— Если эмоции не противоположны ясности, — сказал Люк, — почему они противопоставлены в Кодексе Джедаев?
— Потому что последствия этих двух состояний разума противоположны друг другу. Неконтролируемые эмоции порождают действия, которые поспешны, плохо обдуманы и часто разрушительны. С другой стороны, ясность может иметь результатом отсутствие действий вообще. Но если она порождает действия, они основаны на знании и осмотрительности, если не на мудрости, — Вержер улыбнулась, — Теперь моя очередь.
— Но я еще не задал свой вопрос.
— Извини, молодой мастер, но ты задал вопрос о Кодексе Джедаев. Я ответила.
Люк вздохнул.
— Хорошо. Хотя, кажется, я проигрываю в нашей сделке.
— Но твои действия основаны на ясности.
Люк засмеялся.
— Если ты настаиваешь…
— Я настаиваю,
Вержер снова распушила бакенбарды и задала следующий вопрос:
— Во время твоего предыдущего посещения, я заметила, что ты зол на меня. Ты считаешь, что я намеренно причиняла вред твоему ученику. Это действительно так. Хотя твой гнев был смягчен тем, что я объяснила мои мотивы.
— Это правда, — согласился Люк.
— Так вот мой вопрос: был ли твой гнев темным? Была ли это вспышка зла, овладевшая тобой так, что тебе угрожала власть Темной Стороны?
Люк тщательно обдумал ответ.
— Да, это могло быть и так. Если бы я воспользовался этим гневом, чтобы причинить тебе вред с помощью Силы, это действительно могло быть проявление Темной Стороны.
— Молодой мастер, я считаю, что гнев, который ты испытал, был естественным и полезным. Я преднамеренно причиняла боль и страдания твоему ученику, за которого ты считаешь себя ответственным и которого ты любишь. Естественно, ты чувствовал гнев. Естественно, ты хотел свернуть мою тонкую шею. Это абсолютно естественно, когда ты узнаешь, что кто-то намеренно причинял боль беспомощной жертве, ты испытываешь гнев к этому мучителю и сочувствуешь жертве.
Вержер замолчала. Люк не стал нарушать тишину.
Через некоторое время Вержер покачала головой.
— Очень хорошо, молодой мастер. Ты был прав, когда сказал, что если бы решил причинить мне вред посредством Силы, это было бы проявление Темной Стороны. Но ты этого не сделал. Вместо этого твой гнев заставил тебя говорить со мной, и узнать причину моих действий. Таким образом, твой гнев был не только естественным, но и полезным. Он положил начало пониманию наших точек зрения.
Она сделала паузу, потом продолжила:
— Мой следующий вопрос будет риторическим. Тебе не нужно на него отвечать.
— Спасибо за предупреждение.
— Мой риторический вопрос такой: почему твой гнев не был темным? А ответ на него: потому что ты понял и осознал этот гнев. Ты понял его причину, и не позволил ему захватить власть над тобой.
Люк некоторое время обдумывал это.
— Это твое утверждение, — сказал он, — что понимание эмоции не позволяет ей стать темной.
— Необоснованный гнев или страсть ведет на Темную Сторону, — сказала Вержер, — но осознанные и понимаемые эмоции не являются необоснованными. Поэтому путь к мастерству джедая лежит через познание себя, — ее глаза расширились, — Невозможно подавить все эмоции, и не нужно стремиться к этому. Существо, лишенное эмоций — не более чем живая машина, как биоты йуужань-вонгов. Но можно и нужно понимать происхождение и природу чувств.
— Когда Дарт Вейдер и Император хотели привлечь меня на Темную Сторону, — сказал Люк, — они побуждали меня поддаться гневу.
— Твой гнев был естественной реакцией на пленение, молодой мастер, и они хотели воспользоваться этим. Они хотели, чтобы твой гнев стал пылающей яростью, которая позволила бы тьме войти в твой разум. Но любая неосознанная эмоция может открыть дорогу тьме. Когда гнев становится яростью, страх становится ужасом, любовь становится одержимостью, самоуважение становится тщеславием, и естественное и полезное чувство становится неосознанным — и темным.
