| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Господин Теофан, а Аким сможет нашего оборотня заломать? Ну, если вы ему благодати нальёте?
Жрец, задумчиво прищурившись, гладил аккуратную сочно-каштановую бородку.
— Или Зосий! Он ведь здоровый аки медведь! И к вам ходит часто, небось, благодати нанюхался по самое "не хочу"! — не унималась подвыпившая знахарка. — Сунуть ему меч да на зверюгу науськать! Ведь оборотни святого боятся... верно?
— Смотря какие, Алесса. Проклятые — да, а истинным что сделается?
Из знахаркиного рта, воспользовавшись открытым выходом, удрал очередной орешек.
— То есть, как — что? Чёрным дымом изойдут — я в "Словаре" читала! А ещё вы на хвост плюнуть можете и...
Теофан истово замахал руками, скорчив при этом не по-жречески козью морду.
— Алесса, и ты туда же! Видишь ли, "Словарь" не обновлялся уже три десятка лет. Истинных по Императорскому указу скоро признают отдельной расой...
— Как?! — вскочила знахарка, да так резво, что стул шлёпнулся на пол. — Я... Мы... Мы с ними рядом жить будем? С нечистью?!
— Сядь, Алесса, и не кричи. В Храме находишься, не на Ярмарке. "Словарь"... Там всё перепутано. Метаморфы — такие же нелюди, как, скажем, эльфы или гномы. Уфф... Слухи эти, байки... Нечисть бывает разная. Нечистые — значит, не от Бога. Те же домовые, лешие, русалки — творения Природной Магии, потому и нечисть. И тот, кто пустил в душу нечистого — тоже, а истинные — полулюди-полузвери. Хотя... Они разумны и по-своему опасны. Истинный оборотень — первосортный убийца, если его умело воспитать. Всё зависит от человеческой половины, ибо душа наивна и разуму покорна, — закончил жрец цитатой из "Слова о Тварях".
В голове знахарки всё смешалось: оборотни, звери, эльфы. Она — не нечисть! Так вот почему ни святая вода, ни аура Храма вреда ей не причиняли: дело не в силе Истинной веры, а в самой Алессе-кошке!
— А вы откуда знаете?
— Дорогая моя! Я ведь в столице учился, не в деревне! Это селяне делят нечисть на вовколаков и вурдалаков, а на самом деле её гораздо больше.
Алесса вспомнила "обаратня" и захохотала. Разум словно вырвался и затанцевал в облаках. Почти пять лет носилась она по всей Неверре от стражников-людей, а стражник-нелюдь взял да и помог. Вот она, нелюдская солидарность!
— Тише, Алесса, — укоризненно повторил Теофан. — Ты мне лучше скажи, зачем о магах проговорилась, а?
Знахарку словно в прорубь головой макнули.
— Что?! Я?!
— Ну не Арвиэль же! Алесса, я понимаю, что ты... говорлива. А теперь по Северингу такие слухи гуляют! Повезло тебе, что с Береном разминулась. Он здесь так... бушевал, мда... И капитана подставила, а вы ведь... дружите?
Знахарка медленно села и залпом допила вино. Горстью набрала орешков и с энтузиазмом захрустела. Вот оно как получается... Вилль попросту прикрылся ей для проворачивания собственных делишек. Правильно, кто заподозрит в болтливости добропорядочного престижного капитана? Устроил в городе беспорядки, а её выставил сплетницей и баламуткой. Горожане ждут спасителей магов, капитан стражи, вместо того, чтобы их защищать, водит шашни с одной из первых красавиц города. Хищник, скорее всего, попробует сбежать до визита столичных колдунов-сыщиков, а Вилль наверняка расставил ловушки.
"Вот и приключение в библиотеке пришлось к случаю..." — сердито буркнула пантера.
Теофан, периодически вздыхая, искоса поглядывал на знахарку. Конечно, сорока! И шушеля кому докажешь, что не у кошки Алессы язык длиннее нормы. В "Притче о болтливой жене" женщина-подавальщица проговорилась симпатичному чужаку о том, что у мужа в подушке зашит кошель с рубинами. Ночью пришли воры и зарезали обоих. А мораль сей легенды — будь, жена, мужу своему верной тенью. Желательно, молчаливой. Алесса догадалась, почему они весь день избегали прохожих — Вилль попросту боялся, что она узнает о слухах раньше времени.
"Давай ему откусим ушши", — кровожадно процедила пантера.
"И налысо побреем!.."
Дверь каморки гулко хлопнула о стену и, отпружинив, едва не стукнула посетителя по без того приплюснутому зелёному носу. Сейчас с его кончика свисала капля пота, да и лоб Эртана был покрыт свежей испариной. В руке орк сжимал здоровенный, явно сделанный на заказ, топор.
— Алесса! Там... Ксана... уже...
