Ведьма за бортом

— Я слышала, фамильяры сопровождают ведьму и выполняют её поручения, — задумчиво заметила Сигрид. — Найда, а для чего они ещё?

— Ну, как ты уже сказала, фамильяр спутник ведуньи и показатель её силы. По сути, фамильяр — дух, призванный ведуньей из Воздушного или астрального миров и имеющий форму какого-то животного, чаще всего кошки, совы или ворона. Не каждой ведунье удается успешно призвать духа и не каждый дух соглашается сотрудничать с призвавшей его. В корпусах вообще призывы фамильяров считаются чем-то сродни безумной мечте некоторых алхимиков о превращении любого металла в золото. То есть попытаться-то можно, но нормальные ведуны время на такую чушь тратить не станут. Оказавшись в нашем мире, дух привязывается к хозяйке, она что-то вроде якоря для него и не может долго находиться вдали от неё. Теоретически да, фамильяр выполняет поручения хозяйки, усиливает её магию, защищает и укрепляет её связь со стихийными силами.

— И как? — Сигрид внимательно на меня посмотрела.

— Никак. — То ли я такая невезучая, то ли Сир такая вредная, то ли все дополнительные возможности положены лишь настоящей хозяйке. — Крис, ты ту ведунью помнишь?

— Да. Она действительно была красивой, старше тебя. — Годами или она просто хорошо выглядела? — Её звали Руэлин и родом она, кажется, из Намирии. — Которая уже два года как стала частью Имперского союза. — Довольно своенравная, независимая девушка, держалась так, словно на ней не было ошейника... — Фу-ух, а я уж думала, что Райнер знаки личной собственности раздает налево и направо. — С ней Райнер был...

Каким?

— Он был в неё влюблен?! — удивилась Сигрид.

— Не знаю. Но она ему нравилась.

— А Мэйлеа? — Понимаю, что жена не гардероб, можно и в сторонку задвинуть, чтобы не натыкаться лишний раз, тем более гарем так и так предполагается, но... но она же вальсийска, а у нас, цивилизованных женщин, принято ревновать!

— Когда Мэйлеа и господин только поженились, она была постоянно чем-то встревожена, часто вздрагивала, её всё на корабле пугало... даже собственные рабыни. И... — Крис помедлила, глядя на свои руки. — И, думаю, замужество ей не... понравилось.

Мне с первого взгляда Райнер тоже не понравился. Да и со второго лучше не стало. Зато потом... я вошла во вкус.

— Когда Райнер увлекся Руэлин, Мэйлеа, по-моему, вздохнула с облегчением. Он... перестал навещать её... понимаете, о чем я? — Мы с Сигрид переглянулись и кивнули. — И она совсем не переживала, даже успокоилась.

— Может, это Сир? — нахмурилась Сигрид. — То, что искали вестральские ведуны.

— У духа должна быть хозяйка и навязать её фамильяру против его воли нельзя, — напомнила я. Хозяйка... — Стоп. На борту есть пленные ведуньи, я не первая и не последняя. Есть одаренные дочери ведуний. Есть, в конце концов, Мэйлеа. Так почему этот вредный клок тумана выбрал меня? Причем выбрал чисто, я бы сказала, формально, просто потому, что надо.

— Может, потому, что ты была новенькой? — выдвинула версию Сигрид.

— Или новой нало... избранницей господина? — добавила Крис.

Меня сочли безопасной. Я ничего от Сир не требую, не интересуюсь, где она пропадает по нескольку дней подряд и ввиду слабого дара едва ли замечу, изменись что в ней. И кстати, чем может заниматься бестелесный по сути дух в своё отсутствие?

— — —

"В ближайшее время вас ждет праздник, где вы встретите мужчину, который вам поможет".

Слова предсказания Найды засели в памяти Мэй словно выжженные.

"Он будет вам близок".

Тот, о ком она подумала в первое мгновение, едва ли способен помочь кому-то, кроме себя. Но потом случилось нападение Койотов и пожирающий и ей показалось, что... Хотя нет, Леметриас не умеет вести переговоры, ему нечего предложить кочевым, да и по описанию Найды выходило, что на девушку напал именно пожирающий. Обращенные сохраняли свои человеческие черты.

