Темь

* * *

При проходе через дверь опять ощутил немного усилившуюся на периферии сознания боль. Точно совсем и забыл, что у меня есть еще одна загадка, которую нужно разгадать, а то каждое использование способностей вызывает небольшую боль и это несколько мешает, сколько просто неприятно.

Хоть я и обещал гремлину не рисовать нигде эти руны, но я, же буду рисовать оставшиеся, так что думаю, обещание я не нарушу. Но для этого теперь понадобятся письменные принадлежности и листок, ну не карябать, же запретные руны на полу или стенах. Призвав книгу, и все-таки круто она теперь появляется, вырвал из нее листок, правда переживал, что он рассыплется невесомой тенью в руке, но нет, был вполне себе нормальным листком.

Быстро набросав пару оставшихся рун, и получив за каждую по тысячи опыта для книги, тут же порвал листок. Не чего оставлять улики, но, не зная, куда девать оставшуюся труху, решил положить ее в инвентарь, потом в костер выкину.

Кстати интересно, а получится ли от рисовать на карте то место где я побывал или это будет невозможно. Снова призвав книгу, ну нравиться мне как она появляется и исчезает тоже прикольно, просто растекается невесомой дымкой у меня на руке, и все нет книги. Открыл ее на разделе с картой и приступил к работе, думал, что не чего не получится, но нет карандаш в моих руках старательно начал рисовать тот небольшой пяточек, на котором смог побывать.

Но и за эти знания мне дали целый уровень в картографии, и система даже предложила продать эти знания гильдии картографов, как имеющую особую ценность. На карте у меня теперь появилась закладка, перейдя по которой попадал на новую карту, называющуюся "Пустошь теней". А новая вкладка говорит, что это место находится где угодно, но не в этом мире, так, же отображаются карты некоторых подземелий, в которые ведут порталы.

Ну что же насущные дела закончил теперь можно перейти и к делам так сказать местным и так сколько времени прошло с того момента, как я попал в Пустошь. Ёк макарёк, да прошли же целые сутки с четвертью, вот это я загостился. И стоило только подумать об этом, как меня настигла информация уже из этого мира.

Глобальное сообщение.

В селении Серые мхи закончилось событие по возведению памятнику в честь талисмана, спасшего это селение от неминуемой гибели.

Судя по времени, это событие завершилось около двенадцати часов назад, так что наводнившие селения высокоуровневые игроки и представители гильдий должны были его покинуть. Ну, по крайней мере, большая их часть, во всяком случае, надеюсь на это, а то сидеть взаперти уже надоело. Поэтому смело направился к входной двери намериваясь посетить свою статую в деревне, да и засиделся в ней, что-то пора бы и на оперативный простор выходить и идти в ближайший город.

Но уже открывая дверь, использовав знак разумеется, как раздался стук в дверь, странное вообще ощущение, держишь в руке ручку открытой двери, смотришь на чердак и при этом слышишь легкий стук. Так как дверь была уже открыта, то стук доносился с обеих сторон двери, и создавалось такое ощущение, что звук идет изнутри самой двери.

Пришлось резко закрывать дверь, иначе лившийся от нее звук разносился над чердаком и попадал в зал таверны, а это привлекало лишнее не нужное мне внимание. Стоило мне закрыть дверь, как тут же новый стук разнесся по комнате, он был не сильным и даже каким-то скребущимся. Но и просто так открыть дверь я не мог, ну как это будет выглядеть, открывается дверь личной комнаты, а она девственно чиста, ну почти пуста, но все равно подозрительна.

Вот и что делать мне в такой ситуации, но не успел даже закончить мысль, как дверь стала слегка прозрачной, и я увидел стоящего. Это был тот самый паладин, которого встретил во время защиты селения и чего ему нужно, как он узнал, где я нахожусь и как я вижу его сквозь дверь. Но тут до меня дошло, вижу, его я из-за своих новых способностей, так как паладин сейчас стаял в тени и попадал в радиус действия способности, то она мне его и подсветила.

Но если с тем как я его вижу более-менее понятно, то вот что ему нужно и как он меня нашел совершенно не понятно. Но тут по лестнице поднялись еще двое, а именно хозяин таверны и аптекарь, а им, то, что тут нужно. Вновь прибывшие подошли к стоявшему у двери паладину и кивнули ему, спрашивая, как дела.

— Я стучал, но никто так и не вышел — ответил тот на немой вопрос.

— Может, его просто нет сейчас, как не как ночь — это его время — это уже был хозяин таверны.

— Вот вы пентюхи оба — покачал головой аптекарь — вот скажите, как он выйдет к вам, если его жизнь — это тайна и скрытность? Как это будет выглядеть, вот пришел ты такой весь красивый в сверкающей одежде и ждешь, когда он выйдет к тебе на встречу. А как он это сделает, если он откроет дверь, то раскроет себя и вся его маскировка насмарку.

Тирада аптекаря заставила повинно склонить голову обоим, видать об этом они не подумали совершенно. Посмотрев на них, аптекарь снова горестно покачал головой и продолжил.

