Капеллан (полный текст)

— Советы будешь давать, когда спрошу! — оборвал его Грах. — Вели оседлать гинтайра и кликни стражу. Посмотрим, что это за маг!

Блез поклонился и вышел. Грах проводил его взглядом. Неожиданно он ощутил желание окликнуть Блеза и отменить поездку, но не успел: секретарь скрылся за дверью. Подумав, Грах решил: пусть так и остается. Не то Блез чего-то подумает, узнают слуги, пойдут разговоры... Выезжать в город Грах не любил. Неприятно видеть направленные на тебя злобные взгляды, слышать ропот за спиной. В Крипе его ненавидят. Плевать, конечно, но противно. А что делать? Место правителя города куплено на всего два года — на большее не хватило денег. Потраченное следует возместить, заодно собрать золота, сколько возможно. Зря, что ли, он сменил столицу на захолустье? Штрафы, поборы, доля со сделок — все это пополняет его сундуки, но заставляет город роптать. Блез об этом регулярно докладывает. Пусть! Чернь всегда чем-то недовольна. Грах скоро покинет Крип и забудет о ней. В столице он купит имение и будет наслаждаться жизнью. Заслужил. Иметь свой манор — редкость для младших сыновей родов. В наследство они получают титул — и только. Получить должность правителя города для них — мечта. Граху это стоило хлопот и больших денег. Помогло, что он отличился в прошедшей войне, где взял добычу. Часть ее утекла в карманы придворных, остальное пошло в казну — официальная плата за должность. В Крип Грах прибыл, считай, нищим. Личной страже задолжал жалованье. Зато теперь и жалованье выплачено, и сундуки полны...

К таверне добрались быстро. Гинтайр споро нес Граха, впереди стража разгоняла народ, крича: 'Расступись!' Люди шарахались к стенам домов. Кортеж провожали злобными взглядами. Грах не обращал внимания. Вернее, старался не обращать. Правитель он или нет?

Возле таверны клубилась толпа. Стража, крича и махая плетками, очистила проход. Грах въехал в ворота. Подбежавший страж взял узду гинтайра. Грах спешился и направился вглубь двора. Там у стола с лавками стояли старик в балахоне и молодая женщина. Они с тревогой смотрели на правителя. Еще на подходе Грах разглядел, что девка очень красивая. Иссиня-черные волосы, опаловые глаза, милый носик и привлекательная фигура со всеми прелестями, которые не скрывало платье. Полукровка: один из родителей рениец. Грах ощутил, как сладко заныло в низу живота.

— Мэтр Кап и его помощница Ноэль! — доложил возникший словно неоткуда Блез. Есть у секретаря такое умение — появляться кстати.

— Ты убивала шидов? — спросил Грах, ткнув хлыстом в девку.

— Я! — дерзко ответила она.

Грах нахмурился: как смеет?

— Из чего?

Девка замялась.

— Покажи! — велел ей старик. Голос у него оказался на удивление молодой.

Девка вытащила из кожаного футляра на поясе и протянула Граху странный металлический предмет. Правитель взял. Артефакт оказался тяжелым. Грах стал его разглядывать. Рукоять со щечками из дерева, к ней приделан металлический брусок, внутри — дырка.

— Как это действует?

— Уже никак, — сообщил старик. — Магические заряды кончились. Других нет. Теперь это бесполезный кусок железа.

Грах глянул на старика. Тот выдержал взгляд и не опустил глаза. Грах ощутил, как закипает злость. Наглец! Да кто он такой?

— Сдается мне, что ты лжешь, старик, — сказал, сунув артефакт за пояс. — Но я узнаю правду. Девка расскажет. Взять ее!

Подскочившие стражи, схватили полукровку за руку. Та зашипела и попыталась вырваться. Однако стражи держали крепко.

— Ваша милость! — Старик выскользнул из-за стола и подошел к Граху. Двигался он на удивление проворно. — Могу я поговорить с глазу на глаз? У меня важные сведения.

Грах жестом остановил кинувшихся к наглецу стражей. Успеют. Лекарь опасности не представляет, а буде попробует, долго не проживет. Верный Спан уже встал за спиной старика, сжимая в руке дубинку. Ей он владеет мастерски. По знаку правителя другие воины отступили.

