Посмертие. Второй шанс.

Лагерь практически был собран, когда из своих палаток начали появляться темнокожие и золотоволосые маги-офицеры. Младшие командиры тут же устремились к одному из них, очевидно для доклада и получения дальнейших инструкций. Греф внимательней пригляделся к этой личности. Строен, темнокож и светловолос. Определить возраст было невозможным: то ли чужаки здесь сплошь молодёжь, что сомнительно, то ли им известен рецепт вечной молодости. 'Эльфы, блин, ушастые', — подумал оборотень, и буквально остолбенел от такой неожиданной догадки.

Действительно, если предположить, что раса чужаков соответствует сказочному народу из земных преданий как внешне, так и по своим способностям, то многое становиться на свои места. Внешний вид так уж точно. И вражда к представителям человеческой расы теперь вполне объяснима — действительно чужаки, да ещё и путающиеся под ногами в этом мире. Хотя не такие уж и чужие они по крови, если вспомнить историю появления в племени ведьмы Моран. В сказках проблема смешения кровей вообще-то никого не волновала, но на то они и сказки. 'Что-то здесь не так, — подумал Греф, — У обезьян с человеком больше 90 процентов общих генов, но все попытки земных спецслужб 30-40 годов вывести расу суперсолдат тем не менее потерпели неудачу. А здесь общий потомок не только вполне жизнеспособен, но и весьма одарён. Опять магия? Или причина в чём-то ещё, кроме генов? Да и я сам то кто, если не самый натуральный оборотень?'

Пока Греф размышлял над своей теорией, младший командный состав получил указания от своего начальства и поспешил донести его к сведенью рядовых бойцов. Маги, между тем приступили к утренним омовениям и завтраку. Вели они себя вовсе не как офицеры армейского подразделения, что было подмечено ещё ночью, а словно туристы на пикнике. Смутное подозрение в очередной раз закралось в душу бывшего землянина: а если это действительно не военная операция? Может, это и не солдаты вовсе? И была догадка настолько мерзкой, что Греф поспешил от неё отмахнуться, словно от надоедливой мухи. Отмахнутся, то он отмахнулся, но червь подозрения снова принялся за своё привычное дело. И успокоить его могли только проверенные факты. А как их получить? Как отличить истину от домыслов? Вспомнилась древняя загадка: 'Как узнать расстояние между правдой и ложью?' 'Все просто, — отвечали мудрецы, — Померяй расстояние между своим глазом и ухом'. Греф мысленно чертыхнулся: принцип понятен, но ему то что делать? Другого выхода, кроме как продолжать наблюдение за чужаками он не видел. Вот только одна проблема: ушастые сейчас позавтракают, погрузятся на свои крылатые и зубатые транспортные средства, и спокойно продолжат путешествие. Уже в небесах. А ему придётся нестись за ними вслед по буеракам да кочкам. И не просто нестись, а ещё и осторожничать при этом: мало ли что с высоты полёта видно. Заметят необычного белого хищника, бегущего следом, да и долбанут чем-то самонаводящимся. Просто на всякий случай или развлечения ради — лично ему то без разницы..

Но вздохи вздохами, а для себя Греф уже всё решил: будет преследовать этих Крылатых Убийц, пока не развеет свои сомнения и подозрения. Рискованно, опасно, но что делать если иного выхода нет. Пусть он и стал самым натуральным оборотнем, но человеческих корней его никто и никогда лишить не сможет. Только желание сохранить своё человеческое Я позволило его душе уцелеть там, за Гранью Мира. И раз уж тот астральный хищник обломался, то и с этими ушастыми самоуверенными красавцами он уж как-то постарается справиться. А справиться должен, чтобы понять природу этой вражды и отыскать способы противодействия этому противнику. Люди, если они действительно люди, не должны бегать по лесам от каких-то небесных пискунов и их всадников. На Земле, помниться, есть вещи пострашней, и ничего. Не бегают.