— Поэтому я и говорил взять с собой писчие принадлежности что бы письмо ему оставить — проговорил он — но нет же взяли и по перлись на прямую. Хорошо еще, что время раннее и других игроков тут нет, а то совсем бы оконфузились.

Понятно они хотят со мной поговорить, но не выходить, же мне к ним через дверь, а потому дернул на себя ручку двери, активирую руну и оказываясь на чердаке таверны. Тут же совершил прыжок, прям на ступени, ведущие на второй этаж, быстро поднявшись по лестнице, оказался за спиной ранних визитеров. Но сразу бросаться в разговор не стал, а решил пройтись по длинному коридору, а, то мало ли кто в тени хоронится. Но в коридоре было чисто, а потому я вернулся к стоящим у моей двери визитерам, которые, что-то писали на куске старой бумаги.

— А чего это мы все такие красивые и без охраны, да так рано делаете в этом замечательном коридоре — используя глас тени мой тихий шепот разнесся по коридору, а так как теней сейчас тут было много, то он еще звучал со всех сторон.

Продолжение от 26.05.16

От тихого, но внезапно прозвучавшего голоса все вздрогнули, ну, наверное, кроме аптекаря, который, что-то такое предполагал.

— Да вот появился тут дурень один — первым, начал он же — который заявился ко мне и говорит, что хотел бы лично поблагодарить того, кто его спас.

— Хм — задумался я — ну, допустим, поблагодарил и дальше что?

— Дело в том, что мне нельзя умирать, пока я не получу божественного покровителя — медленно начал паладин, на которого все уставились — а так сложилось, что и покинуть деревню, на которую надвигается опасность я тоже не мог. Так что хотел выразить вам свою искреннюю благодарность, что спасли меня в тот момент и хотел предложить свою помощь, правда, пока я не прошел посвящение богу от меня мало проку, но хоть чем-то помочь смогу.

— Хм — в очередной раз задумался я, с одной стороны и сам неплохо справляюсь, с другой стороны помощник мне тоже нужен, а когда Мари вернется непонятно, да и с нашей с ней связью творится, что-то непонятное. — Ладно, чего тут зависать только подозрение нагоняем, пошли в общую залу что ли.

— Сразу надо было, а то стоим как три тополя — проговорил аптекарь — да еще и с пустотой разговариваем.

Все дружно переглянулись и дружно направились вниз по ступеням в общий зал таверны. Только аптекарь задержался чуть сзади явно хотевший мне что-то сказать, ну не будем его разочаровывать и пристроился у того за плечом.

— А ты сильно подрос, за эти сутки, парень — тихо шепнул он мне — даже с лучшими моими зельями не могу сказать, где ты.

Отвечать что-либо на эту фразу не стал, да и что тут, можно сказать.

— Ну, суть не в этом — продолжил тут же аптекарь, явно не ожидая моего ответа — ты бы присмотрелся к этому паладину, он вроде парень неплохой и вроде без предрассудков, а в твоем положении нужен тот, кто будет вести за тебя дела.

Дожил, теперь даже местные предлагают мне в помощь других игроков, хотя мои мысли и перекликались с предложением мастера, но. Да собственно какие, но, их нет, так что нужно только уточнить пару деталей и подумать, что делать дальше. Переведя взгляд на не такую уж и широкую спину паладина, что странно, обычно те, кто играет за такие классы, стараются создать персонажа похожего на былинных богатырей, у которых косая сажень в плечах. А этот был достаточно худ, но жилист, плечи хоть и широкие, но не особо шире моих, просто он сам по себе крупнее меня будет, и где-то на голову выше, наверное.

Спустившись в зал, выбрали место не совсем в углу, но и не самом проходе, просто там оказалась самая густая тень, да и прям потолочная балка над столом проходит. Забрался наверх и разлегся там как кошка, привык уже, да и значительно подросшая ловкость помогала в этих упражнениях.

— У меня к тебе собственно два вопроса — произнес я тихо, когда все расселись, благодаря способности глас тени мог контролировать от куда конкретно будет доноситься голос, просто до этого пользовался по максимуму. — Есть ли у тебя предрассудки на счет света и тьмы — чуть было не сказал тени — и посвящение, у какого божества хочешь пройти.

— А что есть свет и что есть тьма — пожал он плечами — дело то не в цвете стороны, а что конкретно делает данный представитель данной стороны. Так и тьма может быть добром, а свет злом или вообще не быть не тем, не другим. И что будет хуже свет творящий зло или тьма творящая добро или безразличие обоих к происходящему.

— Я понял тебя — только философа мне не хватала в команде, не когда не любил эти пространные разговоры про свет с тьмою и добро со злом.

— Да не хрена ты не понял — вспылил вдруг бывший до этого спокойным паладин — как же меня достали эти вопросы о свете с добром и зло с тьмой. А ведь дело в самом человеке и то, как он это все видит, но почему-то светлый паладин убивающий "еретиков" выглядит добрым, а темный помогающий людям обязательно творит козни.

— Хе — крякнул я в пустоту — наш человек, а как ты смотришь на то, чтобы стать посредине и быть тем, кто станет судить правых и освобождать виновных.

