Из кустов раздалось аккуратное покашливание, словно гиена просится на ужин. У меня еще оставались взятые из дома харчи и первым делом надо бы задобрить зверье, может довольствуются малым, убивать не хотелось, тем более, что прошлую ночь я провел довольно спокойно. Я достал из сумки ковригу, разломил ее, добавил немного каши и кинул в сторону кустов, где горели жадные до мяса звериные глаза. Судя по высоте головы и визгам — стая Зубанов, которые вышли поохотится. В отличие от земных волков эти довольно тупы и могут только нападать все скопом, мешая друг другу, а драки возле пищи в их кругу вообще частое явление. Каша с хлебом им не понравилась — кусты зашуршали справа и слева. Огонь их не пугал, то ли они не знали, что это такое, то ли этот молодняк еще с ним не сталкивался. Так что на полянку с клубнями выползло пятеро, а со стороны платформы и правого бока еще по четыре. Итого тринадцать. Нехорошее для людей число, однако, орки лишены такого предрассудка — у них это просто первая черта второй полной руки, так что никаких проблем. Ну, у меня-то они могут вполне начаться.
Я стоял спиной к платформе, расслаблено держа топор в правой руке, а остро отточенный нож в левой. Метательные ножи я использовать не стал, шкура у Зубанов тоже довольно плотная и лезвие ее может не пробить, так что прямой резкий удар лучше всего. Нападения со спины я не боялся — платформа прикроет, хот на нее может взобраться Зубан и пощипать шкуру — челюсти этих тварей словно гибрид акулы и крокодила. Шорох рассказал. Вместо старых зубов вырастают новые и это длится до десяти раз. Во всяком случае он выбивал одному Зубану десять раз один и тот же зуб. Чисто в исследовательских целях. Так что проверено на практике.
Наконец вся стая решилась на атаку — кинулись с трех сторон. Я запрыгнул скачком назад на платформу и опустил одному на шею топор, а переднего поймал на нож. "Собака" заскулила, получив остро отточенную железку в грудь, а второй, которому прилетело топором лишился головы — оружие вошло в плоть как нож в масло, даже не встретив сопротивления. Два Зубана попытались подпрыгнуть, чтобы укусить меня за ноги, но топор в моей руке уже изменил свою траекторию — он прошел по горлу одному, благо, что тварь сама подставила ее, а второго я ударил в ухо, точнее мазнул и рассек его, но тот остался жив и теперь отбегал подальше, скуля от боли. Итог — трое мертвых, один ранен и девять голодных глаз, парочка из которых смотрит на их бывших товарищей, наверняка соображая, что не стоит ли закусить лучше ими, чем этим непонятным существом, которое так ловко расправляется с их приятелями. Я уже собирался спуститься вниз, чтобы продолжить геноцид в отдельно взятой стае, как вдруг помощь пришла оттуда, откуда не ждали.
Из-под платформы винтом вывернулся Горный Клыкарь. Наверное тот самый, с которым мы поделились мясом. Он рывком сблизился с Зубаном и единым движением располосовал ему горло своими клыками. Стая качнулась, взвизгнула и пустилась наутек — своим умишком они понимали, что ситуация резко поменялась не в их пользу. Я держал наготове топор и нож, с которых капала кровь, но Клыкарь будто не замечал меня. Он деловито разодрал своими когтями (только сейчас вблизи я рассмотрел, что у него четыре подвижных пальца и твердая подушечка) и стал поглощать мясо огромными кусками. Я осторожно слез, зверь шевельнулся в мою сторону, но не атаковал, словно предупредил, что сейчас его лучше не трогать. Да я и не собираюсь, здоровье дороже. Клыкарь очень быстро насытился, сверкнул в мою сторону своими глазами, подхватил тело одного из убитых мною Зубанов, вроде как плату за мое же спасение и канул в ночь. Двигался он очень бесшумно и быстро, так же я даже не понял, куда он мог деться, вроде и листва на кустах шуршала и трава приминалась, а вот уловить малейшее движение невозможно.
Со стороны лагеря послышался треск и на полянку вломился Шорох, держа кинжал в своей лапище. Он оглядел место побоища, сверкнул на меня глазами.
— Живой? — осведомился он и спрятал оружие в ножны. — Как ты?
