Перед бурей 2-3

— Ему бы тоже не помешало, — Луиса подошла неслышно. — И чем это вы ночью занимались, что оба не выспались?

Симона вспыхнула и хотела огрызнуться. Целительница внимательно поглядела на неё.

— Ясно, — сказала, посерьёзнев. — В самом деле, отправляйся-ка ты спать, а то от тебя никакого толку не будет. Пошли-пошли. Если что, я тебя усыплю. И сама, наверное, тоже немного покемарю... Воевать можно и спросонок — но вот заниматься исцелением, что нам, скорее всего, придётся делать, надо на свежую голову.

— Лучше уж на чистую, — пожаловалась Симона. Луиса усмехнулась понимающе, пропустила через пальцы свои соломенные пряди. Впрочем, уже не очень соломенные, скорее серые.

— Да уж... — она попыталась расчесать пальцами волосы. — Пожалуй, искупаться и в самом деле не помешает...

Недалеко от Смерти

— Ну что, долго намерен рассиживаться?

Он сидел на валуне, любовался Рекой и соображал, как сюда попал. Вроде бы случилось что-то плохое...

Но постепенно бег облаков над головой и внизу, в зеркале водной глади, успокоил тревожные мысли. Алек просто сидел и любовался, подставив лицо тёплому ветерку, пока его безмыслие не было прервано невежливым вопросом.

— Так как, долго ты тут торчать будешь? — спросил кто-то. Алек повернул голову.

Девчонка. Мелкая, лет десяти. Похожая на... он нахмурился, пытаясь вспомнить имя.

— Не старайся. Имён тут нет, — девочка подошла и встала рядом, уперев руки в боки, одарила грозным взглядом. — Его куча народу ждёт, а он тут облаками любуется, синоптик, эшта мелкого тебе за пазуху!..

Алек аж подскочил. Запустил руку себе за пазуху, вынул эшта — некрупного, величиной с котёнка. Тот брыкался, глядел алыми глазёнками и скалил похожие на иголки зубы. Которыми он, видимо, и прихватил Алека за бок.

— Это чего такое? — спросил обалдело пострадавший.

— Видимо, эшт, — хихикнула девчонка. Мелкий злой дух умудрился извернуться и уцапал Алека за палец. Тот ругнулся и уронил, и эшт побежал куда-то вбок, кривляясь и показывая голубой раздвоенный язык.

— Не ругайся, — попросил Алек. — Кажется, здесь этого не следует делать.

— Я сейчас ещё и не так ругаться буду, пока ты не выйдешь вон, — девочка подобрала камень, примерилась запустить его вслед эшту. Передумала, замахнулась бросить блинчиком в воду и не бросила.

— Оставьте меня в покое, — пробормотал Алек. — Мне и тут хорошо.

— А остальные? Тебе тут хорошо, а они ведь переживают!

— Кто? — Алек нахмурился. Насколько он помнил, он всегда был один.

— Ну, эти, как их... — девочка пощёлкала пальцами. — Те, которые другие... Фу, запутал!.. имена не могут быть названы здесь, забыл?

— Что это за место? Кажется, я уже был здесь. И как отсюда можно выйти вон?

Девочка вздохнула, поглядела на него как на безнадёжного глупца.

— Это место — Берег Реки, здесь живут вероятности. Такие, как я. Провидцы получают ответы на вопросы, глядя в воду этой реки. И да, ты был раньше здесь.

А выйти вон можно, вспомнив имя близкого человека.

— У меня нет близких, — возразил Алек. — Я всегда был один.

— Тогда ты останешься здесь и умрёшь.

— Почему?

— Потому что не живут те, у кого никого нет.

Перспектива остаться здесь навсегда казалась Алеку заманчивой, но ощущение какой-то неправильности тревожило.

— Ты, значит, вероятность?

— Да. И я, если ты сейчас умрёшь, не появлюсь вовсе. А я хочу быть.

— Но чем я могу помочь тебе состояться?

— Кое-чем можешь, — девчонка выразительно указала глазами. — К счастью, эшт укусил тебя не там, так что...

— Ах ты, мелкая!.. — Алек вскочил с камня, девчонка, дразнясь, отбежала в сторонку.

