Маркетолог@ - Часть #2 "Живой Журнал"

'Ох, чует моя душа: дело сейчас плохо кончится.'

-Ну, этот крест на твоём плече. Ты знаешь, на что он похож?

-На букву 'хе', — насмешливо предлагаю свою версию.

-Да ну тебя, -Ира нарочито смеется. -Твой шрам похож на крест Святого Эндрю. Ему поклоняются шотландцы. В России этого Святого зовут Андреем Первозванным. Перед тем, как его распяли, он защищал женщину -до конца... Этот шрам -дар, а не проклятье. За то, что произошло шесть лет назад, не нужно так себя ненавидеть. Не ты был виноват в смерти той девочки.

Услышав то, что я ни при каких условиях не ожидал услышать, я даже вздрогнул:

-Что ты сказала? Повтори, что ты сейчас сказала? -смотрю на неё в упор. Словно извиняясь, Самойлова сама ко мне тянется.

-Иди сюда, -просит она, пытаясь обнять меня. -Ну, не злись.

' 'Не злись?' Фак, Ира, да я сейчас просто в бешенстве!'

-Ир, зачем ты это делаешь? -отстраняясь, спрашиваю я, тараня ее глазами.

'Странно, и как это Ира ещё от моего взгляда не поседела?'

-И что же я такого делаю? -Самойлова испуганно моргает и отводит в сторону глаза.

-Что делаешь? Ты в душу ко мне лезешь! Ир, я тебя туда приглашал?

-Нет, не приглашал. Зато сам залез в мою душу. И тоже, между прочим, без приглашения. И теперь я очень хочу увидеть тебя, настоящего... Андрей, послушай меня, -Самойлова берёт себя в руки и теперь уверенно на меня смотрит. -Ладно, хорошо, признаюсь: да, я знаю, что это за шрам и как ты получил его. И мне очень жаль, что с тобой такое произошло. Когда дядя Саша мне это рассказал, я поехала к тебе в больницу, но меня к тебе не пустили. Сказали, ты никого не хочешь видеть. И жить ты тоже не хочешь... И я... -Самойлова набирает в лёгкие воздух, явно собираясь идти до конца, -и я тогда решила на время оставить тебя в покое. И перед переездом с 'Алексеевской' -знаешь, я к тому моменту квартиру продала -я дала новой хозяйке свой адрес и номер телефона оставила для тебя. Думала, ты ко мне придёшь. Ну, или хотя бы позвонишь мне. Но ты не пришел. Почему, Андрей?

-Не пришёл? Да уж, Ира, я -точно не пришёл... -От злости у меня даже зубы заболели. -Ир, а что ты ещё знаешь? -Вот теперь мне нужна вся правда.

-О том, что та девочка была твоей? Нет, дядя Саша мне этого не говорил -он не знал. Но я тебя знаю. Вот так и догадалась. -Ира целует меня в плечо и грустно на меня смотрит. А я понимаю, что теперь всё наконец-то на своих местах. С Симбадом и так все понятно (сука та ещё), а что касается Самойловой, то это вовсе не Красная Шапочка, нет. Это, дьявол её раздери, моя персональная мать Тереза! Сначала визитирует меня в МГИМО. Потом едет спасать в больницу. Потом в Лондоне даёт мне по башке. А теперь с непередаваемым изяществом ещё и под дых мне закатала. И где, спрашивается? А в моей собственной постели. И когда? А после того, как мы с ней всё-таки переспали. Да, много чего в моей жизни было, но такого ещё не было...

Чтобы не заорать, одним прыжком сваливаю из кровати, открываю шкаф, лихорадочно ищу джинсы, футболку.

-Андрей!

Оборачиваюсь: Ира сидит на коленях, опираясь спиной об изголовье кровати. Даже не прикрывается.

'Отлично выглядишь, стерва. И поза-то какая красивая. Вот только не надейся, больше я на тебя не полезу -будь ты хоть трижды золотом изнутри выложена.'

Наклоняюсь и поднимаю её вещи. Кидаю их ей:

-Спасибо за один раз: было нереально круто. А теперь тебе действительно пора. -В ответ ловлю её растерянный взгляд.

'Что, тебе больно, Ира? Так вот, плевать я хотел на это, поняла?'

-Андрей, я не понимаю. Почему ты сейчас так со мной ведёшь? Почему ты так со мной разговариваешь? Ты же по-настоящему сейчас пугаешь меня.

'Ага, пой, ласточка, пой... Давай, шипи, змеюка!'

