Через полчаса, облетев чуть не половину Ирландии, я вернулась в гостиную — бабушка Лиз вовремя перехватила бразды правления, выпавшие так не вовремя из моих шаловливых ручонок, и потчевала мастеров, занимая их пристойной беседой.

Разумеется, в гостиную я прибыла на метле и ловко приземлилась посреди ковра, где и "проявилась", сойдя с подножек. Не подумайте плохого — воспитание у меня самое лучшее — я ведь девица древнего благородного рода. Но, поймите мой восторг — нельзя же говорить всякие положенные учтивости в то время, когда обнимаешь и целуешь людей, сотворивших подобное чудо!

Более всех озадачился мистер Макинтош. Он у нас даже не сквиб, а полный маггл, но руками творит настоящие чудеса. Я ведь знаю, что руль, седло и приборы делал он. Обручи, скрепляющие прутья, очень тонкой гоблинской работы — их ковал Крюкорыл. Такое имя носит наш деревенский кузнец. Сборка же всего аппарата и наладка встроенных в него артефактов — заслуга Патрика Келли. Вот всех их троих я и облобызала, вызвав смущение даже у всегда невозмутимого гоблина.

Потом какое-то время мы были заняты обсуждением деталей моего нового аппарата — в нём оказалось много важных устройств, пользоваться которыми нужно умеючи. И столь сложному сооружению нужен кое-какой уход. Пока это обсуждалось, бабуля оседлала метлу и улетела. Я ведь говорила, что она нынче выглядит помолодевшей. Пока она носилась неведомо где, мы с мастерами завели речь о том, можно ли сделать подобные полёты доступными для не волшебников — я ведь не напрасно читала этой зимой учебник по артефакторике и прекрасно знаю, что некоторые амулеты работают не только для магов — их влияние распространяется и на обычных людей. Проблема, в основном, в том, что управлять амулетами при помощи магии обычные люди не способны — следовательно, надо позаботиться о том, чтобы правильно заколдовать всякие рычажки и педали.

Возникшую идею мы сразу принялись проверять на мистере Макинтоше — Крюкорыл согнул кольцами серебряные ложечки и надел их на ножки стула. Я навела чары левитации, а мистер Келли связал заклинанием серебряную сахарницу, мои чары и импровизированные обручи на ножках. Потом мы усадили нашего маггла на сидение и вручили ему сахарницу, которую он стал на разные манеры наклонять и крутить — сначала получалось дёрганно и неуверенно, пока мистер Крюкорыл не отломал от сахарницы ручку.

Так наш деревенский мастер на все руки и совершеннейший неволшебник улетел домой верхом на стуле — то есть спинкой вперёд. Шёл он низенько над самой землёй и старался не слишком резко поворачивать, но все участники этой встречи оказались ужасно довольны — мы доказали принципиальную возможность решения проблемы волшебных полётов для неволшебников. И только проводив гостей, я снова задумалась о продолжающихся случаях уж очень официального обращения к моей не слишком великой особе — меня третий раз в течение неполных суток назвали "леди Виллоу".

Впрочем, сильно задумываться над этим было просто некогда — я обложилась картами и принялась названивать в справочную службу, чтобы выяснить адрес Гермионы Грейнджер — да, у нас в доме имеется обычный телефон. Очень удобная штука. И телевизор есть с видеопроигрывателем — мы тут не собираемся мхом порастать.

У меня было большое желание навестить школьную знакомую и с её помощью научиться пользоваться маггловскими библиотеками. А взамен познакомить девочку, выросшую среди обычных людей, с нашим магическим миром — пригласить сюда в Имеральд Хилл и всё тут показать.

Увы! Ничего из этого не получилось — приехали Ал Морган и Стефан Хайуотерс, что гостили в нашем доме на Рождество. Привезла их старшая сестра Стефа — выпускница Гриффиндора Грейс. Та самая, из-за которой страдал Джейсон. А потом покатились события, нарушившие все мои благие планы.

Сначала мы отлично сыграли в квиддич — в самом начале каникул из деревни ещё никто никуда не разъехался — собрались полные команды. А потом меня ужасно стал раздражать Ал.

