Прогрессоры с планеты Земля. Части 1-2

После этого человек взял его за уздечку, и повёл на водопой, и Принц шел рядом с ним к озеру ничего не боясь, хотя волки и следовали за ними, ведь стоило только человеку посмотреть в их сторону, как они тут же поворачивались и убегали. Когда же они пришли к озеру, к месту водопоя приплыло множество гигантских чудовищ, которые были намного больше Принца, но человек схватил толстую палку, бросился в воду и принялся их колотить ею и они уплыли прочь. Мустанг смог подойти к воде и под присмотром человека напился вдосталь. Теперь ему уже не хотелось ни прогонять человека, ни уходить от него. Человек завёл его в воду и принялся купать и это тоже доставило Принцу огромное, ни с чем не сравнимое удовольствие и он решил, что ему имеет смысл скакать с ним в одном табуне, что они и стали делать после купанья. Мустанг с весёлым ржанием бегал по берегу озера наперегонки с человеком, а тот радостно смеялся, играя с ним в догонялки, и всё чаще и чаще хватался рукой за петлю на широком ремне, охватывающим его тело.

Начиная с этого дня Принц и Иль уже не расставались друг с другом, а вечером того же дня мустанг узнал, что такое костёр и хотя его запах ему не понравился, он, увидев, как метнулись в сторону от него волки, не стал противиться и остался поблизости. Через пять дней Иль впервые вскочил на мустанга и хотя того это не привело в восторг, Принц не стал возмущаться, так как волки тоскливо завыли и тут же убежали от них прочь, а когда они подъехали к водопою, то и крокодилы едва завидев их, тоже попрятались в озере. Вот тут-то Принц и понял одну простую, но важную истину, если человек сидит верхом на нём, то ему не страшны уже никакие враги и это его окончательно успокоило. На следующий день все остальные курсанты взобрались на спины тех молодых мустангов, которых они себе выбрали в качестве спутников жизни на всё то, время, которое было отпущено Богом коню. Оно, благодаря современной медицине, исчислялось минимум тридцатью годами, а некоторые кони доживали и до пятидесяти лет, что было немыслимо в прежние времена, но Всадники говорили, что и это не должно быть пределом.

Через два месяца после того, как сотня курсантов и инструкторов Школы прогрессоров прискакала на биомехах в Малую Степь, все они выехали из подобных котловин верхом на мустангах и направились в Буераки, чтобы продолжить постигать науку общения человека с конём, которая сулила им множество открытий. Теперь возле каждой землянки или замка стояла конюшня с роскошным, светлым денником. Правда, все землянки были пусты, они ведь были предназначены для новобранцев, а курсанты из третьей феодальной группы поселились в большом замке вместе с инструкторами и директором Школы прогрессоров и учебный процесс продолжился, но теперь полковник Сонг знал наверняка, как именно он должен проходить и чем завершаться. Все остальные курсанты его школы в это время проходили кавалерийскую подготовку в станицах и других поселениях Малой Степи на биомехах. Они мечтали о том дне, когда и им будет дозволено выехать в степь, выбрать себе там мустанга и отправиться вместе с ним в котловину, огороженную высоким забором, чтобы там показать коню, что ему самой судьбой уготовано иметь Всадника, который будет заботиться о нём и защищать его от врагов.

Часть вторая

Всадник на Веде

Глава первая.

Ну, и что такое прогресс?

