Информация безусловно полезна, если девушка начнет сомневаться, на чьей она стороне, но лучше ее пока придержать... Причем желательно, чтобы когда придет время, Мария наткнулась на нее сама. Как будто бы. Пока же — просто скопируем в укромный уголок жесткого диска...
Столкнувшись со столь любопытным компроматом на покойного и, что важнее, на церковную верхушку, Чезаре решил еще отложить поиски, чтобы посмотреть, не найдется ли чего-нибудь столь же любопытного на Верта или Катерину.
Верт занимался второй фазой этого мероприятия: собственно, прописыванием воспитательных мероприятий и разработкой новых методик. Бывший психолог, высшее образование, множество регалий. Был выписан из американской оборонки, где занимался подготовкой спецподразделений. Очень интересный тип.
А вот Катерина... была чиста как помыслы Христа. Правда, в рамках базы данных она рассматривалась, в первую очередь, как успешный проект, подтолкнувший церковь к созданию 'Кербера'.
Чезаре представил себе, что здесь можно накопать на представителей 'Божьей Длани' и лично на Папу, но решил, что такими темпами он увлечется и так ничего и не успеет по главному вопросу. Потом. Если останется время.
Пока же он просматривал списки обитателей Ватикана в поисках тех, кто соответствует сведениям о Белом Робине. Он точно знал, что нынешний носитель — женщина с карими глазами, почти наверняка с примесью восточной крови. Кроме того, скорее всего, ее могли в недавнее время видеть в обществе Карлоса Венченсо (по мнению Чезаре, если она решилась ради него на столь самоубийственную операцию, то была либо его родственницей, либо влюблена в него), а также, если она и есть та самая загадочная 'Бэтти', то ее имя должно быть Элизабет, Бетани или как-нибудь в этом роде.
Чезаре искал совпадения хотя бы по четырем признаком, если же кто-то будет совпадать по всем пяти, то с немалой вероятностью он нашел нынешнего носителя.
Увы. Ничего. Похоже, тупик. Конечно, можно было ограничиться тремя параметрами... Где-нибудь севернее. Но на Апеннинском полуострове карие глаза у доброй трети населения, восточная же кровь определяется по данным с большим трудом. Можно просматривать фотографии, надеясь узнать глаза, однако это было слишком долго.
Поэтому пока что Чезаре решил внимательнее присмотреться к тому немногому, что известно о Карлосе, в надежде, что что-то из этого наведет на нужный след... К сожалению, о Карлосе была известна только его легенда, которую особо и не проверяли. Времени не было? Раздолбайство? Неважно. Важно, лишь, что это очередной тупик.
Похоже, сейчас есть лишь два пути к нахождению носителя: полиция (прямо скажем, не самый надежный вариант) и больверк (который может ничего не рассказать, учитывая, что прижать его нечем, а в манипулировании Мария не особенно сильна). Ну что ж. Зато о 'Кербере' информация может весьма пригодиться.
Далее кардинал перешел к сведениям о камерленго и преферати. Если по какой-то причине вопрос Лили окажется важнее, чем вопрос Робина (или по второму просто не будет вообще никаких идей), то об этих людях понадобится знать как можно больше... Дабы быть уверенным, что задумка сработает, как надо.
От этого полезного занятия его отвлек звук взламываемого замка. Чезаре едва успел оставить 'закладку' черного хода и закрыть программу, когда дверь открылась. Взору священника предстала расстроенная моська Марии. Медленно подняв кулачок, девушка постучала по уже открытой двери, выполняя уже ставший привычным ритуал.
— Проходи, — приветливо кивнул Чезаре, уже понимая, что новости у нее не из приятных. Как минимум ничего не вышло, как максимум — сейчас он узнает о еще какой-то случившейся пакости...
— Всё хуже, чем мы думали, — хмуро произнесла послушница, закрывая за собой дверь кабинета, — Я не смогла вытянуть из больверка абсолютно ничего о Робине, потому что Робин сейчас — это обретший тело сигмафин. Сигмафины не сдают друг друга.