-Всё ты понимаешь. Я сказал: собирайся и уходи. -Закрываю дверь в спальню, а сам иду в ванную. Включаю воду и так стою, подставив лицо струям. Не слышу, как открывается и хлопает дверь, но зато чувствую холодный воздух, бьющий по ногам. Я опираюсь ладонями в стену и наклоняю голову:

-Уходи, -повторяю я. Но вместо этого абсолютно голая Ира резко распахивает штору.

'Вот интересно, и какие помехи в её голове превращают моё 'нет' в её 'да', а?'

-Ира, мне что, силой тебя выгонять?

-Андрей, прости... Послушай, я не хотела. Хорошо, да, ты прав: да, я хотела. Просто ты заставил меня... и ты унизил меня, и я в ответ не сдержалась. Да, я не имела права сейчас сама заводить с тобой разговор про Энди, потому что это было как удар ниже пояса... А теперь вернись ко мне. -И, немного помедлив: -Я же нужна тебе.

-Ты? -злым коротким смехом отвечаю я. -Ир, да ни разу. -Я отворачиваюсь от неё и выплевываю воду в стену.

-Ну, хорошо, -Самойлова собирается с духом, и тут я слышу: — А что, если я скажу тебе, что ты нужен мне? Что тогда?

Ошеломлённо распахиваю глаза и смотрю на неё.

-Повтори, -предлагаю я, -я что-то не расслышал.

-Сейчас я тебе так повторю, -и Ира бесстрашно переступает бортик ванной. Встаёт лицом к лицу ко мне. Поднимается на носочки и пробует отыскать мои губы. Ну нет, в эти игры я с ней больше не играю. И я отвожу назад голову. Но Самойлова у нас тоже пленных не берёт: её поцелуи бегут обжигающей цепочкой вниз по моей шее и замирают между моими ключицами. Мне становится смешно: 'Она что, там мои кнопки ищет?'. Я фыркаю:

-Ир, заканчивай это.

-Почему?

-Да потому, что так это не работает. -Я даже руки от стены не убрал. Закусив губы, Самойлова пробежала взглядом по моему лицу и телу, что-то быстро себе прикинула. И вдруг одним хорошо рассчитанным движением соскользнула под меня вниз. Я не успеваю ничего предпринять, когда она меня находит. Умения и опыта у неё кот наплакал, но сам факт, что она делает это со мной, убивает наповал.

-Интересный... способ... извиняться, -с трудом выдыхаю я. Я всё ещё злюсь. Хочу обидеть её, но у меня больше не получается. Вместо этого я продеваю пальцы в её спутанные волосы, жадно к себе притягиваю, помогаю найти нужный ритм. Через пару минут, доведя дело практически до развязки, Ира абсолютно не гуманно отрывается от меня и мерцающими глазами насмешливо смотрит на меня снизу вверх:

-А теперь как, работает? Так хорошо? Ну, 'да' или 'нет', солнышко?

-Стерва ты, Самойлова, -говорю я и тащу её к себе. Помогаю обвить ногами мои бедра и вбиваюсь в неё, раз за разом, сильно. Последнее, что я вижу, это её откровенные, затуманенные страстью, ярко-синие глаза.

-Я -это ты, -шепчет она, и её взгляд ускользает. А потом мы вместе стоим под струями воды. Я по-прежнему опираюсь ладонями о стену. Ира молча стоит позади меня. И я чувствую её руку, скользнувшую мне на плечо:

-Андрей, ты по-прежнему хочешь, чтобы я ушла?

-Нет, -отвечаю, помедлив. -Не хочу...

Юн Эво однажды написал, что во время дождя никто никого не любит. Враньё: просто дождь часто делает нам больно, размачивая наши души, ссохшиеся без тепла и любви...

-Тогда повернись ко мне, ну пожалуйста, -просит меня Ира.

-Нет, -я тяну её к себе за руку. -Нет. Просто иди сюда...

-Андрей, давай что-нибудь поедим? Я утром не успела позавтракать. -Ира отжимает от воды свои длинные волосы. Сейчас она неуловимо похожа на чувственных женщин с картин Ланкре. Смотрю на неё с интересом и отмечаю, что она, кажется, перестала меня стесняться.