— Говори! — велел Грах.

— Ноэль — дочь короля Этона, — тихо сказал старик.

— Что?

— Ее мать — Нея, княгиня Муга. Если Ноэль причинят вред, виновным не поздоровится. Велите отпустить ее.

— Ты!.. — прошипел Грах, ощущая прорвавшуюся изнутри злость. — Думаешь, я настолько глуп, чтобы поверить, что дочь короля будет жить в таверне? Помогать такому ничтожеству, как ты? Облезлый мырх! Ты еще смеешь мне угрожать? Да я раздавлю тебя, как козявку! Девка поедет со мной, и я сделаю с ней, что захочу! Понял?

— Я не позволю...

Старик сунул руку в разрез балахона. Спан не сплоховал. Дубинка мелькнула в воздухе, и маг рухнул на землю.

— Убили! — завыли у ворот.

— Потрох стикуля! — крикнула девка, рванувшись из рук стражей. — Я убью тебя! Порежу на куски и скормлю диге!

Грах, шагнув к бесноватой, отвесил ей пощечину. Девка, обмякнув, повисла на руках воинов.

— Свяжите и грузите на стикуля! — велел Грах. — И заткните ей рот. Не то будет орать дорогой.

Стражники, засуетились, выполняя приказ. Они не успели закончить, как из толпы полетели камни. Один из них ударил в шлем Спана. Страж покачнулся и выронил дубинку.

— Копья к бою! — закричал Грах. — Арбалетчики — товсь!

Стража ощетинилась оружием. Толпа у ворот подалась назад.

— Расчистить дорогу!

Стражи, закрывшись щитами, выставили копья. По знаку десятника они двинулись на толпу. Арбалетчики взяли на прицел заводил. Те попятились. Толпа подалась назад и начала разбегаться.

— То-то! — усмехнулся Грах.

К нему подвели гинтайра. Грах запрыгнул в седло и тронул поводья. Конная стража сомкнулась вокруг предводителя. Пешцы забросили на спину щиты и забрались на стикулей. Кавалькада выехала из ворот и порысила по улице. Однако свободный проезд скоро кончился. Возле рынка толпа снова преградила им путь. Слух об убийстве мага облетел город подобно молнии. В центр города стали стекаться люди. Многие несли в руках камни. Они и полетели в стражу. Разозлившись, Грах приказал стрелять. Арбалетчики не промахнулись. Раненые горожане завопили, распугивая остальных. Проход очистился. Кавалькада миновала рынок, пересекла площадь и подскакала к замку. Ворота открылись. Полусотник, оставшийся в замке, разглядел ситуацию. Пропустив последнего воина, ворота сомкнулись.

Спрыгнув на мощеный булыжником двор, Грах стал отдавать распоряжения. Арбалетчики полезли на стены, другие воины повели гинтайров и стикулей в конюшни. Двор мигом опустел. К правителю подтащили связанную девку. Она уже пришла в себя и зло сверлила Граха глазами. Если б завязанный рот, наверняка пустила бы в дело поганый язык. Выглядела девка отвратно. Удар по лицу не прошел даром. Левая щека и глаз заплыли, и теперь наливались нездоровой синевой. Грах поморщился. Желание, охватившего его в таверне, как ветер сдул. И с чего он поддался чувству?

— Оттащите ее в мою спальню и бросьте там! — велел он. — Я подумаю, что с ней делать. Подавайте обед! Я голоден.

Грах допивал вино, когда в комнату, постучавшись, скользнул полусотник.

— Ну? — сказал Грах, по лицу воина поняв, что новости неприятные.

— Чернь окружила замок, — доложил полусотник. — Готовится к штурму. Их там с тысячу. А у нас неполная полусотня.

— Зато у нас высокие стены, доспехи и оружие! — возразил Грах, отставляя кубок. — К тому же мы умеем воевать. Или ты испугался, Юхан?

— Нет, ваша милость! — возразил воин. Однако Грах не почувствовал уверенности в его голосе.

— Пусть принесут мои доспехи! — приказал он. — И двуручник. Давно он пил кровь.