— Ни при каких обстоятельствах? — уточнил кардинал, припомнив схватку в подвале, — Помнится, Робин достаточно легко бросил 'товарищей'. Если указать больверку на эту деталь, это не повлияет на его преданность?..
— Быть может, — как-то без энтузиазма приняла эту идею Мария, — Но есть вещь и пострашней. Если верить больверку, за всем этим стоит сигмафин. Причём, женского пола.
— Что ж, теперь мы знаем о главном виновнике хоть что-то. Это уже прогресс. Кроме того, это отчасти объясняет восприятие Белого Робина даже до захвата тела как освободителя... А чего пытается добиться эта сигмафина, он не упомянул?
— Упомянул, — кивнула Мария, и её следующая фраза объяснила кардиналу, с чего это вдруг его послушница такая бледная, — Он упомянул, что через пять дней мир перестанет существовать.
— Пять дней... — задумчиво протянул Чезаре, — Поскольку это явно не совпадение, мы можем с уверенностью сказать, что ключевая ставка делается на планы Божьей Длани и G-Tech. Не факт, является ли их затея именно попыткой вытащить Господа в мир, но ясно одно: им в любом случае нужно помешать... И если ключевая роль тут отводится Лили, то они в любом случае не должны до нее добраться.
Девушка рассеяно кивнула.
— И что мы будем делать?
Вопрос был отнюдь не праздный. Времени у них оставалось очень мало, а дел надо было сделать... очень много.
Чезаре воспользовался 'черным ходом', чтобы возобновить поиск информации в базах данных Ватикана. Ему нужны были вся возможная информация про камерленго и хотя бы количество преферати...
— У меня складывался план, для которого пока недостает совсем чуть-чуть информации, — пояснял тем временем он, — План подлый и мерзкий, но имеет хорошие шансы на успех.
Внутренне кардинал язвительно усмехнулся. Такая характеристика плана была для него насто-о-олько необычна... Однако в данном случае нельзя спокойно говорить о вещах, немыслимых с точки зрения любого ревностного католика. Могут не так понять.
Так, значит... Четверо преферати. Камерленго — вечно хмурый и недовольный отец Пафнути. Все — из 'Божьей длани'. Плохо. Если камерленго — участник заговора, значит, придется делать в два раза больше работы... Или нет, лучше использовать способности амагуса, чтобы подставить его. Благо, у него есть все мотивы, по крайней мере, в глазах тех, кто не осведомлен о подробностях церковной политики. План постепенно приобретал окончательные черты.
— И что это за план? — хмуро, но всё же, с надеждой спросила девушка.
Чезаре внимательно посмотрел на нее:
— Скажи мне, Мария, знаешь ли ты, что изначально означает слово 'Конклав'?
Мария отшатнулась от письменного стола кардинала.
— Вы собираетесь убить Папу? — она чуть не задохнулась в конце фразы, сказав её всю на одном лишь выдохе.
— Да, — тихо ответил Чезаре. Все равно бы вскоре поняла, что его план и дальнейшие события как-то связаны. Его план был именно таков. Конклав. Cum clave. Под замком. Когда умирает Папа, все кардиналы запираются в Сикстинской Капелле. В обычной ситуации из всей 'Божьей длани' на свободе остался бы только отец Пафнути. Но если его будут обвинять в убийстве Папы с целью захвата власти, то никто ему управлять страной не даст. Была, конечно, и оборотная сторона: самому убийце также пришлось бы отправиться 'под замок', возложив поиски Лилит на одну Марию... Точнее, не совсем на нее одну, но о некоторых его старых знакомствах ей знать необязательно.
— Мне это нравится не больше, чем тебе, — соврал он, — Однако, это позволит на какое-то время полностью исключить Конклав из охоты за Лили.
Однако, в их разговор вмешалось... что-то. Мощный взрыв где-то в городе. Мария несколько мгновений стояла столбом, а затем бегом рванулась к окну, чтобы стать свидетельницей следующего мощного взрыва, место которого обозначил столб пыли.
