— О чем? — Сидорцов выглядел сейчас повеселевшим. А вот у Тимофеича настроение явно испортилось.
— О том, что рапторы костер жгут.
— Но почему? — Сидорцов поразился.
— Боюсь я, Евгений Владимирович, распнут меня наши академики, распнут, к бабке не ходи. Я и сам себя шарлатаном чувствую, как подумаю об этом... То, что они болтают, это еще ладно, ведь и скворец может речь воспроизводить... Но ведь никаких следов орудий труда в меловых отложениях нет. Значит, по науке и...
(Мои сомнения имели под собой определенное основание — мы действительно видели костер, у которого грелись храйды, но не успели увидеть, как они его развели. Для меня, черт побери, это было важно... Когда я кинулся к их костру, они даже вскочили сначала, приняв угрожающие позы, но, увидев, что это всего лишь я, успокоились и вернулись на места. Смотри, мол, если хочешь... Видно, я не казался им опасным. Только веселый (вот уж точно веселораптор, а не велоцираптор) раптор Вася не смог пройти мимо моей колоритной позы и сочно спародировал мое изумление, снова насмешив своих соратников...)
Сидорцов приобнял меня:
— Эх, Даня, не о том ты думаешь... Вот знаешь, был такой выдающийся государственный деятель в истории России — князь Потемкин...
— Да, Таврический, знаю, а что?
— Так вот , Даня, этот самый князь , в непростые моменты российской истории говаривал бывало: Все будет наше, и морда в крови... А ты — академики... Да если вернемся мы с этими новостями, которых кое-кто ждет, этот кое-кто твою академию на уши поставит... А если мы им живого храйда представим, который прямо в академии костер разведет?
— Ну тогда они , конечно, меня с креста снимут, но ровно до тех пор я буду висеть , в назидание и для острастки вольнодумцев.
— Ладно, — Сидорцов добродушно рассмеялся, — мы академикам до поры ничего не скажем... Ведь мы сперва должны руководству флота доложить... А руководство — Президенту.
Он покосился на Тимофеича.
— А ты что приуныл, старина?
Тимофеич недовольно пожевал губами.
— А чего радоваться?
— Да вот хоть, что мы разумных динозавров нашли...
— И что с этого? — Тимофеич скептически скривился. — даже еще и хуже что разумные. Были б неразумные просто бы сожрали, а так — замучают...
— Ну положим не дадимся мы, чтобы нас замучали...
— Да эти аспиды тебя и не спросят, дашься ты али нет... ты мне лучше скажи, Аника-воин, что ты делать собираешься, как командир группы?
Сидорцов, благодушно пропустив Анику мимо ушей, посмотрел на часы.
— Как командир группы, я через пятнадцать минут проведу на базе построение, определю потери личного состава и материальной части, и отправлю всех отдыхать, а сам засяду писать рапорт...
— А если не вернемся?
— Вернемся, — отмахнулся Сидорцов, но старик не отставал от него, —
— А если нет, что тогда делать будешь?
Сидорцов помрачнел и отвернулся от него, но старик не отставал
— Нет, ты скажи, что ты тогда будешь делать?
Сидорцов заставил себя улыбнуться и попытался перевести разговор в шутку:
— Ну тогда... найду себе самку посимпатичнее, женюсь, детишек заведу... Верно , Данила? Заодно узнаем , как они, собаки, огонь разводят.
Тимофеич задохнулся от возмущения.
— Я тебе серьезно говорю, а ты... Да ты понимаешь, что ты под суд пойдешь?!!
Сидорцов вежливо удивился:
— Под суд? Я?!
— Ты! Ты! — Тимофеич опять ткнул его пальцем в грудь. — Отвечай на вопрос, — что ты собираешься делать, если вы не вернетесь?
— Вы? Ты сказал 'Вы'? — Сидорцов резко поднявшись, так что нами заинтересовался раптор-охранник, схватил Тимофеича за грудки и рванул к себе: — Ты что-то знаешь, а?!! Знаешь? Говори! Полузадушенный Тимофеич трепыхался в его руках.