— Я позволил Темной Стороне овладеть мной, — признался Люк, — Я отрубил руку моему отцу.
— Ах… — кивнула Вержер, — Теперь я многое понимаю.
— Когда ярость овладела мной, я чувствовал себя непобедимым. Я чувствовал… завершенность. И свободу.
Вержер снова кивнула.
— Когда ты охвачен непреодолимыми эмоциями, тебе кажется, что ты управляешь ими. Но на самом деле ты играешь пассивную роль. Ты позволяешь чувствам управлять тобой.
— Моя очередь задавать вопрос, — сказал Люк, и в это время запищал комлинк.
— Мастер Скайуокер, — раздался голос Айддара Ниликирки, — флот вышел из гиперпространства, и они хотят связаться с вами.
Вержер прищурилась.
— В другой раз, — сказала она.
Люк поднялся со стула.
— В другой раз.
Снаружи Ниликирка встретил его с поклоном.
— Прибыли шестнадцать кораблей, в основном фрейтеры, но есть и один звездный разрушитель, «Вольный Торговец». Есть сообщения для вас от капитана Каррда и от Ландо Калриссиана, который командует одним из кораблей.
Ниликирка проводил его к ближайшей станции связи.
— У меня уже кончаются вопросы, которые я мог бы ей задать, — сказал таммарианин, — и у меня кончаются причины, по которым я должен держать ее здесь.
— Держите ее здесь, пока я не смогу поговорить с ней еще раз, — сказал Люк, — Я все еще не убежден, что ей можно доверять.
Воздушные мешки таммарианина задумчиво пульсировали.
— Но тогда зачем она спасла Джейсена?
— Чтобы подобраться ближе к джедаям, возможно, она хочет уничтожить нас.
— Не удивительно, что вы хотите держать ее в заключении.
«Проблема в том», подумал Люк, «что если Вержер так сильна, как мне кажется, то она сидит здесь только потому, что сама хочет этого»
Люк поднялся на борт «Дикого Каррда», где ему отсалютовали две шеренги массивных дроидов с головами в форме черепов и горящими глазами. Весь корабль пропах машинным маслом. Люк ответил на приветствие и промаршировав вдоль шеренги, обнялся с Ландо Калриссианом и пожал руку Тэлону Каррду.
— Я вижу, твое производство дроидов процветает, — сказал Люк, обращаясь к Ландо.
— Все, что ты видишь, — усмехнулся Ландо, — привезено на продажу правительству по очень умеренной цене.
Люк нахмурился.
— Это зависит от того, будет ли у нас правительство.
Каррд помрачнел и подергал свою бородку.
— Расскажи нам, что тут у вас происходит.
Каррд пригласил Люка и Ландо в свою каюту, и Люк рассказал им о последних событиях в Сенате.
— Тут ходят слухи насчет Фиора Родана, — сказал он в конце своего рассказа, — Слухи, что он имеет отношение к контрабандным операциям во Внешних Территориях. Если вы что-то знаете об этом, вы могли бы помочь нам…
— Дискредитировать Родана тем, что он связан с нами? — засмеялся Каррд.
— Я никого не хотел обидеть, — сказал Люк.
— А никто и не обиделся, — ответил Каррд, — Но, боюсь, я не смогу помочь вам. Контрабандист не Фиор Родан, а его старший брат Тормак.
— Тормак Родан работал на Джаббу Хатта на Нар Шаддаа, — сообщил Ландо, — После того, как Джабба… хм… вышел из бизнеса, Тормак стал независимым предпринимателем.
— Фиор и его брат ненавидят друг друга, — добавил Каррд, — У Тормака всегда была сомнительная репутация, а Фиор всегда вел себя честно, возможно, назло поведению старшего брата. Вот почему, я думаю, Фиор не любит разговоров о контрабандистах. Однако, — добавил он, дергая бородку, — думаю, Ландо и я все-таки сможем помочь вашему кандидату.
Люк почувствовал какую-то тревогу.
