Впереди по коридору показалась довольно большая вооруженная группа людей, который тут же открыли огонь — они находились на краю внешнего кольца, к тому же здесь работали камеры и операторы службы безопасности все видели, передавая координаты нападающих. Усиленная группа патруля открыла огонь и Рома ввалился в первое попавшееся помещение, которое оказалось баром или кафе, о чем говорила сверкающая вывеска.
Асамзула сидела в местном кабаке вот уже почти час, просто бесцельно цедя сквозь зубы тонизирующий ашрах, который на удивление нашелся у бармена. Спиртное она не употребляла в принципе, да и к тому же подготовленный организм воспринял бы алкоголь как яд, зачем ей лишние проблемы с отравлением? К тому же у нее и не было такой уж беспричинной тяги к выпивке, не то что у других операторов МОБов. Да, работа тяжелая и опасная, в любой момент можешь погибнуть, но это не означает, что надо хлестать из горла. Асамзула из-под ресниц оглядела полупустой зал.
Сидела она за барной стойкой, боком ко входу, чтобы видеть всех посетителей. Привычка, еще вколоченная отцом, когда того поперли из подразделения. Маленькая Асама, как ее ласково называл родитель еще мало что понимала, но главное усвоила сразу — никто в этой жизни тебе не поможет кроме тебя самой. Даже сам факт ее рождения говорил об этом.
Асамзула была полукровкой. Отец ее принадлежал к расе нишхов, а вот мать была из вехов. Как такое могло произойти девушка знала с малолетства и сейчас, катая напиток в стакане, ударилась в воспоминания.
Отец был оператором МОБа — мобильной боевой платформы, высокого ходячего робота, вооруженного до зубов и предназначенного для наземных планетарных операций. Первыми такие машины построили в Империи, потому что сами были слабыми и хилыми и предпочитали мощную броню для защиты, а вот системы вооружения у них хромали. Первые несколько вылазок с использованием МОБов показали несовершенство их конструкции и в то же время произведенный психологический эффект. Вся проблема была в том, что у имперцев как всегда руки росли не из того места и все вышло наперекосяк, хотя сама идея была верной, да и принадлежала не им, а этим маленьким мирным ваагри, которые уже пострадали от рабского гнета ингеров. Разведки остальных государств в скором времени выкрали чертежи и саму концепцию и начали эксперименты со своими машинами.
Традиционно федералы были сильны в системах вооружения, их ходячие танки еле ползали под тяжестью носимого оружия и становились легкими мишенями для остальных. Эти разработки велись еще до глобального наступления инсектов и расы неплохо так порезвились в разборках друг с другом. Военные Союза первыми начали разрабатывать тактическое взаимодействие между МОБами и ввели четыре класса техники, тогда как все остальные пользовались одним, но тут уже пришлось подтягиваться Республиканцам, потому что отдавать пальму первенства очень не хотелось. Чтобы их обскакали какие-то рогатые уродцы? Да быть этого не может. И если МОБы Союза управлялись вручную (нейросети не получили широкого распространения, потому что нишхи хоть и на слабом уровне, но и так владели телепатией и эмпатией, чуть-чуть телекинеза и внушения, благодаря своим "рогам"), то вот быстродействие республиканских МОБов полностью зависело от прохождения сигнала нейросетей, да и все остальные начали водить у себя их стандарт, чтобы просто не отстать в технологическом плане.
Первым классом МОБов шли легкие разведчики и постановщики помех со слабым вооружением, но мощными и производительными сканерами, а также РЭБ защитой и атакой. Такие роботы очень быстры и маневренны, могли летать, разве что невысоко и полетом являлись скорее длительные прыжки, чтобы ускакать от противника. Вооружены были парой средних лазеров или одной плазменной пушкой, которая только и могла снести противнику щит, но главным их назначением был не ближний бой, а разведка, отсюда и мощный реактор, способный выдать гору энергии для постановки помех и выведения электронной аппаратуры врага из строя. Такие мелкие роботы были как заноза в заднице и их старались уничтожить в первую очередь.
Вторым классом делящимся на два подкласса шли тяжелые штурмовые МОБы и средние маневренные машины поддержки, которые отвлекали на себя внимание врага или же наоборот, неожиданно ударяли с флангов. Тяжелые МОБы были фактически неуязвимы, потому что все слабые сочленения и самое главное ноги или опоры прикрывали бронелистами, к тому же снабженными своим собственным генератором силового поля. Только сосредоточенный огонь трех-четырех МОБов мог уничтожить такого тяжа. Средним же роботам хватало и дуэлей один на один, ну в крайнем случае если сидел опытный оператор, то два против одного. Второй класс являлся основной ударной силой МОБ-войск, высаживался первым на планету, подавлял точки ПВО противника, уничтожал здания казарм и штабов. При поддержке пехоты, которая живо занимала или зачищала захваченные позиции, МОБы довольно быстро могли сломить сопротивление врага, как и случилось на планете Лазурь, когда войска Союза, встретив серьезное сопротивление в лице генерала от республиканцев Эматианиеля, используя тактические возможности, легко преодолели его оборону, а уничтоженные средства ПВО позволили нанести орбитальный удар. Полковник Валтзарул, командующий войсками тогда сразу же получил генерала за проведенную почти без потерь операцию. Нишхи были традиционно сильны в тактике и стратегии, сбивая спесь с гордых вехов.