Спустя короткое время Грах был на стене. Увиденное ему не понравилось. Дело было даже не в многочисленной толпе, клубившейся на противоположной от замке стороне площади. Тысяча плохо вооруженных людей не представляла для его воинов опасности даже в чистом поле. Копейщики без труда отобьют ее приступ, а всадники на гинтайрах довершат разгром. Толпа — не войско. Но на той стороне площади готовились к приступу. Грамотно. Тащили с недалекого рынка дощатые столы — прикрыться от выстрелов со стен, ладили лестницы — Грах отчетливо различал визг пил и стук топоров. У толпы был вожак, и он явно знал дело. 'Кто это? — размышлял Грах. — Кто-нибудь из городской стражи?' Подумав, он отбросил эту мысль. Стража Крипа — сборище ленивых болванов, только и знающих как вымогать взятки. В смутное время она прячется. Вот и сейчас в толпе не видать их шлемов. Затаились в своих норах. Бунт возглавил кто-то из купцов? А оно им надо? В смутное время единственное желание торгашей — защитить склады и лавки. Можно не сомневаться, что они уже заперли двери, заложили засовы, а сами попрятались внутри, потея от страха. Остальное население Крипа — моряки, докеры, плотники на верфях. Мужчины они крепкие, но с оружием не дружны. Умельцев брать замки среди них встретить трудно. Но они все же нашлись...

'Отобьемся! — ободрил себя Грах. — Это все-таки чернь'. Его мысль устремилась вперед. Что дальше? В Блантоне будут недовольны. Правитель, который допустил бунт в городе, да еще сам спровоцировал его... Этот бастард — шут короля, обрадуется. Он был против назначения Граха в Крип (Граху об этом услужливо доложили), поэтому воспользуется возможностью его сместить. Придется вновь раскошеливаться, подкупать придворных, и еще неизвестно, удастся ли замять дело. И зачем ему захотелось эту девку?

'Вдруг она вправду дочь короля, и маг не соврал?' — внезапно мелькнула мысль. Грах даже махнул рукой, отгоняя ее. Если это так, ему конец. За дочь короля, даже внебрачную, с него сдерут кожу, причем, с живого. Подобное не прощают. Золото здесь не поможет, придворные не захотят его брать. 'Убью! — решил Грах. — Отобьем приступ, и прикажу задушить. Затем камень на шею — и в море. Нет девки, нет и доказательств. В Блантон сообщу, что арестовал ренийскую шпионку, а та сбежала дорогой. Придется заплатить, и много, но это лучше, чем взойти на эшафот. Так и сделаю!'

Приняв решение, Грах приободрился и уже увереннее глянул на противостоящую им толпу. Внезапно та заволновалась, послышались крики. Грах прислушался.

— Кап! Кап! — голосили на площади.

— Что они кричат? — спросил он Блеза. Секретарь, как всегда, оказался рядом.

— Так зовут мага, которого вы приказали убить, — доложил Блез. В его голосе Грах, к своему изумлению различил злорадство. — Думаю, он выжил.

Грах испытал желание сбросить поганца на мощеный булыжником двор, но в следующий миг забыл о нем. Толпа на площади расступилась, освобождая проход. По нему шествовала странная фигура. Вся в черном, затянутая в доспехи странного вида и обвешанная какими-то странными предметами. Со стены было не разглядеть, чем именно, но от фигуры исходила угроза, и Грах ощутил ее даже в отдалении.

— В Ремсе маг Гро сжег тысячи шидов, — влез секретарь. — В Муге ослепил и оглушил войско пиратов, после чего местному гарнизону осталось их только вязать. На днях корабельщики привезли их порт и продали на рудники. Они рассказывали...

— Этого мага зовут Кап, — процедил Грах.

— Долго поменять имя? — хмыкнул секретарь. — А про девку он говорил, что та из Муга. Дочь княгини.

— Вон! — проревел Грах, отвесив секретарю подзатыльник. — И чтоб не смел показываться на глаза! Узнаю, что болтаешь с воинами, повешу!

Блез жалобно вскрикнул и убежал прочь.

— Юхан! — повернулся Грах к полусотнику. — Мне требуются лучшие стрелки...

15.

'Стикуль! Ленивый стикуль! — билось в голове. — Ты слышишь меня? Ответь! Хозяйке плохо...'

