Собравшиеся невесело хохотнули: сил бригады едва хватало на оборону столицы, а уж о том, чтобы атаковать наличными силами превосходящего их во много раз противника, и речи быть не могло.
— Предупредите разведчиков, что при наличии в городе сепаратистов из плоти и крови — пусть не спешат атаковать. Время в этом случае работает на нас.
— Ничуть, — не согласился присутствовавший на совещании командир разведбата, капитан Стилет. — 'Мокрых' всегда поддерживают бидоны, а им все эти праздники-феромоны-друзья-любовники откровенно пофигу. Зароются в землю так, что задолбаемся их оттуда выковыривать.
В отличии от своих подчинённых, Стилет так и не успел выбраться в город, или завести интрижку на базе: всё его свободное время сжирала служба, оставляя лишь минимум для сна и еды. И его это не то чтобы не тяготило, просто капитан знал — всё это блаженство закончится, и не факт, что он сможет тогда так легко с ним расстаться, поэтому лучше сделать вид, что всё идёт как и прежде — служба, служба, служба.
Зелтрон с сочувствием посмотрел на клона, будто ухитрился за какое-то мгновение прочитать его мысли, но от неуместных ремарок на тему благоразумно воздержался, продолжив разговор по существу.
— Если, как вы выразились, 'мокрые' там есть, то они либо командуют дроидами, либо их достаточно много, чтобы представлять собой силу, с которой следует считаться. В первом случае со временем командование потеряет всякое желание воевать и проблема с дроидами решится сама собой. Во втором — противник потеряет всю живую силу дезертирами и ваша задача упростится.
— Мне кажется, вы несколько переоцениваете тягу людей к развлечениям, — спокойный тон, которым это произнёс Стилет, был его личным подвигом. В его понимании зелтронцы были столь же бесполезными, сколь и безобидными, да ещё и склонными серьёзно преувеличивать своё влияние на окружающих. Да, его братья с горящими глазами рассказывали о времени, проведённом в городе, но это не значило, что кто-то из них нарушит приказ ради кого-то из розовокожих. — Дыхательные маски полностью нейтрализуют вашу хвалёную природную защиту. Простые меры предосторожности и сепам будет наплевать на всех вас скопом, — безжалостно добавил он.
В ответ на это Дайрилл лишь пожал плечами, всем своим видом говоря, что своё мнение он высказал и тратить время на пустые споры не собирается. Зато подал голос молчавший до того Верги.
— Я когда-то тоже так думал, — спокойно пробасил он.
На фоне Дайрилла, выглядевшего как герой голофильма, сражающий обаянием не менее эффективно, чем бластером, Верги выглядел угрюмым громилой, какими любят изображать недалёких злодеев второго плана в тех же боевиках. Вот только в его серо-зелёных глазах отражался живой ум.
Джедай и клон посмотрели на него с немым вопросом, только взгляд Тофу выражал вежливое нетерпение, а Стилета — тихое раздражение.
— Я на Зелтрос впервые прилетел для работёнки, — без всякого смущения сообщил он. — Ну, той, о которой в типа обществе приличном не говорят. Дельце плёвое — ни тебе копов, ни серьёзных систем охраны, а всяких терпил с баблом — валом. Казалось — проще, чем с бревна упасть. Всего делов — выбрать кого надо, да паковать хабар. Я носовые фильтры, значит, в нюхалку свою втыкнул и почапал присматривать, куда наведаюсь.
По мере повествования удивление мастера Тофу росло: мало того, что этот человек признавался в планировании преступления, а зелтронец не выглядел даже заинтересованным, так Верги ещё и был представлен Дариусом как советник...
— И чем всё закончилось? — заинтересованно спросил он.
