Война - дело семейное. Перехват

Как будущий лидер, я постарался хорошо изучить "Охотников". Не только биографию и стиль поведения составляющих группу нелюдей, но также их взаимоотношения между собой. И кое-что успел понять очень хорошо. Например, что Эйва — и первый помощник, и заместитель, и друг Доусон. А значит, на ее лояльность волчица могла рассчитывать. Как и на поддержку Лакшми. Хотя эта баньши индусского происхождения и не также близка с руководителем как суккуба, она могла помочь исключительно из принципа. Как женщина женщине.

Я также мог предположить, что Доусон удастся привлечь на свою сторону До Фан Джуна и Киру. Первого — потому что он кажется достаточно безалаберным, чтобы не задуматься о последствиях. Что же до второй — я до сих не знаю, по какой причине она вообще входит в состав "Охотников". Но возможно, эта же причина заставит ее идти с лидером до конца.

Что же касается Ревуса и Касиуса — то я скорее склонялся к мысли об их самоустранении. Заклинатель и змеелюд выглядели слишком пассивно, чтобы принимать участие в авантюрах. Это были типичные солдаты: немногословные и исполнительные. Они скорее должны были попытаться отговорить Доусон. Либо, что я также мог предположить, они сообщили бы о ее замысле руководству. По крайней мере, это выглядело более правдоподобным поступком, нежели решение присоединиться к операции, которая несла в себе столь высокий риск.

Впрочем, я не мог дать этой теории сто процентное подтверждение. Времени, проведенного с командой, все еще было недостаточно, чтобы понимать подлинные причины поступков инопланетян. И все же обычно их положение в МАРАП более слабое, нежели у землян. А потому было странно предполагать, что они согласятся выполнить несогласованную миссию, зная, что даже самое слабое наказание для них будет также подразумевать депортацию. И все же, это было возможно.

То ли дело Вейлинг. Я мог руку на отсечение положить, что она участвовать не будет. Для этого были все предпосылки. Во-первых, водяницы сами по себе достаточно недружелюбные создания, чтобы поставить на кон свое благополучие исключительно по причине товарищеских отношений. И Вейлинг Чан вовсе не была исключением из этого правила. Основной чертой ее характера был ярко выраженный эгоизм, что было хорошо заметно, когда она выдала результаты их совместного с До Фан Джуном исследования за собственное достижение. А во-вторых, водяница официально вообще не входит в группу. Значит, у Доусон, как у руководителя, нет на нее даже минимального влияния.

Так какого же черта Вейлинг взялась за это задание? И как можно за шесть месяцев отобрать у волчицы группу, если каждый ее член, даже тот, от которого этого ждешь меньше всего, готов рискнуть ради нее всем?

Похоже, мне придется очень постараться, чтобы уложиться в срок.

Нет. При такой поддержке, мне придется очень постараться, чтобы вообще сделать это...

ГЛАВА 9Работать надо не двенадцать часов в сутки, а головой!

Стив Джобс

— Расскажи, как ты в меня влюбился?

— Да тут нечего рассказывать. Это был несчастный случай.

NNN

Доусон, Джейн

Путешествовать группой на большие расстояния в пределах одной планеты можно разными способами. Мы в МАРАП предпочитаем "ковчеги". Это такие летающие "вафельницы" на десять-пятнадцать пассажиров в зависимости от конфигурации. Они поднимаются на относительно небольшую высоту, но способны набрать просто неприлично огромную скорость. Правда, с маневренностью у "ковчегов" не сложилось. Именно это в свое время чуть было их не погубило. Изначально "ковчеги" позиционировались как семейный или общественный транспорт. Сравнительно недорогие в создании и обслуживании они сразу нашли своих почитателей. Но когда их число увеличилось, количество аварий выросло просто до небывалых размеров. Оказалось, не так-то легко управлять "летающей тарелкой" с турбодвигателем, особенно когда ты не единственный в небе. Люди даже всерьез размышляли, а не запретить ли "ковчеги" вовсе.

