Абордажная команда Белвела

— Панагам точно не пропадет. Ян хвалил свою лавку, а Бонни с ним. Все сложится вполне приемлемо, — ответил Фрэнсис.

— Мне б твою уверенность.

— Отбрось сомнения. Послушай, Дин, меня мучает один вопрос...

Дин прилег:

— Говори.

— Нельзя ли предотвратить, или хотя бы предугадать момент, когда демон вырвется снова? Не уверен, что переживу второй раз.

— Не знаю, — Дин потер бровь, — не могу сказать, исследование не завершено. Пришлось прервать изыскания, как видишь... Но ты и сам чувствуешь, что это зелье куда совершеннее прежнего, ты начал чувствовать демона, это говорит о высшем уровне исполнения.

Они помолчали.

— А как насчет памяти Фаскола? — спросил Фрэнсис.

Дин повернулся на бок, лицом к стене.

— Пока не обустрою лабораторию, ничего делать не буду. Я профессионал, в конце концов.

— Я бы не стал торопить, но Грэм говорит, что кораблю нужен курс.

— Все сделаю, — буркнул Дин, — когда я тебя подводил?

— Никогда.

Глава 25. Курс на дьявольский остров.

Прошло три дня. Фрэнсис, задумавшись, рассеяно наблюдал за Дином. В импровизированной судовой лаборатории витали десятки ароматов, едких, безвкусных, перетекающих друг в друга. В каюте царил полумрак. Дин корпел над колбой. В кипящую жидкость цвета сосновой смолы он насыпал с длинной ложки зеленоватый порошок, трижды отмеренный на крошечных весах. Зелье поменяло цвет на ядовито-желтый, а потом, будто передумало и вернулось в прежнее состояние.

— И последний штрих, — просопел Дин, слизывая с верхней губы капельки пота.

Алхимик со скрипом вытащил пробку из пузырька темного стекла, рукой поманил к носу запах, вдохнул. Оставшись довольным операцией, Дин чистой ложечкой на тонкой ножке достал щепотку порошка цвета ржавчины. Взгляд упал на весы, Дин коснулся их, но после передумал и сыпанул сразу в колбу. Повалил пар, жидкость застыла, превратившись в густую пасту белого цвета. По каюте разошелся запах сопревшего сена. Дин, закусив губу, разочарованно посмотрел на колбу.

— Проветрить, может? — растерянно спросил Фрэнсис.

— А, чтоб тебя! — выкрикнул Дин. Колба оказалась у него в руке, и спустя секунду вдребезги разбилась о палубу. Разлетелись осколки, пузырясь, растеклась белая паста.

Дин стиснул зубы, новая колба встала в штатив, под ней загорелась спиртовка. Сосредоточенный и злой, Дин твердой рукой сыпал ингредиенты, на этот раз тщательно взвешивая. Фрэнсис отрешенно смотрел на осколки и на пасту, которая все большим пятном расползалась по каюте.

— Это не опасно? — спросил он.

— Не мешай, — буркнул Дин.

— Ты посмотри: мне кажется, оно живое, и хочет меня сожрать.

— Приберись лучше, чем отвлекать меня!

— Сам разбил, а мне убирать.

Дин не ответил, потому как смешивал перетертые побеги белладонны вместе с порубленными листьями жимолости, что более месяца настаивались на спирту. Фрэнсис поглядывал на расползающееся пятно, но лень оказалась сильнее.

