Разговор пока мы шли к моему кораблю не клеился, он никак не мог понять, что приматы такие же люди, как я или он. Перешагнуть через предубеждение о том, что полоска биокристаллов вживленная в тело ничего не меняет в человеке, он не смог.

-Покажешь истинный облик? — заинтересовался он, едва дроны расступились, освобождая корпус Иглы от своих тел.

'-Трансформируйся, оружие не активируй', — попросил я Склизкую.

-Красотка, — он оценил грозный вид полу раскрывшегося бутона Иглы с едва торчавшими орудийными стволами.

-Слушай, — отдав так и не изученную планшетку, обратился я к безымянному мужчине: — Не поможешь по дружбе?

-По дружбе? — усмехнулся он.

-Ну по знакомству, — поправился я и торопясь чтобы он не отказался озвучил свою просьбу: — Я хотел скафандр новый купить, только здесь ничего путного нет, а мне не абы какой надо, а на замену РТ-56.

Постояв покачиваясь с носков на пятки, он о чем то размышлял чуть склонив голову набок.

-Только за то, что создал такую детку, — кивнув в сторону Склизкой, остававшейся в боевой трансформации, он продолжил: — Размести заказ на скаф РТМ— 760, цена 27 миллионов, выкупить надо сразу, рассрочки нет.

-А что это за скафандр? — удивился я, услышав незнакомую аббревиатуру, да и цена была не шуточная.

-Нормальная скорлупа, получше твоей, — улыбка на его лице была явно не частым явлением: — носи достойно, ты теперь последний пилот Соралльской звездной.

Оставив меня в немом недоумении, он покинул бокс.

Сделав запрос на торговой площадке, принялся перебирать в памяти разговор со спецслужбой. На первый взгляд серьезных ошибок я не совершил. Планшетка была изучена мной вдоль и поперек еще в полете. Ни на мысленные команды, ни на тактильные действия предмет не реагировал, оставаясь куском пластмассы с вкраплениями металла и кристаллов. Так что безвозвратная утрата никоим образом не нанесла ущерба.

Кроме меня, на мусорной станции жило еще шесть человек, и судя по тому, как закончилась сегодняшняя встреча, моя персона интересовала органы в последнюю очередь. Путешествуя, я посвятил много часов размышлению о том, что послужило причиной уничтожения жилого комплекса, а так же куда могли исчезнуть остальные. Только одно тело было обнаружено мной на месте катастрофы, ни корабля на котором прилетел инспектор, ни четверых работников в обозримом пространстве космоса обнаружено не было.

Явная ниточка, связанная с запрещенным ковларом, была мной лично перерезана в связи с опасениями за собственную жизнь. Еще на Земле я слышал истории о том, что если произнести во время телефонного разговора слово бомба или террорист, то неведомые спецслужбы поставят звонившего на контроль и будут за ним присматривать.

Учитывая невероятную пропасть в технологиях, стоило предположить, что в галактическом сообществе тоже есть подобные фильтры. А если добавить тот факт, что общение в инфополе гиперсвязи происходило при помощи мыслеречи, то удержать в тайне слово ковлар, при поиске информации об этом имплантанте, становилось абсолютно невозможно.

Но несмотря на явный тупик в размышлениях, я все же нашел возможную информацию о том, с кем свела меня судьба на свалке. Процент достоверности оставался низким, но я предпочел дуть на студеную воду, чем обжечься со смертельным исходом.

Слова Михалыча, о том месте, куда он направляется никак не шли у меня из головы.

'-Ты молод и наладил каким-то образом неплохой бизнес. Там, куда лечу я, таким молодым как ты вырезают органы на продажу, а препарированный мозг вставляют в железных киборгов. Заработай денег, найми охрану, а после этого путешествуй по всей галактике столько, на сколько хватит твоей удачи', — сказал он тогда.

Таких мест, где практиковались органы на продажу, а молодые мозги препарировались, было довольно много в бескрайней пустоте. Но только в одном из этих мест была распространена присказка про удачу.

Информацию об этом я решил придержать, работники спецслужб не слыли добрыми дяденьками, если доведется столкнуться еще раз, то у меня будет чем откупиться или предложить на обмен.

Сообщение о списании средств и совершенной покупке вернули меня к действительности. Рыночная площадка, на которой я разместил свой запрос на приобретение скафандра РТМ— 760, сняла с меня процент, увеличив финансовые потери до двадцати семи с половиной миллионов кредитов.

Настроенный скептически от таких трат, я стал рассматривать доставленное в бокс. Упаковка была одноразовой, представляя собой пластиковый контейнер с внутренним наполнением из поглотителя нагрузок. Приложив ладонь к сканирующему устройству, подтвердил свое право владения и привязал скаф к своему идентификатору.

Вещь лежавшая внутри упаковки не подлежала перепродаже, только я мог воспользоваться ее техническим функционалом, при использовании чужого тела в качестве оператора, скафандр превращался в кусок мертвого железа.

'-Ну чтож, давай посмотрим', — решил я и дал команду на расконсервацию.