Выход нашли после двух лет жарких баталий. Очень уж не хотелось создателям "ковчегов" в чем-то ограничивать свое детище. Но люди гибли, а иски к компании-производителю с каждым разом выдвигались на все большие суммы. Потому им пришлось пойти на попятный и поставить своих "птичек" на рельсы. Вернее, на так называемые "линии". Теперь "ковчеги", как когда-то самолеты, стали летать по четко обозначенным коридорам в соответствии со строгими правилами. Таких коридоров, или "линий", как мы привыкли их называть, достаточно много. Отдельно выделяются линии государственного значения, которыми пользуются разного рода дипломаты, политики и другие сильные мира сего. Также есть социальные линии — предназначенные для правозащитников, скорой помощи и других социальных служб. Обычные люди и нелюди могут использовать перечень общественных коридоров, которые в свою очередь делятся на "ВИП" и "Эконом класс". Разница между ними в загруженности. Линии экономического класса вечно заняты. Очереди на них могут быть расписаны на месяцы, особенно когда дело касается популярных направлений! "ВИП" вариант, разумеется, дороже, а потому и свободнее.

МАРАП в свое время подсуетился и тоже приобрел несколько отдельных коридоров для собственных нужд. Потом кто-то умный понял, что на этом можно заработать и линии стали сдавать в аренду городским властям для перемещения нелюдей. Сейчас единственное время, когда коридор точно свободен и зарезервирован строго под нас, сотрудников МАРАП, — пять утра. В иное время придется стоять в общей очереди. Или писать официальный запрос, чтобы руководство присвоило нашему полету наивысший приоритет, таким образом, дав возможность "потеснить" остальных путешественников. Но тогда пришлось бы многое объяснять, чего я, конечно, делать не хотела.

А потому без четверти пять мы все стояли в ангаре, где Эйва — наш бессменный водитель, готовила к полету "Вафлю" — ковчег, закрепленный за нашей группой. У него, конечно, было другое название, более пафосное и красивое, но мы считали, что "вафля" подходит идеально.

— Сержант, пять минут и выезжаем на старт, — предупредила суккуба с места "рулевого". Я кивнула, оглядывая свою сонную команду: Лакшми нагло оккупировала плечо Касиуса и делала вид, что спит. До Фан Джун и Кира с равнодушными лицами чистили оружие. Ревус сидел на собранном "кольцами" хвосте и, не отрываясь, глядел в сторону восхода: там, в блекло-розовом мареве зарождался новый рассвет. Забавно, что змеелюд-инопланетянин оказался единственным, кому это было интересно. Вейлинг со своим чемоданчиком стояла рядом со мной и также пристально разглядывала коллег. Потом отметила:

— Кого-то не хватает.

— Ага, — кивнула я. — Тант опаздывает.

— Подождем?

— Еще чего! — ухмыльнулась в ответ. — Он прекрасно знает наш коридор и время отправления. И у него есть ровно три минуты, чтобы прибыть на место сбора. В ином случае будет добираться своим ходом.

Будто подслушав этот разговор, Тант явился через две минуты. Причем, на собственном транспорте. Неужели догадался, как сильно мне хотелось оставить его в офисе, и не стал рисковать? А то мало ли — вдруг я подсуечусь и ему места в "Вафле" не хватит.

"Перестраховщик!" — мысленно фыркнула я, лишь на секунду задержав взгляд на его новеньком "Хавере". К сожалению, не все были такими же сдержанными. Эйва даже из "ковчега" выпрыгнула, чтобы разглядеть машинку поближе. И, конечно, тут же напрочь поломала мне маску невозмутимости:

— Ты только посмотри, какой байк, сержант! — воскликнула она. — Ты просто обязана его оценить! У тебя ведь такой же, да?