— Вот забавно будет, — проговорил Фрэнсис, — войдет сейчас кто-нибудь, посмотрит — а нас лужа съела. Все в панику, аврал, звонят в рынду. Собирают команду, а лужа взяла и уползла. Бегут туда, бегут сюда — пусто. И только два изглоданных тела — капитана и демонолога — напоминают о трагедии. Роберта в слезы, Оливье допивает бочонок рома, Фаскол играет грустную мелодию, провожая нас в последний путь. Грэм, ясное дело, на пустяки не отвлекается, а начинает охоту на монстра. Пираты обследуют корабль дюйм за дюймом, но ничего — пусто. И вдруг — бабах! — обнаруживают течь. Это наша лужа прогрызла дно, чтобы потопить всех. Проявляя недюжинную силу и стойкость, команда заделывает брешь, но ужасное зло до сих пор где-то на корабле. Оно неуловимо и смертельно опасно. Вот наступает полночь, и людям надо спать. Грэм выставляет дозорных, и все ложатся в трюме, потому как вместе безопаснее. Только Фаскол смеется им в лицо и уходит спать в каюту. Наутро, когда все просыпаются, то видят, что дозорные мертвы, и бегут к Фасколу, но его обглоданное тело в неестественной позе застыло под койкой, а глаза выражают предельный ужас. В гневе пираты снова обыскивают корабль, заглядывают в каждую бочку, поднимают каждый канат, и все бестолку. Монстр не появляется, когда его ищут, и только когда кто-то отделяется от команды, то нападет и убивает несчастного. Тот страшно кричит, на вопли бегут люди, но уже поздно. Их встречает истерзанное тело, торчат белые кости, мясо свисает кусками. Так проходит день за днем, пираты не спят, многие сходят с ума. По одному, медленно и жестоко, чудовище убивает всех... А все потому, что один алхимик был слишком ленив и не захотел вытереть пятно.

— Как же ты меня достал, — пробубнил Дин. Ногой он выгнал из угла тряпку и бросил на пасту. Грязный кусок ткани поелозил из стороны в сторону, впитывая жидкость и собирая осколки стекла. Дин развернулся.

— Теперь все? — устало спросил он.

— Историю мне испортил, — пожаловался Фрэнсис, — загубил монстра в зародыше. А знаешь, что будет после того, как он уничтожил всю нашу команду?

— Заткнись, заткнись, Фрэнсис! — раздраженно проговорил Дин, — последний штрих...

Демонолог сыпанул в колбу порошок ржавый порошок, поднялся пар, зелье стало изумрудно-янтарным и засветилось изнутри, будто зажглась свеча.

— Получилось, — облегченно выдохнул Дин, и бессильно присел рядом с Фрэнсисом, — зови всех, готово.

Спустя четверть часа в лаборатории собрались Грэм, Фаскол, Дин, Роберта и сам капитан.

— Пей, — Дин подбадривающее покивал.

Фаскол покрутил головой, ища возможность сбежать, но все пути были отрезаны.

— Ладно уж, изверги! Чем меня только не пытались убить, но я везучий, — сказал Фаскол и отважно опустошил колбу. — Ничего не чувствую.

Дин кивнул, и Грэм раскрыл атлас.

— Покажи нам остров, где зарыт клад капитана Райса.

Взгляд Фаскола вспышкой стал проницательным и тяжелым, парень резко перелистнул пару страниц, потом несколько назад. Пробормотал себе под нос что-то про вест-зюйд-вест, семь дней пути и четыре узла. Пальцы грубо схватились за лист, чуть не порвали, Фаскол судорожно нашел нужную страницу, глаза пробежались по ней, и он указал на островок посреди моря.

— Тут, — проговорил он не своим голосом и потерял чувства. Фрэнсис сдвинул его в сторону, и внимательно поглядел на карту.

— Что думаешь, Грэм?

— Вполне возможно. Только он говорил, что острова нет на карте. С другой стороны, атлас этот на редкость подробный.

— Значит, меняем курс?

— Нет, капитан, — проговорил Грэм, — туда не советую. Сам посмотри, как островок-то называется.

— Сколоперкос, — прочитал Фрэнсис.

— Остров дьявола, — вполголоса сказала Роберта. — Поговаривают, что там водятся драконы, мантикоры и химеры. Опаснейшее место!

— Глупости, — возразил Дин, — мантикоры вымерли лет триста назад. Существование химер и вовсе не было подтверждено. До сих пор не ясно, есть ли они на самом деле. Что касается драконов, то понятно, что на острове их быть не может. Они живут вдали от моря, обычно на болотах.

— Но люди говорят, — сказал Грэм, — даже рядом проплывать опасно. Драконы могут напасть с воздуха.

— Драконы не умеют летать, — снова возразил Дин, — у них нет крыльев, они живут в болотной тине, в трясинах, изредка встречаются речные драконы, они живут в иле. На море не бывает драконов.

— А как же морской змей? — удивилась Роберта.

— С драконами он не имеет ничего общего. До сих пор неизвестно, кто он — житель нашего мира или странник между измерениями. Существуют предположения, что это воплощение одного из верховных демонов, имя которого я не стану произносить вслух. Он настолько могущественен, что может беспрепятственно воплощаться в мире людей в образе этого чудовища.

