-Верно, -с неожиданной легкостью согласился Шаман. -Особенно если учесть, что роялисты, сторонники покойной монархии, похоже, окончательно свихнулись и просто забыли о том, во имя чего начали войну. Ими, кажется, уже не движет не то, чтобы идея реставрации, но вообще какая-то идея. Они невменяемы, убивают ради убийства.

Эге, смекнул я, вот и объяснение недавно обнаруженного свидетельства геноцида. И, похоже, красных точек на карте, обозначающих агрессивно настроенных неписей будет ого-го как много. Полуостров-то будет очень перспективен в смысле непрекращающихся карательных экспедиций против постоянно возрождающихся банд роялистов, А это море разливанное небольших квестов, дающих и опыт, приплюсовывающийся карателям, и серебро, капающее в виде премии за уничтожение противника. Неплохо, неплохо.

-Вы привели с собой целый народ. -коротко усмехнулся Шаман и его невероятные глаза блеснули. — Хотите нарушить равновесие, сложившееся в этой стране между живущими и воюющими между собой людьми. Но спрашивается — зачем? Кто-нибудь просит вас об этом? Неожиданно. Смысл и цель?

-Им грозило истребление. -ответил я полуправдой.

-И вы решили воспользоваться этим в своих интересах? -Шаман играючи превратил полуправду в правду. -Привести сюда, дать им эту землю, получив в обмен безграничную преданность населения? Возможно даже основать государство, вассальное вам?

-Вы прозорливы... -прошипел я, красный и злой, каким ещё никогда не был в игре. -Да, чёрт побери! Да! Все именно так, как вы говорите. А что еще остается делать? Начнёте читать лекции об аморальности замыслов?

-Речь не о замыслах. Вы совершили правильный выбор — сделали ставку на самых жалких, самых несчастных, на тех, которым досталась в равновесии сил самая тяжкая доля. Вы логично и заманчиво поманили их пряником. И пряник-то каков: объединение миллионов слабых под вашим началом не просто спасёт их, не просто даст им безопасность, но сделает сильными. И каков же следующий шаг? Когда слабые станут сильными, вы скажете: -"Вспомните, как вас обижали и отомстите!", да?

Нет-нет, ни в коем случае не собираюсь читать проповеди об аморальности ваших целей. Какая уж тут мораль в нашем-то мире. Предполагаю, что и в той вселенной, откуда вы пришли с ней, с моралью, дела обстояли не лучше... если не хуже... Повторяю — речь о другом, не оцелях, а о средствах. Идеалы оттого и названы идеалами, что находятся в разительном несоответствии с действительностью. Средства не лезут в рамки идеалов — вот я о чём! Значит, рамки нужно расширить, а средства слегка подрастянуть, подправить, приспособить... Я ведь только это и хочу сказать, только это вам и твержу ... Впрочем, вы, Всеслав Глебович, сами всё понимаете. Просто не говорите этого вслух окружающим. Что ж, весьма похвально для будущего политика... и правителя...

Как вы собираетесь дальше действовать? Перетаскивать сотни тыся и, возможно, миллионы сюда по одному, как вы притащили этих крестьян и горожан? Сам по себе план неудачен, смешно и неэффективно.

Очень хотелось бы, чтобы за работу взялся ваш разум, спокойный и холодный, чтобы он отыскал правильные средства достижения идеалов.

-Две больших просьбы. -медленно сказал я.

-Первая? -Шаман склонил голову.

-. Среди мирных жителей, пришедших со мной есть одна простая учительница. Очень хотелось бы, чтобы вы с ней поговорили.

-Хорошо. Вторая?

-Да, я буду восстанавливать государственность на полуострове. Да, с этой целью пойду на Столидце всеми имеющимися в распоряжении силами и овладею городом. Обязательно! Будете ли сопровождать... нет, не меня — нас?

-Хотите стать королём визиготов? -прищурился Шаман.

-Нет, -постарался как можно точнее скопировать его мимику. -Для меня это слишком мелко.

-Даже так?! Значит, я не ошибся... А что же вы задумали?