Что ж, она ошиблась.

Когда-то, в прошлой жизни, у Мэй не было человека ближе Кристофера. Даже вечно занятые родители не могли соперничать с этими узами. Мэй не видела его больше... сколько же лет прошло с того дня, когда она по настоянию отца отправилась в то злополучное путешествие? Несмотря на ясное небо, дул холодный, пронизывающий ветер, Мэй куталась в накидку и без конца поправляла слетающий с головы капюшон. Тогда она в последний раз обняла Кристофера и мать и с удивлением заметила слезы в маминых глазах. Мэй долго стояла на палубе и смотрела, как причал, а вместе с ним и фигуры родных становятся всё меньше и меньше, как удаляются крыши и башни портового города Ант, ещё не подозревая, что прежняя беззаботная жизнь закончилась. Через неделю пути корабль попал в шторм. Потом она часто думала, почему боги не позволили ей просто утонуть? Было бы хорошо не знать Леметриаса, не помнить его вызывающих дрожь рук, его вкрадчивого голоса и змеящейся по губам ухмылки. Мэй потеряла счет времени, погрузилась в долгий кошмарный сон и очнулась лишь на собственной свадьбе, окруженная полуголыми кочевниками. Прежде её ужаснула бы сама мысль о супруге-варваре, но после стольких лет кошмара замужество явилось спасением. И в конце концов она обязана Райнеру избавлением от Леметриаса, если бы не муж, она бы по-прежнему находилась на острове вместе с другими пленниками. О возвращении домой Мэй не помышляла — супруг не отпустит и кому она, жена варвара, "порченый товар", теперь там нужна?

Но Кристофер всё изменил. По его взгляду Мэй поняла, что он пришел за ней и что он сделает всё, чтобы забрать её из племени.

Безумный.

Кочевые не разводятся, даже если каким-то чудесным образом Райнер согласится её отпустить, совет племени не позволит. Райнер вождь, а она единственная да к тому же бездетная жена. Нет, ничего не выйдет, Кристофер сошел с ума, если не понимает очевидных вещей...

Мэй встала с ложа, приблизилась к высокому, в полный рост, зеркалу. Той веселой смешливой девчонки, которая больше трёх лет назад взошла на корабль в Анте, уже нет, есть девушка с бледным лицом, отчего зеленые глаза кажутся огромными, как и наполняющая их печаль. Её фигура округлилась, простое белое платье далеко от вальсийских нарядов, а темно-каштановые, забывшие сложные прически волосы свободно распущены по плечам и спине.

Мэй подняла волосы, повернулась одним боком, потом другим. Даже Леметриас признавал, что она красива, и говорил, что обесцвеченные волосы обращенной только украсят её... Вздрогнув, девушка опустила руки и резко отвернулась от зеркала.

И едва сдержала вскрик, наткнувшись на стоящего позади молодого человека.

— Простите, не хотел пугать вас, ми... госпожа, — извинился Тоби.

— Что ты здесь делаешь, и как тебя пропустили в мои покои? — резче, чем намеревалась, спросила Мэй.

— Мимо проходил, решил заглянуть на огонёк, — пожал плечами молодой человек. — А вашей охране сказал, что у меня для вас срочное и важное послание от Алдрэда.

— Едва ли Алдрэд будет передавать мне какие-то послания, — возразила девушка.

— Ну, ваша охрана-то не в курсе.

— Что тебе надо? Если ты ищешь Крисельду, то она в хранилище, готовится к вечерней встрече гостей.

— Я действительно ищу одну даму, но не Крисельду.

— Почему? Тебе не нравится Крисельда? — Мэй отошла к ложу, бесцельно поправила раскиданные по покрывалу подушки. Что-то во взгляде Тоби смущало её, но госпоже негоже показывать своё волнение рабу... Хотя молодой человек продолжал держаться так, будто никакого ошейника не было и в помине и определенная свобода, предоставленная Алдрэдом "ученикам", только укрепляла это ощущение. Иллюзорное ощущение. Когда придет время, Алдрэд без колебаний бросит свой импровизированный отряд на передовую, использует в качестве пушечного мяса, а многие из них едва оружие держать научились...