С независимым видом Иль вошел в кабинет полковника Сонга и даже не удивился, увидев в нём судью Вайсмана. Теперь у полковника был совсем другой кабинет, не такой, как раньше. Это был двухсветный зал с камином, в котором, как и прежде, вдоль всей глухой стены справа и слева от камина стояли стойки с оружием, но всё оно было выковано Илем и ещё несколькими кузнецами из Малой Степи. Кабинет находился на втором этаже и через четыре его окна, обрамлённых стрельчатыми арками, была хорошо видна большая фехтовальная площадка главного замка Школы и кавалерийский плац за нею, на котором инструкторы показывали новичкам, какое единение может быть установлено между Всадником и его конём. Директор школы стоял у открытых настежь дверей, ведущих на большой балкон, и наблюдал за тем, как его помощники агитируют курсантов. Судью Вайсмана это нисколько не интересовало. Он сидел с бутылкой виски в руке в кресле возле камина и смотрел на огонь. Как только Иль вошел в кабинет, судья встал и, широко улыбаясь, направился к нему, весело приговаривая:

— Ну, наконец-то, Иль, я тебя заждался.

Молодой казак давно уже не держал зла на судью Вайсмана и даже сдружился с ним за те полтора десятка встреч, которые произошли за последние несколько месяцев. Он крепко пожал ему руку и сказал:

— Сол, прости, виноват. Насилу от мамки и сестричек оторвался. Сам понимаешь, когда мы ещё свидимся. К тому времени они меня того и гляди, дедом сделают.

Полковник Сонг сказал, отходя от дверей:

— Ничего, Иль, звездолёт без тебя не улетит. Тем более, что ты будешь единственным пассажиром на борту. Хотя знаешь, парень, я думаю, что в данном случае ты, как раз мог бы обратиться за помощью к Владыкам, чтобы они, по старой дружбе, перебросили тебя на орбитальную станцию вместе с твоим багажом. Ничего с ними не сделалось бы. — увидев удивление на лице Всадника, он смеясь воскликнул — Да, щучу, я, щучу! Ну, давай, присядем, поговорим перед дальней дорогой. Извини, Иль, но я не смогу проводить тебя на космодром. Да, и не люблю я этого.

Иль пожал ему руку и ответил:

— Клейн, я этого тоже не люблю. Проводы должны быть короткими. Вышел за дверь, вскочил на коня и поскакал в степь.

Они сели возле камина в кресла, полковник Сонг вложил в руку Иля бокал с коньяком, взял в руку свой и они, кивнув головами вместо тоста, чокнулись. Всадники бокалами, а судья Вайсман горлышком своей бутылки. Когда они выпили, судья кивнул и беспечным тоном сказал:

— Иль, у меня есть для тебя одна неприятная новость. Большие шишки из числа кабинетных стратегов, снова взбунтовались, завыли, словно псы на морозе, и добились-таки, что твои полномочия на станции наблюдения урезаны и очень сильно. Ты летишь туда не как эксперт, а как самый обычный наблюдатель, но... — судья поднял палец и уточнил — Ты не обязан исполнять тех приказов профессора Стюарта и его бездельников, с которыми ты не согласен. Если учесть, что у него осталось только семеро наблюдателей, а следующих он получит через два года и это будут наблюдатели новой генерации, то я не представляю, что должно произойти, чтобы эти высоколобые мудрецы сказали что-либо такое, с чем ты охотно согласишься. Так что скандалить тебе придётся там не единожды, а потому я, как председатель наблюдательного совета, даю тебе карт-бланш на полную свободу действий. Ты можешь рихтовать им морды, как тебе того захочется.

Иль внимательно выслушал судью Вайсмана и ответил:

— Сол, я нисколько не удивлён. Знаешь, этому есть очень простое объяснение. Они наспех состряпали теорию линейного пошагового прогресса, понадёргали примеров из истории планеты Земля и теперь пытаются найти факты её подтверждающие, даже не думая о том, что их теория просто высосана из пальца. Знаешь, я не хочу говорить, что они идиоты, просто в данном случае мы имеем дело с тем самым случаем, когда от многих знаний происходят многие печали. Пусть меня простит старик Экклезиаст, что я притянул его к этому разговору за уши. Ничего, как говорит дед Викул, клин клином вышибают. Я постараюсь их не убивать за это и обязательно найду доказательства ошибочности их теории, утверждающей, что прогресс обязательно должен быть пошаговым.

