Cлепая Совесть

— А другие?

— Вы же видели, советник Хармас...

— Я не про них... про других девушек.

— Многие девушки, — соглашается, — пытались заинтересовать многих из нас. И наоборот.

— А ты...

— Что я?

— Заинтересовался?

— Госпожа Ноэлия, не понимаю вашего вопроса, — оборачивается. Всё ты понимаешь! Наверное. Только меня уже смелость покинула, а обращение и вовсе добило, сама не знаю, как и зачем решилась спрашивать, и снова не могу оторвать взгляда от белого света, изливающегося из губ. Вспоминаю вчерашнюю ночь, уютное прикосновение его коленей, словно единственное безопасное место в мире, успокаивающие поглаживания, молчаливое понимание. Хочу ещё раз наполниться этим светом!

— Вы сегодня ночью куда-нибудь планируете лететь? — прерывает не то мечты, не то фантазии чуть хриплый голос Стража.

— Разве я вчера планировала? — отворачиваюсь. Обнаруживаю, что успела приподнять руки, предпочитаю не задумываться, зачем, обхватываю себя. Он видит мои эмоции! Осознание накрывает, господи, знать бы ещё, как и что видит! — Почему ты спрашиваешь? — уточняю.

— Если вдруг меня не будет, зовите Альбера, он сегодня на дежурстве.

Пугаюсь:

— Как не будет?! — сразу ужасы в голову слетаются. — Тебя хотят заменить?

— Без вашего разрешения никто не заменит.

— Даже если император прикажет?

— Думаю, он тоже поставил бы вас в известность. Личный Страж... это личный Страж. Нас просто так не меняют.

— Что тогда? — вторая грань кошмара, в свете всего предыдущего разговора. Хельта какая-нибудь, ну или не Хельта, она уже меченная, как и я. И тоже Дарсалем. Нервно хихикаю. Кажется, даже эта чёрная Овиния вызывает раздражение. Кто такая, почему он не может сказать, и вообще... зачем рисовал?

— Ноэлия, — бормочет Дарсаль тихо-тихо, где-то на пределе слышимости, ощущаю горячие руки на плечах, убирает тут же. — Командир вызывает, я решил заранее вас предупредить... если вдруг что — обращайтесь к Альберу, — продолжает, выравнивая хриплые нотки. Выдыхаю, ощущаю себя идиоткой. Это он что же решит?!

Вспоминаю, Альбер тоже из Слепых.

Дарсаль

Не могу понять, она действительно себя не контролирует, или меня на прочность проверяет? Я-то прочный, конечно. Но видеть эту гремучую смесь эмоций и осознавать, куда они направлены... Неожиданная, невесть откуда ворвавшаяся ревность. Ты ведь никогда не реагировала на мелькающих возле меня женщин — так, лёгкое недовольство, какое мог бы испытывать и император к Стражу, отвлекающемуся от службы.

Знала бы, как каждый из цветов прожигает изнутри омаа, манит верой в невозможное, заставляет сомневаться, присматриваться, сгорать горькой надеждой.

Ох, девочка. Не будь ты моей императрицей... Слепому Стражу устоять против таких свечений почти нереально. Даже если потом оказывается, что девушка ничего особенного не испытывала, не хотела и не ждала. Мы-то знаем цену этим цветам. И знаем, как редко и скоротечно они достаются нам — отталкивающим, пугающим. Нелюбимым.

Теряю голову, забываюсь, кладу руки с горящим омаа на плечи, хочу развернуть к себе, снова ощутить губами губы, обтечь своим неизбывным огнём. Сейчас, когда ты вся желаешь этого не меньше меня.

Ладони прожигают на плечах слишком явственные следы — странно, почему не почувствовала? Сжимаю кулаки, закрываю глаза, я приносил присягу императору. Я не могу подвести его сейчас. Тем более, это и её поставит под удар.

Мог ли Иллариандр просчитать, что так будет? Может ли проверять мою верность? Способствовал ли тому, чтобы на место Ноэлии поскорее взяли нового ребёнка, чтобы полностью отрезать ей пути назад?