-Мои друзья пришли сюда со своей готовой государственностью. -сказал я. -Это монархия, султанат её величества Эльмиры I Скромной. "Государству без территории — территорию без государства". Зачем изобретать велосипед и искать добра от добра?

-Возможно, незачем. И просьба заключается в том...

-...чтобы вы не только сопровождали нас до Столидце, но и каким-то образом оказались сопричастными нашим планам. Быть постоянно рядом со мной не прошу, вряд ли вы согласитесь.

-Не соглашусь... пока. Вы достигнете больших высот, но это мне не интересно. -Шаман сравнял счёт в нашем словесном фехтовании.

-Предлагать роль советника при Эльмире — значит оскорбить вас, недостойным вас положением. -продолжал я размышлять вслух. -А вот если бы иметь возможность при необходимости связаться с вами, уважаемый Шаман...

-Чего проще, -он пожал плечами и указал на "Командирские часы на моём запястье, -обменяемся позывными.

-Замечательно. -подытожил я.

Шамана повели разыскивать сидоровскую учительницу и показывать ему посадку на поезда "лунинградских" войск и мирных эмигрантов Эльмиры — что поделать, захотелось ему посмотреть.

-Не нравится он мне. -пробурчал Дорофеенко.

-И мне. -согласился Инь Инь. -Неподатливый.

-Мне — тоже. -добавила Настя. Мурка подтверждающе фыркнула с моего плеча.

Я снял испещренную пометками карту, аккуратно свернул ее, потянулся за следующей.

Бронепоезд замедлил ход. Послышалось комариное зудение телефона, связывавшего штаб-вагон с паровозами. Дежурный связист вуглу снял трубку:

-Да, слушаю. Ну, был такой приказ... Молодцы, что не забыли. С какой стороны заметили? Сейчас доложу, и, если потребуется, остановимся. Конец связи.

Я вопросительно обернулся.

-Товарищ генерал-лейтенант, — обратился дежурный, -машинист заметил слева по ходу непонятный объект, спрашивает, следует ли останавливаться. Кстати, вот и сам объект. Вот в эти окошки отлично видно.

У самой насыпи валялись останки громоздкого механизма. Тонкие светлые стволики деревьев окружали его, некоторые проросли сквозь большие шестерни и пазы.

-Сложно определить, что это такое. -Инь Инь находился в явном затруднении. — Котел, труба... Что-то вроде маховика... На маленький паровозик и похоже, и не похоже. Где колеса? Где тендер? Быть может — пароэлектрогенератор?

-Во всяком случае ясно, что до нас разведкой пути уже интересовались, притом, недавно. — веско сказал Дорофеенко.

-Устройство в очень неплохом состоянии, даже защитная окраска не облезла. -заметила Надя. -Сколько лет это здесь, как считаете, друзья?

-Ммм... Год-два, не больше.

Я и Инь переглянулись.

-Полагаю, нет нужды тратить драгоценное время на лишнюю остановку. — решил я. — Дальше, дальше! Но бдительности ослаблять не будем. Безлюдье — безлюдьем, а случиться может всякое.

Инь с одобрением крякнул.

Механизм остался позади, за толстыми пуленепробиваемыми стеклами опять монотонно замелькали тощенькие стволики, укутанные кружевной желтовато-зеленой листвой.

-В сон клонит. — пожаловался Дорофеенко. — Все одно и то же, что слева, что справа.

-Ложись да спи. — посоветовал я. — Но имеется и альтернатива: можешь поесть. Если желаешь — совмещай.

-А когда подъедем к Столидце?

-К ночи.

Бронепоезд давно оставил позади Чахлый Лес. За нами тащились эшелоны "лунинградских" полков и мирных эмигрантов Эльмиры

Колея плавной дугой, кривизна которой чуть просматривалась, вышла на слабо всхолмленную равнину, покрытую жесткой травой и редкими кустами. Растительность перемежались с голой бурой потрескавшейся почвой. Рельсы и бетонные шпалы здесь оказались в превосходном состоянии.