В какой-то момент он понял, что она уводит его от реки.

— Зачем?..

— А вот зачем? — девчонка швырнула камень, Алек моргнул, ожидая брызг...

Но камень упал в отражённое в реке небо, как... как камень!..

Алек подошёл.

У Реки не было дна. Страшное пустое пространство тянулось вниз бесконечно.

— Ну как? — ехидно хихикнула девчонка.

— Что это? — зачарованно спросил он.

— Это Берег Реки. Ты здесь, потому что ты около Смерти. А Смерть — это безвременье. А раз времени нет — можно заглянуть в будущее. Не смотри туда.

Камень словно стронул лавину. Куски берега начали отламываться и валиться в пустоту, какие-то падали в небо. Земля вздрагивала под ногами.

Алек позволил девочке увести себя от Реки. Туда, где между двумя валунами висела пёстрая тряпица какого-то знакомого вида. Отражает представления древних людей о мире, подумал Алек. Через миг он вспомнил и название.

Скорбная занавесь распахнулась, показывая девушку. Алек нахмурился, глядя в её лицо.

— Привет, — сказала та.

— Привет, ма, — небрежно отозвалась маленькая проводница.

— Ты идёшь? — девушка дёрнула подбородком в сторону скорбной занавеси.

— Нет, я туда не пойду. Только что решил, что умирать не очень хочу. А этой штукой как раз завешивают кровати умирающих...

— Так и есть, — усмехнулась девчонка. — А теперь погляди внимательней.

— Но... — Алек посмотрел. — Она висит изнанкой ко мне!.. — он смутно припомнил, что когда-то видел скорбную занавесь именно так.

— То есть умирающий от неё как раз по эту сторону, — для полной ясности девушка указала пальцем.

— Это я — умирающий?.. — подумав, уточнил Алек. — А ты... вы... кто вы тогда?

— Опять по морде его будешь бить? — спросила девчушка, хихикнув.

— За такой вопрос следовало бы, — нахмурилась девушка, и у Алека вдруг зачесалась щека. — Но наши тела сейчас далёче друг от друга. Так что...

Нагнувшись через границу, она поцеловала его.

Сначала они направились к дому Алека. Араган спокойно спал и дышал почти без свиста. Алек лежал бледный, похожий на труп, его грудь едва поднималась и опускалась, свечение жизни почти не было заметно.

— Опять она здесь, — пробормотала Луиса. — Не оставляет надежды...

Симона глянула вопросительно.

— Жена, — целительница закрыла глаза, словно собираясь пообщаться с этим духом. — Надо же, сумасшедшая девчонка.

Симона тоже почувствовала чьё-то присутствие — на глубинах, куда она не осмеливалась спускаться, чей-то дух взывал, тщетно пытаясь добудиться гения. Луиса замотала головой, сплёвывая сквозь зубы бранные слова.

— Ты чего? — удивлённо спросила Симона.

— Кажется, она с того самого утра как пришла сюда, так и не уходит.

Слухачам тоже иногда приходилось уходить в многочасовой транс — но не на целые дни же!.. А уж что останется от тела, когда дух в него после столь долгого отсутствия всё-таки вернётся, страшно даже вообразить.

Не говоря уж о том, что этак можно вовсе не проснуться.

— Шла бы ты домой... — начала Луиса, обращаясь в пространство, но безнадёжно махнула рукой и отвернулась к Алеку. Вдвоём кое-как его напоили, вытерли лицо, поворочали с боку на бок, чтобы не появилось пролежней. Луиса в это время вполголоса сообщала бесчувственному телу всё, что она думает о гениях, не рассчитывающих силы.

Теперь то же самое с Араганом, плюс кое-какие неприятные стороны работы целителя.

Выйдя, Луиса собрала все попавшие в поле зрения котелки и достала из сумки целителя жёлтый брусок. Симона застонала от восторга и тут же потребовала себе половину котелков. Они сходили за водой и устроились в саду, разбитом вокруг одного из домов.

Луиса разделась и плескалась, нисколько не смущалась, а Симона всё боялась, что сюда кто-нибудь забредёт. Да и сад — хоть и дикий, всё же не очень-то густой.

— Ну увидят, и что? Убудет от тебя, что ли?

Симона решилась и наскоро умылась, вымыла волосы и расчесала одолженным гребешком.

— Вот теперь я готова помирать, — сообщила умилённо-счастливым голосом, разбирая сырые пряди. Луиса усмехнулась невесело, затягивая на волосах жёлтую косынку:

— Не бросалась бы ты такими словами...

Господи, да я стала среди них совсем своей, подумала девушка. И поняла, что это уже не вызывает никакого внутреннего протеста.

Беседуя, они вышли из сада. Симона как раз хотела спросить целительницу, не чует ли та что-то странное, Луиса споткнулась и изумлённо ахнула.

Джонатам стоял в конце деревни, оглянулся и издал восторженный вопль.

Джурай споткнулся на полушаге и схватился было за меч.

Тролль что-то строгал у околицы, вскочил и открыл рот.

Все они уставились на дом, где медленно разгоралось знакомое тёмное пламя.

Переглянулись и сорвались с места. В дверях возник затор, кое-как протолкавшись, они ввалились в единственную комнату дома и обнаружили Алека сидящим на лавке.

Вой щурился и болезненно моргал. Бледный и ссутуленный, с ввалившимися щеками и ненормально блестящими глазами.

— Всё-таки докричалась, — восторженно сказала Луиса.

— Привет, — сипло произнёс седовласый вой и едва не свалился с лавки. Целительница метнулась, поддержала. Сунула горлышко фляги в губы. Алек глотнул, хлюпая и обливаясь.

— Довольно... — его голос окреп. — Что отец? — повернулся в ту сторону, где дышал Араган.

— Он поправится!.. — заверила Луиса, вытирая его лицо. — Вы вовремя успели. Джо, помоги!..

Они в две руки принялись месить затекшее тело. Алек морщился, но терпел.

— А что Лаг-Аргаран? Разбойники?

— Ну... — Целительница замялась, оглянулась на остальных. — Там... они... они все...

Она замолчала.

— Очень похоже, что ты всех их убил, — сказал Джурай с чем-то похожим на одобрение.

Алек кивнул, он чего-то такого и ожидал.

— А тот мальчишка — Кэвин?

— Этот жив и почти здоров.

— Хорошо, — Алек отстранил разминающие руки. — Хватит уже. А стрекоза? Стрекозу вы нашли?

Присутствующие переглянулись — не спятил ли вой от чрезмерного перенапряжения?

— Кэвин что-то про стрекозу говорил, — вспомнил Джонатам. — И Мих тоже... Правда, я его так взболтал, что он и не такое мог увидеть...

— Найдите её, обязательно, — Алек потянулся за мечом, безошибочно ухватив за рукоять, перепоясался быстрыми привычными движениями. Попытался встать, Джо подхватил, поддерживая. Алек мотнул головой, сморщился, огляделся, моргая.

— Нынче новолуние? Вроде бы не должно. Что, я так долго был в отрубе?

Друзья снова переглянулись.

— Нет, — осторожно ответила Луиса.

— Тогда почему так темно? — Алек, стоя в столбе утреннего света из окна, тревожно оглядывался и моргал. — Эй, зажгите кто-нибудь огонь!..

— Воды принеси, — скрипнул старческий голос.

Гарий — как-то само собой получилось, что дети устроили стражу возле Линеты, и сейчас была как раз его очередь, — вздрогнул и поднял голову. Майнус всё так же сидел, скорчившись, и как будто дремал. Юный целитель прекрасно знал, насколько обманчив этот сонный вид. Недавно он попытался сунуться вслед за Линой в Живу, Майнус подхватился, как молодой, безошибочно ухватил Гария за ухо и как следует оттрепал, приговаривая, что ещё и за ним не хватало в догонялки играть в Мире Обмана...

— Лучше морсу, — добавил "дрыхнущий" Майнус. Гарий посмотрел на девушку.

А потом ещё раз, внимательнее, особым взглядом целителя.

Ускорялось течение жизненных сил, сердце стучало всё сильнее. К побледневшей коже прикоснулась заря.

Девушка просыпалась. Дух воссоединился с охваченным сном телом, и теперь вытаскивал себя из беспамятства.