И что они в нём нашли? На меня этот любитель "поймать волну" и вовсе не обращал внимания, что, в общем-то, меня устраивало. Сама с ним общаться не собиралась. Но на его заплыв на доске — оказывается это такой маггловский спорт, называемый сёрфинг — всё же пошла смотреть следующим утром. На всякий случай запаслась книгой по чарам, чтобы не скучать в засаде. Однако скучать не пришлось. Зрелище оказалось потрясающе красивым, волны накатывали валами невероятной высоты, скручивались спиралями, вздымая блестящие в утренних лучах брызги, пенистые барашки, словно куски гигантской ваты, покрывали всё пространство до горизонта. Маленькая фигурка мальчика в странном облегающем черном костюме, была хорошо видна на ярко-красной доске. Он подныривал в закрученные тоннели волн, взлетал на гребни, с невероятной скоростью нёсся поперёк, скатывался с выгнутых вершин, словно по горке и вдруг словно падал куда-то, и казалось — всё! Но вскоре появлялся вновь, и этот дикий танец на бушующем прибое начинался снова. И хотя я была уверена, что вопреки его хвастовству, магией он всё же пользовался в нескольких опасных моментах, но призналась сама себе, что это одно из самых прекрасных зрелищ, которые мне довелось увидеть. Даже если он не врал, и тут, правда, не было волшебства, зрелище всё равно оставалось волшебным. Оказывается, и у маглов есть, чем похвастаться. Это я и раньше сознавала, но тут убедилась лично.

Шон и Ахилл были в восторге, просили научить, но разве успеешь за неделю, что провели у нас гости. Ал говорил, что учился этому с детства. Мэтт с Реганом тоже не прочь были попытаться, только им отец запретил — сёрфинг, это серьёзно, не то, что прыгать со скалы. Потому оба обретались среди зрителей. Ну а я только подглядывала, как Ал учит старших. Не хотелось мне показывать свой интерес. Всё было более-менее пристойно до тех пор, пока Грейс не выразила желания куда-нибудь сходить потанцевать.

Джейсон повел её в паб, где иногда перетаптываются парочки на пятачке свободного пространства справа от стойки. Им поставили музыку...

— Как-то скучно тут у вас, — наморщила носик Грейс. — Не чувствуется праздничной атмосферы, накала эмоций.

Я, почему про это знаю — как раз случайно туда зашла промочить горло глотком лимонада, ну и присела неподалеку. Увидела, как после этих слов Джесс нахмурился, и поторопилась вмешаться:

— Тут неподалеку иногда устраивают шикарные скачки. Правда, только для девочек. С полчаса на метле лететь, если не торопиться.

— Вроде пижамной вечеринки? — заинтересовалась Грейс. — Наверное, это круто?

— Ещё как. Тётя Марта! — обратилась я к содержательнице заведения, — не знаешь, когда будет следующий Белтейн?

— А тебе-то чего беспокоиться? — подняла брови наша барменша. — Когда захочешь, тогда и будет, — мне показалось, что она тоже с сочувствием отнеслась к страданиям моего нерешительного братца и решила подыграть неуклюжим молодым людям.

— А можно в ночь с завтра на послезавтра? — продолжила я начатый хозяйкой спектакль.

— Не вопрос. Я дам знать, кому следует, — Марта напустила на себя торжественный вид и, оставив в покое свои стаканы, поспешно вышла.

Я тоже вскоре отправилась домой предупредить маму, бабушку и сестру, глядя, как от почты во все стороны разлетаются совы.

"Наверно, полетели кормиться", — такая мысль возникла у меня в голове.

* * *

Собраться гостье помогла Эсми. Они долго начёсывали космы на своих головах и, время от времени, хихикали. Вылетели мы в густых вечерних сумерках и до места добрались уже в полной темноте. Луны не было, а садиться при свете звёзд довольно страшно. Но при нашем приближении на Лысой Горе засиял светящийся купол. Я приземлилась, отнесла метлу к краю, чтобы не мешала танцевать, оглянулась... сотни ведьм, одна за другой, с шутками-прибаутками, как из мешка с горохом, сыпались с неба на площадку и отбрасывали мётлы в сторону.