Судья улыбнулся и сказал:

— Иль, друг мой, я верю тебе больше, чем им всем вместе взятым и надеюсь, что ты на Веде, и наши друзья на Селере сумеешь доказать твою собственную теорию интеллектуального взрыва, которую они подвергли осмеянию, и приложишь этих ублюдков мордой к кирпичной стене. Лично меня в этом очень наглядно убеждает то, что ты сделал в Школе Клейна за эти два года. Жаль, что они этого не понимают. Им, видите ли, нужны публикации в научных журналах и докторские степени.

Полковник Сонг, одетый в настоящий ковбойский наряд, а не в уникост, вздохнул и спросил:

— Сол, а почему ты не хочешь взять и объяснить нашему президенту, что Иль имеет куда более качественное и фундаментальное образование, чем все эти наши профессоры. Знаешь, если бы ты сказал ему, что на Киаре в него были ещё в детстве вложены такие знания, до которых нам расти и расти, может быть всё повернулось бы совсем по другому?

Судья Вайсман от его слов свирепо зарычал и воскликнул:

— Ты что, сдурел, Клейн? Да, если я скажу ему, что наш Иль Шорников рехвели Ильхем, который отказался жить на Киаре и добровольно вернулся на Марс, то он немедленно пристегнёт его к себе наручниками и уже не отстанет от него никогда. Знаешь, как я погляжу, ты бы тоже был бы не прочь, чтобы он навсегда остался в твоей школе, а если честно, то и я хочу затащить его в свою контору. Увы, этого нельзя делать. Для нас сейчас нет более важной задачи, чем та, которую поставили перед нами эти чёртовы мудрые ящеры, ускорить ход исторического прогресса родственных нам гуманоидных миров.

Иль закивал и воскликнул:

— Правильно, Сол! Это не просто экзамен на зрелость, это ещё и наш входной билет в Галактический Союз, но я подозреваю, что речь тут идёт о гораздо большем. — две пары глаз тотчас вперились в него и Иль пояснил — Парни, я долго думал о том, почему киарцы разрешили нам взять на буксир сразу несколько миров и думаю, что только по одной причине, они чувствуют настоятельную необходимость передать кому-то свои знания. Разумеется, вместе с ними и часть той ответственности за судьбы народов галактики. Всё дело тут в исключительно высокой пассионарности землян. Знаете, пока я не проснулся в вашей школе, для меня все земляне были чуть ли не врагами из-за того, что нас бедненьких, по требованию киарцев вернули с Большой Степи домой и для того, чтобы привести в чувство, поселили на Марсе. Теперь же, когда я продрал, наконец, глаза, то вижу, что Всадники точно такие же земляне, как и все остальные люди. Понимаю я и то, что в отрыве от людей, нам жить, ну, никак нельзя, так что для нас теперь все земные миры, одна Большая Степь, а их худо-бедно одиннадцать штук и Марс далеко не самый худший, но зато самый удобный, как плацдарм.

Судья Вайсман посмотрел на него с иронией и сказал:

— Иль, хватит, ты не на трибуне, а мы с Клейном не предвыборный съезд какой-нибудь партии. Да, кстати, Всадник, ты часом не забыл, что я прилетел в эти ваши Буераки только за тем, чтобы отвести твою светлость в космопорт. Не забывай, Иль, о том, что для всех непосвящённых ты всего лишь правонарушитель, которому федеральный судья Соломон Вайсман припаял за твоё дерзкое правонарушение двадцать пять лет общественно полезных работ вдали от Марса. Именно потому я обязан сопроводить тебя в космопорт вместе с Принцем, и сдать командиру военно-транспортного космического корабля с рук на руки. Так что давай, прощайся с Клейном и пошли.

Полковник поднялся из кресла и проворчал:

— Ну, до флайера я его как-нибудь провожу.