— Не пугай нас своими страшилками, — сказал Фрэнсис, вчитываясь в название острова, — скажи лучше, что думаешь по поводу Сколоперкоса?

— Драконов там точно нет, мантикор и химер тем более. Но если ходят такие слухи, какая-то опасность все-таки присутствует. Но тогда неясно, почему команда капитана Райса без проблем высадилась, зарыла клад и уплыла. Либо Фаскол что-то перепутал, в чем я сомневаюсь, за эликсир могу поручиться, либо... не знаю что.

Роберта пнула Фаскола, тот очнулся, неразборчиво пробормотав что-то, встал на ноги.

— Я же говорил, меня ни один яд не берет, — сказал он, протирая глаза.

— Уверен, что плыть надо сюда? — Грэм ткнул пальцем на карту.

— Я не знаю, — промямлил Фаскол, — я туда показал? Того острова не было на карте.

— А если увидишь остров, то узнаешь? — спросил Фрэнсис.

— Узнаю? Да, должен. Ой, что-то я сегодня не в духе.

— Он не помрет? — спросила Роберта.

— Эликсир безопасен, — сказал Дин.

— Тогда берем курс на Скол... — Фрэнсис вновь обратился к атласу, — на Сколоперкос. Есть возражения?

— Есть, — нахмурился Грэм. — Судя по всему, это очень опасное место. Когда я был капитаном, обходил этот остров за десятки миль. Мы даже не уверены, есть там ли сокровища. Для чего рисковать?

— Тогда решим голосованием, — сказал Фрэнсис, — я за. Грэм?

— Против.

— Роберта?

— Против.

— Дин?

— Я за, — кивнул демонолог.

— Где Оливье!?

Позвали за Оливье.

— А меня не будете спрашивать!? — удивился Фаскол.

— Нет, пожалуй, — сказала Роберта.

Вошел Оливье, еле держась на ногах и размахивая бутылкой рома.

— Оливье, дружище, — начал Фрэнсис, — мы тут подумываем, а не отправиться ли нам на остров, кишащий страшными монстрами, но на котором ждут нас несметные богатства. Роберта и Грэм против, Дин и я хотели бы рискнуть. Два на два. Ты как?

— Я!? — взревел Оливье, — да все чудища в мире разбегутся прочь, лишь завидев меня на горизонте! Я — гроза морей!

— Значит, решено, — кивнул Фрэнсис, — меняем курс!

Кругом мельтешили мухи. В глазах носились желтые, оранжевые, зеленые пятна. Нойль Элонь стоял, прислонившись к стене деревянного дома, по колено в крапиве. Мир кружился и плавал.

Главное — не хотелось убивать. Чувство, почти позабытое пиратом-наемником. Нойль бесцельно побрел по улице, пытаясь вспомнить что-то важное, и вдруг озарило — фальчион пропал. Круг замкнулся. Все вернулось к моменту, когда у Нойля еще не было меча.

Дома по левую руку закончились, значит, наемник уже на окраине. Центр города — оживленное место, а здесь царило безмолвие, и джунгли постепенно брали свое: растительность проникала в заброшенные дома, расползалась по гниющим стенам и обочинам дорог. Нойль больше не мог идти. Нет фальчиона — нет цели. Накатила страшная слабость, и наемник улегся прямо посреди дороги. Солнце назойливо светило в глаза, слепило даже сквозь закрытые веки. Нойль перевернулся, и тут, словно наваждение, показался алхимик. Один из тех, кто забрал фальчион. Наемник вскочил, но фигура уже скрылась за углом. Ноги не слушались, ломило кости. Сапоги шлепали по лужам, дыхание мгновенно сбилось, в голове застучали молотки.

— Стой! — крикнул Нойль Элонь, уже отчаявшись догнать алхимика.

Ян Ван Ремм остановился, обернулся уже на пересечении с другой улицей. Наемник, пыхтя, доковылял до перекрестка.

— Ты живой!? — в неподдельном изумлении воскликнул Ян Ван Ремм.

— Алхимик, — прохрипел Нойль, падая на колени, — где фальчион!? Отдай, или тебе конец!