— Нормально. — Чуть треснувшим голосом ответил я.
— Зря ты ушел из лагеря — свежая кровь привлекает зверей. — Шорох покачал головой.
— Не могу терпеть пьяных. — Честно признался я, хотя тролль пил наравне со всеми.
— Но я же не пьян. — Возразил он и улыбнулся, хотя разило от него как от бочки.
— Так ведь...
— Ну да, я много могу выпить. — Сказал он и подошел к трупу, пошевелил его ногой. — Навык. Еще из прошлой жизни. Его не пропьешь. Чего это они, сильно голодные что ли были, вдвоем на одного, обычно стая не меньше полной руки.
— Так их столько и было, только чуть больше. — Кивнул я. — Горный дух помог.
— Какой еще дух? — с интересом спросил Шорох.
— Тот Клыкарь, с которым мы мясом поделились. Хотя, я не уверен, он ли это был.
— Он, он. — Покивал Шорох, разглядывая примятую траву, потом пошел по следам и обошел платформу. — А вот и еще двое. Славно он их располосовал.
Я пошел посмотреть. За тележкой лежали чуть поодаль два тела Зубанов, убитые Клыкарем — у одного сломана шея, второй с перекусанным горлом. Я, конечно, думал, что с тыла могут напасть. Эти видно самые хитрые из их роду-племени. Тролль тем временем ходил по траве, исследуя следы — костер чуть подсвечивал и этого было достаточно, чтобы видеть как днем. Также как и для меня.
— Вот, видишь, он пришел по твоим следам, точно по примятой колесами колее, чтобы не оставлять своих следов. — Шорох указал в траву. — Здесь сошел, тут напал на Зубанов, они его не почувствовали, ветер дул от них, да и были полностью увлечены охотой на тебя. Вот отсюда напал, а потом из-под платформы, я так полагаю. Верно?
— Ну да. Выскочил как черт из табакерки.
— Откуда?
— Из коробочки, из ящика, а не важно. — Махнул я рукой. — Так что же, он меня выслеживал, а эти стало быть спасли? Вот тебе и благодарность за мясо.
— Вряд ли. — Шорох пожал плечами. — Горных Клыкарей я встречал очень редко, лесных больше, и те живут малыми семьями. И они очень сообразительные.
— То есть?... — я помахал пальцами в воздухе и покрутил ими возле головы.
— Почти. — Кивнул Шорох. — Они местные жители на этой планете. Роют землянки, у каждой семьи своя территория для охоты, мясо едят сырым и умеют делать запас впрок — в землянках есть небольшая кладовка, где постоянная температура и влажность.
— Как это они умудряются? — спросил я.
— Там проделаны небольшие норы, словно землеройки постарались. — Шорох пожал плечами. — Я видел уже заброшенную, осмотрел, как мог, и я тебе точно скажу — звери такое точно не сделают. Слишком все хитро устроено, на одних инстинктах и рефлексах далеко не уедешь. — Тролль поднял голову к звездному небу и прошептал. — Нам нечего с ними делить, на их территорию мы не посягаем, а если уж придется, то шаманы договорятся.
Надо бы взять это на заметку, подумал я и вспомнил про термитов и бобров — те тоже строят очень интересные домики, однако разумными их никто не называет, а в земной природе есть и не такие проявления животных инстинктов, так что..., но может быть Шорох и прав.
— А кто-нибудь здешнюю природу изучал до того, как мы тут появились? — спросил я.
— Да кому это нужно. — Махнул тот рукой. — Великие Дома думают только о прибыли, которую им принесет новая колония. Нам еще повезло, что у нас глава Управы Древляна, за это ее сюда и сослали.
— За что сослали?
— За независимый и мудрый подход к основанию колонии. — Шорох улыбнулся. — Когда сюда первый раз проникли исследователи и землемеры, взяли образцы грунта, убили нескольких животных, шаман вслушался в разум планеты и сказал, что она пока не занята, хотя слабые сигналы имеются.
— Стоп, как это вслушался? — не понял я.
— Это тебе потом в Училище объяснят на последней ступени. — Шорох поморщился. — Я сам не до конца понимаю, как это можно, но шаманы не обычные учуры и гхрахи, есть даже среди ичигов, но их мало и то потому что они второстепенная ветвь от айнов.
