тупая, но эффективная. Они и фабрики по производству новых штаммов. Даже их бесцельное шатание по городу не случайность: они рассеивают споры, заражают все подряд. Кажется, будто это хаос, но на самом деле в нем есть внутренняя логика. Вирус использует их тела, чтобы исправлять собственные же ошибки. Он как будто запускает форсированную эволюцию, проверяет разные варианты. Что не работает, превращается в органику для улья. Что работает, закрепляется и развивается дальше. Как те адские детишки у особей второй стадии.
На мгновение Артур замолчал, потом продолжил:
-Или тот же Левченко. Оказывается, у него была врожденная атипичная реакция иммунной системы. Я следил за его течением болезни... И у него все шло не так, как у первых зараженных. Более плавно. Долго держался, почти четыре дня. Сначала терял высшие функции медленно, почти незаметно. Не было этих обвальных перегрузок организма, как у большинства.
-Но в итоге все равно превратился.
-Да, разум потерял. Но сам процесс шел иначе. Как будто вирус искал новый путь, пробовал перестроить хозяина так, чтобы не убить его и не искалечить. Это ведь тоже способ оптимизации. Хронофаг не просто мутирует, он корректирует свои ошибки в реальном времени. Как будто каждая неудачная мутация становится ступенькой для следующего шага. Или... или существует некий пока не открытый механизм обратной связи.
-Вот дерьмо... -протянул Вадим. -Значит, даже тупиковые формы ему на пользу. Я догадывался...
-Ага. Тупиковые на первый взгляд мутации — всего лишь побочный продукт эксперимента, который тоже можно пустить в ход. И чем больше материала Хронофаг получает, тем быстрее двигается эволюция. Поэтому-то я и говорю: у нас мало шансов. Мы привыкли, что патоген рано или поздно ослабевает, приспосабливается к хозяину. Но здесь хозяин сам превращается в инструмент.
Вадим скривился в черной усмешке:
-Выходит, человечество стало полигоном.
-Нет, вся биосфера.
Глава 14. Разборки
Возле Дома Советов царила почти идиллия, если это слово вообще могло хоть как-то подходить к мрачному Петербургу, кишащему зараженными. Но рядом с крепостью, в укрепленном лагере сектантов Самуила, жизнь шла по своим странным законам.
Для Дружка, который становился чем-то большим, чем просто ''суперпрыгун'', соорудили нечто вроде домика. Огромная палатка из армейского брезента, укрепленная металлическими трубами, была похожа на конуру для исполинской собаки. Внутри уложили несколько ковров, накинули пару-тройку одеял, притащили старый плазменный телевизор и подключили его к генератору в ''крепости''. Из трофейных запасов нашли переносной жесткий диск с кучей фильмов и документалок.
И теперь Дружок часами, а порой и сутками залипал в экран. Сначала он просто таращился на мельтешение картинок, хрипло смеялся, когда видел комедии, или тянул когтистую лапу к изображению животных в документалках. Но постепенно речь его становилась более связной, а мысли -удивительно сложными.
-Люди делают искусственные миры, -с хриплым восторгом объяснял он Вадиму, когда тот заглядывал. -Чтобы учиться. Чтобы смеяться. Я учусь тоже. Мне нравится.
Пульт в его лапах был бесполезен, когти просто проламывали пластик. Но он придумал хитрый выход: один из безымянных зомби стоял рядом и по жесту хозяина нажимал кнопки. ''Пульт на ножках'', как шутил Вадим.
Монстр эволюционировал буквально на глазах, годы обучения сжимались в дни и недели. Мало того, что стал сильнее, теперь задумывался над сложными вопросами. Что из этого выйдет в итоге? Соколовский надеялся, что растущий интеллект Дружка не сделает из него циничное, бездушное чудовище.
Вечером он зашел снова. Дружок, свернувшись на диване, смотрел ''Космос'' Карла Сагана и неожиданно заговорил:
-Раньше люди хотели улететь к звездам. Но не смогли. Потому что тратили время на пушки и ненужные штуки.