Третий класс можно было отнести к мобильным ракетным реактивным установкам, потому что располагались они в тылу или следовали за войсками в некотором отдалении, накрывая огромные площади своими ударами. Были они очень уязвимыми, поэтому нуждались в постоянной охране, но без их зачистки иной раз продвижение вглубь территории противника было невозможно. Конечно, ракетным вооружением были оснащены и тяжелые МОБы, но не так серьезно как их ракетные аналоги и не могли нести на себе большой боезапас.
Четвертым классом выделялись истребители МОБов — это были своего рода снайперы в строю механических двуногих и четырехногих монстров. Вооруженные рельсотронами, снятыми с космических крейсеров и линкоров, они иногда несли на себе только один вид оружия, стреляли издалека по наведению легких МОБов и за каждый свой выстрел могли разнести вражеского робота в клочья. Заряд представлял собой металлическую болванку, начиненную взрывчаткой и активирующуюся при контакте с вражеским МОБом, когда снаряд уже прошил первый слой брони. Чтобы избежать выгорания электроники при выстреле из рельсотрона, снаряд снабжали своим защитным полем и генератором разгона, чтобы не тормозил в стволе. Стоили такие боеприпасы очень дорого, как и сами истребители МОБов, но они с лихвой решали поставленные перед ними задачи. Как правило одного-двух на батальон хватало (в батальоне около 20 МОБов, в полку уже 60, тогда как в дивизии 120, соответственно рота МОБов — это 6-7 машин. В бой выходили как минимум полком, роту перемалывали на раз).
Вот на такой технике и служил (или работал?) отец Асамзулы, когда началась эта заварушка с инсектами. Тогда четыре государства, поскрипев зубами, все же протянули друг другу руку дружбы, потому что понимали, что против коллективного разума по одиночке они не выстоят. Так отец неожиданно для себя попал в сборный полк, состоящий из представителей всех рас Содружества. Собственно, туда ссылали всех неугодных, всевозможных оболтусов, косяков, разгильдяев и просто нарушителей дисциплины. Отец слегка повздорил со своим непосредственным начальством, за что и был переведен в штурмовой батальон, укомплектованный устаревшей техникой.
Посмотрев на этот сброд, он сразу понял, что в дальнейшем ему не выжить — одну роту полностью собрали из трусливых ингеров, во второй были три федерала, два ваагри, пара накри, а вот в третьей три республиканца и три представителя союза. Вражда так никогда и не прекращалась, действовать приходилось вместе, поэтому отец серьезно опасался, что вместо совместной атаки его напарники расстреляют его тяжелый МОБ в спину прямо в силовую установку. Техники и ремонтники тоже были теми еще распи.ями, готовили машины к бою плохо, иногда и вовсе забывая загрузить боекомплект. Все понимали, что штурмовые группы по сути смертники, но у инсектов не было таких машин, взамен их выступали огромные, высотой метров в пять-шесть жуки с хитиновой броней невероятной крепости, пробить которую можно было только массированным ракетным залпом и сосредоточенным огнем из двух-трех МОБов, поэтому поддержка напарников была не просто необходима — она являлась ключевым моментом в сражении.
О слаженности работы команды и говорить нечего было — два нишха, что попали в одну роту с Назарулом были редкостными пьяницами. Вечно под градусом, они не могли сосредоточится на управлении машинами, постоянно мазали, а то и вели стрельбу по своим. Командиром всего этого бардака был назначен полковник Шарак Палон, федерал, который просто за голову схватился от некомпетентности доставшегося ему личного состава. Проводить тренировки было некогда, командование требовало немедленного вступления в бой, потому что инсекты занимали планету за планетой и дела на фронтах шли из рук вон плохо. Назарул уже неоднократно осаждал кабинет полковника с требованием провести хотя бы пару совместных ротных учений, чтобы выявить недостатки и определить порядок действий. Для нишха все это было логичным, полковник и сам это понимал, но техники успевали подготовить машины к самому вылету, а может и специально тянули с этим, потому что ремонтная бригада летела вместе со штурмовым батальоном. Полковник не выдержал психологического давления и разброда в батальоне и застрелился перед вылетом, а командовать парадом поставили молодого лейтенанта только из училища, которому самому надо было сопли вытирать. Только тогда Назарул схватился за голову и понял, что это конец. Выхода не было, надо было договариваться с вехами и накрийцами, потому что только они кое-чего стоили в бою. На ингеров никакой надежды нет — эти способны только резать мирное население, а когда плазменные и лазерные лучи шипят над их головой, то основной инстинкт берет верх и серокожие с воплями бегут с поля боя. Их командиры это знали и давали каждому перед сражением дозу стимулятора, вот тогда они могли еще биться, да только кто будет выделять индивидуальные наркотики для штурмового батальона, задача которого просто прикрыть своими телами основные войска, причем эта проблема была не только среди наземных частей — командующие флотами испытывали те же трудности.