Ян пристально изучал его:

— Да ты едва дышишь, — сказал он, — и что мне с тобой делать?

— Отдай фальчион, алхимик! — Нойль чуть ли не рыдал, — только об этом прошу!

Наемник закашлялся, куртка на боку была пропитана кровью, лицо покрылось потом.

— Отдай мой меч! — снова прохрипел Нойль, уже теряя сознание.

Стены, густо обмазанные глиной, толстые балки, смотрящие с потолка. Сквозь рваные занавески еще сочился свет закатного солнца. Нойль Элонь очнулся в старинном доме в теплой постели. Раны кто-то обработал и перевязал.

Наемник больше не мог терпеть спертый воздух, дрожа, присел на кровати. В комнату вошел лысый старик с кувшином воды.

— Пей.

Нойль судорожными глотками выпил все до последней капли.

— За тебя уплачено только до завтра, так что в твоих интересах выздороветь быстрее, — сказал старик, забирая кувшин.

— Что это за методы лечения? — откашлявшись, спросил Нойль.

— Неблагодарный...

— Кто заплатил?

— Знаменитый алхимик. Ян Ван Ремм.

Нойль попросил повторить имя, чтобы лучше запомнить.

Наутро следующего дня старик-лекарь прогнал Нойля. Тот, хромая, вышел на улицу. А спустя добрых два часа блуждания по городу ввалился в лавку Ян Ван Ремма. За прилавком стояла Бонни. Наемник присел на пол, в горле его пересохло и нестерпимо хотелось пить.

— Добрая девушка, прошу, пить!

Бонни замешкалась, но спустя минуту в руках наемника оказалось ведерко чистой ключевой воды.

— Вы бродяга? — спросила она.

— Я больше не хочу убивать. Что мне делать?..

— Кто вы? Уходите, пожалуйста.

— Нет, нет! Не прогоняй меня! — испугался Нойль, — мне некуда идти, фальчион украли. Ты знаешь вора? Его зовут Ян Ван Ремм.

Бонни попятилась, отошла за прилавок, но наемник не двигался, только пил взахлеб.

— Я так любил свой меч! Мы с ним были неразлучны. Он приказывал мне убивать, и я проливал кровь. Это было чудное, прекрасное время! А потом круг замкнулся. Фальчион украли, а я — да, да! — я стал бродягой, ты права, добрая девушка, все так. Мне теперь нужно вернуть его, ты понимаешь?

— Вы напугаете посетителей, уходите, прошу вас!

— Тут нет никого, — Нойль отставил пустое ведерко в сторону, — не прогоняй меня. Ты знаешь Яна Ван Ремма?

— Знаю.

Нойль сразу оживился:

— Правда?! Ты знаешь, где его найти?

Бонни помедлила.

— Говори же, говори! Где мне найти алхимика?

— А зачем он вам?

— У тебя такая короткая память! — упрекнул наемник, — я только что говорил, что он украл у меня меч.

— Такого не могло быть!

Хлопнула дверь, на пороге появился Ян Ван Ремм.

— Алхимик! — воскликнул Нойль.

— Ты уже здесь?! Клянусь всем несотворенным, я не видел никого более живучего!

— Отдай мой фальчион, алхимик! — прокряхтел Нойль, поднимаясь на четвереньки.

— Он пришел и требует какой-то меч, — испуганно сказала Бонни, — ты знаешь его?

— Знаю, — кивнул Ян, — он приходил убить нас.

Нойль кое-как встал.

— Да, приходил, — сказал он, — что было, то было! Кто старое помянет, знаешь, как говорят?! Отдай меч. Отдай, или я распотрошу тебя!

Ян Ван Ремм молча прошел мимо, скрипнула половая доска. Нойль злобно наблюдал, как алхимик неторопливо вешает куртку на крючок.

— Я тебе жизнь спас, — напомнил Ян.

— Что было, то было. Кто старое помянет... Отдай меч!

— Нет у меня меча.

— Где он?

— У Фрэнсиса Эвери. Если тебе нужен проклятый меч, то иди и забери у него! — Ян принялся перебирать микстуры в шкафчике.

Нойль Элонь постоял с минуту, раздумывая.

— Спасибо за воду, — коротко сказал он и вышел. Хлопнула дверь.

— Правильно ли было отправлять его к Фрэнсису? Он кажется опасным.