Пока с суши 'чистили' Верхний город, от пристаней Нижнего города так же шел приступ цитадели. Сначала выбили алжирцев из оставшихся под их контролем кварталов Нижнего города, примыкавшим к стенам цитадели. Те же штурмовые группы 'слоников', не летальная боевая химия в гранатах, и неспешное но неотвратимое давление на мусульман и переход одной за другой усадеб Фахса в руки русских. Как всегда химические гранаты оказались очень эффективным оружием в плотной городской застройки восточного города. Да и европейские города по плотности строений в них не далеко ушли от арабских.
Начавшийся перед самым восходом солнца штурм Алжира, прервала только спустившаяся темнота. К этому времени вся территория города, за исключением цитадели, уже окончательно перешла под контроль морпехов и казаков.
На утро следующего дня штурм возобновился. За ночь уральцы перевезли в город осадную батарею двухпудовых 'единорогов', установили на позиции перед стенами цитадели, и как только взошло солнце, осветив своими лучами белоснежные стены и дома Алжира, лишь в нескольких местах с черными кляксами сажи от возникших в прошедший день пожаров, приступили к пролому стен цитадели 'особыми' бомбами осадных орудий. Хватило четырех залпов чтобы завалился участок стены перед батареей. Перенос огня на соседние участки и уже через час в периметре стен цитадели зияли широкие бреши, в которые и устремились штурмовые группы и колонны атакующих. К полудню цитадель пала и город Алжир полностью перешёл под контроль русской пехоты и эскадры. После чего, в последующие дни, настал черед ближайших и дальних городских окрестностей по приёму, хотя и не званных, но 'дорогих' гостей. Да и действительно дорогих без скобок, судя по вывозимыми последними трофеям из подвергнувшегося посещению 'гостей' поселения.
В ходе штурма Алжира погибло большое число горожан и его защитников. В том числе среди убитых оказались бейлербей Рамадан-сардинец, все его халифы и члены Дивана, глава янычарского оджака со всеми своими воинами, большинство раисов и богатых купцов со своими семьями. Что поделаешь, пуля, картечь, ядро или осколки гранат с бомбами не разбирают кто перед ним, воин или мирный горожанин, простолюдин или представитель правящего класса, мужчина или женщина, либо ребенок со стариком. Да и сами воины не всегда могли рассмотреть в пылу сражения кто появился перед ними из дыма, представляющий опасность вооруженный боец, либо мирный житель. Рубили на смерть и стреляли любого, кто мог представить потенциальную угрозу, оставляя за своей спиной только остывающие вражеские труппы.
Но и сами атакующие, не смотря на все меры предпринятые для максимального уменьшения потер, несли их. В тесной застройки восточного селения всегда имеется возможность не заметить опасность и пропустить врага к себе на дистанцию смертельного удара. Безвозвратными потеряли почти три сотни бойцов, да раненными под девять сотен, правда, большинство из них выживет, но десяток-другой все-таки покинут этот мир и уйдут за кромку.
Зато и добыча была знатная, большая была только с английского похода и пары перехватов всех судов 'Серебряного флота'. Золото и серебро в монетах, слитках, украшениях, посуде и иных предметах. Самоцветы и жемчуг, как россыпью, так и в ювелирных изделиях. 'Холмы' свертков шелка, бархата, парчи и иной драгоценной ткани, груды одежды пошитой из неё. 'Горы' штук более дешевой материи, от хлопковой и льняной, до конопляной парусины в портовых пакгаузах. Там же и различные канаты, канатики, веревки, литые и кованные якоря и иной морской припас. Большое количество разнообразных специй, от различных перцев до ванили, кофе и какао с шоколадом, сахара, меда и воска. Собрали в резиденции правителя и дворцах его приближенных, домах раисов и богатых купцов, даже вроде бы не нужные в этом климате, ценные меха— соболя, чёрно-бурой лисы, бобра, горностая и далее вплоть до белки и экзотики для северян, шкур львов, тигров, леопардов и прочих африканских и азиатских 'кошечек'. Затрофеили и купеческие товары хранимые на различных городских, портовых и пригородных складах. В том числе забрали и свыше тридцати трех тысяч рабов, к сожалению многим из них не удалось пережить приступ. Погибали рабы-христиане и в городе и даже в порту, при захвате галер, где они сидели в цепях в качестве гребцов. Из рабов около пяти тысяч освободили сразу, православные и часть даже с русских земель. Остальных, сняв цепи, обмыв, выдав новую одежду, у кого её не было, и поставив на котловое довольствие, временно заперли в городских казармах, для более детального разбора, кто из них есть кто.