Может, мне тоже... жениться? Вдруг удастся заглушить, сделать эмоции не столь острыми, остановить безумие. Нужно будет обдумать эту мысль.

Объясняю на всякий случай, куда собрался на ночь глядя. Когда командир говорит "Давно ты не был на тренировке, сегодня жду", — не стоит даже заикаться, что мне вообще-то некогда сейчас. Или что пока я личный Страж императрицы, числюсь под его командованием весьма условно. То есть за безопасность всего похода, конечно, отвечает он и в случае чего руководит действиями тоже он, но мы с Ивеном уполномочены принимать решения по нашим подопечным без согласования с ним. Отвечать, понятное дело, потом тоже нам.

— Странно, что не к Марису — он же вроде грозился быть среди моих личных, — отвечает внезапно. Пожалуй, сейчас и я отзеркалю все те всплески, которые только что разглядел у неё. Понравился ей Марис. Утихомириваю себя. Сложно будет его отсутствие объяснять.

С ним сегодня прощаются. Он остаётся здесь, других добровольцев не нашлось. Или не слишком искали. Беседовал с императором больше часа, а уж сколько говорили ментально, и не узнать.

— Альбер и Гарий на дежурстве, остальных созывают на тренировку и последний инструктаж перед отъездом.

— А где? — с любопытством оборачивается.

— В парке со стороны комнат охраны есть специальная тренировочная площадка.

— Посмотреть можно?

Удивляюсь, не ожидал.

— Запретить вам едва ли кто посмеет... кроме повелителя.

Приглядываюсь к её плечам, но аура быстро затягивается, как обычно не оставляя следов. А мои ожоги и вовсе близки по цвету.

— Позволите... я ваши плечи проверю? — решаюсь.

— Что там? — пугается Ноэлия.

— Боюсь, могли остаться следы. Простите.

— И что делать?

— Если вы не против... я посмотрю сначала.

Смущение с примесью феромонов, бесов Раум, если бы кто-то мог сделать это за меня! Или если бы можно было оставить, как есть...

Сверяюсь с омаа, похоже, императрица в домашнем пеньюаре. На нём следов не видно, но он мог просто пропустить энергию через себя. А чуть сильнее воздействие — даже загореться. Он проницаем для моего зрения, да синяя аура слишком яркая, вдруг заглушает. Нужно проверить наощупь, иначе первое же открытое платье выдаст нас даже зрячим.

Ноэлия отворачивается, чёткое, медленное, едва нервное движение — приспускает пеньюар, оголяя плечи, заставляя снова и снова жалеть, что не могу видеть этого нормально, глазами. Только через омаа. Ругать себя за непозволительные мысли. И за промедление, с которым поднимаю ладони, настраиваю, чтобы не добавили ещё огня, лишь помогли просмотреть.

Провожу, прислушиваясь, как же это приятно — прикасаться просто, по-человечески. Ощущать пальцами прохладу нежной кожи, пробегающее волнение. Вдыхать тонкий аромат.

Кажется, ничего. Выпускаю струйку омаа, чтобы лучше рассмотреть. Не подчиняется, скользит по ключицам, обвивает метку, стекает ниже, спешит охватить как можно больше. Ноэлия прикрыла глаза, застыла, я не могу взять и воспользоваться доверием! Даже когда всё внутри сгорает от желания ощутить её. Хоть так.

С усилием собираю омаа, последний раз веду ладонями по плечам, поднимаю руки.

— По-моему, всё в порядке, — сообщаю, стараюсь, чтобы голос звучал ровно. — На всякий случай посмотрите ещё в зеркало.

Направляю к двери в ванную. Встрепенувшись, императрица словно приходит в себя, делает неуверенный шаг, покачивается. Поддерживаю, пряча омаа, чтобы не пришлось потом ещё локти проверять.

За ней не иду, наоборот, открываю окно, опираюсь ладонями о подоконник, подставляю голову свежему воздуху. Аромат выветривается, улетучивается, по капле забирая с собой выжигающий изнутри огонь.

Поднимаю руки. На подоконнике светятся потемневшие следы. Надеюсь, до отъезда никто не увидит.