— Ну что, Виллоу! — обратилась ко мне одна из них, — разбрасывай звёзды.

Я загребла воздух вокруг и, так же, как в прошлый раз делала старшая, запустила полные горсти сияющих комочков вверх, в стороны и вниз — нам под ноги.

— Не закажешь ли что-нибудь из семидесятых, позажигательней? — предложила мама.

— Легко! Пусть будут "Океаны фантазии".

Музыка зазвучала сразу, и веселье началось. Что удивительно — сегодня тут собралось особенно много дам более чем среднего возраста, но магия места сделала их подвижными и энергичными. Мы классно оттянулись. Жалко, что летние ночи так коротки — прокричал петух, и все разом сорвались с места, разлетаясь во все стороны.

Дома, а уже светало, когда мы туда добрались, я с любопытством посмотрела на нашу гостью — она была вся такая разгорячённая, с румяными щеками и светящимися от счастья глазами. Конечно, настоящие танцы, это не перетаптывание в обнимочку перед барной стойкой. К тому же, на этот раз на Лысой Горе толпа собралась человек в триста — в несколько раз больше, чем весной. От наших танцев, кажется, земля тряслась под ногами. Это очень распирает, если вы понимаете.

А потом гости засобирались домой. К нам зашли Линни и дочка Патрика Келли — у нас образовалось что-то вроде посиделок в комнате Эсми. Собственно, я-то помалкивала, а девчата ворчали на нерешительность Джесса. Вот смотрит он на Грейс телячьими глазами и... ничего. Мне это не нравилось, но я помалкивала.

— А вот ты, Эсмеральда, — обратилась Грейс к моей сестрице. — Как ты поняла, что нужна своему Джимми? Что он сказал?

Джимми, это тот парень из Канады, который приезжал с родителями прошлым летом к нам, чтобы познакомиться со своей будущей... предки почему-то захотели их поженить. Правда, пока особого давления на молодых людей не оказывали, зато сам претендент на руку и сердце моей сестрицы перевёлся в Хогвартс — я ведь приметила, что он крепко запал на Эсми.

— Это из-за легилименции. Я, дура, решила ему сказать, чтобы не приставал ко мне со своими предложениями погулять с ним по Хогсмиту, отвела в сторонку, взяла за галстук и хотела размазать по стенке. Встретилась с этим гадом глазами, а там он, знаете, что со мной делает!? Ну, то есть, в его-то мечтах я даже не вырываюсь, а очень охотно и деятельно ему отдаюсь. И всё это с самыми мелкими анатомическими подробностями.

Тут ноги мои и подкосились, а он — цап, и полез целоваться. Дальше оно как-то само поехало — только взгляну в эти бесстыжие глаза — и готова. Сама не помню как, но сдалась я очень быстро. Сейчас Джимми снимает квартирку в Хогсмите — будем встречаться по выходным. А как я школу закончу — уедем к нему в Торонто.

— Постой! А Джесс тоже легилимент? — насторожилась Грейс.

— Ну... да. У нас в семье только Вилли безнадёжна, а остальные на вполне хорошем уровне владеют этими техниками. Мама с папой вообще умеют глазами переговариваться. То есть нарочно думают друг для друга.

Линни хихикнула, а я нахмурилась:

— Ты, Грейс, совсем замучила Джесса. Чем лясы с подругами точить, подойди к нему и подумай, как хорошо было бы поцеловаться. А потом выходи за него замуж.

Гостья покраснела и быстро вышла из комнаты. А я осталась под изумлёнными взглядами сестры и двух других девушек.

— Ну, ты и отожгла! — только и сказала дочка Патрика Келли. Остальные выглядели, словно мешком ударенные.

Глава 17

Потом у меня был очень непростой разговор с папой. Он долго молчал, видимо, подбирая слова, и, наконец, спросил:

— Так что ты знаешь о Белтейне?

— Ну, это такие танцы на горе для женщин и девочек. Древняя традиция — ведьмы слетаются туда, чтобы повеселиться.

