Первый споро приступил к работе, а я встал на страже с луком в руках, сканируя окрестности. Вдруг еще такая зверушка заявится, то мало не покажется. Не прошло и часа, как шкура с зорга была содрана, а зверь похожий на маленького оленя освежеван и выпотрошен. Пора возвращаться с добычей на холм.

— Вас только за смертью посылать, — встретил нас такой репликой Колин. — Я уже собирался на поиски.

— Все хорошо, мы с добычей, — успокоил я его, бросив оленя у костра.

— Хозяин нужно лошадей привязать, а то испугаются, могут вниз прыгнуть, если зорга учуют, — заявил 'Первый' появившись из кустов на тропинке.

— Какого зорга? — переспросил хуман.

— Хозяин Зорга убил. Я шкуру нес, там, на тропинке оставил. Нужно лошадей привязать.

— Давай привязывай и тащи шкуру сюда, посмотрим, — приказал я.

'Первый' начал ловить и привязывать стреноженных лошадей, которые шарахались от него как черт от ладана. Нам с Колином пришлось помогать шаку, а то он ловил бы лошадей до утра. Закончив с лошадьми, шак отправился за шкурой.

— Ну, парень ты даешь. Сходил поохотиться. Так, межу делом зорга завалил. На зорга с отравой охотятся. Сначала отравленную приманку подкинут, потом дохлого зверя найдут и шкуру сдирают. А чтобы так из лука убить, я даже не слышал про такое, — покачал головой Колин, глядя на шкуру зорга.

— Хозяин еще Харуха застрелил, — похвалился 'Первый'.

— Харуха застрелил? С ума сойти можно, — обалдело сказал Колин. — Пойду я лучше спать, а то и так голова пухнет.

Я лег у костра, закутавшись в одеяло, и быстро заснул под скрип ножа, которым 'Первый' чистил шкуру зорга.

Глава 19.

Рассказ Колина

Утром меня разбудил запах жареного мяса. 'Первый' обжаривал над углями костра куски оленины, добытой на охоте. Я потянулся и встал на ноги. Колин храпел, завернувшись в одеяло и просыпаться, похоже, не собирался.

— Доброе утро хозяин, — сказал шак, заметив, что я проснулся.

Я кивнул головой в ответ и направился к источнику умываться. Сняв с себя всю одежду, я присев на корточки и стал, плескался голышом, подставив плечи под струю воды, которая вытекала через край вазы. Вода оказалась очень холодной, и водные процедуры больше походили на закаливание, чем на умывание. Громко охая и фыркая, я смыл грязь со своего тела и, постукивая зубами, выбрался на солнышко, чтобы согреться. Вытряхнув пыль из одежды, я надел на себя всю амуницию, включая кольчугу. Ложное чувство своей неуязвимости могло в очередной раз сыграть со мною злую шутку. На войне как на войне и не дай бог меч окажется на сантиметр дальше вытянутой руки. Сканирование окружающего пространства ничего опасного возле холма не обнаружило. Обзор отсюда был отличный и если не высовываться из кустов на вершине, то можно безопасно контролировать подходы к стоянке. Хорошим довеском к преимуществам убежища на холме был оранжевый луч 'Силы', выходивший из подножия одной колонны возле источника. Шак очень грамотно разложил костер, и дыма почти не было. Легкий ветерок дул со стороны дороги, и все запахи уносило в глубину леса. Без помощи 'Первого' я точно бы пропал. Присутствие такого универсального помощника, решало тучу практически не разрешимых для меня бытовых проблем. Вот сейчас я греюсь на солнышке, и просто жду, когда меня позовут к столу.

— Господин, завтрак готов, — раздался голос шака.

— А жизнь то налаживается! — прозвучала в голове фраза из анекдота.

— Привет Колин. — поздоровался я с хуманом.

— Привет — откликнулся Колин. — Где тут умыться?

— Вон там за камнями есть источник, — указал я.