— Как видите, — неожиданно весело ухмыльнулся громила. — Уже восемь лет живу тут. Подженился, работёнка вот хорошая. Феромоны — это далеко не всё, мистер. И, кстати, все эти фильтры-маски нифига не помогают, если что. Я не учёный, особо не вникал в детали, но эти частицы, или что там, оседают на одежде, проникают в тело через кожу. Действует, понятно, не так быстро и убойно, зато постоянно и фиг поймёшь. Спасёт только полная броня, вроде вашей, — он кивнул Стилету, — или специальные защитные костюмы, типа как у яйцеголовых в лабораториях.
Офицеры Республики переглянулись, осенённые одной и той же идеей: получалось, что не смотря на все ухищрения, клоны всё же подвергались разрушающему воздействию феромонов. Открытым оставался вопрос, как далеко это успело зайти, и насколько пострадала верность клонов Республике.
— То есть если выждать — то противник просто ассимилируется, грубо говоря? — нарушил молчание Тофу.
— Противник из плоти и крови, — уточнил верзила. — А вот с дроидами нужно будет повозиться.
— Ну, это нам привычно, — хмыкнул командир бригады, клон-коммандер Доу. — Так, возвращаемся к разведке... Стилет, отбери четыре группы, больше пока не надо.
— Сделаю, — кивнул разведчик. И, наклонившись к зелтрону, прошипел ему на ухо:
— Ещё раз посмотришь на меня таким вот жалостливым взглядом ветеринара — и я тебе глаза через нос высосу, уяснил?
— У вас очень своеобразные фантазии, капитан, — одними губами ответил зелтрон. К некоторому удивлению (и немалому раздражению) клона тот не выглядел ни испуганным, ни даже смущённым. — Но с этим не ко мне.
— Я тебя предупредил, — Стилет прожёг розовокожего взглядом.
— Я тебя услышал, — с вызовом ответил тот. — Только разрешать наши разногласия будем позже, когда разберёмся с сепами.
— О, даже так? — Стилет поймал недоуменный взгляд джедая и торопливо изобразил мирно беседующего человека.
— Договорились, — шепнул он. — В первый вечер после победы.
— Дело за малым, — довольно ухмыльнулся зелтрон, — победить.
Час спустя. База ВАР
— Зелар, — бормотал Блайз, идя вслед за Чимбиком к площадке с ожидавшим их СНДК. — Блин, ну и названьице.. Зел-трос, Зе-лар...
— Блайз, заткнись, — оборвал его сержант. — Достал бухтеть над ухом. Твоё какое дело, как этот город называется? Зелар... — он резко остановился, так, что Блайз не успел среагировать и уткнулся носом в ранец Чимбика.
— Жди, я сейчас, — сержант круто развернулся и припустил к ангарам с техникой, оставив Блайза недоуменно таращится ему вслед.
— Схема! — заорал Чимбик, влетев в ангар. — Ты тут?
— Где ж мне ещё быть? — отозвалась зелтронка не отрывая взгляда от показаний сканера. Несмотря на то, что все дни пребывания ВАР на планете техника была тщательно протестирована и отлажена, после объявления тревоги Схема, как впрочем и другие техи, раз за разом перепроверяла все системы. Пожалуй впервые за время их знакомства Чимбик видел её такой серьёзной.
— Слушай, что такое 'зелар' по-вашему? — не стал тянуть время Чимбик. — Как переводится?
— Дитя души, — на мгновение задумавшись, ответила зелтронка. — Ну, или дитя сердца, тут кто какой перевод считает более верным. А что?
— И что это означает? — проигнорировал вопрос сержант. — Ну, в плане отношений. Вот если тебя кто так назовёт, к примеру — что он будет иметь в виду?
Последние слова Чимбика, а может и обуревавшие его чувства явно заинтересовали Схему и она наконец-то оторвалась от показаний приборов и посмотрела на клона.
— Что он считает меня своим ребёнком, родным не по крови, но по духу. Так у нас называют усыновлённых, принятых в семью.
— Семью... — эхом повторил Чимбик. Семью... От того, чтобы не подпрыгнуть и не заорать от счастья, его удерживала только недоверчивость, усиленная полученными от жизни оплеухами. Слишком часто в его короткой жизни было так, что ожидаемое было полной противоположностью действительности.