В общем очистили город от ценностей качественно, хотя захоронки различный 'кубышек' ещё не искали. Хотя у кого спросить про них имелось, кое-кого из хозяев взяли живыми, либо членов из богатого семейства прихватили, либо попался слуга, особо доверенный у ныне покойного хозяина. Итогом всех этих сборов был хабар, минимально оцененный более чем в тридцать миллионов серебряных талеров. Стоимость взятых в порту судов, морских запасов, рабов, пушек, пороха, иного боевого припаса и оружия, да и самих горожан с жителями алжирской земли, в эту сумму не вошли. Эти специфические товары оценят позже. Тем более, что трофеи пока были собраны только с одного Алжира, привозимое добро с его окрестностей ещё не учли.
Захваченные драгоценные металлы, камни, дорогие ткани, меха, шкуры экзотических зверей, специи и прочие диковинки, на сумму в тридцать миллионов талеров, погрузив на четыре флейта, отправили в Ригу, под охраной флотилии в составе пары тяжелых и четырех легких фрегатов. А оставшиеся приступили к выполнению второго пункта плана по захвату Алжира, приведения в покорность окрестных земель и сбор с них дувана.
* * *
Вторым попал под 'раздачу', но был взятым первым на 'саблю', Триполи, с подчиненными ему поселениями и землями в округе. Который является одним из важнейших и богатейших городов Северной Африки и многих путешественников и иных гостей города впечатлял своими красивыми зданиями, укрепленным портом и крепостными стенами. Процветание Триполи объяснялось тем, что он служил перевалочным пунктом на торговых путях, соединявших Восток и Запад. Главным источником и основой существования города и горожан была транссахарская торговля. И хотя испанское вторжение и владычество мальтийских рыцарей, сильно повлияло на богатство горожан, но со временем положение исправилось, город опять массово начали посещать купцы с Востока, Северной Африки, Турецкой империи, Венеции, Сицилии и Мальты, принося в казну местного правителя ощутимое количество золотых и серебряных монет.
Однако честь называться 'воротами в Африку' и 'средиземноморским перекрестком' давалась недешево. История Триполи восходить ко временам финикийцев и римлян, ведь и само название города — Триполи, дали название трёх римских полисов — Эя, Лептис Магна и Собрата, от построек которых к XVI в городе осталось совсем немного. Кто только не отметился на этой земле — финикийцы, греки, римляне, вандалы, арабы, прижившиеся на ней, смешавшись с аборигенами и сами ставшими местными на этом побережье. Яркие страницы в истории этой части Магриба связаны с крестоносцами, которые еще в начале XII века начали строить здесь многочисленные крепости и замки. Цитадель Святого Жиля — самое знаменитое сооружение тех времен. В 1510 году Триполи овладели испанцы, направившие сюда эскадру с 8000 солдат под командованием графа Педро Наварро. Эскадра вышла из порта Бужи и направилась к маленькому острову Фавиньяна, где дождавшись подхода судов с воинами из Неаполитанского и Сицилийского королевств, а так же кораблей и наемников мальтийских рыцарей. В июле 1510 года соединенный флот, состоявший из 120 крупных и мелких судов, и 18 000 испанских, итальянских ратников, и мальтийских наемников из европейских стран, штурмом взяли город. Однако, взять не значить удержать за собой. А вот с этим у венценосца Карла V была проблема. Защита Триполи требовала большие средства, которых у их Католического Величества и не было. Поэтому монарх серьезно