Ноэлия

Вглядываюсь в отражение, что я должна тут рассмотреть, интересно? Вроде ни красных пятен, ни белых следов. И что это сейчас было? Зачем?

Провожу по плечам, мурашки по коже, до чего же... волнующе. Так и хочется отдаться тёплому свету, раствориться в нём.

Кажется, ещё немного, и начну жалеть, что у императора нет омаа.

Прикасаюсь пальцами к свадебной метке, интересно, это кусочек того же огня? Может ли Дарсаль чувствовать её?

— А что должно быть? — спрашиваю громко, забываю, что кричать не нужно.

— Если ничего не видите, значит, всё нормально, — отвечает, голос уже звучит привычно, а ещё пять минут назад вибрации обволакивали едва не до дрожи, словно наполненные той же силой.

Запахиваюсь поплотнее, выхожу.

— Можно идти? — бормочу. Дарсаль прожигает своим жутким белым взглядом, под которым вдруг становится неуютно.

Твою ж бестию, вспоминаю, с какими я вопросами приставала, что же он подумал?! А вдруг императору расскажет? Или наоборот, решит, будто ему теперь... что-нибудь можно?

Отворачиваюсь, прижимаю ладони к щекам, чёрт, в таком состоянии точно лучше не выходить. Так обидно, что он всё это видит, спасибо хоть молчит!

— Как вас учат различать эмоции? — спрашиваю зачем-то, наверное, хочется понять, насколько безошибочно он их определяет. Не может ведь быть, чтобы все люди чувствовали одинаково! Как же тогда они не путаются, могут быть уверены в том, что увидели?

— То, что проживаешь сам, сомнению не подвергаешь. Чем больше испытаешь оттенков... тем проще омаа потом их различить.

Смотрю на него, глаза почти притухли, стали привычными, губы тоже, такой спокойный голос... Получается, и ты испытывал — смущение, волнение, боль? Предательство, наверное — это же основное, что Стражи должны распознать. Ревность? Любовь?!

Да как проходит это бесово обучение? Как такое возможно?! Ведь эмоции должны быть настоящими, просто увидеть не поможет? Что эти Слепые вытворяют с мальчишками, чтобы получить таких вот... Стражей?

Что-то совсем не по себе, буквально заставляю себя успокоиться, не думать об этом и покинуть уже наконец-то комнату Дарсаля. Ощущаю взгляд, будто продолжает прикасаться ко мне своим омаа.

Хочется забиться куда-нибудь подальше, но вспоминаю о других Стражах. Возвращаюсь к сбору вещей, стараюсь просто не думать о том, что вызывает эмоции. Как же я буду жить? Постоянно бояться почувствовать что-нибудь не то...

Вздыхаю. Метаюсь между двумя полюсами. Желание сходить на тренировку растёт, но осознание, сколько там будет Стражей, пугает. Вдруг заметят что-то?

Впрочем, усмехаюсь горько, где угодно заметят, как говорила Тересия.

За окнами темнеет, жених сегодня романтических ужинов не устраивает, да мне и не хочется. Валтия тоже занята сборами, уроков не предвидится.

Нахожу относительное равновесие, с удивлением обнаруживаю, насколько обросла вещами — уже и в три сумки не вмещаются. А Дарсаль что-то говорил про горные перевалы.

К ночи интерес и любопытство перевешивают настолько, что решаю прогуляться, поискать тренировочную площадку. Когда ещё удастся взглянуть на такое зрелище? Вдруг император узнает и запретит?

Выглядываю, Альбер у моей двери, Гарий у императорской.

Смотрят на меня, но не спрашивают, решаю не отчитываться. Спускаюсь в холл. Из библиотеки навстречу выходит эр Базир Марс, раскланиваемся по этикету.

— Куда это вы на ночь глядя, эрлара? — с лёгким удивлением оглядывает мои брюки.

— Хочу по парку прогуляться. В последний раз...

Базир бросает взгляд наверх, словно желая спросить, почему меня не сопровождает жених, но вместо этого интересуется:

— Проводить вас, моя госпожа?