— И насколько это... серьёзно? — напряженно поинтересовался сержант.
— Можешь смело называть Талику мамой, — озабоченное выражение лица Схемы ненадолго сменилось привычным клону озорным прищуром. Конечно же она без труда догадалась кто мог назвать сержанта 'зеларом'. — Хочешь — переезжай к ней в дом, даже разрешения спрашивать не нужно.
— Я серьёзно спрашиваю, — по-своему истолковав её улыбку, насупился Чимбик.
— Так и я серьёзно, — ещё шире улыбнулась зелтронка. — Не веришь — спроси у любого из наших.
— Спрошу у Талики, — Чимбик махнул рукой. — До встречи, мой верный оруженосец.
Несколько минут спустя СНДК уносил разведчиков в закат, туда, где — как бы сказал романтик — их ждали враг и неизвестность. Но так как романтиков среди клонов не водилось, то общее мнение выразил Блайз:
— Ну что, едем искать приключения на свои шебсе? — и воткнул свою винтовку в зажим.
— Заткнись, Блайз, — привычно посоветовал Чимбик.
Вот так, без проводов и оркестра, они поехали на войну.
Зелар. Второй день оккупации
Никто уже не помнил историю Шёлковой улицы, что совершенно не мешало рассказывать туристам с дюжину самых правдоподобных легенд на эту тему. Как бы то ни было, Шёлковая улица была тем местом, мимо которого сложно пройти. Большой живописный парк пестрел яркими, красочными кляксами необыкновенных 'строений'. Чего тут только не было: от раскидистых шатров, до шёлковых лабиринтов и совершенно невероятных конструкций из шёлковых полотнищ и переплетения лент. Центральное место занимал живой шатёр, состоящий из тысяч и тысяч бабочек. Обработанные специальным составом ленты, составлявшие каркас столь необычной конструкции, привлекали этих прекрасных насекомых и те образовали настоящий живой полог, трепещущий миллионами разноцветных крылышек.
Среди всего этого великолепия любили собираться молодые творцы из тех, что желали похвастаться своими талантами, продать что-то праздношатающимся туристам и просто творить в хорошей компании и располагающей обстановке.
Патруль из девяти дроидов B-1, усиленный танком, казался тут чужеродным телом. Хотя — почему казался? Они и были чужими и неуместными: тусклые, утилитарных форм, марширующие с неумолимой целеустремлённостью. Но это со стороны...
Неизвестно, чем руководствовались (или что употребляли) конструкторы, создавая искусственный интеллект для машин модели B-1, но, как говорится, результат был на лицо: машины получились очень... своеобразные. Примитивный интеллект их оказался весьма избирателен в плане того, что запоминать и что использовать из того, что для дроидов является жизненным опытом. Боевой дроид, в панике мечущийся по полю боя? Легко — вот, B-1. Препирающийся с собственным командиром? Он же. Храбро шагающий в атаку, паля из бластера куда угодно, кроме врага? Ну, в общем, вы поняли... Иногда казалось, что эти машины могут всё, кроме того, для чего изначально были созданы — воевать. Они мастерски тупили, травили анекдоты, болтали друг с дружкой и окружающими, доводя зачастую своих живых командиров до белого каления... В общем, делали всё, что угодно, кроме образцового несения службы.
Вот и сейчас возглавлявший пехотное отделение капрал SOM-4092191 с любопытством вертел по сторонам своей клиновидной башкой с узким 'рылом', жадно впитывая впечатления о новом мире.
