Изами Учиха

— Оу, я в палатке, — откликнулся я. Что ему опять надобно? В последнее время Наваки прилип ко мне как банный лист, пытаясь всё время вытянуть меня в полевой госпиталь или в столовую, чтобы развеяться.

— Вот ты где, куда опять так быстро сбежал? Снова полируешь свою катану? Я уже и не знаю, что ты под этим подразумеваешь! Всё свободное время проводишь за "полировкой", — ехидно выкрикнул на всю округу этот болван и по совместимости мой друг.

— Тихо ты, люди ещё не так поймут, — поморщившись, сказал я моему другу.

— Да ладно, — отмахнулся Наваки. — Давай со мной, там наши собрались, просто поболтаем, развеемся. А то с этими скучными миссиями совсем с ума сойти можно.

— Неохота, — припечатал я.

— Да ладно тебе, давай, а? Там дофига людей будет. Почти все с нашего выпуска, Цунаде с командой, этим Джирайей и Орочимару, и ещё целая куча народа! — уговаривал меня наследник Сенджу.

— С нашего выпуска я никого не знаю, как и Джирайю. Орочимару видел один раз в жизни, и то мельком. А с Цунаде я как-то после нашего знакомства не горю желанием общаться, — сказал я, поморщившись на последних словах. Нет, реально, то, как Цунаде себя вела, не входит ни в какие рамки!

— Да ладно, она просто за меня беспокоилась. Ну, ты Учиха, я Сенджу, и всё такое, — неуверенно сказал Наваки, пытался выгородить свою сестру. — Нет, правда, давай пойдём? Хватит тебе уже сидеть в своей палатке и полировать "катану"! Всё время, которое мы находимся в этом лагере, ты сидишь с ней и всё полируешь и полируешь... а выходишь лишь для приёма пищи или прогуляться по округе! — не отставал от меня Наваки.

Глубоко вздохнув, я, успокоившись, решил всё же пойти с ним. Быстрее отделаюсь...

— Ладно, пошли. Только приберусь, — сделал я вид, что согласился с его доводами. — И перестань отождествлять полирование моего оружия с полированием моего... кхем, достоинства.

— Ладно, ладно, не буду больше. Да и шутка эта уже на двадцатый раз не была смешной, — скорчив виноватое лицо, сказал наследник клана Сенджу.

— Она вообще не была смешной. Ладно, пошли, — сказал я.

Через двадцать минут похода по лагерю мы вышли на отшиб, где вокруг костра сидела большая группа людей. Подойдя поближе, я увидел, что эти идиоты пьют саке. В военное время. На фронте. Когда враг может нанести удар. Дебииилыыы.

Увидев меня, многие напряглись, а некоторые попытались спрятать саке. Хех, конечно. К нам каждые десять дней наведываются Учиха из полиции, чтобы предотвратить такое. Пьяный шиноби не шиноби. Контроль чакры становится практически нулевым. Пьяный шиноби вполне может вместо простого огненного шара создать новое дзюцу. Самосожжение, например.

— Ой, люди, спокойно. Он не из полиции, — после слов Наваки многие расслабились, хоть и не полностью. Наваки уселся возле своей поварихи-куноичи, которую он ходит часто навещать в полевой столовой. А я же устроился рядом с ним.

Окинув взглядом толпу, я понял, что практически никого не знаю. Нет, есть парочка знакомых лиц: некоторых я видел на экзамене, Орочимару, Цунаде, ну и всё. Если бы не бело-седые волосы, то я бы никогда не узнал, что обаятельный мужчина, сидящий напротив меня, рядом с Цунаде, Джирайя.

"Мдаа, вот она, элита Конохи", — скептически думал я, смотря, как уже хорошо поддатый Джирайя пытается подкатить к отнюдь не трезвой Цунаде, а та лишь бросила в ответ, что сломает ему все кости, если он не прекратит. Джирайя сразу же переключился на сидящую рядом куноичи. Ну и правильно, на него вон как большинство девушек смотрит, а он, идиот, лезет к той, что его откровенно посылает куда подальше.

— Изами, Изами, на, выпей, — сказал Наваки, сунув мне в руки бутылочку саке. Нет, он совсем охренел.

— Я не хочу, — сказав это, я поставил бутылочку саке на пол.

— Да ладно тебе, расслабься. Я же вижу, как ты напряжён, — не успокаивался Наваки.

— Я. Сказал. Что. Не. Буду, — цедя слова, сказал я, прищурившись, посмотрел на Наваки. Если хочет пить, то пусть сам напивается этим дерьмом.

— Эй, Учиха, успокойся, — услышал я голос Цунаде. — Мой брат хотел... — что он хотел, я так и не узнал, так как Цунаде прервал сам Наваки.

— Цунаде. Тихо, — тихо, но необычайно властным голосом сказал Наваки, серьёзно смотря на Цунаде.