-Давай, -соглашаюсь я. -Там на холодильнике, на магните, висит рекламка. Закажи что-нибудь на свой вкус. -Отворачиваюсь к зеркалу и вешаю свою футболку на шею, наподобие полотенца. Ира тайком бросает на меня быстрый, любопытный взгляд и тенью выскальзывает из ванной. Пока я брился, сушился и натягивал джинсы и майку, она каким-то чудом успела смастерить невероятно пышный омлет с колбасой и даже пристроить к нему кусок чиабатты с сыром.

-Вот, 'заказала'. Взяла всё, что в твоём холодильнике есть. Приятного аппетита, -с довольной улыбкой торжественно объявляет она и вонзает белые зубы в бок груши.

-Спасибо, классно... Ир?

-Что, Андрей? -передразнивает она. Я смущённо ерошу волосы:

-Самойлова, не подскажешь, почему я себя чувствую, как загулявший муж, вернувшийся домой после недельной отлучки?

-Что, извиняться хочется? -смеётся она.

-Да. Нет. Не знаю. -Я пожимаю плечами. -Хотя, наверное, скорее 'да', чем 'нет'.

-Ну, тогда и не объясняйся. Иди, ешь, 'загулявший муж'. С тебя, кстати, кофе. — Прихватив с собой вторую грушу, Ира с удобством усаживается на диван.

-Не понял, -я смотрю на её грушу и на свой омлет, -а ты что, есть со мной не будешь?

-А я уже ем. Я уже год, как вег. -В очередной раз ошарашив меня, Ира уютно поднимает колени к подбородку, вытаскивает из кармана телефон и, пока я лопаю её омлет, просматривает звонки и почту. Закончив с омлетом, я говорю 'было очень вкусно, спасибо', получаю в ответ беспечный кивок, после чего встаю и завариваю нам кофе. Протягиваю Ире первую, самую вкусную кружку. Прикуриваю и сажусь в кресло, привычно перекинув ноги через подлокотник.

-Андрей, а у тебя сигареты далеко? -Ира откладывает телефон, плавно встаёт, безмятежно берёт мою пустую тарелку и ставит её в мойку. После чего подходит к окну. Солнце истончает ткань её одежды, и я вижу её -почти всю.

-Ир, может, тебе дать футболку? -Я кидаю ей 'Rothmans'. -Если ты стесняешься.

Самойлова оглядывает свою порванную рубашку, завязанную на груди.

-Нет, спасибо, мне и так хорошо. Кстати, благодаря тебе, я уже мало чего стесняюсь. -Ехидно хмыкнув, Самойлова ловко, на лету, перехватывает левой рукой сигаретную пачку и заглядывает за оконные жалюзи в поисках пепельницы. И вот тут происходит неизбежное.

-Ах, так вот в чём дело, оказывается... а я-то, дурочка, все гадала, и как это Серый Волк так ловко меня обставил, -медленно произносит Ира, рассматривая то, что я прячу от чужих глаз. -Между прочим, Исаев, я о твои медальки, пока ты красоту на себя в ванной наводил, чуть зуб себе не сломала. -Ира кивает на круглую стеклянную вазу из IKEA. -Я приняла то, что ты держишь здесь, за шоколадки. Ты бы хоть табличку повесил: 'Не кусать, а то уйдёте без зубов'.

-А зачем табличка, если я сюда никого, кроме тебя, не приводил? -спрашиваю я, отслеживая её реакцию.

-Не приводил? -радостно вспыхнула Ира. -Но я думала... -И тут Самойлова, перехватив мой заинтересованный взгляд, быстро отворачивается. А я усмехаюсь: 'Знаю я, что ты думала: что у меня тут рота девок перебывала. Нет, дорогая, ты у меня тут -и первая, и единственная, и последняя'.

Между тем Самойлова усиленно делает вид, что её заинтересовала пепельница.

-Ир...

-Что?

-Тебе понравилось?

-Да, -отвечает она, не раздумывая. Потом смущенно: -Прости, а ты о чём?

-Ну уж явно не о пепельнице, -фыркнул я и поймал её недовольный, косой взгляд. -Но если без шуток, то, поскольку у нас с тобой, как видно, намечается некоторое продолжение, то я хочу кое о чём с тобой договориться ещё на этом берегу... Во-первых, извини меня за утреннее насилие. Откровенно говоря, это вообще не мой стиль. Обещаю, подобное рукоприкладство больше не повторится. -Спина Иры на минуту напрягается, но потом она опускает плечи и коротко, согласно кивает мне, но на меня не смотрит. Я спокойно продолжаю: — Во-вторых, запомни раз и навсегда: то, что ты узнала про мой шрам -это только моё, и никого не касается. Даже тебя... И в-третьих, пожалуйста, усвой, наконец: ты мне -не героиня-любовница. Меня не нужно защищать, спасать, направлять и опекать, как ты это любишь делать. Почему -ты теперь знаешь. -Я ловлю её взгляд и подбородком указываю на подоконник. -Ир, ты действительно очень мне нравишься. Но если ты ещё раз позволишь себе зайти на ту территорию, которую я тебе только что обозначил, то я очень больно тебя прищемлю. И не будет второго раза.