Дожди не беспокоили вот уже второй день. Правда, вчера с утра опустился туман. А это местное природное явление, наверное, самое потрясающее. Туман приобрёл совершенно потусторонний, мистически-готический облик. Седые струи и хлопья зловеще стекали с гор к железной дороге, сливались, окутывали и наступала непроглядная ватная тишина, в которой только и оставалось, что присесть, чтобы хотя бы видеть землю у ног. Естественно, что поезда пришлось остановить на целых полдня. Вот тебе и "к ночи". Дополнительная потеря времени, а если учесть, что и без того ползли, словно черепахи, опасаясь подрывов полотна или моста...

Бдительный Дорофеенко тут же поднял по тревоге отдыхающих солдат, вооружил и расставил часовыми вдоль всего состава. Недовольное бормотание и зевки часовых, которым, к тому же запрещалось курить, стихли лишь, когда мгла рассеялась и можно было различить изъявлявших неудовольствие. Туман растворялся так же быстро, как пришел. По верху щебенчатой насыпи он почти исчез, а слева и справа сизая мгла задумчиво сворачивалась в сывороточные хлопья. Из-под них проявлялись пологие шершавые склоны холмов, меж холмов местами виднелись уже желтоватые ложбины, покрытые жиденьким лозняком.

Зато на следующее утро по здешним понятиям установилась исключительно ясная погода. С пяти часов на востоке призрачно-серыми стали вершины холмов, а небо над горами посветлело быстрее обычного. Солнце выкатилось в глянцевую безоблачную голубизну.

-Славно, что местность хорошо видно. -одобрительно сказал Дорофеенко. — Два дня, если честно, я себя чувствовал не в своей тарелке. Мало ли что... А тут даже ночью к пути не так-то просто подобраться. Ровнехонько! Правда, вот тот холмище впереди и справа... Сияющий какой-то...

-А он так и обозначен на картах — Белый Холм. -сообщил Шаман, изволивший нанести визит в штабной вагон. — По-моему, для геологов тут было бы раздолье. До Алебастровых гор еще ехать и ехать, а их отросток вот где выпирает, словно гриб-дождевик во чистом поле.

-Этот не то меловой, не то гипсовый прыщ — часть горного хребта? — поразился Инь. — Надо же! Посмотрим-ка. Да куда ж треклятый бинокль вечно девается? Ага, вот он! Ким, хочешь взглянуть?

Он долго всматривался в горизонт, крутя регулировочные кольца объектива.

-Странно... — пробормотал Дорофеенко, последовавший его примеру. -Должно быть показалось... Хотя...

-Глядите-ка! — воскликнул один из солдат, указывая рукой вперед и вниз. Цепляясь за подрагивающие поручни, все склонились с правой стороны вагона.

В промоине рядом с насыпью торчал из глины объеденный коррозией остов машины, явно боевой. Мало того, она, судя по всему, была хорошо бронированной, но броню, вооружение и двигатель безжалостно сорвали, оставив раму с несколькими катками.

-"Тигр-2"! -ахнул Дорофеенко. -Кто ж его тут уделал-то? А главное, кто смог так ободрать? Что-то мне это не нравится. И холм этот... Как комендант поезда приказываю — всем внутрь! Живо! Товарищей генералов в первую очередь убедительно прошу укрыться... Младших сержантов, Аня, тоже!

-Да что случилось-то? — обеспокоилась Ким Ксуань.

-Видишь ли, дорогая, на военном языке -объяснил ей Инь, -такой холм называется "господствующей над местностью высотой". Так вот, на макушке этой высоты имело место подозрительное движение.

-Ага, выходит, мне не почудилось... -проворчал Дорофеенко.

Я и Дорофеенко застыли в потолочных люках штаб-вагона, прислушиваясь и вглядываясь в сторону Белого Холма. На его вершине распухало и вытягивалось желтое облачко, а в воздухе нарастал густой басовитый свист.