Колин зевая, направился в указанном направлении. 'Первый' ухитрился приготовить настоящий пир из имеющегося скудного набора продуктов и вчерашней добычи. В меню был суп из мяса оленя и каких-то трав и кореньев, добытых шаком в окрестностях холма. Шашлык, зажаренный на прутьях лозы и каша. Правда в этот раз каша пахла совсем по-другому, сдобренная все теми же корешками.

— С ума сойти, — сказал Колин, глядя на все это великолепие. — Мне бы тоже не мешало завести такого же шака. Чем ты его прикармливаешь?

— Что тебя так сильно удивило?

— Я всю жизнь считал, что шак может только разболтать какую-нибудь баланду из сушеных продуктов, а здесь целый ресторан.

— 'Первый' любит хозяина. 'Первый' умеет готовить, — ответил за меня шак.

— 'Первый' ты спускался с холма? — спросил я.

— Да хозяин. Я коренья и травы собирал.

— Больше без разрешения этого не делай, накажу.

— Я понял, — ответил обижено шак.

Шикарный завтрак он же обед, утолил голод и поднял настроение. Шак отправился мыть посуду и обихаживать лошадей, а мы с Колином занялись обсуждением дальнейших планов.

Разговор с хуманом имел огромное значение для моих дальнейших действий на Геоне. Я стоял на распутье.

— Колин, кто я такой и откуда ты уже знаешь. По твоим словам ты хорошо знал Стаса, расскажи мне о нем. От этого рассказа зависит очень многое.

— Спрашивай, я отвечу.

— Расскажи, как ты познакомился со Стасом и что тебя с ним связывало.

— Это долгий рассказ.

— Ничего время у нас есть, я буду благодарным слушателем.

— Это случилось двадцать лет назад. — начал свой рассказ Колин.

Я вошел в транс и настроился на ауру Колина. Перед глазами стали возникать образы иллюстрирующие рассказ. Это было похоже на закадровый текст в кинофильме.

* * *

Струи воды, лившиеся с неба, превратились в сплошной поток. Охота оказалась окончательно испорченной. Целый день Колин преследовал стадо горных баранов и вот, наконец, когда до добычи оставалось всего два полета стрелы, обрушился этот ливень. Семья Колина чудом пережила эту зиму, после того как клан 'Синего волка' загнал ее в горы. Уходить из дома пришлось только с тем, что удалось унести за плечами. Лошадей и другой скот они бросили в долине, с ними было невозможно пройти по узкой тропинке над пропастью. Отец и двое старших братьев остались прикрывать отход. Грохот камней за спиной говорил только об одном, что враги добрались до тропинки и отец приказал обрушить мост, через расщелину отрезая дорогу вниз. В охотничью заимку, в которую привел семью Колин, отец и братья так и не вернулись. Шестнадцатилетний юноша остался старшим в семье из одиннадцати человек. Теперь уже десяти. Неделю назад умерла мама Колина, не перенеся горя от потери мужа и двух сыновей. В живых остались жены братьев с детьми и старшая сестра Колина Дэя. Он остался единственным взрослым мужчиной в семье и все заботы о пропитании и защите от врагов легли на его плечи. Жены братьев и Дея, как и все женщины хуманов, могли постоять за себя. Красавица Дея, считалась гордостью клана и входила в свиту жены Великого князя Танола. Но что может женщина в горах, где мужская сила и ловкость выходила на передний план. Всю дичь в маленькой долине, где находилась заимка, Колин выбил очень быстро. Один раз ему даже удалось поймать подраненную горную козу и принести ее живой в заимку. Молоко козы спасло малышей от неминуемой смерти в зимние холода, но неделю назад коза перестала давать молоко, и ее пришлось съесть. Единственным источником пищи оставалось стадо горных козлов, за которым гонялся Колин. Подобраться к осторожной добыче оказалось очень трудно, и вот когда он был почти у цели, начался этот проклятый дождь. Теперь охота окончательно сорвалась из-за ливня.

— Чертова погода! — выругался охотник, забившись под навес скалы.

Дождь становился все сильнее, и раскаты грома превратились в сплошной гул. Молнии сверкали непрерывно, освещая своими сполохами убежище Колина. Такой грозы, он за всю свою жизнь, не видел. В душу незаметно стал прокрадываться страх и зубы начали непроизвольно выбивать дробь.