Вообще, если бы у дроидов были легенды, то он стал бы одной из них при жизни: Девяносто первый, как его называли чаще всего, ухитрился пережить практически все крупные сражения этой войны, начиная с первой битвы за Джеонозис, и не получить при этом ни одного серьёзного повреждения. Шрамы от бластерных лучей, прошедших вскользь, и заменённая после битвы за Умбару правая стопа не в счёт — по сравнению с теми, кого отправили на переплавку, Девяносто первый был сказочным везунчиком. Благодаря накопленному им боевому опыту дроид был произведён в капралы, получив необходимое программное обеспечение, две коричневые полосы на 'плечи'... и серьёзное беспокойство за своё будущее, ибо весь опыт новоиспечённого унтер-офицера непобедимой армии КНС говорил о том, что сволочные клоны как раз в первую очередь норовят изничтожить командный состав, абсолютно не обращая внимания на заслуги и опыт. Проще говоря — Девяносто первый боялся. Это был не страх живого существа за свою жизнь, но уже и не первоначальный заводской набор цифро-буквенного кода, заменяющий дроидам инстинкт самосохранения.
Но наряду со страхом пришло и любопытство. А так же то, что у существ из плоти и крови называлось бы 'интересом к жизни'. Девяносто первому было интересно абсолютно всё, начиная от астрономии и заканчивая вот такими вот непонятными, но жутко интересными местами, как эта улица из тканей. А уж художники... Картины вообще были больным местом дроида: он никак не мог уяснить их смысл и то удовольствие, что разумные существа получали как от создания подобных произведений, так и от любования ими. В мире Девяносто первого все картинки имели смысл: они либо обозначали функции в интерфейсе, либо предупреждали об опасности или наоборот — говорили об отсутствии оной, — или изображали технику, вооружение и солдат врага... в общем, были полезны. А тут... Девяносто первый замер, глядя на полотно, изображавшее акробата под куполом цирка. Отделение немедленно сгрудилось за спиной своего командира, нелепо тыча во все стороны бластерными карабинами.
— Это что? — поинтересовался Девяносто первый, показав рукой на картину.
Художник — молодой зелтрон с волосами, торчащими во все стороны на манер забракских рогов, с живым любопытством уставился на дроида.
— Это акробат, — озвучил он очевидное и тут же задал ответный вопрос: — Нравится?
Девяносто первый задумался над этим вопросом, но внятного ответа так и не нашёл. Что подразумевал абориген? Чёткость изображения, достоверность? Может, размер рисунка? Или количество цветов? Неясно.
— Что должно нравиться? — сдавшись, спросил он.
— Всё, — и не думая скромничать, ответил зелтрон. — Вглядись, как передано движение, напряжение момента. Игра на грани, между жизнью и смертью. Одно неверное движение и прекрасный полёт молодого ловкого тела превратится в падение.
Девяносто первый послушно уткнулся в картину, но ничего из вышеописанного так и не нашёл.
— Где? — дроид повернул голову обратно к художнику.
К разговору с интересом прислушивалась беловолосая девица, устроившаяся в серебристом павильоне напротив. Судя по наличию картин и холсту с неоконченной работой — она являлась коллегой собеседника дроида.
— Нашёл с кем говорить об искусстве, Этаг, — рассмеялась зелтронка. — В нём явно не установлено подходящее программное обеспечение. Что ты объяснишь железяке?
— А вдруг объясню? — заупрямился тот, кого назвали Этагом. — Искусство — универсальный язык, понятный даже дроидам. Надо только подобрать правильные слова.
— Скажи, мой металлический друг, — вновь обратился он к Девяносто первому, — что ты видишь на этой картине?
— Взрослую форму существа одного вида с Вами, предположительно — судя по отсутствию ярко выраженных вторичных половых признаков, — мужского пола. На изображении видны напряженные мышцы лица, что означает сильное физическое напряжение, испытываемое этим мужчиной, или... — Девяносто первый сделал короткую паузу, перелопатив все человеческие лица, что хранились в его памяти и выбрав наиболее подходящие по выражению, — ... проблемы с желудочной деятельностью. Более точно сказать не могу, но если Вам нужен диагноз, то я попрошу прибыть сюда квалифицированного медицинского дроида.