— Ппппусти! Ничего не знаю, я только спросил, что ты собираешься делать... что ты будешь делать... если не...
Не договорив, он вдруг рассыпался в руках Сидорцова золотыми искрами и исчез...
— Ччерт, черт!.. — Сидорцов стал отчаянно трясти руками, — ой, б..., жжется, зараза! Ффух! Ффух! — Он подул на ладони, отряхнул их о бедра, и выпрямился.
— Это что было? — спросил я с некоторым смущением (конечно, я здесь единственный ученый, но этот спецэффект был явно не из моей профессии), после того как улеглась тревога, поднятая храйдами по поводу исчезновения Тимофеича.
Сидорцов с веселым, отчаянным удивлением огляделся по сторонам.
— А это , Даня, скорей всего, поезд ушел...
— К-какой поезд, Евгений Владимирович? — у меня глаза на лоб полезли, (а не сбрендил ли он от лишнего кислорода , например? — подумал я).
— Такой поезд, Даня, поезд в наше время, вот какой... А кто билеты не купил, тот , как известно, до бабушки не едет...
— Подождите, это что же...
— Да. Мы не вернулись. — Сидорцов помолчал, хмурясь и пожевывая травинку— А этот старый хрен, гляди-ка, вернулся.
— И что же теперь?
— А теперь , мой дорогой палеонтолог, если нас не сожрут наши друзья — рапторы, мы загнемся от кислородного отравления, когда кончатся таблетки антикислород. Одно утешает, — во втором случае умирать будет весело, потому что перед отравлением будет кислородное опьянение...
— А нельзя ли как-нибудь так, чтобы еще пожить? — спросил я. — Кстати, я бы не советовал вам держать во рту растения, могут ядовитые попасться...
Сидорцов удивленно посмотрел на травинку и отшвырнул ее.
— А что ж... Жить... Жить — дело хорошее... Давай совет держать, боярин...
И мы держали совет. Сполохи костра играли на лицах. Холодные звезды равнодушно стояли над нами. И было страшно. Все вокруг как-то внезапно переменилось и стало чужим и пугающим, когда я понял, что мы не вернемся домой. Самое небо угрожающе нависло над нашими головами. Широкая степь сжалась вокруг словно превратившись в узкий тюремный коридор. И время превратилось в палача, скупо отсчитывающего узнику последние секунды перед смертью. Я нервно оглядывался вокруг. Только сейчас я заметил, как здесь жарко. А где-то в этой ночи была живая Косма. Я знал что она все еще жива. Видно между нами, несмотря на мое пренебрежение (пренебрежение оставалось хотя я и видел что мистика работает) ко всякой этой мистике, установилась какая-то связь, — мы все-таки с ней операторы шлюза. Мы вторглись в этот мир и привели с собой на погибель наших людей. Других я не чувствовал вовсе и не знал живы они или нет. А Косму чувствовал, — словно красная, теплая лампочка мигала на тревожном пульте моей души. Что с ней, где она? Я-то здесь, с ребятами. А она одна. Наверняка, она поспешила уйти в лес, чтобы не светиться на равнине. Страшно ей, наверное, в лесу, в темноте. Мне хотелось немедленно сделать что-то для нее, — куда-то бежать, искать , спасать. Но как я могу ей помочь? Как мы можем? Даже если мы каким-то образом убежим от этих чертей-храйдов, ну а дальше то что? Без оружия, без воды(фляжка уже едва булькает), без знания местности, в изобилии населенной страшными тварями?
— Не паникуйте, хлопцы! — сказал нам Сидорцов. Чувствовалось, что и у него на душе серая безнадежная мряка, но он держал себя в руках и вид имел бодрый и деловитый.
— Ха, не паникуйте! — вскинулся лейтенант. Вы скажете тоже, товарищ каплей, а что же делать в этой ж...? Как ни глянь — п...ц нам...