— Что это со мною? — тряхнул головой Колин. — Я старший мужчина в семье, я хуман и мне не престало бояться какой-то грозы.

— Это, наверное, от холода зубы стучат, — стал оправдывать он свою слабость.

Колин начал похлопывать себя по плечам стараясь согреться. Через час дождь неожиданно прекратился, как отрезало. Тучи исчезли, и яркое солнце засияло на голубом небосклоне. Переждав еще полчаса, Колин выбрался из своего убежища и осмотрел окрестности. Внизу у подножия скалы, лежали туши трех баранов и странное тело в лохмотьях.

— Боги не забыли нас. Какая удача сразу три барана. Теперь еды хватит надолго, — радовался охотник, быстро спускаясь к добыче.

Перепрыгивая с камня на камень, Колин почти подобрался к первому барану и тут его радость мгновенно улетучилась. Непонятное тело, которое не удалось рассмотреть со скалы, оказалось лежащим на земле человеком. Колин достал кинжал и начал осторожно подкрадываться к чужаку. Человек лежал неподвижно, но его грудь вздымалась при дыхании.

— Живой? — удивился Колин. Откуда он здесь? Через горы сюда не пробраться, тропинка в горах обрушилась. Кто он такой? Может он из клана 'Синего волка'? Нет, татуировка на руке другая.

Такого отличительного знака юноша раньше не видел. Все клановые татуировки на Таноле он знал, но рисунок, на котором странная змея обвивает кинжал, видел впервые. Человек был абсолютно лысым, на его голове полностью отсутствовали волосы даже брови и ресницы сгорели до основания. Обгоревшие лохмотья на теле чужака выглядели очень странно, зеленую ткань покрывали бурые пятна, но это была не грязь, а рисунок, нанесенный на нее специально.

— Все ясно! — догадался юноша. — В чужака попала молнии, вот он и обгорел до такого состояния.

Незнакомец зашевелился и что-то пробормотал. Колин убрал кинжал в ножны и вытащил пострадавшего на сухое место. Затем он уложил его на свою куртку и побежал свежевать баранов, пока они не начали портиться. Закончив работу, Колин вернулся в расщелину и развел костер из веток, которые удалось собрать поблизости. Чужак пришел в себя, и показал жестами, что хочет пить. Колин отдал ему свою флягу и спросил:

— Кто ты и откуда?

Чужак жестами показал, что не понимает. Колин тоже решил общаться жестами.

— Колин, — внятно произнес он по слогам, указывая на себя.

— Стас, — ответил тем же незнакомец.

Колин предложил чужаку поесть похлебки, тот с благодарностью принял его предложение. После ужина Стас и Колин легли спать.

К утру, Стас окончательно пришел в себя, несмотря на ожоги, покрывавшие его тело. Колин достал из котомки баночку с целебной мазью и жестами показал, что ею нужно смазать ожоги. Стас снял с себя лохмотья и вышел из расщелины к ручью, где начал смывать с себя грязь. Колин вышел за ним следом. Чужак спокойно обливал свое могучее тело холодной водой, даже ни разу не поморщившись. Под кожей лишенной жира перекатывались жгуты мускулов. Даже у охранников Великого князя юноша не видел таких тренированных тел. Стас попросил у Колина кинжал и сделал из лохмотьев, в которые превратились его штаны, короткие шорты. Колин отдал кинжал безропотно, прекрасно понимая, что кинжал слабое защита против Стаса. Если чужак решит расправиться с Колином, то убьет его голыми руками. Юноша смазал ожоги на теле Стаса лечебной мазью и показал жестами, что им пора идти.