Внутри кокона что-то зашипело, цвет внутреннего наполнителя стал меняться, просвечивая сквозь пластик. Длившееся пару минут преобразование закончилось и упакованное внутри распрямилось, разламывая обертку.

Ошметки пластика упали на палубу, но пролежали на нем не долго, продолжая таять буквально на глазах. Неведомый реагент разъел сначала наполнитель, а теперь добрался и до обертки, не тронув материал скафа.

-Нда-а, — протянул я.

Мое первое впечатление от РТ-56 было незабываемым, скаф купленный на его замену вызывал чувство дежавю. Общие пропорции остались прежними, тот же округлый живот, те же расставленные в стороны колени и огромный размах плеч. Вся разница была лишь в том, что РТ-56 скаф напоминал бабу, а РТМ-760 был похож на валькирию на сносях.

'-Добавили агрессивности, подкачали бицепс, цвет материала более суровый, — ходил я вокруг замершей конструкции кругами: — а в целом тоже самое'.

Прикладывать ладонь к грудной пластине скафа не потребовалось, уловив мое желание, костюм раскрылся. Сразу же бросилось в глаза что доступ внутрь не в пример стал комфортнее, изображать ужа и протискиваться сквозь внутренний каркас не было необходимости.

Обмен данных между биокомпом и скафандром набирал обороты, я перестал прислушиваться к мелькавшей в голове информации, решив что еще успею все изучить. Больше всего беспокоил момент, что новый скаф был крупнее старого на 23% и Склизкой требовалось время на переделку внутренностей Иглы.

'Габариты, характеристики, функционал оценен, приступаю к модернизации', — пришло сообщение от нее.

Глянув на оставшееся в запасе время, слегка расслабился. Из отведенных 24 часов оставалось еще девять, транспортный дрон должен был справиться. С функционалом скафандра я решил разбираться выйдя в пустоту, находясь на станции надо было воспользоваться возможностью доступа в информационную гиперсеть.

Разговор с сотрудником служб оставил две неясности. Во первых он заявил что я последний пилот Соралльской звездной, во вторых оставалась непонятность с похвалой в адрес переделанного корабля. Закопавшись в архивы, вынырнул лишь спустя три часа. Найденная информация была интересной и давала ответ на оба моих вопроса, тем более что ответ был один.

Созвездие, гражданство которой я получил столь странным образом, имело свою уникальную черту, по сравнению со всеми остальными звездными системами. Люди, населявшие Соралл, отличались утонченным вкусом и тягой к созиданию. Не было ни одного гражданина, кто бы не стремился в своей жизни создать что-нибудь неповторимое.

Строители строили, музыканты сочиняли, пекари пекли, а врачи лечили. Каждый старался сделать свой труд неповторимым. Рассматриванием картинок со звездной Соралльской я и прозанимался большую часть времени. Было очень интересно увидеть, на что способна человеческая фантазия, не стесненная отсталыми технологиями первобытных планет.

Моя трансформирующаяся Игла, в какой-то мере попала в унисон к общему стремлению сограждан творить прекрасное. Каждый капитан Соралльской звездной стремился уникализировать свой борт, так что в некогда огромном звездном флоте нельзя было найти двух одинаковых кораблей.

Статус последнего пилота был присвоен мне вполне обоснованно. На текущий момент в общегалактическом реестре собственности космических кораблей и действующих лицензий пилотов существовала только одна запись, имевшая гражданство созвездия Соралла. И это был я.

Неодобрительно прочитав запись об оставшемся времени до истечения срока лицензии пилота, я в труднообъяснимом порыве оплатил безлимитный пакет. Сменившийся статус с ограничено на бессрочно принес удовлетворение и даже уменьшившийся почти до нуля счет не испортил моего настроения.

'-Заработаем еще', — пообещал я сам себе.

Новый скафандр оказался укомплектован слабеньким гравиокомпенсатором. Привыкший к возможностям подарка флагмана я поменял сферы. Оставлять в боксе свой старый скафандр я поостерегся и вытащив маячок флота ПРИКа, приказал биокомпу почистить внутреннюю память скафа.

К кому попадет в руки служившая верой и правдой последний год моя скорлупа было не известно. Выставив РТ-56 на продажу, я заплатил налог торговой станции вперед, увеличив тем самым срок активности лота до 10 лет. Если за это время никто не позариться на скаф, то его утилизируют, перечислив на мой счет стоимость металлолома.

'Обнаружено новое устройство, требуется калибровка...'

Я уже успел подзабыть, каким может быть занудой мой биокомп. Получив новую игрушку, имплантант с нетерпением ждал возможности испытать на что она способна, то что при этом я буду вынужден участвовать в многодневных испытаниях бездушную машину интересовало мало.

'-Склизкая, если ты все, то поехали отсюда', — устроившись поудобнее, я приготовился к очередному путешествию.

Скачанная с сети литература поможет мне скрасить время в пути, цель, до которой я решил добраться была очень далека. Родная планета Земля была в двух месяцах пути от того места в котором я был сейчас.