Орк дышал, как тяжеловоз, в одиночку поднявший целинное поле. Характерный запах нелюдя — полынь, сдобренная цикорием и пропитанная дымом, — чувствовался как никогда острее.
— Что уже? — округлил глаза жрец, но знахарка всё поняла мгновенно и опрометью бросилась к двери. Теофан что-то крикнул ей вслед, но девушка не расслышала.
Орк помчался огромными прыжками, и маленькая знахарка за ним явно не успевала. Тогда Эртан принял единственно мудрое решение: просто закинул её на плечо, и, не сбавляя хода, побежал дальше. Алесса даже пискнуть не успела.
— Когда...началось? — прохрипела девушка, плюхаясь животом о твёрдое плечо пивовара. Благо, до эртанова дома было рукой подать, иначе помощь могла бы понадобиться и её рёбрам.
— Парру часов назад. Мы сначала и не поняли, а потом я тебя искал.
— С топором?!
— Для оборроны!
— Кто...с ней?
— Аким. Аррвилль патррули отозвал, они в карраулке сидят.
Алесса даже не удивилась, но выполотые ростки неприязни проклюнулись вновь. Значит, капитан устроил общий сбор. Небось, соображают, как зверину перехватить половчее, и, желательно, живьём.
Знахарский долг превыше эмоций — это главный принцип лекаря. Она подумает обо всём после, а сейчас для неё существуют только Ксандра и её будущий первенец. Умница Марта не растерялась и успела-таки всучить орку алессин мешочек, заготовленный как раз на такой случай.
Мимоходом кивнув полупьяному Акиму, девушка велела ставить воду и нести полотенца. Чем больше, тем лучше. У дверей спальни она сумела унять дрожь в пальцах и намертво прижать к верхней челюсти трясущуюся нижнюю. Ксана встретила её умоляющим блеском антранцитовых глаз. Тонкая рука кружевницы с нервными, чуткими пальцами бережно поглаживала круглый живот, а сама она поскуливала, но, скорее, от страха — дриада чувствует боль, только если навредить её материнскому дереву. Знахарка собрала воедино распрыгавшиеся кузнечиками мысли и ободряюще улыбнулась.
Роды пошли на удивление легко. У Алессы создалось такое впечатление, что ребёнок просто откуда-то оттолкнулся ногами и вылетел как камень, пущенный из пращи. Знахарка едва успела его поймать и тут же с удивлением посмотрела на первенца.
— Мальчик, — оповестила мамашу Алесса, наспех обтёрла и передала ей малыша.
— Ути, моё дитятко, — засюсюкала дриада. — Мой красавец!
Алесса уставилась на "красавца". Тощенький, как мамаша, с ручками-палочками и тоненькими пальчиками. Дриад-мужчин вообще в природе не существует, и древесная плетея просто "вызревает" в дереве сама по себе, но малыш-полукровка явно решил пойти наперекор всем известным миру канонам. Зато зелёный как папочка, желтоглазый, с острыми ушками и чёрными растрёпанными волосами по плечи. Мальчик открыл беззубый ротик и тоненько заверещал:
— И-и-и!!!
— Ути-пути!
Внезапно дриада охнула и испуганно положила руку на живот. Алесса подобралась.
— Ну-ка, дай его сюда! — приказала девушка и положила малыша на заранее приготовленную пелёнку. — По-моему, у тебя двойня!
Второй ребёнок с мамашей явно расставаться не хотел, а когда всё-таки решился, то глаза знахарки округлились от изумления.
— Девочка, — севшим голосом пролепетала она и сунула малышку дриаде.
— Ути...Ничего себе!
— Рра-а-а! — басом заорала новорожденная, демонстрируя маме клыкастую пасть. Девочка была прямой противоположностью брата: светло-коричневая как мать, телосложением она явно пошла в отца.
Улыбаясь всей пастью, в комнату ворвался счастливый папаша.
— Мальчик?
— Двойня!!! — хором ответили девушки.
— О-о-о! — заорал орк, осторожно забирая мальчика из дрожащих рук Алессы. — Ого-о-о!!! — взревел он, выхватывая девочку из рук жены.
— И-и-и!!! — по-комариному въедливо пищал мальчик.
— Р-р-а-а-а! — гневно рычала малышка, пытаясь заехать папе в глаз немаленьким кулаком.
— Ира? — спросила знахарка.
— Молодец, Алесса! — завопил Эртан, и обратился к девочке. — Назову тебя Ирра! А тебя — эээ... Рраин! Банзай!!!
Оставив пивовара обниматься с троекратно подорожавшей женой, девушка потихоньку перешла в зал и присела за стол к Акиму. Без малейших зазрений совести обхватила обеими руками недопитую эртанову кружку и глотнула. Благодать и умиротворение... Теперь она прекрасно понимала пристрастия капитана стражи. В нос ужалил колючий пузырик, который тотчас лопнул, и внезапно запахло летним лугом.
— Клевером пахнет...
— Это "Оса"! — пояснил Аким и кивнул на дверь. — Как там?