— А кто же тогда шаманы?
— Изредка в семьях рождаются чистые дети — те, кто может "слышать" других, улавливать мельчайшие вибрации миров, — пояснил тролль, — те, кто способны владеть умами и народами, видеть то, что будет и то, что было. — Короче, экстрасенсы, решил я про себя. — Случается это редко и, как правило, в колониях, в самой Метрополии истинных учуров и гхрахов уже давно вытеснили Измененные.
— Измененные — это кто?
Тролль вздохнул.
— Я не учитель, Жгут бы тебе все подробно объяснил, но в двух словах — мы не всегда были такими. — Он указал на себя. — Нас изменили айны для своих целей, в первую очередь войны. Ичиги — сами измененные айны с примесью нашей симптоматики, поэтому чистокровные считают их вроде как недостойными существования, поэтому они всегда трудятся на тяжелых работах. Учуры и Гхрахи — отдельная статья, но тоже того же поля ягода — ты, наверное, обратил внимание, что во главе поселений и вообще различных организаций стоят айны?
— По нашему поселку это не скажешь, а в других колониях я не был. — Буркнул я.
— А, ну да, — согласился Шорох. — В других поселках все обстоит так же — нам нельзя занимать руководящие должности — это привилегия айнов. Вот так они нами и управляют.
— И что, Древляна хочет это изменить?
— У нее примесь учурской крови, незначительная, но она есть. Видно, она говорит за нее. Никто не хотел отправляться во вновь образуемую колонию, потому что здесь очень много работы и мало дохода, а айны терпеть не могут гнуть спины. Не все. — Оговорился сразу же тролль. — Но все же основная масса любит ничего не делать, а зарплату получать. Вот Великие Дома и придумали им такую забаву — провинившихся ссылают в новообразованные колонии.
— И чем же Древляна провинилась? — спросил я.
— Я так думаю, что она сама это все устроила специально. — Шорох нахмурился. — При всех оскорбила представителя соседнего влиятельного Дома, так что ее отцу пришлось принести извинения, выплатить значительную сумму и отправить дочь куда подальше.
— А ты-то откуда все это знаешь? — поинтересовался я.
— Я — один из четверки ее персональной охраны. — Шорох ткнул себя пальцем в грудь и стал загибать фаланги на ладони. — Есть еще Тень, Дух и Шептун. Личным советником у Древляны выступает Прав, ее персональный опекун.
— А зачем ты мне все это рассказываешь?
— Так все равно бы узнал на последней ступени — именно там изучают политическую обстановку в мирах. — Пояснил Шорох. — Все поселковые знают об этом и уважают ее выбор, тем более, что она первая создала малый совет, где присутствуют шаман, гхрахи и учуры, тот же Жгут например.
Вот оно как, присвистнул я, однако слишком невероятно, чтобы быть правдой. Прямо Санта-Барбара какая-то, скоро выяснится что "я твой мать", так что ли выходит. И если у них управление колонией считается как изгнание, то на всех же в Метрополии мест не хватит, ага, так они вот как решили кадровую проблему на местах, типа за косяк, а Древляна сама видно подобрала себе мирок, чтобы не отослали в какую-нибудь неизвестную Тьмутаракань да еще и холодную вдобавок. Здесь же вполне себе такие комфортные условия существования. Шорох прошелся по поляне, скидывая трупы зверей в одну кучу.
— Тебе что, их шкуры не нужны? — спросил он.
— Кнут не возьмет.
— Да все он возьмет, это тот еще барыга, а монеты не помешают. Иди сюда, потренируешься, как шкуру снимать.