Я открыл глаза. Надо мной колыхалось розовое небо. Оно было мягким и гладким, а его края пузырились воланами. С минуту я тупо пялился на это непотребство, пытаясь понять: рай это или ад? И если один из них, то почему выглядит не так, как писали святые отцы?

'Ты слышишь меня, стикуль?' — вновь зазвучало в голове, и я мысленно выругался. Это не рай и не ад. Какими бы они ни были, туда нет хода летающим крокодилам.

'Слышу, Нэси! — отозвался я. — Не ори! Голова болит'.

'Тогда поспешай! — отозвалась дига. — Я уже недалеко. Хозяйку надо спасать!'

'Иду! Отбой связи!' — ответствовал я и сел. Голова пыхнула болью. Я послал ей импет и осмотрелся. Я сидел на огромной кровати в своем номере. Ни я, ни Ноэль на этом помпезном убожище не спали — ныкались по своим комнаткам. Кровать так и стояла нетронутой. Видимо, меня положили сюда, когда принесли со двора. А розовое небо с воланами над моей головой — это балдахин. Глаза бы не видели этот китч!..

Подняв руку, я нащупал справа от темени здоровенную шишку. Пальцы коснулись липкого, я ощутил боль. Слабую. Удар дубинки ссадил кожу на голове, но пришелся вскользь. Наверняка помогли волосы — я отрастил изрядную гриву, а за мгновение до удара разглядел на земле тень воина, стоявшего за спиной, и его взмах. Успел пригнуться. Если бы опоздал...

Я сполз на пол и поспешил к себе в комнату. Сумка с оружием нашлась под койкой. Я вытащил ее, расстегнул молнию и стал выкладывать амуницию на пол, на ходу сортируя ее. Нелетальное оружие полетело в сторону. Сегодня меня пытались убить. Враги захватили мою женщину, и ей сейчас плохо. Это моя война, суки! Порву, порежу на маленькие кусочки и скормлю диге! Вы у меня попляшете!

Спустя короткое время, облаченный в штурмовой комбез, такие же ботинки, бронник, разгрузку с оттопыренными карманами (все черного цвета, поскольку десант отправляется на штурм по ночам), и обвешанный оружием, как новогодняя елка игрушками, я вышел в коридор. Шлем нес в руке. Его подкладка тревожила ссадину на голове, и я решил, что надену его в последний момент. В коридоре таверны никого не было, никто не встретился мне и в обеденном зале. Удивленный таким безлюдьем, я вышел во двор. Пожилая служанка копошилась у конюшни, седлая стикуля.

— Марта! — окликнул я.

Служанка обернулась и охнула.

— Мэтр? Это вы?

— Кто ж еще? — ответствовал я, подходя.

— Но вас убили...

— Пытались, — сказал я, берясь за повод. — Но мы, маги, живучие. Где все?

— Убежали штурмовать замок правителя. Мстить за вас и отбивать госпожу Ноэль, — Марта всхлипнула. — Это потрох койта Грах ударил ее по лицу. Бедняжка потеряла сознание. Ее связали, бросили на спину стикуля и увезли.

Жгучий холодок прокатился по моим позвонкам и застыл в голове куском льда.

— Я убью их, Марта! Всех. Позволь! — я оттеснил ее от стикуля. — Мне надо спешить.

— Да-да! — закивала она. — Поторопитесь мэтр! Хозяин повел людей, но у них мало оружия. Они спешили, поэтому забрали всех стикулей. Этот пасся на пустыре, и о нем забыли. А я вот вспомнила и привела. Хотела посмотреть на осаду, но вам он нужнее. Я как-нибудь доковыляю.

— Спасибо!

Я вскочил в седло и дал стикулю шенкеля. Тот выскочил из ворот и зарысил по улице. В этот полуденный час она выглядела непривычно пустой. Не было видно прохожих, вездесущих детей, а ставни домов и двери харчевен закрыты наглухо. Похоже, что весь город устремился к замку. Туда лежал и мой путь, и я проделал его быстро.

...На рынке кипела работа. Крепкие мужики деловито разбирали дощатые прилавки и тащили их к площади. Стучали топоры, слышался треск дерева и ругательства. Моего появления не заметили. Я соскочил с седла и поймал за рукав пробегавшего мимо мальчишку.