— Да я... — попыталась сказать Цунаде, но вновь была прервана Наваки.

— Ты меня слышала, — холодно припечатал будущий глава клана Сенджу. Хм, а Наваки растёт. При нашей прошлой встрече с Цунаде он не был таким.

Цунаде же, демонстративно отвернувшись, завела разговор с какой-то девчонкой.

"Пф, хорошо, что он её успокоил. Сегодня я бы не вытерпел, как тогда в поместье Сенджу..."

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

— Йёёё, Изами, — поприветствовал меня стоящий на входе Наваки, когда провожатый отвёл меня к особняку главы клана Сенджу. — Проходи, я возьму чего-нибудь попить, и пойдём на полигон.

Зайдя в дом, я увидел читавшую блондинку.

Она развалилась на полу, а на ней были надеты только до неприличия коротенькие шортики и узко обтягивающий, выделяющий грудь топик. Не знаю, увеличила ли Цунаде в будущем себе грудь за счёт своих познаний в медицине, но и сейчас у неё было два очень больших достоинства. Где там Джирайя увидел плоскодонку? Хотя они же были распределены в команду в возрасте восьми-десяти лет. Понятно, что там многого не будет.

Подняв на нас глаза, она медленно поднялась и подошла к нам.

— Значит, ты этот мальчишка из Учих, — сказала она, окинув меня взглядом своих карих глаз.

— Не знаю, тот ли, о ком вы говорите. Но я Изами Учиха, — сказал я с лёгкой насмешкой в голосе, при этом пытаясь контролировать себя и свои эмоции, хотя мои красные уши выдавали меня, сводя все мои потуги на нет. Мне стоило просто титанических усилий удержать свой взгляд на её нахмурившемся, лишённом недостатков лице.

— Остришь? — угрожающим тоном спросила меня сестра Наваки. Резко схватив за грудки, она притянула меня к себе и шипящим голосом сказала: — Смотри, Учиха, если с Наваки что-нибудь случится, я тебя порву. И не смей больше строить из себя непонятно что.

"Грязная шлюха! Как мне охота втоптать тебя в грязь. Показать тебе отчаяние, смотреть, как на твоём совершенном личике будет гримаса безысходности!" — подумал я, пытаясь унять свою ярость. Меня уже чуть ли не колотило от неудержимой ненависти.

— Цунаде, ты что творишь? Он гость в нашем доме! — услышал я, словно сквозь воду, голос Наваки, всё ещё буравя Цунаде полным ярости взглядом.

— Пфф, я просто предупредила его, — небрежно сказала эта сука, отпустив меня. В Мито характером пошла. Я знаком с ней только пять минут, а уже хочу прирезать...

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

Сейчас, смотря на неё, как она непринуждённо общается с другими, я бы никогда не подумал, что она такая стерва.

— Приветствую тебя, Изами-кун, — услышал я насмешливый, слегка шипящий голос за моей спиной.

Повернувшись, я встретился взглядом со змеиными глазами одного из будущих легендарных саннинов, Орочимару.

— Добрый вечер, Орочимару-сан, — сказал я, склонив голову. Надо бы поосторожней с этим маньяком, хоть и будущим.

— Ну что ты, какой "сан". Зови меня просто Орочимару, — сказал, улыбнувшись, мне змеиный саннин.

— Раз Орочимару, так Орочимару.

— Я хотел спросить тебя, Изами-кун, как прижились твои протезы. Раньше никогда не было таких операций за пределами Суны. Да и их протезы не идут ни в какое сравнение с протезами от Узумаки, — сказал Орочимару, бросив на мои руки, сокрытые перчатками и рукавами футболки, взгляд.

— Вначале были неудобства при применении, но со временем я привык, — сказал я с лёгкой, располагающей улыбкой.

— Правда, можешь рассказать поподробнее? — спросил меня Орочимару, садясь рядом со мной.

Весь оставшийся вечер я проговорил с Орочимару. Он оказался невероятно харизматичной сволочью и интересным собеседником.

Позже, когда первые люди начали разбегаться, я откланялся и направился в свою палатку.

"Нужно выспаться, завтра тренировка..." — была последняя мысль пред тем, как я закрыл глаза и практически сразу же уснул.

23.

Проснулся я от шума, который царил в лагере.

"Что случилось? Нападение? — подумал я, подорвавшись и схватив свою катану, с которой я не расставался даже во сне. — Нет, если бы было нападение, то разбудили бы всех", — успокоившись, подумал я.

"Ну, раз ничего серьёзного, то я, пожалуй, помедитирую", — сказал я сам себе, погружаясь в свой внутренний мир.

Внутренний мир встретил меня привычным мне штормом. Но если раньше, когда я погружался в свой мир, меня практически размазывало бушующей стихией, то сейчас меня надёжно защищала гигантская стена. Сконцентрировавшись, я начал укреплять свою стену, делая её более устойчивой.