— М, да! Вот уж не думал, что твои познания в области старинных обрядов столь скудны! Увлечение маггловскими сказками оказалось чрезмерным, хотя ведь в них тоже упоминаются Вальпургиева ночь и Шабаш — эти традиции распространены достаточно широко по всему свету.

— Ну, в сказках неволшебного мира про это пишут всякие страсти-мордасти, — улыбнулась я. — Про кровавые жертвоприношения и эти... оргии. А на самом деле всё просто замечательно. Весело и очень бодрит.

— В этом-то всё и дело, что бодрит, — согласился отец. — В этих особенных местах, обычно на голых возвышенностях, ведьмы набираются здоровья и жизненной силы. Ты ведь заметила, как мама и бабушка помолодели после вашей встряски весной!

Однако за последние лет сорок этого ни разу не происходило. Почти со времён бабушкиной молодости, с тех пор, как погибла Великая Айседора, Лысая Гора не признала Великой Ведьмой ни одну женщину, поэтому ежегодные танцы не очень-то сильно помогали тем, кто посещал их, следуя старинной традиции. Но с твоим появлением всё изменилось. Купол света снова засиял, а молодость стала наполнять тела танцующих, отматывая в обратном направлении счётчик прожитых лет.

— Не может этого быть! — воскликнула я. Великая Ведьма — женщина. А у меня пока ни с одним парнем не было ничего... особенного.

— Видимо, не всё в старых поверьях верно, — пожал плечами отец. — Насчёт того, что единороги подпускают к себе только девственниц, легенды явно ошибались и вводили нас в заблуждение. Увы, старые предания отражают не только факты, но и отношение к событиям людей, писавших книги. Тем не менее, тот факт, что ты — Великая Ведьма Ирландии признан и Одиноким Утёсом, и множеством наших ирландских ведьм — почти все они прибыли на внеочередной шабаш, назначить который можешь только ты.

И теперь обязаны подчиняться тебе беспрекословно. Твоё слово имеет для них огромную силу.

— Ой! — испуганно воскликнула я. — У меня попросила благословения Стейси Логан. Она что, тоже из Ирландии? Иначе, откуда ей было знать про меня?

— Стейси живёт с родителями в старинном доме — Логан-Хаусе примерно в сотне миль к северу отсюда. Очень уважаемая волшебная семья. Мы с её отцом давненько спорим на одну весьма важную тему. Да, они живут в Ирландии, и саму Стейси, насколько я знаю, каждый год забирают из Хогвартса домой как раз на эту ночь — ночь с апреля на май, когда проходит Белтейн. В их доме свято хранят старые обычаи.

Так на что ты благословила эту самую Стейси?

— Её, её будущего малыша и его отца. На то, что всё у них будет хорошо.

Услышав эти слова, отец вскочил и нервно забегал по комнате:

— Какой ужас! — воскликнул он в волнении. — А что, если это не тот отец? Насколько я помню, Фрэнк Логан давно планировал выдать свою дочь за вполне определённого юношу. Но теперь, после твоего вмешательства, уже ничто не в силах помешать благословлённому тобой союзу. До тех пор, пока ты остаёшься Великой Ведьмой.

— А как зовут того юношу? Того, за которого сговорили Стейси? — полюбопытствовала я.

— Не знаю, — сознался папа. — Да и какое это теперь имеет значение? Ты уже определила их судьбу — девушки и её мужа.

— Пап! Ну не огорчайся так! А вдруг это тот самый парень, за которого её и собирались выдать?

— Понимаешь, Виллоу Кэйтлин! Важно, чтобы ты осознала — теперь каждое твоё слово имеет и значение, и вес. Ляпнешь что-нибудь, не подумав, а от этого изменятся судьбы людей. Ты, практически, насильно поженила Джейсона и Грейс. И это тогда, когда твой брат ещё не завершил получение образования — он ведь планировал поступать во Флорентийскую Академию Зельеварения. А родители Грейс чуть не разослали приглашения на помолвку своей старшей дочери и Огастуса Стокманна из Вены — они давно считали этих молодых людей женихом и невестой.