Оба пьяницы-нишха как обычно пребывали в алкогольной нирване, Назарул выдохнул и пошел в дальний угол казармы, где сидели, скрестив ноги три республиканца. Подсознательно представители двух враждующих рас заняли самые дальние друг от друга места, чтобы и здесь поменьше видеть свиноподобные клыкастые рогатые рожи. Естественно, его сразу заметили и самый главный прервал процедуру Единения, резким подскоком вставая на ноги. Рука Назарула сама метнулась к тесаку на поясе, но он сдержал себя и продолжил движение, только предательские подергивания хвоста выдавали его волнение. Вехи ждали молча.
Назарул подошел, вытянул хвост в струнку, приветствуя собеседников, потом обругал себя за то, что они могли и не знать такого привычного для нишхов жеста и поднял правую ладонь вверх, растопырив пальцы. Республиканцы молча ждали, что он скажет, но пока враждебных действий не принимали, хотя у всех троих брезгливо скривились губы. Назарул еще раз мысленно выдохнул и произнес обычным для себя голосом на языке вехов, но безэмоционально, как и всегда:
— В результате сложившейся в подразделении ситуации, считаю необходимым выработать дальнейшую стратегию действий в бою.
Его голос звучал спокойно и уверенно, но кто бы знал, чего это ему стоило! Будь здесь его прежний начальник, то к статье за обсуждение приказа еще добавилось бы предательство. Вехи мимолетно переглянулись и теперь встали еще двое — парень и девушка. Их серые глаза настороженно смотрели на Назарула, платиновые волосы, завязанные в хвост на затылке легли на одно из плеч. Что за безобразие, мужчинам не подобает носить такие длинные прически, автоматически подумал нишх и его хвост дернулся, выразив презрение. Поняли ли собеседники его движения или нет осталось загадкой, но старший из них произнес:
— Что ты предлагаешь?
Именно так, он обратился на ты, как старший к младшему, как командир к подчиненному, но сделал это так, как будто ждал совета. Все же они не безнадежны, подумал Назарул, проглотив обиду, в ответ сказав:
— До вылета остается два дня, нужно отработать тактику взаимодействий нашего подразделения.
— На твоих приятелей будет сложно положиться. — Вех указал на валяющихся в отключке нишхов.
— Я их не принимаю в расчет.
— А кого тогда принимаешь? Нас? — главный обвел рукой помещение. — Нас всего трое.
— Есть еще два накра и два ваагри, федералы тоже кое-что могут, но они сейчас в небоеспособном состоянии.
— Только двое. — Неожиданно сказала девушка, единственная в группе вехов. Она посмотрела на своего командира. — Я могу поговорить с третьим, он вроде бы производит впечатление адекватного.
Командир республиканцев склонил голову, прислушиваясь к ее словам. Объединив разумы, они совместно решали ту же задачу, что и Назарул — как выжить в первом же сражении. Понятно, что единственным доступным способом было объединится с нишхами, как и предлагала Эманатиалиэль, но переступить через собственную гордость и многовековую вражду было верхом их сил. И тут нишх сам подходит к ним и как всегда, в обычной для них скупой манере, презрительно бросая слова, предлагает то же самое, что само по себе интересно. Командир не был глупым, просто такое решение ему приходилось принимать впервые.
— А что насчет накра и ваагри? — спросил он. — Последние и шагу не сделают без одобрения своих хозяев.
— Я поговорю с ними. — Выплюнул слова Назарул.
Так и метет хвостом пол, подумал командир вехов.
— Необходимо выяснить, какой технике они отдают предпочтение. — Продолжил нишх. — Профессионал всегда опытнее любителя.
— А сам-то ты к чему привык? — бросил слова в воздух, как припечатал напарник командира по отделению, с которым они сюда загремели вместе.
— Тяжелая штурмовая МОБ-платформа прорыва. — Четко доложил Назарул. — В подразделении она только одна, но производства Империи. — Он помолчал. — Я знаком с их техникой и могу ей управлять.
— Да ингеры набьются в нее все скопом, только чтобы выжить! — воскликнула девушка и посмотрела на командира.
Тот привычным жестом теребил подбородок.
— Техники подготовят машину только к самому вылету, поэтому использовать ее мы не можем. К чему ты приписан?
— Средний МОБ прорыва "Шассах", устаревшая модель, но еще крепкий боец. — Четко доложил Назарул, загнав все свои чувства глубоко внутрь, отчего его голос звучал очень холодно и презрительно, что вызвало соответствующие выражения лиц у вехов. — Предлагаю поменять на нем вооружение с двух плазменных пушек на три гаусс-орудия. По энергетическим характеристикам они схожи, но пробитие у гаусса выше.