Дорога к заимке заняла весь день до вечера. Колин поначалу беспокоился о том, как Стас поведет себя в горах, не станет ли обузой, но чужак сразу же развеял все подозрения на этот счет. Стас с двумя бараньими тушами за спиной с такой легкостью двигался в своих странных ботинках по камням и скалам что Колин, считавший себя хорошим горным охотником, начал в этом сомневаться. Оставив Стаса в ста шагах от заимки, Колин пошел предупредить семью о том, что он не один. Вся семья дружно вышла на улицу встречать гостя и баранов, которых они притащили с собой. Стас скромно сидел в сторонке, глядя на веселую суету возле очага, и изредка бросал внимательный взгляд на Дэю. Девушка от этого взгляда почему-то краснела и старалась спрятаться за спины жен братьев Колина. После ужина юноша пригласил чужака ночевать в заимку, но тот отказался и, взяв две бараньи шкуры, остался ночевать на улице.

Ночью Колина разбудила Дэя.

— Брат ты знаешь, кого ты к нам привел?

— Не знаю, он назвался Стасом.

— Ты знаешь что я 'видящая'?

— Конечно, у нас все это знают, поэтому тебя и взяли в свиту жены Великого князя.

— Так вот слушай, Стас 'высокородный'.

— Ни чего себе. Из какого же он клана? Я такой татуировки не видел раньше.

— Колин ты не понял меня. Стас 'истинный высокородный', основатель кланов.

— Это что тот, который из легенд? — удивленно произнес юноша.

— Да тот, который из легенд.

— Не может быть, ты ошибаешься.

— Я 'видящая' у Стаса полная аура, такая бывает только у 'истинных высокородных'. Ты видел у него след от удара молнии через всю грудь?

— Видел и что? — переспросил он.

— Это еще один знак 'истинных высокородных' только они выживают после удара молнии, когда их переносит в наш мир.

— Это значит, Боги прислали к нам Стаса, чтобы он основал клан из нашей семьи?

— Да, Боги отметили нашу семью! — прошептала Дэя.

— С ума сойти. Теперь ты Дэя станешь женой 'истинного высокородного' основателя клана?

— Не говори ерунды, он на меня и не посмотрит.

— Посмотрит, посмотрит, еще как посмотрит! По легендам у основателя клана жена всегда 'видящая'. Мама дорогая. Я буду братом жены основателя клана, дядей его детей!

— Заткнись и спи, тоже мне дядя, — тихо рассмеялась девушка.

Утром Дэя рассказала всей семье о том, что Стас 'истинный высокородный' и про то, что мы можем стать семьей основателя нового клана. Все домашние стали приводить обстановку внутри заимки в порядок а Дея пошла пригласить Стаса в дом. Женщины подметали пол, убирали со стола, одевали на себя лучшую одежду. Колин привел в порядок оружие, и доспехи, надел на себя кольчугу и шлем. Но его терзали сомнения, женщинам свойственно видеть дракона там, где нет даже мухи.

Ожидание 'высокородного' гостя затягивалось. Вся семья нервно ожидала прихода чужака, а он все не шел. Терпение Колина закончилось, и он осторожно выглянул за дверь. Сцена, представшая перед глазами, окончательно выбила его из колеи. Чужак буквально покатывался со смеху, держась обеими руками за живот. Перед ним стояла красная как рак Дея и громко пыталась что-то ему втолковать. Колин потихоньку подошел к девушке и потянул ее за рукав.

— Дэя Стас не знает ни слова на тари, он тебя не понимает.

— Все он понимает, — огрызнулась сестра. — Я с ним 'внутренним голосом' разговаривала.

— А чего он ржет как сумасшедший? Да и 'внутренний голос' у тебя какой-то слишком громкий за версту слыхать, как ты орешь на Стаса.

— Отстань от меня! — ответила Дея и, покраснев еще сильнее, громко разрыдалась присев на корточки.

Такого развития событий Колин никак не ожидал. За всю жизнь он только один раз видел, как плакала Дея, это случилось много лет назад, когда она подралась с соседскими мальчишками и не смогла отлупить сразу троих. Тогда это были слезы бессильной злобы, теперь же Дея плакала по девичьи, как плакали соседские девчонки, горько и беспричинно. Стас перестал смеяться и вопросительно посмотрел на Колина. Тот в недоумении развел руками и стал осторожно гладить сестру по волосам. Рыдания постепенно перешли во всхлипывания и девушка начала успокаиваться.