-Ну... примерно так, -пробормотал Вадим, ошарашенный. -Ты уже понял и это?
-Я много понял, -монстр повернул к нему морду с блеклыми, но живыми глазами. -Но мне еще учиться, много.
Прежде чем Вадим успел что-то ответить, ожила рация. Хриплый, напряженный голос Самуила звучал совсем не как обычно:
-Все в Дом Советов! Срочно! Совещание.
Вадим почти бегом влетел в Дом Советов, позабыв про поверхностную дезинфекцию.
Внутри царила необычная суета. По коридорам, где обычно висела сонная тишина и пахло сушеным бельем и свечным воском, теперь сновали десятки вооруженных ополченцев. Кто-то тащил ящики с патронами, кто-то раскладывал иконки и амулеты, как будто готовились не к бою, а к крестовому походу.
В большом зале, где Самуил обычно вещал свою проповедь, теперь кипело настоящее военное совещание. У длинного стола, заваленного картами и радиостанциями, собрались командиры групп. Сам Самуил стоял посередине, опершись ладонями о столешницу. Его лицо было каменным, хотя обычно он любил изображать вдохновенного пророка.
-Докладывай, -бросил он хрипло.
Выступал мужик в камуфляже, с забинтованной рукой и лицом, испачканным грязью. Один из сборщиков.
-Двигали к ''Ленте''. Попали в засаду на южной окраине, возле гаражей. Нас было восемь. Из-за угла выкатился БТР. Сразу же из пушки прошлись... — он сглотнул. -Мишу и Олега, они были в кабине, порвало в клочья. Остальные легли, когда мы выскакивали из кузова и пытались найти укрытие... Менты били прицельно, будто на полигоне.
Вадим заметил, что у рассказчика дрожат пальцы. Он тянул речь, но все понимали: из восьми живыми вернулись лишь двое.
-Кто напал? -спросил Самуил глухо.
-Кудровские, -выплюнул тот. -ОМОН, черт бы этих мусоров побрал. В броне, с бронетехникой. Орали в рацию, что ''сектантам здесь не место''.
По залу прокатился гул. Люди переглядывались, кто-то крестился, кто-то сжимал ружье.
Самуил потянулся к радиостанции и включил ее на общий канал. Его голос загремел громче, чем в проповедях:
-Палыч! Ты, тварь, слышишь меня?
Секунды тянулись. Наконец в динамике зашипел мужской голос: глухой, прокуренный, но полный силы.
-Слышу. Ну, че ты орешь, поп?
-Ты убил моих людей, -прорычал Самуил. -Напал на сборщиков, которые никому не угрожали. Зачем резню устроил? Решил войну начать?
На том конце засмеялись. Смех был сухой, неприятный.
-Ты сам виноват, Самуил... или как там тебя по-настоящему звать. Лезешь куда не надо. Мы тебе и всем окрестным бомжам месяц назад ясно сказали: восток города наш. Хочешь жить — сиди тихо в своем гадюшнике, читай псалмы и не отсвечивай. Сунетесь на нашу территорию — завалим без суда и следствия. Так и будет.
Самуил сжал кулак так, что костяшки побелели.
-Мы все один народ. Вместо того чтобы объединяться, ты устраиваешь бойню. Ради чего? Чтобы грабить?
-Ради порядка, чтоб все знали свое место, -отрезал Палыч. -У нас есть бронетехника, сотня подготовленных бойцов, оружие. А у тебя что? Бабы с иконами, да дураки с двустволками. Твои люди — мясо, Самуил. А я своих берегу. Так что слушай внимательно: еще раз увижу твоих за нашей чертой, расстреляем всех, даже детей. А может и приедем в гости для разъяснительной беседы.
Гул негодования прокатился по залу. Несколько ополченцев вскинулись с криками ''да мы им покажем! '', но Самуил поднял ладонь, требуя тишины.
-Ты забыл о Боге, Палыч, -процедил он.