— Не обделайтесь, лейтенант, здесь штаны стирать негде... — резко оборвал его Сидорцов. И уже мягче продолжил:
— Шансы есть, ребята. Шансы всегда есть. Это главный закон для военного человека. Но удача приходит к тому, кто готов ее встретить. И чтобы подготовить встречу нам надобно разобраться в ситуации, понять в каком направлении этот наш шанс движется и двигаться ему навстречу. Итак, что мы имеем? Час назад мы должны были вернуться на базу. Но не вернулись. Вернулся только наш Тимофеич. Вывод: существует способ перемещения во времени неизвестный нашим специалистам. Кроме того, существует способ заблокировать наше перемещение.
— Великое дело — командир. — подумал я, — ведь он такая же букашка как и все мы здесь, нами играет ветер времени, так его растак, нас могут задавить или склевать в любую минуту, и однако ж стоило услышать командный голос, голос человека, берущего на себя ответственность за ситуацию — и стало спокойнее, стало теплее на душе.
Лейтенант осторожно перебил Сидорцова:
— Слышь, командир, может не надо об этом говорить? Мы же подписку давали — не разглашать.А эти штатские...
— Эх, Боря! — Сидорцов похлопал лейтенанта по плечу: — что покойникам подписка? А чтобы не стать покойниками нам надо сейчас быть одной командой, одним мозгом и думать вместе. Это есть наш ресурс. Наш кооперативный эффект. И ведь сейчас я хочу сказать о том, что сам надумал. Не думать я подписку не давал. А думаю я вот что: Что он делал здесь, что ему надо было? Нет, ясно, что предатель и шпион, — Сидорцов остановил жестом лейтенанта , который хотел ответить ему. — Вопрос в другом, какие задачи этому шпиону и предателю были поставлены? Технология наша им не нужна. Ходить в прошлое они умеют и без нас.
— Он контролировал нас, так ведь? — спокойно спросил китаец.— Потому что если бы хотел убить, убил бы легко... Старик выдавал антикислород — чего проще отравить нас? Ясно, как божий день — контролировал он нас. И пускай бы, вопрос в другом... Я вот что хочу понять: как связаны все эти странности. В самом деле, мы выходим в одну точку с командой 'Лепрекон'. И место и время совпадают. К чему бы это? Дальше, нападение этих... — он покосился на храйдов, — существ? Они чего на нас набросились? Да и еще так организованно... Мы что их территорию нарушили? И опять-таки, они нас ждали...
— Кто, эти?.. Звери? — Сидорцов казался искренне удивленным. Китаец поморщился.
— Слушай, не надо, а? Ты же видишь, что это не звери.
— Извини, Леша, у меня язык просто не поворачивается по-ихнему называть... Храйды, да? Вот ведь гадость...
— А по-моему, довольно приятно звучит, — усмехнулся китаец.
— Ну это понятно... — Сидорцов улыбнулся ему в ответ, — ты же у нас...
— Да, да, я китаец... У нас фонетика другая...
-Так, говоришь, они нас ждали, храйды эти?
— Да... И лепреконов они ждали тоже. Тут, командир как посмотреть на это дело. Ведь ты рассуждаешь как военный человек, — у тебя был нормальный человеческий противник, ты с ним сцепился, довольно удачно, и только вмешательство сил природы в виде наших пернатых друзей, помешало тебе одержать победу. Так?
— А что, я где-то ошибся? — саркастически поинтересовался Сидорцов.
— Да нет, все верно, но давай посмотрим с другой стороны, покрутим, так сказать шахматную доску. Представь себе, что нас с лепреконами специально вывели в одно место и время чтобы стравить и облегчить храйдам работу по захвату обеих экспедиций.
— Стратег ты , Лешка , марсианский! — воскликнул Сидорцов, — что ж ты городишь?
— Ну погоди , погоди, ты подумай, пусть это чушь, я только хочу чтобы ты другие факты пристроил к этой мысли и посмотрел как они вписываются.
— Хорошо, допустим... Нас инструктировали, что эти мародеры из 'Пальто' хотят наши скальпы... Допустим, их тоже нашорохали русской мафией... Хорошо, тут сходится. Проблема в том , что ты хочешь предложить версию, что против нас работают не американцы, а третья сила, которая дурит и нас и их? Что ж... Технически это устроить можно... И кто же это? Бизнес? Нейтралы? Сумасшедший ученый из Швейцарии? А в чем тогда роль нашего Сусанина-Тимофеича?