Завтрак начальства закончился, и подчинённые сноровисто упаковали последние тюки, после чего уничтожили следы своего пребывания на этом участке леса. Не все следы, но поляна не выглядела, как после отдыха буйной компании отдыхающих земляков Грефа. Вообще, многие неудобства своего нынешнего положения бывший землянин был готов простить судьбе только за то, что она забросила его в столь чистое и первозданное место. Здесь можно было без опаски пить воду из родников, рек и озёр, есть немытые ягоды и при этом совершенно не бояться отравления какой-либо химией или радиации. От дождя здесь прятались только потому, что быть мокрым довольно неуютно. Но ни разу здесь не возникла мысль, что от льющейся с небес воды можно запросто лишиться волос. Под кустами, как и полагается лесной природе, росли грибы и ягоды, а не валялись груды мусора. Не успели ещё разумные расы загадить мир. Не успели, или им попросту не позволили этого сделать? Ответа на этот вопрос, как и на многие другие, тоже не было.

Вскоре на морды всех крылатых созданий была одета упряжь из кожаных ремней и металлических цепей. В отличие от лошадиной упряжи, где удила вставлялись в рот животного, здесь акцент делался на продетое в ноздри кольцо. Очевидно, это было самое чувствительное место, как у собак или быков. Сёдла по конструкции напоминали лошадиные, только стремян здесь не было. Всадники обеспечивали себе устойчивость при помощи широкого пояса, который несколькими ремнями крепился к седлу. Конструкция практически сводила к нулю вероятность падения. К седлу также крепились колчаны для стрел и чехол для лука. Странные копья и сабли зачехлялись и при помощи ременных перевязей закреплялись за спинами воинов практически вертикально. В таком положении они не представляли опасности для кожаных перепонок крыла. Все эти конструкции и приёмы свидетельствовало о многовековом опыте использования таких необычных животных. Единственное, чего не заметил Греф, это чего-то напоминающего парашюты. Каким образом всадники должны были обеспечивать себе безопасность в случае гибели 'скакуна', так и осталось загадкой. Возможно, на этот случай были предусмотрены какие-то магические предметы. Впрочем, существовала ещё вероятность, что такой вариант развития событий в глазах местных эльфов выглядел совсем уж невероятным, а потому в расчёт попросту не брался.

Задерживаться на земле ушастые не стали. Один из магов совершил некое действие, в результате которого невидимые глазу магические потоки начали стремительно таять. После этого все чужаки распределились по животным и начали поочерёдно взлетать в покрытое серыми тучами небо. Крылатые создания неожиданно легко отрывались от земли: им для этого хватало одного сильно прыжка, совершенно неожиданного, если принять во внимание не столь уж и впечатляющие размеры когтистых лап. Но для Грефа никакой странности не было: в момент прыжка от каждой твари исходил довольно мощный всплеск магии. Единственный момент, который настораживал — магия эта ощущалась действительно какой-то чужой, мрачной и отвратительной. Он словно на мгновение оказался рядом с протухшей тушей, на мясе которой уже успели вылупиться личинки мух. А вот маги-всадники ничем принципиальным кроме внешнего вида от людей не отличались.

Летуны совершили несколько кругов над поляной, пока все не поднялись в небо, после чего начали выстраиваться в некий клинообразный строй, остриё которого было направлено на северо-запад. В воздухе темнокожие маги тоже оказались со всех сторон окружены светлокожими охранниками. Несколько воинов отделились от строя: одни увеличили скорость и ушли вперёд, другие направились в стороны от отряда. Было очевидно, что чужаки чувствуют себя хозяевами положение. В противном случае вести разведку безопасней парами.