Все втроём они вышли из кабинета и спустившись на первый этаж пошли к парадным дверям замка. Как только они распахнулись, Иль увидел красную ковровую дорожку, которая тянулась до самого флайера и что-то вроде строя почётного караула. Вдоль всей дорожки справа и слева стояли со своими конями и без них, преподаватели и инструкторы Школы прогрессоров и каждый пожал ему руку. Иль Шорников полностью преобразил Школу, а она изменила его и самое главное сделала так, что в его голове стали быстро прорастать знания киарцев, которые раньше ему по большому счёту не были особенно нужны. Именно по этой причине он и задержался в Буераках на целый год и только тогда, когда понял, что ничего нового ему на ум больше не приходит, надел на голову шлем специального энцефалосканера и все они были записаны на инфодиски. После этого все открывшиеся ему киарские знания были залиты в головы преподавателей и инструкторов школы, а также в головы его друзей по третьей феодальной группе. Так двадцать четыре курсанта, выпущенных неделю назад из стен Школы прогрессоров, стали экспертами в этом довольно сложном и щекотливом деле.

В том, что они действительно чего-то стоят, им ещё предстояло убедить всех остальных, а пока что двадцать три выпускника отправились на Селеру, а ему предстояло лететь на Веду. Он попрощался со своими друзьями, подошел к заднему люку флайера, к которому капитан Гастингс подвёл Принца, покрытого новенькой алой, суконной попоной, и, взяв из его рук тоненькую шелковую уздечку, громко крикнул:

— Бывайте здоровы, казаки!

Это не было никому в неожиданность, так как все они, кроме своего командира и директора, были одеты в парадные белые черкески. Сам же Иль, был одет, как и Клейн Сонг, в ковбойский наряд, чтобы не вызывать на борту космического корабля никакого ажиотажа. Иль помахал всем рукой и услышал в ответ:

— И ты бывай здоров, сотник! Счастливого тебе пути!

Иль, ведя в поводу Принца, вместе с судьёй Вайсманом поднялся по аппарели на борт флайера и вскоре тот взлетел в воздух. Оставив Принца трескать овёс в летающем деннике, он вместе со своим другом прошел в салон флайера, и они полетели на восток, в космопорт. Пилот флайера, которому уже не раз приходилось перевозить лошадей, вёл его так плавно, что казалось, будто этот стремительный летательный аппарат и не летит вовсе. Через час флайер совершил посадку в главном космопорте Марса рядом с космическим кораблём среднего тоннажа. Его командиру предстояло выполнить этот рейс по приказу высшего командования. При этом согласно приказу, он был вынужден пойти на нечто совершенно немыслимое, устроить рядом с каютой единственного пассажира конюшню, а в одном из трюмовых отсеков манеж для жеребца. Ещё ему было приказано со всем смирением относиться к тому, что время от времени космонавтам во время полёта придётся подбирать в переходных галереях конские яблоки и никоим образом не выражать своего неудовольствия.

Другой неожиданностью было то, что багаж этого таинственного пассажира состоял из пяти огромных транспортных контейнеров, которые по большому счёту, представляли собой орбитальные шатлы. Всё это вызывало удивление, но в военном космофлоте привыкли и не к таким вещам. Командир космического корабля знал, что ему предстоит доставить на Веду осуждённого казака Иля Шорникова, которого сдаст ему с рук на руки федеральный судья Вайсман, но он не ожидал, что после того, как два человека и конь поднимутся на борт "Аргонавта" пассажир и его сопровождающий крепко обнимутся на прощания, а судья вдобавок ко всему ещё и скажет:

— Спейс-капитан, можете считать, что вы везёте на борту своего корабля самого президента Земли. Ну, Илька, бывай здоров, как говорят казаки. До свидания парень, как только у меня выдастся такая возможность, я обязательно прилечу на Веду.

— И ты бывая здоров, Сол, и помни, если Всадники, вдруг, начнут бузить, сразу же ступай к деду Викулу. Он вместе с остальными старейшинами их всех быстро приведёт в чувство.