— Это не порох, — с трудом сумела выдохнуть она.
— Кажется, я уже догадываюсь, что это, — схватился за голову кардинал. После чего посмотрел на местонахождение столба пыли, торопливо просчитывая кратчайшую дорогу в ту местность, вырубил компьютер и поднялся, чтобы бежать туда.
Комнату осветил яркий голубой свет, заставивший Марию отпрянуть от окна.
— Столб голубого пламени?! — с чего-то она решила комментировать всё, что ей доведётся увидеть в окне, — Отче, что это за сила?!
— Я вижу всего два варианта, что это может быть в свете последних событий, — торопливо выпалил Чезаре, — Сигмафин из запасов Белого Робина... Или чудачества Лили. В любом случае нам необходимо успеть туда.
Они мчались. Вперёд. Быстрее, быстрее. Нарушая правила движения, срывая фуражки с полицейских, чуть было не попадая в аварию. Один раз они даже протёрли боком край здания, после чего Мария всё-таки застегнула ремни безопасности.
Да, они ехали к месту взрыва на машине. Точнее, на ремонтном микроавтобусе, что, мягко говоря, удивило послушницу. Впрочем, это не самая большая странность 'скромного священника', какую она успела увидеть... И тем более не самая большая, какую ей еще предстояло увидеть. Хорошо еще, что она не заглядывала под сидения в салоне, а то вопросов было бы еще больше...
Наконец, впереди появилась знакомая фигура в старомодном белом плаще, занятая изучением обломков. Чем можно ранить неуязвимого противника, Чезаре так и не придумал, но общую стратегию успел спланировать. Ему снова нужно потянуть время. Но на этот раз козыри в его руках.
Поэтому Чезаре направил машину прямо на мертвеца, вжимая в пол педаль газа и разблокируя боковую дверцу. Расчет шел на то, что, пусть не причинив вреда, машина своим весом собьет противника с ног. Далее, когда Робин упадет, Чезаре надеялся зацепиться леской за его ногу. И пусть попробует отцепиться на полном ходу!
Секунда, другая... И вот, мёртвая женщина в белом плаще распласталась прямо на лобовом стекле несущейся по разбитой улице машины. Она даже и не думала уклоняться от столкновения.
— Я тебя слышу! — завопила Мария и резко обернулась к священнику, — Лилит! Он нашёл её! Она убежала вниз по улице!
Чезаре ничего не ответил, лишь резко остановил машину перед стеной, отправляя Робина в кратковременный полет по инерции, и все же закинул леску, целясь в лодыжку. Нужно было торопиться за Лилит, однако стоит потерять заработанное за счет эффекта неожиданности преимущество, как Робин уж точно не даст забрать добычу у себя из-под носа...
— Я пойду за ней! — быстро выпалила Мария, отстёгивая ремень и выпрыгивая из остановившейся машины.
'Куда ты, стой!' — хотел крикнуть Чезаре. Теперь и оглядываться придется, чтобы не сбить ее, да и для мертвеца, если он вырвется, она будет легкой добычей... Однако тратить время на препирательства вдвойне не следовало. Иначе они не успеют сделать вообще ничего.
— Странно, а мне показалось, что в прошлый раз мы с тобой очень хорошо подружились, товарисч Убийца Папы.
У нового Робина довольно плохо и натянуто получалось пародировать своеобразный говор Карлоса, однако, аллюзия была совершенно очевидна.
— Увы, ты ушел... ушла? В общем, ушло до конца вечеринки, — отозвался Чезаре, снова ударяя по газам. План был прост: дотянуться руками до лодыжки, когда тебя тащат за ногу машиной, невозможно чисто физически. Освободиться с помощью одной ноги — равно невозможно. Так что, пока нужно просто возить мертвеца кругами...
Новый Робин отличался завидным пофигизмом. Снова рухнув на спину, он завёл руки за голову и продолжил движение уже в такой неестественной позе.