Греф дождался, пока вражеский строй не удалится на достаточно безопасное расстояние, и начал преследование. Ему не нужно было постоянно видеть чужаков — достаточно периодически сверяться с направлением. Гораздо больше внимания занимали одиночки, которые занимались разведкой окрестных территорий. Вот эти вполне могли заметить интерес необычного хищника к маршруту движения их отряда. Так что на возвышенностях и открытых пространствах оборотень очень резво вертел по сторонам, а во время движения старательно прислушивался к звукам, доносящимся из леса и с неба.

Следовать за передвигающимся по воздуху отрядом оказалось весьма непростой задачей. Помимо необходимости быть всё время на чеку, приходилось ещё и передвигаться с довольно приличной скоростью по весьма пересечённой местности. Свои коррективы вносила и погода. Ближе к полудню мелкий дождик начал усиливаться. Ветер стал налетать порывами, швыряясь холодными водяными зарядами. Он словно подгонял оборотня, требуя ускорить темп движения. Мокрый от дождя и сшибаемой на бегу влаги мех тоже не способствовал хорошему настроению. Греф уже начал было задумываться, не совершает ли он ошибку. Может, стоило вернуться к отряду Лангака, пересидеть опасное время, заодно и непогоду, в сухом подземелье, а интерес к Крылатым Убийцам отложить до следующего их визита. Наверняка, Слепой Буддар и рыжеволосая ведьма Моран знают об этом странном противнике куда больше, чем Огра, Эйла, Лангак, Глатак и все остальные члены этого маленького отряда вместе взятые. А выслушав мудрых людей, и сам Греф сможет лучше подготовиться.

Но интуиция настойчиво твердила своё: 'Вперёд! За ними!' И он бежал.

Во второй половине дня, когда скрытое облаками светило уже проделало две трети своего пути, Греф услышал отдалённые раскаты грома. Один. Второй. Третий. Потом полыхнула целая канонада громовых ударов. Создавалось впечатление, что приближается грозовой фронт. Тишина, а потом новая серия.

Оборотень остановился, скользнув лапами по мокрой траве. Звуки грома доносились спереди, а ведь ветер дул с востока. Это значило, что не грозовой фронт приближается к Грефу, а он сам бежит к месту сосредоточения гнева воздушной стихии. Да и в грозе ли тут дело? Ведь именно в том направлении улетел отряд чужаков.

Греф прислушался. Во время движения ему было сложно сосредоточиться на отдалённых звуках, поэтому и воспринял он всё это как громовые раскаты. А на самом деле всё было несколько сложнее. Тонкий слух позволил различить два вида далёких ударов. Один из них действительно был не чем иным, как звуковым сопровождением молнии — характерный трескучий звук прохождения электрического разряда сквозь воздух трудно спутать с чем-то другим. Но вот второй... Это тягучее 'Пбу-у-ум!!!' вызывало в памяти образы вспышек дымного пламени, в которых погибали какие-то здания, конструкции и люди. Взрывы. Это без сомнения были взрывы, знакомые по той, прошлой жизни. Но там, на Земле, они вызывались воспламенением специфических веществ, и зачастую в немалых их количествах. Откуда же им взяться здесь, посреди необъятных лесных пространств этого мира?

Чужаки. Крылатые Убийцы, а точнее говоря, небольшая их часть — темнокожая и светловолосая. Эти самоуверенные и властные обладатели магии, вполне могли устроить нечто подобное. Если уж разрисованный под скелет ведьмак племени любителей человеческой плоти мог наносить удары на расстоянии, то способности остроухих одарённых, наверняка, куда разнообразней. Молнии и огонь упоминали в своих рассказах о чужаках Огра и Лангак. А раз так, то сейчас там впереди Крылатые Убийцы совершают то, ради чего, собственно говоря, они и прилетают сюда на протяжении веков.