-А мне на твоего Бога плевать, -отрезал тот.
Вадим все это время молча слушал, чувствуя, как в груди поднимается волна ярости. Его сердце колотилось. В конце концов он шагнул к столу и с молчаливого согласия Самуила вмешался в разговор.
-Эй, майор, -сказал он хрипло. -Это Вадим. Телепат, управляющий зомби. Помнишь меня? Того, кого ты прогнал, как прокаженного.
На другом конце повисла тишина. Потом Палыч хмыкнул:
-А, тот псих... Живой, значит? Ну и зря.
-Зря, да? -Вадим сжал кулак. -Так вот слушай сюда, козел. Теперь я с Самуилом и его людьми. И если ты думаешь, что я забуду, как ты меня хотел в клетку сунуть и допросить, ошибаешься. Засунь свои угрозы себе в задницу. Потому что завтра на твои баррикады пойдут орды зараженных во главе с теми здоровяком и ты даже не успеешь ''Отче наш'' дочитать.
В динамике послышался резкий вдох, потом глухой мат. Но тон изменился, стал осторожнее.
-Ладно, парень... горяч ты. Признаю, мы перегнули палку, готовы даже компенсировать моральный вред припасами. Никто не хочет войны.
-Поздно, -рявкнул Вадим. -Вы уже ее начали! Старый мир кончился, ментовская монополия на силу отменяется.
-Стой, -перебил Палыч. -Не кипятись. Давай по-человечески. Встретимся. Переговорим. Решим вопрос о разделе территорий, без криков и угроз.
Самуил снова взял рацию, бросив на Вадима внимательный взгляд.
-Где и когда?
-Завтра, между девятью и десятью. Парковка у ''Ленты'', которую вы собрались обнести. Там и встретимся. Шесть человек с каждой стороны. Остальные пусть сидят дома, иначе война.
Рация щелкнула и замолчала. Самуил медленно положил ее на стол. В зале воцарилась тишина, нарушаемая только тяжелым дыханием людей.
-Завтра, -сказал он наконец. -Завтра решится, будет ли у нас будущее.
Он повернулся к Вадиму.
-Ты пойдешь со мной.
-Это подстава, -мрачно ответил тот. -Слишком гладко он съехал на переговоры.
-Возможно, -пожал плечами Самуил. -Но такие вопросы решаются лицом к лицу. И если это ловушка, тем хуже для них, у нас же будет засадный полк из твоих подопечных.
-Так-то да... Пусть в нашей дипломатической мисси будет Конг, а, товарищ пророк!?
Глава культа слегка мотнул головой.
-Тогда переговоры точно сорвутся. Мы имеем дело с заблудшими душами, ты же сам рассказывал, как они отнеслись к тебе... Тому, кто мог бы дать им спасение. Они боятся. Поверь, Вадим, я людские души еще со времен семинарии вдоль и поперек изучил.
-Ладно. Попробуем довериться вашему чутью.
Глава 14.1. Стрелка и непредвиденные последствия
Августовское солнце палило в асфальт так, что от разрушенного супермаркета ''Лента'' тянуло горячим битумным дыханием. Парковка перед зданием, некогда заставленная машинами покупателей, теперь напоминала кладбище: выгоревшие остовы авто, перевернутые тележки, покореженные рекламные щиты. Все выглядело так, будто город вымер уже много лет назад.
Вадим шел рядом с Самуилом и его охраной. Впереди пустая площадка, где должен был состояться ''дипломатический'' разговор. Настя и Дружок остались на подстраховке неподалеку: их силуэты скрывались в руинах, готовые рвануть на помощь по первому сигналу.
-Все равно не нравится мне это, -пробурчал Вадим, проверяя на всякий случай свой ПП. -Слишком все гладко.
-Мир всегда начинается с риска, -ответил Самуил, поправив длинный серый плащ, больше похожий на сутану. Глава культа не забывал про свой образ, несмотря на удушающую утреннюю жару. Голос его звучал торжественно, но взгляд выдавал напряжение. -Если мы не попытаемся, кровь польется завтра.