Не знаю, как на счет байк оценить, а вот хлопнуть себя ладонью по лбу хотелось, очень. Но в данной ситуации это выглядело бы совсем странно. Потому я неспешно подошла к Танту, демонстративно-внимательным взглядом прошлась по его транспорту и кивнула:

— Хороший байк, — и уже в сторону Эйвы. — Мы сегодня полетим или как?

Суккуба покладисто кивнула и снова забралась в кресло водителя. Я перепрыгнула бортик и уселась рядом. Остальная группа заняла свои места позади нас. Крышка "Вафли" плавно опустилась. Сквозь стекло я еще раз скосила глаза на "Хавер" Танта и поймала себя на мысли, что была бы не прочь оказаться сейчас на его месте.

А ведь эти "Хаверы" — вовсе и не мотоциклы даже. Это те же "ковчеги", только одноместные. И в их первичной конфигурации они скорее напоминали гоночные болиды. Немного неуклюжие, зато летучие и быстрые. К сожалению, этого оказалось недостаточно. Люди готовы были покупать "вафельницы" для полетов всей семьей, но как индивидуальный транспорт "ковчеги" провалились с треском. Пока одному изобретательному человеку не пришла в голову идея полностью изменить дизайн и перевести водителя "вафли" из полу-лежачего положения в сидячее. За основу для нового внешнего вида взяли линии мотоцикла. Конечно, учитывая скорость и высоту полета, одноместные ковчеги тоже пришлось облачить в "форму" из особого стекла, но в целом, задумка народу понравилась. Спрос резко возрос, эксперимент окупился. "Хавер" вышел на рынок как отдельный продукт и вот уже несколько десятков лет уверенно держит позиции. Один такой красавчик стоит и у меня в гараже.

"Но было бы лучше, если бы Эйва об этом Танту не рассказала", — недовольно поморщилась я. Мне не хотелось, чтобы Фенрир знал, что я одобряю его хотя бы в чем-то. А то почувствует слабину и вообще на голову сядет. Знаю я эту волчью породу. Сама такая.

— Тронулись, — вырвала меня из размышлений Эйва, зажигая огни и аккуратно выводя машину из ангара. На ходу опуская стекло-заслонку, волк пристроил свой "Хавер" перед нами. С коварной ухмылкой я включила "переговорник", прикрепленный на вороте костюма:

— Тант!

Он от удивления аж обернулся.

— В смысле, Фенрир, — тут же поправилась я. — Ты маршрут знаешь?

— Я знаю направление, — ответил он. — Разве этого недостаточно на текущий момент времени?

— Возможно, — не стала я спорить, — но мне бы не хотелось рисковать. Вдруг ты потеряешься по дороге? Потому прошу тебя лететь в коридоре строго за нами.

И добавила на случай, если ему захочется возмутиться:

— Как и положено наблюдателю.

"Хавер" остановился и потеснился с дороги. Мы плавно проехали мимо. На короткое мгновение наши с Фенриром взгляды столкнулись: его равнодушно-удовлетворенный, подчеркнутый бессменной улыбкой, и мой, подозрительно-сосредоточенный. Хотя я тоже очень пыталась вот так же ощериться.

— Я так понимаю, добираться сегодня мы будем долго, — вздохнула со своего места Эйва. Я скосила на нее глаза: какая сообразительная суккуба!

— Ни в коем случае не выпускай его вперед, — попросила, отключив рацию. Рыжеволосая ухмыльнулась:

— Пожелания по скорости полета будут?

Я откинулась на спинку кресла:

— Спешить нам некуда. Думаю, если доберемся к девяти утра — это будет в самый раз.

Подруга качнула головой:

— Четыре часа в одной позе... да он проклянет тебя там, на своем "Хавере"!

— Ничего, — осклабилась я в ответ. — У него всегда есть шанс занять свое место рядом с нами. Ах да! Он же от него отказался! Обрати внимание: сделал выбор в пользу индивидуализма сознательно и без давления. И кто мы такие, чтобы этому противиться?

Эйва тихонько засмеялась:

— Ты — страшная нелюдь!