— Знаешь, а ведь ты ушёл гораздо раньше, развратник и прелюбодей. Просто удивительно, с чего Карло уделял тебе так много внимания? Ты ведь просто проигнорировал появление своего двойника.
— И что же это был за двойник? — с интересом спросил Чезаре, не переставая ездить.
— Убийца, хам, прелюбодей, — продолжил свой рассказ Робин, — Один из чертей шкатулки. Неужели ты думал, что закрыв шкатулку, ты убьёшь всех чертей, выбравшихся из неё? Доппельгангер вдоволь навеселился этим утром от твоего имени.
Чезаре ухмыльнулся:
— Ни к чему сообщать мне мои заслуги, я и так знаю, что я и убийца, и хам, и прелюбодей. Что же касается доппельгангера... Ты переиграло само себя. За время, прошедшее между моим выходом из участка и прибытием в храм прошло слишком мало времени, чтобы 'вдоволь навеселиться'. Поверь как специалисту.
Он говорил уверенно, но внутренне на секунду усомнился. Он понял. Убийца Папы. Его опередили. Карлос предал своего партнера и реализовал план Чезаре раньше него. Тот хотел убить Папу и подставить преферати. Доппельгангер же убил Папу и подставил Чезаре. Теперь нужно захватить Робина любой ценой: тогда поддержка Интерсигмы и вещдок в лице шкатулки позволят успешно откреститься от обвинений... Особенно если обратиться за помощью к сестре Арцестас, умеющей чувствовать ложь. И тогда... С таким 'пиаром' можно использовать ситуацию, чтобы пройти 'в дамки'.
В Папы.
— Ты просто слишком сильно себя сдерживаешь, — хохотнул Робин, прерывая честолюбивые мечты оклеветанного кардинала, после чего схватился за один из фонарных столбов, мимо которых проезжала машина. В основании позвоночника Чезаре закололо, и только сверхреакция позволила ему не катапультироваться из сидения до того момента, как он успел осознать причину.
Чезаре остановил машину (не выключая, впрочем, двигатель, на случай если Робин попробует отпустить столб) так, чтобы из такого положения противник не мог дотянуться до своей ноги. Ему нужно было просто потянуть время...
Пат. Робин не может вырваться. Чезаре не может прекратить его удерживать. Где же эта полиция, когда она нужна? Неожиданно кардинал понял, что знает ответ. Вот она. Разрушенное здание было полицейским участком.
— Если ты разобралось с полицией, — рассмеялся Чезаре, — То кому же положено наказать меня за действия доппельгангера?
Левой рукой продолжая удерживать леску, правой Чезаре достал мобильник, набрал номер Интерсигмы и сказал:
— Хочу сообщить вам, что разыскиваемый преступник Белый Робин в данный момент находится между моей машиной и фонарным столбом возле разрушенного полицейского участка в Ватикане. Пожалуйста, приезжайте и заберите. Спасибо.
Никогда ещё власти не были так стремительны. Не успел Чезаре услышать ответ 'благодарим за звонок, уже едем', как с небес на землю свалились чёрные тросы, по которым съезжали мужчины в чёрных доспехах, вооружённые все до одного больверками и калибурами.
Вояки Интерсигмы вступили в бой. Быстро. Решительно. Чётко. Один выпустил в Робина заряд стазиса, другой просто выпустил сеть, а остальные начали быстро обегать висящее в воздухе тело, чтобы уже вручную повязать беглый сигмафин. У Робина не было просто ни единого шанса. Может, поэтому Чезаре не отпускало чувство подвоха. Однако, он счел, что упрямо сидя в машине, ничего с этим подвохом не сделает. Поэтому кардинал заглушил двигатель, открыл дверь и вышел наружу. Перед ним немедленно материализовался один из офицеров, судя по нашивкам — в чине майора.
— Вы проделали большую работу, святой отец, — сухо, но честно сказал майор, — Вам причитается один миллион евро и благодарность Интерсигмы.