— Как? — спросил он.
Каррд слегка улыбнулся.
— Лучше тебе не знать.
— Я не хочу, чтобы Кэл Омас был дискредитирован, — быстро сказал Люк, — Если вы будете замешаны в чем-то сомнительном, никто не поверит, что Кэл не стоит за этим.
Ландо успокоительно похлопал Люка по плечу.
— Не быть замешанными в чем-то сомнительном — наша профессия.
— Все когда-то бывает в первый раз.
— Люк, — сказал Ландо, — мы просто предприниматели, и хотим получить контракты от правительства. У нас есть вполне законная причина иметь дело с теми, кто может помочь нам.
— И у нас тут шестнадцать кораблей, нагруженных разными припасами, которые мы безвозмездно передаем в помощь беженцам, прибывшим на Мон Каламари, — добавил Каррд, — Все это благодаря Союзу Контрабандистов. Мы станем здесь очень-очень популярными — на какое-то время — и политики очень захотят иметь с нами дело.
— Я не уверен, что мне нравится то, что я слышу, — проворчал Люк.
— Тогда мы изменим тему, — спокойно сказал Каррд. Он открыл кейс, достал оттуда металлический контейнер, положил его на стол и открыл, — Вот это тебе нравится?
Люк увидел маленького колесного дроида, и его передернуло от отвращения.
— Похоже на мышиного дроида, — сказал он.
Существовали миллионы мышиных дроидов, они пищали, гудели и шныряли по своим таинственным делам под ногами раздраженных граждан. Люк не мог понять, почему кто-то решил сделать дроида, похожего на грызуна-паразита, распространяющего заразу.
— Это шасси мышиного дроида, — объяснил Ландо, — Они очень дешево нам обходятся — нам практически готовы платить за то, чтобы мы убирали этих дроидов. Но этот несет сенсорную аппаратуру от модели YVH-1.
— Ах, вот что… — сказал Люк, начиная понимать.
Наши YVH лучше обнаруживают йуужань-вонгов, чем людей, — сказал Каррд, — но они агрессивны и…
— Смертоносны, — подсказал Ландо.
Каррд недовольно посмотрел на него.
— Я бы сказал — более заметны, — он перевернул мышиного дроида, — А вот такой дроид — назовем его YVH-M — может обнаруживать йуужань-вонгских шпионов и, в отличие от боевых дроидов, не будет испытывать соблазна немедленно разорвать врага на куски. Вместо этого он будет скрытно следовать за шпионом, записывать все его передвижения, и то, с кем шпион общается.
— Кто будет обращать внимание на мышиного дроида? — сказал Ландо, — Большинство разумных существ изо всех сил старается их не замечать.
— Нашу следующую модель мы оснастим маленьким репульсором. Летающий охотник на йуужань-вонгов YVH — только подумай!
Люк произвел в уме некоторые расчеты относительно этой сделки.
— Не думаю, что вам стоит говорить об этих дроидах с кем попало, — сказал он, — Мы хотели бы, чтобы они стали сюрпризом — особенно для йуужань-вонгов.
Ландо улыбнулся и кивнул.
— Не подскажешь тогда, с кем можно поговорить об этом деле, не раскрывая военной тайны? — спросил он.
— Диф Скаур и Айддар Ниликирка — только эти двое.
— Глава республиканской разведки и его коллега из разведки флота. Очень хорошо…
Люк похлопал по пластиковой поверхности маленького дроида.
— У меня такое чувство, — сказал он, — что эти маленькие штучки нам очень-очень пригодятся…
«Обманщица» вышла на орбиту Кашийика, и на ее борт поднялась команда техников-вуки, поступившая в распоряжение Лубакки. Каюты для пилотов эскадрильи «Солнца-Близнецы» и ангары для их «крестокрылов» размещались на борту старинного дредноута «Старсайдер», построенного на верфях «Рендили» еще в доимперские времена, и сейчас переоборудованного в тендер.
Джейна нашла свою новую каюту и сразу рухнула на матрас, который все еще вонял немытым телом предыдущего жильца каюты.