С напускным равнодушием я пожала плечами:

— В моих должностных инструкциях нет пункта "быть доброй". А все, за что мне не платят, мною рассматривается исключительно как опциональная функция. Но никак не обязательная к исполнению.

Ну, а то, что от коллектива отрываться нельзя — это факт. Коллектив такого не прощает. И смешки, раздавшиеся за моей спиной в ответ на показательное "наказание" Фенрира, были этому отличным подтверждением.

В двадцать третьем столетии на Земле осталось совсем немного нетронутых мест. Вернее как "нетронутых"? Скорее, мест, трогать которые категорически воспрещалось. Очень показательными в этом плане выступали ледники. Казалось бы: кому они нужны, эти глыбы льда? Однако целые страны объединились ради защиты их от всякого рода напастей. Из последних особенно выделяли две: солнце и людей. И если с первым еще как-то можно было бороться (ледники покрывали специальной пленкой, отражающей большую часть солнечных лучей и препятствующую нагреванию), с людьми дела обстояли куда хуже. Наверное, потому, что их очень много и они все такие разные!

Когда я была маленькая, я не очень хорошо понимала людей. Да и сейчас не всегда с этим справляюсь. Мы, волки, вообще по-другому воспринимаем мир. В более черно-белых тонах, что ли. Но у людей, возможно, в силу их особенного взгляда на вещи, картинка получается пестрая и смешанная, а потому их поступки порой кажутся очень странными. Мы пытаемся найти этому объяснение. В конце концов, мы живем в мире людей, и нам приходится подстраиваться под них. А потому в академии, например, был целый курс человеческой психологии. Он длился долгих двенадцать лет и должен был помочь нам мимикрировать под главенствующую расу. Мы изучали много чего: философию, религиозные течения, человеческие изобретения, их историю и особенно -искусство: кино, поэзию, театр... даже комиксы! И все в попытке найти ответ на главный мучающий нас вопрос: почему, даже зная наперед, что их поступки навредят, люди все равно их совершают? Я не говорю, что нелюди всегда все делают правильно, но ведь семьдесят лет зачем-то воевали именно люди! И четыреста лет до этого уничтожали планету тоже они, хотя первые две сотни были свято уверены, что деваться им с нее некуда. И где логика?

"К чему я это все веду" спросите вы? Да к тому, что заповеднику на северо-востоке нашего американского континента просто повезло, что он остался цел! А ведь мог исчезнуть, как исчезли дождевые леса Амазонии. Люди сумели спасти этот кусочек природы, хотя для этого им пришлось объединиться против других людей, и встать на его защиту с оружием в руках. Зато лес не вырубили, не утопили во всякого рода полезных ископаемых и в нем до сих пор можно отыскать настоящих диких животных: медведей, лосей, пум, волков... Их тщательно подсчитывают, контролируют и оберегают (очень помогают вживленные маячки). А за несанкционированное убийство хотя бы одного экземпляра (да-да, я не оговорилась: санкционированные убийства с целью контроля роста популяции законом полностью оправдываются) полагается такой штраф, что любителям охоты дешевле улететь на соседнюю планету и всю оставшуюся жизнь заниматься одним сафари.

И вот в этом самом лесу решили "окопаться" крфритские работорговцы. Не то, чтобы я раньше была о них высокого мнения, но ведь могли же, гады, выбрать не заповедник! Мне совсем не нравилась возможность нарваться на патруль рейнджеров. У них тут, знаете ли, и вооружение, и "великая цель, во имя которой можно пойти на все". Поломаем елку — нас здесь, прямо под нею и закопают, в виде удобрения.

Потому еще на подлете Эйва включила отражатели. Они не спасут нас от электронных поисковиков, но хотя бы невооруженным взглядом нас будет сложнее заметить. Некоторое время мы летели под прикрытием, уповая на удачу. Потом я снова включила "переговорник" — впервые с тех пор, как мы выехали из ангара: