Год Вэй. Гильдия Реальности

— Ну-с. Петров. Вчера на комитете ты утверждал, что попал в колонию по судебной ошибке. В чем же она заключается?

Огорошил он меня совершенно не той темой, по которой, я думал, мы здесь собрались. Пришлось быстро взять себя в руки и, вспомнив совет Саныча, по возможности обращаться к начальству по имени-отчеству, начать рассказ издалека.

— Понимаете Лев Себастьянович, меня обвинили в убийстве первой степени. То есть в подготовленном и спланированном хладнокровном убийстве человека.

Лев Себастьянович поднял бокал к свету, исходящему из "окна" визарда, прокрутил стакан по кругу и посмотрел на стекающие с его стенок капли.

— Но это не было убийством, в том смысле, который вкладывается в это определение специалистами юриспруденции, — я продолжил, мысленно сделав глоток вина вместо хозяина кабинета.

— Почему-то никто на суде не обратил внимание, что в том помещении, где произошло это так называемое убийство, со мной находились пятеро полицейских!

— Вот как? — собеседник оторвал взгляд от бокала и подняв бровь уставился на меня. Мой монолог переставал быть монологом.

— Да, только представьте. Каким мне нужно быть сумасшедшим и хладнокровным маньяком, чтобы спланировать и осуществить убийство человека на глазах у пяти полицейских!

— Да, очень любопытно. Но в твоем деле написано, что ты травмировал этого человека раньше прибытия полиции, а убил лишь ударив повторно, когда полицейские пришли совершить арест за первое нападение.

— Вот вам истинный крест, что я не вру, — я трижды перекрестился, увидев мигающую иконку "In" на панели визарда. Несколько секунд спустя одна из чаек от удивления выпустила свою добычу из лап, и падающая рыба улыбнулась и подмигнула мне.

— "Есть контакт! Е-хо-хо!", — я еле сдержался, чтобы не отбить чечетку, но, не подавая вида, продолжил разговор с опером.

— В моем деле, наверняка есть запись о том, что когда этот маньяк выкатился из авалетутографа, то все пятеро полицейских уже находились в комнате ожидания, вместе со мной? Вы же читали мое дело, Лев Себастьянович?

— Оно меня заинтересовало Петров, не просто же так я тебя к себе пригласил.

— Ну так вот, когда двери авалетотутографа открылись, оттуда, буквально, выпрыгнул этот бешеный, он разорвал зубами горло первому вставшему у него на пути полицейскому, сплюнув его кадык на пол. Раскидал их как щенков, — я интриговал как мог единственного слушателя своим рассказом, — и принялся их убивать!

Весь наряд полиции валялся на полу. Я мог просто развернуться и уйти или мог постоять и посмотреть, как это животное догрызет их всех. Я бы мог сделать это и оказаться в позиции обороняющегося и не попасть под обвинение в преднамеренном убийстве! Но я не стал, ждать, потому что хотел спасти жизнь этим несчастным.

— И вот я здесь, это разве справедливо? — я вскочил с кресла и снова уселся обратно. Времени в тюрьме действительно много и эту речь, заготовленную для комиссии, я не меньше ста раз рассказывал ковшу своего бульдозера.

— Иван, ты попал в лагерь за убийство первой степени, потому что так и не объяснил суду, как оказался в том доме, почему метнул свой генный браслет в пострадавшего, да и как к тебе попало это оружие тоже не объяснил!

Я молча посмотрел на визард.

На экране две чайки дрались между собой, а еще одна лежала на спине откуда-то взявшегося желтого орла и пила, прямо из горла бутыли, которую держала сразу двумя лапами. Все было ясно, как дважды два, худ меня нашел и подсказывает ответы!

— Я говорил следователю, что накануне меня уволили с работы, я напился и поехал кататься на такси по городу. Я плохо помню, как таксист привез меня в этот дом, но едва я вылез из него, как на меня набросился тот сумасшедший, а когда я дал ему отпор, он стал убегать от меня, прыгая по крышам машин. Да, я кинул ужобраслет, но парень получил повреждения не от него, а от того, что попал под колеса грузового кара. Мы с этим водителем отнесли парня в авалетотутограф. Ну а дальше вы знаете.

— Иван, — хозяин вышел из-за стола и подошел ко мне. Придвинув себе стул, он сел рядом, — я слишком долго работаю здесь и могу рассказать тебе не менее душещипательную историю, но ты не ответил на мои вопросы

— Да просто никто не захотел разбираться, — я юлил как мог, — все вцепились в эти причины и впаяли мне максимальный срок.

Чайка на визарде вытянула крыло вперед на экран и сжала его в кулак, с торчащим вверх пером-пальцем.

— Все может быть, все может быть, — вдруг улыбнулся мне Лев Себастьянович и заходил по комнате, — я ведь пригласил тебя сюда, Иван, чтобы сообщить тебе очень хорошую новость!

— ? — я был само внимание, похоже "кум" перешел к сути своего вызова.

— Ты наверное не знаешь, но труп так и не был опознан.

— Не знаю, Лев Себастьянович, но ведь такое невозможно, при нынешних то технологиях.

— Это и сыграло тебе на руку, труп очень долго исследовали в центре компетенции и какой-то излишне любопытный медицинский эксперт засунул свой нос в твое дело и по совокупности нестыковок дело решили отправить на перерасследование.

— Отличные новости! — у меня перехватило дыхание, впереди забрезжил свет в темном туннеле.

— Да, для тебя отличные, а для системы правосудия то, не очень, — задумчиво почесал он переносицу, — врачи в центре компетенции обслуживания членов социума этого "человека" очень долго изучали. Сверяли образцы биополя с авалетотутографа и карту тела... Непонятного было много, но у труппа нашли кибернетические модули и странную структуру кожи, которая в целом в два раза толще обычной человеческой.

Лев Себастьянович сделал быстрый 3Д паттерн и несколькими листающими движениями вывел на экран визарда какую-то медицинскую презентацию.

— Вот отчет, согласно ей ты убил не человека, а запрещенный и преследуемый по всем мировым законам, кибернетический организм. Ты наверно знаешь, что глубина модернизации человека не должна превышать десяти процентов, и то, лишь из-за того, что не успели внести изменения в закон, который действовал еще до изобретения авалетотутографа.

— То есть, поскольку кожа считается органом, то глубина модернизации этого трупа была? — я едва мог дышать, вот он! Шанс!

— Ты прав, экспертиза установила, что его глубина модернизации превышает пятьдесят процентов, а это значит, что ты убил не человека.

— Спасибо вам, Лев Себастьянович, — я хотел расцеловать его, — меня теперь отпустят?

— Не сразу, но да, определенно, отпустят после окончания нового расследования. Хотя, лично я бы тебе впаял новый срок за хранение и ношение генного оружия, купленного не законным путем.

— Срок за такое домашний арест на неделю, — напомнил я ему, — а я в колонии сижу больше полгода!

— Только поэтому я сейчас с тобой и разговариваю гражданин Петров, — голос главного воспитателя похолодел, и я понял, что нельзя перечить куму, — в общем посиди пару недель в карцере за драку и, если тебе вынесут новый приговор, то скоро поедешь домой. Свободен.

Я выходил и краем глаза покосился на визард, знакомая мне чайка успокоительно кивнула мне головой и показала лапу в виде жеста — "Узбагойся". Худ явно проследит за тем, чтобы расследование не зашло в тупик.

Глава 9 Домой!

Северное солнце, после недели карцера, светило особенно ярко, птицы на свободе веселее чирикали, небо Сахатии было голубее, чем в Центральном, а воздух был таким, что я не мог им надышаться! Послезавтра я увижу родителей, а скоро и Настю и надо уже лишить ее девственности, этот процесс у нас с ней явно затянулся. От этой мысли мои штаны чуть не разорвало буйной эрекцией.

— "Нет, до Насти я себя не уберегу, — решил я, — надо найти с кем быстро можно замутить".

Выходной карантинный блок в Верхоянске-2, был оборудован однотипными модулями, включавшим в себя кухню, ванную комнату и спальню. В этом же месте жили наши воспитатели и другой обслуживающий лагерь персонал, а также и работники верхоянского обогатительного рудного комбината и члены их семей. Здесь же были магазины, рестораны и все что нужно было жителям этого маленького городка для неспешной сельской жизни. Обставленные "хоромы" экс ЗК выглядели по-спартански скупо и визарда здесь не было. Персонально инет мне, по-прежнему, был не положен, и "замутить" прямо сейчас у меня не получиться, но мне был доступен карантинный психолог, встреча с которым была уже менее чем через три часа.

Встреча с психологом — это для того, чтобы социум точно знал, что я не опасен после отсидки, мой, управляемый, выход в инет и оформление кредита на дорогу домой. Время на свободе не было мне врагом, и я решил провести это утро в спортзале, модули которого занимали почти целый дом. Едва выйдя из лифта, я был поражен размерами этого комплекса!

Спортзал был сделан в виде лесного парка c высоким потолком, эмулирующим летнее небо, затянутое перистыми облаками, но с проглядывающими из-под них лучами солнца. Аккуратные беговые дорожки проходили вдоль края двух стандартных бассейнов, извилистыми траекториями огибая деревья и спортивные гимнастические и атлетические снаряды. С таким залом, являющимся одновременно бассейном и солярием можно жить и в Сахатском крае.

Народа в зале было много. В основном это были главы семейств, живущих в Верхоянске-2 постоянно со своими детьми обоих полов. Было и несколько вполне симпатичных девушек, но я постарался не пялиться на них и приступил к спорту. Для начала я опробовал беговые дорожки. После бега по сугробам, с обжигающим дыхание морозным воздухом, бежать под имитационными солнечными лучами ультрафиолетовых ламп было очень приятно.

Побегав около получаса, я перешёл к брусьям. Сделав в раскачке отжимания, я выполнил стойку на руках и, сгибая ноги, прогрел мышцы спины и пресса, после чего сменил брусья на турник. Одев страховочные ремни на кисти рук и раскачавшись, я закрутился вокруг оси перекладины, считая обороты своего тела. Сделав десять кругов вращения и почувствовав на себе внимание окружающих, я, закусив покрепче зубы и преодолевая накапливавшуюся усталость в руках, сделал ещё десять оборотов солнышка. В последнем упражнении я согнул своё тело пополам, встав ногами на перекладину турника, замерев на несколько секунд, затем освободив руки от страховочных ремней, спрыгнул с турника сделав сальто назад, приземлившись сразу на обе ноги. Получилось немного позерно. Но я услышал хлопки за спиной и обернувшись увидел, что мои упражнения нашли своих зрителей. Элданаш с мальчишкой лет двенадцати, хлопали в ладоши с искренними улыбками на лицах. Я тоже обрадовался этому якуту, который проявлял своё дружелюбное участие в моей лагерной жизни и фактически спас от обморожений.

Кивнув старому знакомому, я улыбнулся, но остался стоять на месте. Хоть и рад я был этой неожиданной встрече с ним, но как должен вести себя бывший ЗК по отношению к своему надзирателю, я не знал. Элданаш сам пошёл мне на встречу, протянув ко мне обе руки с раскрытыми для рукопожатия ладонями.

— Поздравляю Иван! — мы подали друг другу руки и Элданаш представил мне своего сына.

— Багратион, это Иван Петров, — он ни словом не обмолвился о моем недавнем статусе, за что я был ему опять благодарен.

— Здорово у тебя получаются пируэты, долго тренировался? — восхитился мальчишка сразу спросив то, что его интересовало.

— Да я, специально, ничего не тренировал. Начал заниматься примерно с такого же возраста, как ты, через спортивные рейтинговые программы айсети, потом оттачивал навыки в играх и потихонечку набирал форму.

— Нашему городку айсеть не доступна, ни у кого нет дома модуля с полигоном Халка.

— А Скай клубы? — удивился я.

— Скай клубов у нас тоже нет, не рентабельно их делать в таком маленьком городе, как наш, — по-взрослому сказал он слова, которые видимо запомнил в разговоре со взрослыми.

— Это, кстати, одна из причин, почему заключенным "запрещены" спортивные айигры. Будет не справедливо, если в колонии будет веселее, чем на воле. — Элданаш рассмеялся сам своей шутке.

Когда сын отошел поздороваться со своим знакомым, якут посматривая в его сторону, сказал мне.

— Хорошо, что все закончилось, нам Себастьян рассказал детали твоего дела. Честно говоря, мы все впервые с таким столкнулись. Бывало конечно, что до комиссии по УДО доходили факты после дополнительного расследования и сроки сокращали на десять, пятнадцать лет, но так, чтобы суд ошибся, такого ещё не было! Что, адвокат схалтурил?

— Элданаш, извини, не хочу вспоминать об этом, — незаслуженно обижать адвоката мне не хотелось, — сейчас дождусь встречи с психологом, оформлю кредиты на дорогу и скоро уеду домой.

— Тогда ладно, рад был знакомству, — он протянул мне руку.

— Увидимся, — мы разбежались в разные стороны, но время у меня ещё было, и я, сняв костюм, с разбегу влетел в бассейн, обдав брызгами молодую рыжую девушку с потрясающим формами, выходящую из воды по лестнице.

Девушка оглянулась, оценивающе посмотрела на меня веснушчатым лицом и вдруг улыбнулась, и кивнула мне, как старому знакомому.

— "Наверное тоже видела моё выступление на турнике," — мои мысли заставили меня нырнуть, и я быстро оказался возле бортика, недалеко от лестницы.

— Привет, меня Иван зовут, — радостно щерясь представился я ей, девушка была свежа и сексуальна, хотя веснушки на её лице и были довольно крупными, но это в моём постмонашевском положении ничего не меняло, моё тело изнывало от жажды женской ласки.

— Анджела, — девушка ещё раз улыбнулась и быстро стала удаляться от бассейна, открыв рот я осматривал, скрывающуюся от меня, тонкую полоску плавок, в круглых ягодах ее бедер. Выйти из бассейна и погнаться за незнакомкой я не решился, из-за высоко вздыбленных моими мыслями своих купальных шорт.

— "Ох, терпи казак!" — успокаивал я себя, отчаянно хлеща руками по воде. До похода к карантинному психологу осталось меньше часа.

— "Сразу, как заведу кредиты, зайду на сонловелидэйт сайт и закажу свидание, выберу девочку с формами, как у этой рыжей", — решил я.

Кабинет психолога находился, как и все в этом городе очень близко от спорт зала. Так что разгоряченный упражнениями и горячим душем, с приятным ощущением усталости, я вошёл в лифт и скомандовал.

— К карантинному психологу Петренко, — через десяток секунд я стоял перед стеклянной дверью модуля помещения психологической разгрузки. Дверь приглашающе распахнулась, и я прошёл в светлое помещение всю стену которого заменяло окно визарда.

— Проходите Иван Матвеевич. Моё имя Ангелина Исааковна Петренко, но вы можете называть меня Анджелой.

На меня, расположившись в глубине комнаты, из кресла смотрела та самая рыжая! Её серые глаза буквально сияли приятельским огнём, а из-под розовых губ, растянувшихся в улыбки показались крупные белые зубы.

— Садитесь сюда, — она указала ладонью на кресло напротив себя.

— Очень приятно встретиться снова, прошу тоже без обращения по отчеству, — ответил я и плюхнулся в кресло.

— Мои поздравления, Иван, что ваше наказание закончилось. Какие у вас планы? Не хотите остаться с вашей квалификацией в Верхоянске? Вы легко найдёте работу и по удаленному офису и здесь на комбинате.