Гарий сорвался с места, споткнулся на пороге и с грохотом ввалился в дом. Чуть не оборвав дверцы кухонного ларьца, схватил первую попавшуюся крынку, разбил кружку, обливаясь, намешал морсу. Пока нёс, расплескал половину.

Лина уже моргала, вздрагивала всем телом. Пересохшие губы изогнулись в улыбке — и закровили.

— Что?!. — возопил Гарий.

— Получилось, — шепнула девушка. — Я его... разбудила...

— Хорошо, что ты сама себя разбудила! — в сердцах бросил Майнус.

Гарий аккуратно поддержал Лину, напоил. Она хлюпала и фыркала, наконец закашлялась и оторвалась от кружки. Сплюнула попавший в зубы листик.

— Спасибо, уф...

— Что там было? Что ты видела?!.

— Много чего, — девушка крутила головой. — Но главное — он жив, и я его спасла.

Гарий сдёрнул мысленный щит и посветил своим ликованием всем, кто мог видеть. Скоро на улице раздался топот, и кто через калитку, кто перемахивая невысокий забор, во двор посыпались друзья.

— Все вон!.. — велела Самилла, протолкавшись через застрявшую в дверях толпу. — Поглядели, убедились, что живая? Теперь пошли прочь, успеете наобщаться!..

Нет, ты, ты и ты, останьтесь, будете помогать. Ты тоже иди, борода! — велела Майнусу. — Потом угостишь её нотациями и берёзовой кашей.

Старик пробурчал что-то вроде того, что у современной молодёжи никакого почтения к возрасту, но послушно вымелся вон.

Линета протестующе замычала, но Сэм сдёрнула с неё лёгкий плед и принялась разминать ноги. Гарий растерянно затоптался на месте.

— Чего стоишь, берись...

— Но я... — Гарий осторожно покосился на Кнопку и Мону, в четыре руки старательно мнущих затёкшее тело, перебирающих мышцы.

— Что — ты? — руки Сэм приостановили движение, она уставилась на парня с неодобрительным интересом. Гарий, чувствуя, что заливается неудержимой краской, сел и "взялся".

Всё правильно. Нет стыдного, нет неприличного. Коли уж имел дерзость назвать себя целителем — соответствуй.

— Перенапряжение. Ты надорвался, — сказала Луиса. — Наверняка это пройдёт...

Алек дёрнул плечами, показывая, что не нуждается в пустых утешениях. Целительница повела ладонью возле его лица, заглядывая в глаза.

— Зрачки реагируют на свет!..

Вот бы ещё знать, можно ли считать это хорошим признаком, но девушка постаралась, чтобы в голосе прозвучала уверенность и радость.

— Остальное как? — Алек перехватил её руку. Девушка вздрогнула, поймав эхо его мыслей.

— Руки уже подживают, — торопливо сказала, не думая о злом тёмном отчаянии, которое нахлынуло от войя. — Ты опять жестовал? Сколько там палок за это полагается?

— Двадцать, — усмехнулся Алек, пошевелил пальцами и сморщился. Синяки, кровь из-под ногтей — обычная цена жестования. Луиса почувствовала, как там, на изнанке мира, Алек убирает свою боль. Нет, не убирает — просто перестаёт обращать на неё внимание.

— А это ещё зачем? — парень дёрнулся от неожиданности.

— Нужно, чтобы глаза отдыхали, — Луиса подтянула повязку. Алек встал, пошатнулся. По стеночке добрался до выхода, споткнулся о порог. Невнятно ругнулся и вышел.

Луиса поспешила следом.

Алек вертел головой, как будто оглядываясь. Направленное на себя внимание он ощущал ясно.

— Ну, чего? — ворчливо спросил. Все тут же притворились, что по уши заняты какими-то своими делами. Джурай остановил Луису взглядом, та взглядом же ответила — не сейчас же!..

— Не знаю, — убедившись, что Алек ушёл достаточно далеко, заговорила. — Я в этих делах вообще не разбираюсь!..

Она захлюпала носом. Джонатам неловко прикоснулся к плечу, и Луиса повисла на нём, заливая рубаху слезами:

— Не знаю я, чем ему можно помочь, стоит ли вообще надеяться...