Самойлова пружиной разворачивается ко мне и узит зрачки:

-Вот как? А если ты сам мне повод дашь?

-Даже если я дам тебе три повода... Ир, повторяю: заканчивай свои походы к МГИМО, в больницы... ещё куда-нибудь.

-То есть ты у нас -мизогин , да, Андрей?

-Ир, ну не передёргивай ты. -Я морщусь. -Меня вполне устроит равноценное партнерство с тобой. Свои границы я тебе озвучил. О твоих ты сама мне скажешь... Пойми, ты действительно мне нравишься, и я не хочу делать тебе больно.

Ира выгибает бровь:

-А может быть, ты просто-напросто боишься мне проиграть?

-Нет, не боюсь.

-Почему?

-Потому, что я обычно выигрываю.

-Уверен?..

-Ну, ты же ещё здесь. И это ты пришла сюда.

От этого неоспоримого аргумента Самойлова прикусила губу и уставилась на меня молча и мрачно. А я ловлю себя на мысли, что эта женщина каким-то непостижимым образом всего за пару часов вписалась в мою квартиру и в мою жизнь. И мне действительно очень хорошо с ней. Вот пусть всё так и остаётся -на час ли, на день ли, на неделю. Ровно на столько, на сколько это вообще возможно для нас двоих, зная её норов (sorry, нрав) и мой непростой характер.

Поймав напряжённый взгляд Иры, встаю с кресла и иду к ней, чтобы скрепить нашу сделку. Самойлова вздрагивает, но в этот раз отступать не собирается. Подойдя к ней вплотную, я накрываю ладонями её хрупкие пальцы. В глазах у Иры появляется желание, которое вытянуло и спасло нас, но остаются тревога и неуверенность. Ира не знает, что от меня ждать, потому что не может 'прочитать' меня. Зато я хорошо знаю, что у нас с ней давно свои, абсолютно диаметральные жизни, которые сегодня вдруг сошлись в одной ослепительной точке, да так в ней и остались.

-Ты правда любил меня? -шепчет Ира и прячет лицо у меня между ключицами.

-Да, правда, -подхватываю её и сажаю на кухонный стол.

-А -сейчас?

-А сейчас я тебя обожаю. -Я укладываю её на стол и расстёгиваю её джинсы. Ира приподнимается, опираясь на локти:

-Андрей, что ты делаешь?

-Работу над ошибками. И потом, я же должен тебе долг вернуть?

-Слушай, давай не будем. Считай, что я его тебе простила и.... и к тому же я уже говорила, что я так не люблю, и не надо, и...

-Ну-ка цыц, партнёрша. Ты же пока остаёшься? -Ира растерянно кивает, наблюдая за тем, как я обнажаю её ниже пояса. А я замечаю, что это почему-то всё ещё смущает её. Впрочем, сегодня я уже видел в этих синих глазах подобные эмоции, сдобренные, правда, пикантной толикой пыла и сопротивления.

-Что, пытаешься обнаружить во мне признаки разбитого сердца? -дразню её я и, подвернув под себя ногу, сажусь напротив того места, где сидит Самойлова.

-Андрей, не надо.

-Ир, ляг, а?

-Нет, я просто поверить в происходящее не могу. -Самойлова откидывается назад, но тут же снова приподнимается: -Нет, давай мы лучше поговорим.

-Давай, говори, -и я опускаю вниз голову. В ответ — хриплые крики и стоны. Женщина выгибается, а я держу её. Такое просто никогда не может надоесть, особенно, если знать вкус победы.

Потом был душ, диван и мой плейлист. Моё кресло и её первая робкая инициатива. Совместный заказ обеда и ужина в 'Delivery Club'. Мои шутки о её заумных постах в Facebook. Её едкие и остроумные подколки относительно того, почему я бегаю по утрам с визитками. Две чашки кофе, одна сигарета на двоих, и, наконец, спальня. На своей кровати в час ночи я всё-таки угомонился.