задумался над предложением рыцарей Ордена Святого Иоанна Иерусалимского о передаче им в собственность Мальты, на которой они пока находились на правах своеобразной 'аренды'. Вскоре император Священной Римской империи и по совместительству испанский король, сделал рыцарям встречное предложение: обещал отдать Мальту, если они возьмут на себя обязанность защищать Триполи. Однако рыцари-иоанниты сначала решили выяснить положение дел на месте и отправили в город делегацию из восьми человек, которая провела 'мониторинг' состояния города и настроения его жителей. Понимая, что защита Триполи стала бы большим бременем для Ордена, рыцари не спешили принимать предложение испанского короля. Только в марте 1530 года был подписан указ Карла V о передаче на вечные времена иоаннитам цитадели и города Триполи, острова Мальта и всего имущества, там находящегося. Первым правителем Триполи из иоаннитов стал Гаспаре де Сангесса, который главное внимание уделил укреплению города и крепости. Братья-рыцари длительное время владели городом и тяготеющими к нему землями, населенными различными, как свободные, так и вассальные племена (статус племени зависел от его военной силы и древности происхождения), все ещё живущих в родоплеменных отношениях и основным занятием жителей было кочевое и полукочевое скотоводство на общинных землях, а так же земледелие в оазисах и в прибрежной полосе. Пока в 1551 году османские войска, флот и местные племена не вынудили мальтийский гарнизон города к капитуляции. После чего власть в Триполи и Триполитании перешла с туркам, правивших в новых землях через наместника-пашу, подкрепленным янычарским оджаком, разделенного на ороты по сто человек и объявившие вновь приобретенные земли эйалетом Триполи. Первым пашой— наместником стал Мурад-ага, правивший до 1555 года. С 1566 года до захвата эйалета эскадрой русского флота, в нем властвовал Дяафар-паша.
Трофейных галер для 'спектакля' Ушакову не хватило, так, что ему пришлось действовать без затей, по простому, огнем орудий линкоров и тяжёлых фрегатов размолотить в пыль укрепления и пехотой захватить развалины стен и сам город, раскинувшийся на берегу моря, выгладивший приземистым и, кажется, не испытывающим никакой потребности тянуться вверх. Самыми 'высокорослыми' городскими строениями, были минареты мечетей, высившиеся над низкими белыми крышами зданий и укрепления городской цитадели.
Эскадра разделилась на три части. Перед рассветом, с востока и запада к побережью подошли по 'чайконосцу' в сопровождении тяжелого фрегата и пары легкий, несущих на своих палубах по батальону морской пехоты. Произведя без проблем, в предрассветной мгле, высадку десанта на берег, используя 'чайки' и шлюпки с баркасами приписанные к фрегатам. Дай Бог, вернее Аллах здоровья 'Исе' и его людям, которые не только составили подробные описания предстоящих мест сражений и высадок, но и составили их планы, кроки, как суши так и прибрежных вод. Даже нарисовали рисунки-панорамы мест десантирования, при взгляде на берег со стороны моря. Так, что ни чего удивительного в проведении высадки десантов без происшествий в этом не было. Высаженные полтысячи казаков и пять сотен морских пехотинцев в каждом из десантов, с усилением в виде батарей трехфунтовых десантных 'единорогов', не задерживаясь на местах высадки, скорым маршем ушли вглубь побережья, с целью проведения охвата Триполи и блокирования его сообщений с остальной частью прибрежной территории.