Провозился я до утра, освобождая тела от шкур под чутким руководством Шороха. Спать не хотелось, хотя я еще не знал, что организм орка может некоторое время обходится без сна если это необходимо, мобилизуя все его резервы на выполнение задачи, так что к утру, погрузив на платформу четыре шкуры и оставив для Клыкаря подарки в виде разделанных туш, я отправился в обратный путь. Шорох прихватил несколько кусков и заверил меня, что зверь точно заявится на место бойни, запомнив, что здесь еще осталась еда. Мы только выкопали небольшую ямку и прикрыли ее ветками, Шорох объяснил, что Горные Клыкари живут в естественных пещерах и хранят свою добычу там, так что в отличие от лесных у этих проблем с запасами нет. Я пожелал Шороху удачи и тот вернулся в лагерь, где храпели пьяные "геологи". На разящих самогонным духом орков за ночь не позарилась ни одна стая Зубанов — вот чем от них надо было защищаться, стоило только пролить круг спиртом, они бы и носа не сунули, мигом нюх отшибает. Но кто же знал, да и "геологи" не дали бы расходоваться такому важному продукту, который можно употребить внутрь для "сугрева". Вот они и наклюкались. В поисковых партиях это обычное дело, как сказал тролль. Гоблины гонят самогон в своих аппаратах, а землемеры, когда получают необходимое оборудование на складах больше берут выпивки, чем продуктов, которые и так наловить можно, вон они по лесам бегают. Так что никто в обиде не остался — я приобрел охотничий опыт, "геологи" — повод выпить (хотя он им как бы и не нужен), а Шорох наконец-то нашел себе слушателя, потому что в лагере он и так всем надоел. Так что отправившись в обратный путь, я от езды по пересеченной местности еще был бодрячком, а когда вышел на финишную прямую и пошли поля, стал клевать носом. Солнце поднялось уже высоко и стояло в зените, когда я въехал в поселок — ребятня, преимущественно гоблинята, побежали за мной, тыча пальцами в шкуры и восхищенно вопя что-то, так, что даже взрослые оборачивались. Я как герой проехал по улице и остановился возле лавки Кнута. Сам хозяин выглянул на ор и расплылся в улыбке.
— Ба, Молчун, все же достал шкуру, шельма! — Он выдвинулся к повозке. — А это что у тебя? Шкуры Зубанов? Плохонькие, да и воняют, возьму да двадцать мелких монет.
Обалдел, барыга, подумал я, сам впарит их же но уже за сотню. Ну и еврей!
— Бери за тридцать. — Сказал я.
— Ого, ты еще и торговаться будешь! — восхитился Кнут. — Тогда вообще не возьму!
— Тогда я сам их мастеру Факелу предложу. — Ответил я.
— Э, погоди Молчун, зачем так торопиться. — Глаза Кнута забегали. — Я же так, пошутил. Возьму за двадцать пять.
— Тридцать и не монетой меньше.
— В убыток себе покупаю, — заныл торгаш. — Ну хорошо, уговорил, тридцать так тридцать и за шкуру Круторога тридцать, так.
— Тридцать больших монет. — Напомнил я, а то еще с этого жулика сдастся меня объегорить.
— Молчун, что ты такое говоришь, конечно, я помню наш с тобой уговор. — Кнут замотал головой. — Или ты серьезно думаешь, что я бы смог обмануть своего спасителя?
Да легко, подумал я. Толпа собралась возле повозки и внимала, как барыга торгуется за товар с мальчишкой, который с таким трудом добыл шкуру Круторога. Взрослые знали, что это очень непросто сделать в одиночку.
— Ладно, куда выгружать? — спросил я.
— Да я сам их заберу, тебе даже трудиться не надо. — Кнут свистнул двоих работников.
Я развязал ремни, они поднатужились, взвалили шкуру на себя и потащили, пригибаясь под ее тяжестью. Толпа подивилась, какого большого зверя я добыл, взрослые орки захлопали по груди ладонями, выражая одобрение, гоблинята глядели восторженными глазами и подпрыгивали от нетерпения на месте. Я получил свои деньги, Кнут прилюдно, то есть при орках, пересчитал их и вложил мне в ладонь неплохой такой мешочек с монетами. Оставалось только отогнать транспорт на рембазу и вернутся домой, что я и проделал, подвезя радостных гоблинят на платформе. Впрочем, некоторые взрослые тоже были не прочь прокатится. Странно, что народ был не на работе и я спросил об этом у своих "пассажиров", на что услышал ответ, что это та смена, которая должна работать в шахте, где произошел обвал. Пока тот тоннель закрыли для выработки и сейчас около пятидесяти шахтеров просто подвисли в ожидании решения руководства. Что-то Древляна затеяла, подумал я, но ничего, дома узнаю.