Экспансия

Долгое путешествие прервалось уже в самом начале. Сделав всего шесть гиперпереходов, я свернул к станции ремонтных доков, оказавшейся по близости. Автономность моего существования была ограничена шестью неделями, истратив картриджи на 30% я решил сделать остановку для отдыха и перезарядки. Возможностью использования системы жизнеобеспечения Иглы проваливаясь в гипносон я пренебрегал, хоть это и могло поднять автономность до 4 месяцев.

Попытавшись получить добро на вход в шлюз станции, получил отказ. Мои коды доступа не признавались системой идентификации, сообщая что таких не существует.

-Слушай парень, — диспетчер устал наблюдать как я мучаю машину и вмешался в мои действия: — если ты решил методом подбора кодов доступа получить добро, то спешу тебя разочаровать, еще тридцать секунд и тебя заблокируют на сутки. Будешь куковать в пустоте и думать о своем поведении.

-Привет, — я тут же перестал тыкать бесполезную кнопку, переведя все внимание на новое лицо: — Слушай друг, я и в правду не понимаю, что произошло. Еще пару недель назад все было нормально, а теперь ерунда какая-то.

-Значит за эти пару недель что-то произошло, -логично предположил он.

-Ладно, я повишу пока здесь, — уведомил я диспетчера и пояснил: — Полазаю по сети, пошлю пару запросов.

-Давай, — вяло кивнул он: — только с фарватера убери свой обмылок, грузовики не заметят, решат что мусор и собьют ненароком.

Не обратив внимания на обидную шутку и последовавший за этим смех от нескольких кораблей в эфире, я сманеврировал поближе к ретранслятору гиперсвязи. Турели защиты проводили мой борт стволами орудий, оставив на прицеле у двух башен из неполного десятка разбросанных по кругу.

Установленная на внешней обшивке полусфера, была легкой целью в случае нападения на станцию, но это не решало проблемы блокады по гиперсвязи. Основной блок находился глубоко в недрах объекта, а количество рассыпанных по внешнему корпусу ретрансляторов достигало порой полусотни единиц.

Войдя в подпространство, перешел в раздел текущего статуса. Назвать увиденное мной неожиданностью было бы не правильно. Мое дыхание перехватил спазм от изумления, дышать как и прежде я смог лишь спустя пару минут.

Полного гражданства, которым я обладал еще неделю назад, больше не существовало, как не существовало больше и Соралльской звездной. Теперь эта часть космоса принадлежала Карастуму, получив новое название Триблиш.

Конклав общегалактической конфедерации пришел к выводу, что Соралла, как независимой политической единицы больше не существует, и лишили ее представителей права голоса. Утратив столь полезный рычаг лоббирования своих интересов на межгалактическом уровне, Карастумяне потребовали узаконивания своих прав на оккупированную звездную систему.

Система идентификации распознавала меня как представителя разумной расы, но каких-либо льгот от социального статуса больше не было. Единственное что уцелело из развалившегося словно карточный домик мира, это моя бессрочная лицензия пилота для сверх малых кораблей. Кредосчет и пункты лояльности так же остались при мне, но что теперь делать дальше я не представлял.

'Как представительница звездной системы ПРИК, я могу принять твое заявление на получение гражданства', — подала мыслеголос Склизкая.

'-Это возможно?' — усомнился я.

'-Любой гражданин, может сменить гражданство, подав соответствующее прошение или создать свое собственное, набрав необходимый минимум численности населения', — биокомп по своему ревновал меня к Склизкой и старался быть полезным.

'-Сколько составляет минимум?' — апатия сменилась легким интересом.

'Не менее 5 миллиардов людей', — пришел ответ, вызвав у меня лишь нервный смешок.

Уговорить пять, ну десять человек объединиться было мне под силу, но озвученная цифра даже не давала фантазии шанса на полет, подрезая крылья в момент старта.

Отринув глобальные размышления, я вернулся к текущей ситуации. Надо было что-то решать с доступом к космическим станциям, моего текущего запаса хватало на 4 недели и еще несколько месяцев в гипносне. Если за этот период не удастся решить проблемы с пополнением запасов, меня ждала смерть несмотря на все обретенные возможности.

'-Надо было гидропонику покупать, а не новый скафандр, — корил я себя: — тогда мог бы сто лет не вспоминать что такое спертый воздух и несвежие пищевые таблетки'

'-Внимание! Рассчитать маршрут до ближайшего места, где можно пополнить запасы!' — отдал я приказ.

Работая с имплантантами, я выработал оптимальные команды для достижения результата. Спрашивать биокомп о ближайшей точке, где я смогу совершить покупки было бесполезно. Такие действия потонули бы в куче уточняющей информации, пытавшийся охватить необъятное вычислительный механизм порой загонял сам себя в неразрешимые логические противоречия и замолкал на сутки или двое.

Столкнувшись с этим несколько раз и научившись определять по тишине в голове подобные состояния, я перезагружал имплантант, командуя ему о смене приоритета решаемой задачи до ничтожно малой величины и постановкой новой цели в вычислениях.