Основная часть эскадры, дав полтора часа форы фланговым отрядам, дождавшись, когда диск солнца полностью выкатится на небосклон, взяла курс на порт Триполи. И вот перед взорами уральцев открылся город. Как и многие из магрибских поселений, город был выстроен из белого камня и белизна его стен и зданий буквально ослепляла взор в лучах утреннего солнца. Триполи расположился на равнине, в благоприятном для здоровья месте, две трети поселения омывает море, а третья часть ограждена стенами протянувшимися более чем на два километра. Первая, внешняя стена, более низкая и тонкая. Вторая, внутренняя, более высокая, до девяти метров и широкая, с укрепленными башнями. Между двумя линиями крепостных стен пролегает узкий, но глубокий ров. Благодаря тому, что море с трех сторон окружает город, в нем имеет прекрасный, огромный, по местным меркам, порт, гавань которого может принять не менее четырех сотен больших, морских кораблей. В центре первого, наружного пояса стен Триполи, в его юго-восточной части, на вершине холма, высится внушительный замок Сен-Жиль, перестроенный последними владельцами, турками, в современную крепость из красного кирпича, так, что нынешний вариант названия замка звучит как 'Ассарайя аль-Хамра' (Красная крепость). Которая стало представлять из себя массивное, мощное сооружение, длиной в сто сорок метров и шириной в семьдесят метров, с восьмиугольными башнями, прямоугольными зубцами и строгими линиями, ничего лишнего, никакого украшательства, строгая функциональность, чтобы ни что не мешало вести орудийный огонь вдоль стен по приступившему к её основанию врагу. А с высоты цитадели открывается прекрасный вид на долину, город Триполи с портом и побережье.
Городские улицы, в отличии от большинства восточных городов были широки, прямы, и, как уральцы узнали позже, неожиданно чисты, без той грязи и мусора, что вечно сопровождают крупные людские поселения, особенно в это время. Прямые улицы пересекают по прямой город от одной окраины до другой, с севера на юг и с запада на восток. 'Вдоль и поперек, как на шахматной доске, и пешеход ходит по ним, как шахматная ладья', описал планировку триполитанских улиц путешественник Абу Мухаммед Абдалах бен Мухаммед бен Ахмед ат-Тиджани. Да и сама архитектура города отличалась от сложившейся практики арабских строений. Хотя большую часть зданий и составляли традиционные магрибские постройки, но можно было увидеть и архитектурные следы предыдущих владельцев. Финикийцев в строениях в при портовом районе. В наследство от римского полиса Эя, Триполи сохранил арку императора Марка Аврелия — прекрасное творение архитектуры II века. В ее нишах когда-то стояли статуи богов и императоров, которые потом перекочевали в богатые городские дома, что и спасло их от уничтожения исламскими фанатиками. Строилась знаменитая арка на деньги богатого эйского горожанина Кая Кальпурния Цельса, о чем сказано в выбитой надписи, рядом с посвящением императору и датой— '163г.'.
Так же как ранее и испанцы, корабли русской эскадры подошли вплотную к берегу и начали обстреливать городские укрепления. В ответ на это начали бить орудия из крепости, которые просто не добивали до русских фрегатов. Зато уральские морские 'единороги' прекрасно добрасывали до городских укреплений ядра, гранаты и бомбы, многие из которых были 'особые', снаряженные пироксилином. Линкоры при поддержки четверки тяжелых фрегатов, направились в порт. В котором за час разнесли в щебёнку все прикрывающие гавань артиллерийские башни, причесали картечью набережную с причалами и палубы стоящих в порту купеческих и пиратских 'посудин'. После подавления какого-либо сопротивления в порту, на набережной и прикрывающих их укреплениях, вошедшие в гавань флейты и транспорты, под прикрытием корабельных орудий, высадили на причалы батальон морской пехоты, а за ним приступили к выгрузки береговых стрельцов из сводной дивизии и осадной батареи. Освободившиеся от войск флейты и транспорты, собравшись в конвой, под охраной выделенной пары легких фрегатов, ушли в Испанию за другими подразделениями сводной дивизии. К свободным причалам стали подходить фрегаты и высаживать на них перевозимых на своих палубах десантников, а линкоры, став на рейде и отдав якоря, начали перевозить имеющихся у них на борту стрельцов на корабельных шлюпках и баркасах.