— А он, выходит, не от этих работает... — хладнокровно заметил китаец.
Какое-то время Сидорцов, насупившись, смотрел на него, потом сердито сказал:
— Слушай ты, ящик Пандоры, давай выкладывай уже, что там у тебя еще припрятано?
Китаец забавно развел руками
— Не сердись, я просто хотел тебя подготовить...
— Чего там, готов уже, выкладывай...
Глава 15. Королевская пешка.
-...Но какое же может быть приключение без личного оружия? — голос Мишки звучал почти обиженно, но и достаточно лукаво, — и потом, я-то динозавров люблю, а они меня? А если любят, так тоже, смотря в каком смысле... Сожрут ведь меня, дедушка Шаман, кто же будет вам центр поля держать?
Шаман развел руками:
— Ну что ты, Миша... С тобой ведь будет Шочи, а она — ферзь.
— Да это понятно, она — ферзь, я пешка... Да разве ж пешке не положен какой-никакой пистолетик? А вдруг ферзь занят будет, когда пешке туго придется? А наоборот, если ферзя врасплох застанут, тут бы я помог, так нет же, как я помогу без оружия? Ну пожалуйста, ну дайте ствол!.. — последние слова Мишка протянул откровенно жалобно...
Шаман рассмеялся и ласково положил руку Мишке на шею:
— Эх ты, дурачок!..
Мишка оскорбленно остранился. Но старик, будто не замечая этого продолжал:
— Что тебе дать? Пистолет? Пулемет? Пушку? Пойми, ты сам оружие, ты — оружие пострашнее всякой пушки, но твое дело — не стрелять. Твое дело — говорить...
— А, знаю-знаю, глаголом жечь... Ну дайте, пожалуйста, пушечку... Что вам, жалко что ли?
Шаман вздохнул.
— Ну ладно, что с тобой делать? Пошли в кладовые...
Получив на руки вожделенное личное оружие, Мишка едва ли не пожалел о том, что попросил его... Это было что-то вроде длинной узкой витой раковины, покрытой серовато-зеленым мохом, с полметра в длину. А может быть это была шерсть. Штуковина показалась Мишке живой, она как-будто бы даже дышала, но тихо-тихо... Спала.
— И что мне с ней делать? — удивился Мишка.
— С собой носи, время придет , она тебе сама все подскажет.
— А может что-нибудь другое?
— Нет, только это! — отрезал старик. — Это самое безопасное!
— А... — Мишка только открыл рот.
— Нет!.. Больно ты резвый, тебя и так придерживать надо, наломаешь там дров.
Мишка, с секунду поглядев на Шамана, понял, что уступок сегодня больше не будет, и со вздохом убрал неуклюжую штуковину в рюкзачок.
В глубине души Мишка верил Шаману, знал, что если старик сказал, — не надо оружия, значит не надо. А почему, не так уж и важно. Ну, положим, здесь было что-то еще — чувство защищенности силами судьбы. Сейчас, когда Мишка был в команде Шамана, это чувство достигало порой у него такой силы, что падай он в пропасть, и то бы верил, что все обойдется... Авось да небось...
Задача его выглядела несложной, но, быть может он просто не понял чего-то, а Шаман не смог объяснить толком. Дело выглядело так: пойди туда не знаю куда... не так, конечно, гибло, как сказке, но... Мишка в сопровождении и под защитой Шочи, должен был отправиться в... Старик говорил расплывчато-уклончиво. И Мишка сделал свои выводы. Уж как мог. У него сложилось впечатление, что его путь лежит в параллельный мир, а может даже на другую планету. Старик назвался Шаманом именно в том смысле, что он являлся посредником между мирами. Сибирские и американские шаманы, — сказал он, — в их классическом варианте, считаются посредниками между верхним миром и нижним, а я посредник между всеми мирами. Он покашлял, и добавил, — универсальный посредник...
— И как вам эта работенка? — спросил Мишка.