— Нравится. Но она не та девушка.

— Кто же та?

— Есть у меня подозрения...

— Мне кажется, ты ошибся дверью.

— Не думаю. Как вы попали к кочевникам?

— Рабы не спрашивают о таких вещах, — напомнила Мэй.

— И всё-таки?

Девушка через плечо покосилась на нежданного гостя. Что ему известно? Во взгляде Сигрид Мэй уже не раз замечала подозрение и Найда, скорее всего, о чем-то догадывается, однако делились ли они своими предположениями с Тоби?

— Меня выдали замуж за вождя, впрочем, это всем известно.

— И кто же вас продал?

Мэй в возмущении обернулась.

— Меня никто не продавал!

— То есть это было большое, чистое и светлое чувство?

— Ты слишком много себе позволяешь. Убирайся отсюда, пока я не позвала стражу и не велела тебя высечь.

— Отец Найды пытался продать её какому-то лорденышу из Атоллии, — спокойно сказал молодой человек. — Он им дочь, бывавшую при лидийском дворе и приближенную к самому королю, они ему деньги и власть в перспективе. Дело обстряпывала мать лорда, поскольку парню едва стукнуло двадцать, девушек он не привлекал и вообще редко отлипал от материнской юбки. Мнения Найды никто не спрашивал, для осуществления брака стороны прибегли к древнему обычаю и заперли её с лорденышем в спальне. Слышали о такой традиции?

Мэй кивнула. Слышала. Варварский способ выдать несогласную девушку замуж. Её собственный отец никогда бы так не поступил... наверное.

— Найде повезло — она сбежала. А вам повезло?

Он пытается её подловить. Что ж, за всякий опрометчивый поступок надо платить.

— Уходи, — попросила Мэй.

Тоби приблизился.

— Сначала я всё гадал, кто та незнакомка. Даже решил, что это Крисельда. Потом хотел понять, что побудило эту незнакомку принести наказанному воды?

— Просто жалость. — Какой смысл теперь отпираться? И с ней был Хаос, а кого ещё мог сопровождать демон вождя?

— Значит, вы из жалости всем наказанным рабам воду носите?

— Нет, я... — вспыхнула Мэй.

Ведущая в покои дверь хлопнула негромко, но тихий стук этот и последовавшие за ним шаги заставили Мэй отшатнуться от молодого человека.

— Мэйлеа. — На пороге спальни появилась Шересса. Позади жены Алдрэда виднелись склоненные головы двух её рабынь. — О, прости, я помешала?

Мэй не заметила сожаления ни в голосе, ни во взгляде.

— Нет. Можешь идти, — бросила Мэй Тоби, и молодой человек покинул покои, лишь на пороге задержав взгляд на юной Росанне. Девочка даже не подняла глаз от пола.

— Хорошенький. — Шересса посмотрела вслед Тоби.

— Обычный раб, — как можно безразличнее откликнулась Мэй.

Неожиданно Шересса подошла вплотную, взяла девушку под локоть.

— О, он так на тебя смотрит. Думаю, в своих грязных фантазиях он уже много чего с тобой проделал... — усмехнулась женщина. Мэй промолчала, не зная, что ответить, и Шересса, понизив голос до шепота, продолжила: — Хочешь совет? Не жди милостей от мужа. Этот мальчик молод, хорош собой и хочет тебя, так что и приказывать нет нужды.

— Но... — Это же немыслимо! Изменять мужу? В племенах измена супругу каралась страшно: жен младших сыновей ждала плеть и положение рабыни для утех любого мужчины, старших — плеть, клеймо, ошейник и продажа, жен вождей — смерть.

— Глоток свежего воздуха пойдет тебе на пользу.

— А если я... — Мэй коснулась живота.

— Тем лучше. Вам ведь нужен наследник и в самое ближайшее время. Твоё положение всё более шатко... Главное, чтобы ребенок родился с твоим даром и не светловолосым, впрочем, судя по мальчику, можешь не опасаться.