Огромный белый хищник сорвался с места. Вот о чём твердила его интуиция. Враг обнаружил один из отрядов людей и сейчас занимался его уничтожением. А ведь это, судя по всему, ещё территория его, Грефа, племени. Он ведь мог... А собственно говоря, что он мог сделать? Обойти вражеский лагерь ночью и предупредить людей о надвигающейся опасности. Так откуда ему было знать, в какую сторону двинуться чужаки? Обогнать врага он тоже не в состоянии. Его скорости едва хватает на то, чтобы не потерять противника окончательно. Помчись он впереди, то, скорее всего, пришлось бы попросту разделить судьбу несчастных. Нет, пока он не готов умирать. Сейчас нужно наблюдать, чтобы выяснить слабые стороны Крылатых Убийц. Не может быть такого, чтобы у остроухих чужаков не было недостатков.

Но все эти логические умозаключения не могли успокоить злость, которая проснулась в душе. Душа жаждала мести. Грефу мучительно хотелось добраться до глотки одного из тех золотоволосых магов, разорвать её, и наблюдать, как с потоком крови угасает в глазах врага жизнь.

По мере приближения оборотня к месту событий, интенсивность взрывов и ударов молний уменьшалась, а звуки усиливались. Вскоре уши уловили знакомый писк-скрежет и странный свист — будто что на очень высокой скорости рассекало воздух. Кроме того стали слышны крики боли. Люди даже не кричали, а вопили и выли от нестерпимой боли.

Неожиданно слева раздался крик, потом прозвучал голос крылатой твари одного из чужаков. Кричала женщина, и она словно предупреждала кого-то или желая отвлечь внимание. Греф изменил направление своего движения, одновременно сменяя облик. В несколько прыжков он взлетел на вершину небольшого холма, и там увидел врага. На той стороне холма деревья росли относительно, что позволяло частично разглядеть неспешно летящую почти над самими вершинами тварь и восседающего на ней наездника. Остроухий натянул лук, и через несколько мгновений внизу раздались крики: детский и женский. Первый был коротким — скорее всего, предсмертным, а второй был полон отчаянья.

От нахлынувшей злобы Греф даже не понял, как оказался почти на вершине одного из местных лесных великанов. Крылатое создание совершало поворот и оказалось почти рядом. И оно, и её хозяин успели заметить метнувшуюся к ним из листвы белую тень, но изменить уже ничего не успели. Стрела черкнула оборотня по намокшему меху, даже не оцарапав кожи. Шея животного изогнулась, огромные ноздри расширились, с оглушительным свистом выпуская струю гнилостно-зелёного пара. Но Греф успел ухватиться двумя своими когтистыми лапами за провисший ремень упряжи, и словно груз маятника качнулся дальше. Под его весом упряжь натянулась, растягивая к земле ноздри крылатого создания, заставляя его изменять направление полёта. Тварь резко накренилась вправо и вниз. Её крыло напоролось на ветки дерева. С треском лопнула и разорвалась в нескольких направлениях кожаная мембрана. Длинная кость зацепилась верхушку ствола, окончательно лишая летуна возможности подняться в небо. Инерция провернула животное вокруг дерева и бросила вниз. С треском ломались ветки и кости, в воздух взметнулась туча оборванной листвы и струи ядовитого пара. Потом последовал глухой удар о землю, и всё затихло. Только растревоженные лесные птицы что есть мочи выражали своё неудовольствие.

Грефу повезло. Пролетев над вершиной дерева, он сообразил отпустить ремень, и его забросило в крону одного из лесных великанов чуть в стороне от места падения одного из чужаков. Словно обезьяна, оборотень совершил несколько прыжков с ветки на ветку, гася скорость падения. На земле он оказался почти одновременно с противником, но в отличие от последнего отделался только несколькими ушибами, царапинами и клочьями выдранной шерсти. Обширный ствол защитил его и от последней ядовитой струи, выброшенной обречённой тварью. Глядя на последствия этого удара, Греф понял, что крылатый монстр выдыхал под большим давлением какую-то кислоту. Она буквально на глазах разъедала листву, ветки и кору дерева. Живое существо, попав под такой выстрел, было обречено умереть в страшных мучениях или остаться изуродованным калекой.