Хочу отказаться, после передумываю. Нужно же отношения налаживать, а он из тех немногих, кто, кажется, нормально ко мне относится. И потом, вдвоём не так страшно...

Дарсаль

Надо же, Лийт даже Ивена позвал. Усилил омаа, чтобы контролировать здание. Чувствую прикосновения Альбера с Гарием — полностью всё перекрыли.

Командир проводит наскоро инструктаж — схемы давно отработаны, построение то же, что и во время прибытия, Ноэлия уезжает в одном фертоне с императором. Как и положено счастливой чете.

Становлюсь возле Мариса, бросает скорый взгляд. Не лезу в его омаа, но похоже, эмоции скрывает. Ровный свет с налётом грусти не кажется мне искренним. Уплотнял, наверное. Впрочем, каждый из нас волен сознательно прятать или показывать то, что происходит внутри. В случае необходимости более сильный Страж может просмотреть более слабого. Именно поэтому и запрещены всякие посторонние средства защиты — чтобы ничего нельзя было скрыть.

Но мотивы Мариса понятны, и едва ли в последний день кто-нибудь станет настаивать.

Лийт вызывает его, начинает официальную процедуру завершения службы. Правда, наши метки не снимает — значит, возлагают на него ещё какие-то надежды.

— Постараюсь держать связь, — сообщает Марис. Лийт кивает. Хотя обычно связь со Стражами, попавшими к женщинам Йована, прерывается быстро. Наверное, у них специальные изолированные помещения или ещё какое воздействие. Бывали случаи, когда после стычек на границах наши исчезали, захваченные в плен. Хоть это и маловероятно, отрицать нельзя. Всякое случается. Найти их не удавалось.

Лийт подаёт знак разбиться по парам. Хочу встать с Марисом, никак не избавлюсь от иррационального чувства не то, чтобы вины, но причастности к его положению. Однако омаа командира указывает на нас с Ивеном:

— Вы оба давно не участвовали. Покажите, как работаете в паре, в дороге пригодится.

Киваю, делаю шаг вперёд.

"Ну что, долговязый", — слышу насмешливый голос Ивена. Похоже, только мне адресован.

"Завидуешь?" — хмыкаю. Я действительно самый высокий из ребят, даже дома, где нас значительно больше. Стражами становятся не за физические заслуги, и хотя соответствующую форму должен поддерживать каждый, но с ростом складывается не у всех. А уж для меня природа не пожалела.

"Было бы чему, — презрительно кривится, становимся друг против друга, примериваемся. — Ростом вышел, да с мозгами не сложилось."

И знаю, специально раззадоривает, чтобы спарринг напряжённее прошёл, а не могу отделаться от ощущения, будто говорит что думает — не просто словами кидается.

"Всё мечтаешь избавиться от меня?" — поддерживаю перебранку. Обходим друг друга по кругу, присматриваемся, выпускаем незаметные языки омаа. Ивен боец опытный, наверняка видит мой так же, как и я его. Не даёт себя просканировать, я тоже держу защиту. Все вокруг застыли, ждут.

Приближение яркой синей ауры и неожиданно, и желанно. Всё-таки решилась. Сам не знаю, хотел ли я этого. На периферии скрещенных омаа чувствую ещё одну ауру, эр Базир. Что он тут делает? Просмотреть не могу, от Ивена лучше не отвлекаться. Резкий и гибкий, как та змея, что вытатуирована на его правой руке. Красивая работа с вживленными изумрудами вместо глаз у запястья полностью покрывает кожу от самого плеча. Не знаю, как выглядит для зрячих, но с омаа отчётливо читается.

"А ты о чём мечтаешь? Всё хочешь купить себе императрицу?"

Урод! Весь смысл перекрутил!

Едва не бросаюсь на него, осознаю, что только выдам себя.

"Покажешь другую с такой аурой — куплю другую", — веду плечами. Слежу. Ауры Ноэлии с Базиром приближаются, отвлекая, но Ивен с минуты на минуту готов атаковать. Не люблю начинать. Он, впрочем, тоже. Продолжаем медленное кружение, прощупывая всё вокруг, соотнося обстановку.

"Думаешь, так и поскачет за тобой и твоим выкупом?"