"Ксо, достало. День за днём я повышаю и укрепляю её, а контролировать себя всё равно не могу, — сокрушенно подумал я, кисло смотря на своё творение. — Нет, результаты есть, но они слишком незначительные..."

Выйдя из внутреннего мира, я выглянул из своего убежища.

"Что за хрень? — проскользнула мысль в голове, когда я увидел десятки раненых шиноби. — Было столкновение с вражескими шиноби?"

Одевшись, я направился к Наваки. Сенджу наверняка знает, что здесь происходит.

Но Наваки не было в своей палатке, заглянув в столовую к его пассии, я его не нашёл и там.

"Где лазит этот дебил? Хммм, может, он у своей сестрёнки, в госпитале?" — решил я направиться в полевой госпиталь.

Я шёл и смотрел на огромное число раненых шиноби Конохи. А сколько умерло в боях? Просто невероятно. Я насчитал уже несколько сотен раненых бойцов. "Но у нас ведь было всё тихо, откуда они, с какой части фронта?".

В госпитале я выхватил одного из ирьенинов.

— Стоять, — сказал я, схватив его за руку. — Ты знаешь, где Наваки и Цунаде Сенджу? — требовательно спросил я ирьенина, буравя его своим взглядом.

— Сенджу, Сенджу... Вроде бы они работают на втором этаже с тяжело ранеными, — сказал, немного подумав, доктор.

— Спасибо, — бросил я ему, уже двинувшись в сторону лестницы, ведущей на второй этаж.

— Стойте, вам нельзя туда! Вы же не ирьенин, вы будете только отвлекать их! — крикнул мне этот индивид, побежав за мной следом.

— Мне можно. Я психолог, — сказал я ему.

— Психолог? — недоуменно спросил меня ирьенин.

— Да, помогаю разобраться с психикой и воспоминаниями. Смотри, прям вот так. Глянь-ка мне в глаза, — попросил я его.

Доктор посмотрел мне в глаза, и я активировал шаринган, насылая на него гендзюцу, в котором я ему говорю, что пошутил и пойду подожду Наваки Сенджу на улице. При этом я попросил его проводить меня, на что он ответил согласием.

Я с ухмылкой посмотрел вслед провожающего "меня" ирьенина и направился дальше.

"Отброс, не заметил гендзюцу. Ещё ирьенином называется. Пфф", — презрительно подумал я о данном шиноби.

Поднявшись на второй этаж, я был практически мгновенно перехвачен одной блондинистой особой, которая очень грубо втолкнула меня в одну из палат и начала капать мне на мозги.

— Ты что здесь делаешь? — прошипела Цунаде, яростно смотря мне в глаза.

— Хочу увидеть Наваки и спросить его о том, что здесь происходит, — ровным голосом, контролируя своё раздражение, проговорил я.

— Пфф. Кыш отсюда. Наваки сейчас работает, а ты будешь только мешаться под ногами, — бросила мне Цунаде, прекращая наш "приятный диалог" и направляясь к двери.

"Всё! Меня достала эта сучка", — вспылил я, выпуская мощную жажду крови, сам того не замечая.

— Ты что творишь?! Здесь есть люди с психической травмой, ты их своей жаждой убийства с ума сведёшь! — прокричала Цунаде, подскакивая ко мне и хватая меня за грудки.

Я же медленно поднял свои протезы и обхватил её изящные запястья своими железяками, начиная с силой сжимать их, при этом смотря ей в глаза активированным шаринганом, усиливая и направляя мои жажду крови и смерти прямо на неё.

Она попыталась вырваться, и у неё это вполне могло получиться, всё же она Сенджу, если бы у меня были мои настоящие руки, но мои протезы лишь механизмы, и их сила зависит только от чакры, которую я волью в них. Через пару секунд уже послышался неприятный треск, а Цунаде закусила свою нижнюю губу.

— Перестань, — попросила она меня, всё ещё не лишившись своего высокомерного взгляда.

— Никогда ты больше не поднимешь на меня голос, — холодным, низким голосом прорычал я Цунаде в лицо, одновременно используя гендзюцу Момору-сенсея, которое позволяет впечатать в память эти события. Теперь всегда, когда, эта шавка посмеет открыть на меня свою пасть, из глубин её памяти всплывут эти воспоминания и чувства, которые она испытывает сейчас. — Поняла? — одновременно с моим выкриком я выжег гендзюцу в её подсознание.

— Перестань, пожалуйста, — уже тихим, забитым голосом произнесла Сенджу.

Я медленно ослабил хватку и выпустил её руки. Отойдя пару шагов назад, я настороженно смотрел на неё. Если гендзюцу сработало, то она больше в мою сторону и не вякнет, но Цунаде же, мать их, Сенджу. У них всё, как у нелюдей. Ещё набросится на меня, желая отомстить за своё унижение.