Они дошли до середины площадки и остановились. Пыльный ветер гонял пластиковый пакет по асфальту, словно издевался над тишиной. Минуту ничего не происходило. Потом из-за остатков автобусной остановки показались люди.
Шестеро. Четверо упакованных в каски, броню, противогазы держались чуть позади, двое впереди. Один из них, полноватый мужчина лет с сильной лысиной на макушке и седой щетиной. На нем был новый бронежилет с разгрузкой, забитый автоматными магазинами. На плече висел потертый АК-12.
-Самуил, -кивнул он, подходя ближе.
-Палыч, -ответил пророк таким тоном, будто приветствовал давнего врага в храме. -Мы здесь, чтобы договориться.
Они встали напротив друг друга. Расстояние метров десять. Вадим чуть отступил в сторону, сжимая оружие, чувствовал явный подвох и отослал зараженным команду ''приготовиться''.
-У нас общее дело, -начал Палыч. -Выжить. Но вы, сектанты, ведете себя как дети. Лезете куда не надо, хотя вас предупреждали много раз. Мои люди тоже рискуют из-за вашей непробиваемой тупости. Поэтому предлагаю простое: восток города по-прежнему за нами, центр — ваш. Мы не трогаем вас, вы не трогаете нас, в качестве исключения и компенсации оставляем на разграбление сей супермаркет вам. До конца недели.
-Город не делится, -спокойно произнес Самуил. -Город — это дом. Дом Божий. И в доме не бывает границ. Мы должны действовать вместе и делиться хлебом насущным.
Палыч хмыкнул, сплюнул в сторону.
-Ты совсем поплыл со своим богом... Я ж говорил: мне плевать. На базаре словами торговать умеешь, поп, а вот воевать? -он усмехнулся, и Вадим заметил, как его пальцы легли на приклад автомата.
-Осторожнее, -предупредил Вадим.
Но было поздно. Все произошло за секунду. Один из людей Палыча, стоявший сзади, резко поднял пулемет. Очередь прошила воздух, в тот же миг остальные выхватили оружие и открыли огонь.
Самуил рванулся, но его плащ вздрогнул от попаданий. Он упал, люди из его охраны, спрятавшиеся у машин, тоже рухнули под шквальным огнем.
Вадим успел лишь повернуть голову и мир вспыхнул белым светом. Пуля пробила ему висок, еще несколько ударили в грудь. Боль была острой, но короткой. Потом наступила темнота, вязкая и бездонная.
Последнее, что он услышал — звериный рев, прорезавший пространство, словно сирена. Это Дружок, что сидел в руинах. И сразу же топот десятков ног, хлопки выстрелов, крики, визг шин подъехавшей машины, зараженные ринулись в бой.
А Соколовский падал в темноту, сердце его замолкло.
''Не так я хотел закончить свою жизнь.''
* * *
Мир разорвался на куски.
Пахло горячим железом, дымом и мясом. Дружок сидел в руинах, когда увидел, как Вадим падает. Его друг. Его семья. Внутри что-то оборвалось — не мысль, не слово, а чувство, первобытное и нестерпимое.
''Плохо. Очень плохо. ''
Он взревел так, что у стоящих ближе солдат заложило уши. Мир стал красным. Он больше не думал, как человек. Он ощущал запахи пороха и крови, вкус металла на языке, ритм выстрелов, пульсацию жизней вокруг. Люди в черной одежде. Плохие. Они убили Друга. За это надо рвать.
Но слепая ярость — только часть. В памяти вспыхнули кадры документалки, просмотренной ночью: ''Вторая мировая. Танковые маневры''. Колонны брони, обходящие врага с флангов, удар с разных сторон. Он не понял всех слов, но понял суть: отвлечение, охват, рывок к цели.
+Идти,+ прорычал он мысленно, и десятки зараженных ощутили приказ. +Атаковать. Порвать всех.+