— Может на оборот — тихо спросил аптекарь — а то как-то странно выглядит обвинять невиновных и освобождать виноватых.

— А кто сказал, что виновный виноват, а невинный невиновен? — спросил я у него.

— Это-то же неправильно — проговорил паладин, успокаиваясь — быть тем, кто будет принимать решение.

— А чем твое мнение хуже других — удивленно спросил его я — или, кто достоин тогда вершить сие право?

— Боги — пожал плечами паладин.

— А тебе не кажется, что в таком случае они будут наказывать тех, кто им неугоден — подначил я паладина — что правы будут только их последователи.

— А — хотел что-то сказать паладин, но замер закрыл открытый рот и задумался.

— То-то и оно — продолжил я свою мысль — на такую роль может подойти только три кандидатуры. Первый тот, для кого все будут виноваты, но ему придется постоянно доказывать их вину. Второй тот, для кого все буду невиновны, и ему придется доказывать их вину. И третий тот, для кого нет невиновных не виноватых, по-другому тот, кому все равно кто будет, так вот третьих большинство, а если быть честными, то почти все. И есть только единицы, кому хватило смелости выбрать другой путь, а все почему, потому что все боятся взять на себя ответственность за собственный выбор.

О как завернуло, видать это все, сидело глубоко во мне и тоже давно желало выйти наружу, или найди единомышленников. Но от произнесенной мной речи все собравшиеся погрузились в глубокую задумчивость, мои слова требовали осмысления. Я их не торопил и, судя по выражению лиц, им потребуется еще некоторое время, чтобы принять решение, так, что у меня есть пара свободных минут, как раз хватит наведаться к скульптуре в мою честь.

— Ну, вы пока тут думайте — произнес я, направляясь в сторону чердачной двери — я не тороплю тебя паладин, это твой выбор и только ты должен его пройти.

Ответом мне стала тишина и кивок ушедшего в себя паладина. Ну что же от его решения будет зависеть, сойдемся мы или на этом наши пути и разойдутся. А пока посмотрим, что там выбрали в качестве моей образа и выбрался через чердачную дверь прям на площадь, где в предрассветных часах, когда сгущаются самые темные тени, стоит моя статуя.

Притом, что мое зрение в тени и ночи стало почти таким же, как и днем, но от статуи я видел только силуэт, настолько сильно она была погружена в тень. Подойдя к ней, почти в плотную не удержался и хмыкнул, а чего собственно я ожидал, ростовую фигуру, отлитую из чистого золота. На самом же деле моим глазам предстала статуя, выполненная в дереве с немногочисленными бронзовыми и медными вставками.

Сама статуя изображала тощую фигуру парня в обносках на босую ногу с обмотанной каким-то тряпьем головой. Сквозь тряпье, были видны только сощуренные, в поиске наступающего врага, глаза. Фигура не стояла с гордо поднятой головой, а была на полусогнутых ногах и спиной, а зажатый в руке кинжал показывал готовность броситься в атаку на врага. Во второй руке был зажат факел, отведенный за спину, который должен был разжечь сигнальный огонь.

Из бронзы были сделаны глаза, а медью сделали оголовье факела. Ну, собственно мне понравилось, но не хватало одной детали, а именно таблички с надписью. Ну как же главный защитник селения и без опознавательной таблички, а потому достал из тьмы верный клинок и подошел ближе к постаменту.

Что бы такого написать — думал я, подкидывая клинок в воздух, он оставлял за собой легкий туманный шлейф. Переведя взгляд с клинка на статую, хищно улыбнулся и, подхватив клинок обратным хватом, приступил к гравировке по дереву.

Я очень старался, а то как-то не хочется испортить единственную статую в свою честь. Так что на короткую надпись у меня ушло порядка получаса, но зато я остался доволен результатом, но на этом еще не все и, вскочив на постамент, приступил ко второй части Мерлезонского балета.

На нанесение нескольких рун на лезвие деревянного клинка в руке стати ушло еще минут десять. И только закончив, отошел полюбоваться своим художеством, но чего-то во всем этом не хватает, точно частички меня самого. Ну, тут было проще всего, подойдя к статуе, приложил одну руку в районе сердца статуи, а вторую руку на клинок. А дальше, дальше должно было быть все просто, просто передать немного своей маны в статую, но я ошибся, немножко не получилось.

Статуя просто вытягивала из меня все силы, сначала закончилась мана, потом поползла энергия. И когда энергии осталась одна единица начали уходить жизни, и только когда осталось последняя единица жизни все прекратилось. Обессиливший просто рухнул на брусчатку площади, а в это время со статуей начались метаморфозы.

Бронзовые глаза налились темнотой и стали излучать потусторонний свет, тоже самое произошло и с факелом. Этот свет не только не отгонял тьму, но и наоборот притягивал ее, создавая область абсолютной тени. Эта тень колыхалась в радиусе пяти метров от статуи, не поднимаясь выше голени. Последними начали вспыхивать вырезанные мною на клинке руны и с каждой вспышкой менялась не только статуя, но и окружающий ее мир.