— А ты?.. Тебе приходилось...

— Разве только мужчинам позволено делать всё, что они пожелают? Но мы говорим не обо мне и всем, включая моего драгоценного супруга, безразлично, будут ли у нас ещё дети.

Единственный сын Алдрэда и Шерессы воспитывался на материнском корабле, и, признаться честно, Мэй видела одиннадцатилетнего мальчугана всего пару раз.

— Главное правило — осторожность, — улыбнулась Шересса. — Если хочешь, я могу помочь тебе на первых порах... чтобы ты не наделала ошибок.

— Я... — Мэй высвободила руку, испытывая острое желание вытолкать женщину за дверь. — Я обдумаю твоё предложение.

— Вот и славно. А теперь расскажи о сегодняшнем вечере.

— — —

Гости прибыли вечером. И высокородные лорды это вам не кочевники, пусть и из другого племени. Посему едва Ренье и компания миновали предупредительно поднятый полог, сразу стало ясно, что в здании... тьфу, то есть в шатре представитель высшей аристократии.

Лорд Ренье был высок, немолод и с намечающимися залысинами, но в проницательном, цепком взгляде голубых глаз не ощущалось и намёка на старческое слабоумие. Задумчиво изучив скромную обстановку шатра, лорд с поразительной непринужденностью устроился на предложенном посадочном месте в виде покрытой шкурами скамьи. Кристофер сел рядом, остальные трое мужчин — вооруженная охрана на всякий случай — встали позади вместе с несколькими воинами из старших сыновей. На Мэйлеа, по традиции сидящую на подушках у ног господина, мужчина обратил на диво мало внимания, зато Кристофер одарил девушку неприлично долгим взглядом. Райнер, одетый в штаны и коричневую рубашку, коротко поприветствовал гостей, затем по знаку вождя заиграла музыка и подали еду и напитки. Я и Сигрид держались в стороне, Крис я вообще уже с час не видела — хотя, может, Мэйлеа во избежание очередных моральных травм опять запретила девушке сопровождать её? — и нашу скромную компанию разбавляла Росанна. Пользуясь случаем, я тихо расспросила Росанну о житие-бытие в качестве рабыни Шерессы, не обижают ли её, однако девушка, потупившись, заверила, что всё хорошо. Я усомнилась, Росанна возразила, что не стоит волноваться.

Кристофер пару раз оборачивался, находил нас глазами и тут же отворачивался.

— Где Крис? — наконец не выдержала я.

— Не знаю, — ответила Сигрид.

Не натворила бы девушка глупостей...

Внезапно Райнер жестом подозвал Лухора, что-то сказал и тот подошел к нам. Ой, только не снова!

— Господин желает, чтобы ты усладила взоры гостей танцем, — сообщил Лухор.

Что? Господин издевается, что ли? Или я у него теперь за танцовщицу? Стриптиз показывать не буду, пусть и не надеется!

Я уныло поплелась в центр шатра. Длинное, цвета спелой вишни платье с широкими прозрачными рукавами, державшимися на узких ремешках, больше соответствовало нынешней вальсийской моде, но горячим танцам подходило не лучше предыдущего. Хотя, по-моему, кроме мужчин из сопровождения лорда, моё явление никого особо не заинтересовало: вождь и Алдрэд продолжили общение с Ренье, Кристофер таращился на склоненную голову Мэйлеа, Шересса нахально разглядывала молодого лорда. Я вроде согласилась быть корабельной ведуньей, а не плясуньей... надо потребовать дополнительную оплату! Пусть хоть кровать нормальную мне поставят, вот!

К счастью, заигравшая музыка была медленной, красивой и даже знакомой. Я привычно принялась импровизировать, делая плавные пассы руками и неторопливые повороты, позволявшие юбке эффектно виться вокруг ног. Отзываясь на мотив, в памяти что-то шевелилось. Где я могла её слышать? Парадный зал, наш король, нежно обнимающий свою любимую Эмбер... Точно! Моя придворная жизнь! И слова, слова...