-Захлопни дверь, генерал, не студи хату! -Петро толчком впихнул меня внутрь и проворно скрылся сам. Упали люки, но сейчас свист был слышен даже в вагоне. Дойдя до высшей точки, он сменился чудовищным грохотом, слева колыхнуло ощутимым толчком по металлу застучало.

-Перелет! — закричал Дорофеенко. — Крупный калибр!

-А у нас — сверхкрупный! — рявкнул я, схватил телефонную трубку и скомандовал: — Машинист, остановка и полный назад до команды! Всем башням — ответный огонь до полного подавления!

Вновь засвистело, второй мощный взрыв сотряс состав теперь уже с правой стороны.

-Недолет. — констатировал Инь. — Всё, пристрелялись. Следующим накроют. Эх!

Бронепоезд опять содрогнулся, но на этот раз от собственного залпа

-С-святые заступники... — вдруг растерянно сказал Дорофеенко, приникший к перископу. — Трижды матерь божья коровка, как говорит любимый командир! Что там случилось?!

Холм увенчался багровым мерцающим ореолом. Свечение плавно усилилось, взвихрилось, фосфоресцирующие языки потянулись по белым склонам. Огромные клубы мутного дыма вспухли, заволокли "господствующую высоту", уплотнились, начали подниматься неровным малинового цвета кипящим столбом.

-Куда мы им угодили? В склад боеприпасов, а? Что у них ахнуло? — поражался Петро. Вдруг он осекся и вместе с вращающимся сидением у перископа повернулся ко мне. — А может — не "у них"... Может быть это мы чем-то эдаким стреляли? Атомный снаряд, да?

-Нет. -неохотно ответил я. -Откуда? Не атомный. Обычный бетонобойный крупный калибр, из тех, что в Крепости когда-то взяли. Долго ждал своего часа, как видишь, дождался.

-А ну, как снова вдарят? — осторожно спросил прапорщик, — Не лучше ли подождать?

-Во-первых, не ударят. Полагаю — уже некому. Во-вторых, медлить никак нельзя, потому что скоро пылевые облака докатятся до колеи и неизвестно, сколько времени придется простоять в непроглядной тьме. Да сам посмотри.

Я снова откинул потолочный люк и по пояс выставился из вагона.

Бронепоезд преодолел участок, к которому уже подкатывалась бугристая стена буро-зеленой пыли.

-Вовремя успели отъехать. — заметил Дорофеенко. — А, все-таки, на что такое мы нарвались?

-Ясно-понятно. -пробурчал я. -Стационарная артиллерийская установка, которые, как правило, размещают в особых сооружениях. Ну, там целый дорогостоящий комплекс бункеров, узкоколеечек для подвозки снарядов, укрытий, того да сего.

Предупреждаю возможные вопросы присутствующих: а)для чего и б)когда это все было построено? Напоминаю: мы в десятке километров от большого города, который данная батарея в незапамятные времена защищала. Обслуживанием и поддержанием в боевой готовности здоровенной пушки должен был заниматься многочисленный гарнизон.

Но тут у меня самого возникают большие-пребольшие недоумения: а)кто его содержал? б)каким образом? Хотя бы какие-то соображения на сей счет у кворума имеются? Далее, нам никто не предлагал остановиться и, скажем, предъявить документы. Вот что меня настораживает больше всего. Не было попыток запретить проезд или захватить бронепоезд. Сразу же был открыт огонь на поражение. Но не проще ли было бы разрушить пути и вообще обойтись без стрельбы? Может ли кто-то из вас вразумительно пояснить, чем вызвана такая реакция нападавших?

Что скажете, соратники? Народ безмолвствует... гм... Ладно, давайте прекратим болтать и продолжим движение. Нас заждалась золотая столица визиготов.

Генерал-лейтенант Лунин, вы внесены в почётную категорию "Коллекционеры городов!"

Светя фонариком под ноги, я торопливо поднялся на следующий -пятый — этаж. Гефест7-всеумелец, до чего надоело! Приостановился, пережидая острый приступ раздражения. Генерал-лейтенант, командующий дивизии, вершитель судеб и всё-такое прочее и занимаюсь хреновой хренью!