Она проверила сообщения, которые пришли по ХолоНету, пока она была на миссии у Оброа-Скаи.
«Да!»
Сообщение от Джейсена. Ее пальцы дрожали, когда она включила воспроизведение записи.
— Привет, — сказал Джейсен, — Я воскрес из мертвых…
На голографическом изображении он действительно выглядел так, словно вернулся с того света. Он потерял не меньше двадцати килограмм веса, его длинные лохматые волосы и борода придавали ему внешность отшельника, который только что вернулся после долгого поста в пустыне.
Он кратко объяснил, что был в плену у йуужань-вонгов и был спасен оттуда джедаем по имени Вержер, джедаем Старой Республики.
— Извини, что я не пытался связаться с тобой через нашу связь в Силе, — сказал он, — Я все это время думал о тебе. Но я знал, что йуужань-вонги хотят, чтобы ты попыталась спасти меня — они были готовы к этому. Они хотели принести нас обоих в жертву на особой церемонии. Поэтому у меня было больше шансов остаться в живых, если бы ты держалась от меня как можно дальше. Мне сказали, что ты сыграла большую роль в победе у Оброа-Скаи. Надеюсь, это значит, что у тебя все было в порядке, пока меня не было. Знать, что Энакин мертв было достаточно плохо и без моего исчезновения, — он сделал паузу, — Я знаю, что ты слишком разумна, чтобы ввязаться в какую-нибудь глупость. Надеюсь, сейчас ты в порядке. Будь осторожна. Передавай всем привет. Я люблю тебя.
Голографическое изображение исчезло. Мысли закружились в голове Джейны. Казалось, брат простил ее за то, что она не пыталась связаться с ним в Силе. Но с другой стороны, Джейсен, похоже знал о ее безумном обращении на Темную Сторону, о том, что она подчинилась ярости, которая была ее наследием, наследием крови Вейдера.
Что она могла сказать Джейсену? Исповеди перед матерью было уже более чем достаточно.
Следующее сообщение было от Джаггеда Фэла, который рассказал, что встретил ее мать и отца на Хайдианском Пути, и что Лейя сказала ему, что Джейсен сбежал от йуужань-вонгов.
«Я об этом узнала в последнюю очередь?», подумала она.
— Я скучаю по тебе, — сказал Джаг, — Я хотел бы сейчас быть с тобой, когда ты узнаешь, что Джейсен жив. Я хотел бы поздравить тебя и поцеловать.
Хотя сейчас она очень страдала, слова Джага воодушевили ее. Воспоминания о его руках обнимавших ее, вкус его губ… словно теплый летний ветер подул в ее памяти.
«Я не могу…», подумала она. Влюбляться сейчас, в такое время, было настоящим безумием. Любить сейчас означало, что придется оплакивать еще одну жертву войны, когда придет время.
Но Джейсен вернулся… Может быть… что-то меняется?
Ее разум был в смятении. Но одно было ясно: скоро смерть может прийти за ней.
Чем меньше мертвых придется оплакивать потом, тем лучше.
Джейна нашла Кипа Дюррона в столовой для пилотов, без особого энтузиазма жующего размороженное мясо, которое хранилось на складе, вероятно, со времен императрицы Тета.
— О, Великая, — обратился он к Джейне, — Прояви свою божественную силу и создай нам нормальную еду! Мы на орбите самой зеленой планеты Новой Республики, а интенданты, похоже, не смогли найти хоть каких-нибудь свежих овощей, — он сделал паузу, потом удивленно посмотрел на нее, — Что случилось, Стикс?
— Джейсен жив! — сказала она, — Он на Мон Каламари, с дядей Люком.
Лицо Кипа повеселело.
— Здорово! — сказал он, — Бери себе тарелку пасты из бобового порошка, и мы отпразднуем это событие.
Джейна уселась на стул напротив него.
— Что я скажу ему? Пока он был в плену, я…
— Я понимаю, — сказал Кип, — Ну… — он посмотрел на тарелку и с отвращением отодвинул ее от себя, — ты можешь сказать ему правду.