Алесса не успела даже рта раскрыть. Раздался оглушительный хлопок, осыпавшийся хрустальными брызгами битого стекла.
— Рра-ха-ха!!! — возликовала маленькая Ира.
— Ира, не надо бросать бутылочки! — испуганно пискнула дриада.
— Гля, Ксандрра, пррям по лбу мне вррезала! Настоящий оррк!
Знахарка пожала плечами и хлебнула чудесного напитка. Объяснять ничего не потребовалось. Раин, чувствуя, что внимание переключилось на сестрёнку, завизжал с удвоенным азартом, и разнесчастный Аким ухватился за набатом гудящую голову.
— А вы почему не на собрании? Вроде, важные вопросы решаете? — как бы между прочим, поинтересовалась знахарка.
— Вопросы! — простонал стражник. — Да что Геварн, что Темар мухлюют одинаково, с ними без сколки в поясе останешься. Превратили поминки в балаган! Капитан первым и слинял... Тебя, значит, не нашёл.
— Так вы, значицца, усопших поминаете? А господин Винтерфелл меня искать изволил, верно? — с издёвкой уточнила Алесса.
Аким молча кивнул, пытаясь заглушить нервное потрясение пивом. Ор в доме стоял просто оглушительный. Новорожденные привлекали к себе внимание каждый по-своему: девочка ревела и пыталась пихнуть братца ногой, а мальчик тоненько ныл и цеплялся пальчиками за мамашу. Через полчаса из комнаты вывалился сияющий, как медный таз, Эртан. Таз старинный, с прозеленью. И обзавёлся он первым изъяном в виде здоровенной красивой шишки, яркой, как петрушка. К моменту явления отца народу Аким успел напиться вдребезги, знахарку же терзали злокозненные думы. Ночевать у орка она отнюдь не намеревалась — Ксандра прекрасно справилась сама. Новорожденные угомонились и заснули с бутылочками в руках, а рядом с ними прикорнула уставшая, но невероятно счастливая мамаша. На ранней зорьке её ждут новые сюрпризы, а пока — тсс!
Стражник храбро вызвался провожать "гаспжуу в-ик!-дунью", но его усадили обратно. Пьяный Аким походил на шкаф с подпиленными ножками — неизвестно, какая надломится первой, причём, мотылялся этот шкаф, как заправский поплавок в проруби. Чтобы стражник не особо скучал в одиночестве, орк сунул ему в руки вполне пристойную утеху — запечатанный бочонок пива. Аким утешился мгновенно и с профессионализмом, достойным корчмаря, вдарил кулаком по днищу. Чпокс!.. Пробка с угрожающим свистом пронеслась над головой знахарки и, врезавшись в стену, отрикошетила изучать пыль под креслом. Пена из образовавшийся дыры повалила, как толпа на ярмарку — неорганизованно и всесторонне.
— Вот это по-оррочьи! — одобрил Эртан образовавшееся на полу пивное безобразие.
По дороге новоиспечённый папаша беспечно насвистывал трактирную песенку и размахивал топором, а Алесса кипятилась. Значит, у стражников поминки! А Вилль накатил для храбрости и решил завалиться к ней во всём благоухающем великолепии. Небось, уже всех девок в округе перепортил, теперь и её черёд настал. А вот шушель ему! Заявится — получит скалкой по глупой голове.
Алесса обежала орка и решительно преградила ему путь.
— Эртан, я в Храм пойду! А ты возвращайся — вижу, к детям не терпится. Я дальше сама!
— Ну, нет! — покачал головой орк. — Аррвилль вообще запрретил из дома выходить. Узнает, даст по моррде!
— А давай, мы ему не скажем! — лукаво предложила Алесса. — Пускай думает, что ты меня проводил. Храм-то во-он он, рядышком совсем.
— Он — дррруг! Я не буду врать!
— А тогда я стану тебя шантажировать! — уперла руки в бока знахарка. — Не пойдёшь домой немедленно — за помощью ко мне не приходи. Заболеют малыши — лечите их сами!
— Алесса!!!
— Иди, Эртан! — приказала девушка. — Немедленно, а то...
Орк нерешительно замер на месте. Глуповатый Эртан, конечно, ей поверил. На самом деле Алесса никогда бы так не поступила, и во всём был виноват только её вредный характер. Орк ещё немного потоптался, а затем скачками понёсся обратно.
— Если капитан спросит, скажи, что я тебя шантажировала! — крикнула ему вдогонку знахарка.
Она развернулась, и тоже пошла домой, даже не глянув в сторону Божьей Обители. Кошка Алесса понимала, что сейчас орк неистово хочет вернуться к жене и детям, поэтому и отослала его обратно. С другой стороны, ей хотелось сделать хоть какую-нибудь пакость Виллю назло. Бравируя перед девушкой, Эртан заявил, что-де "зверрина" убивает только самых слабых людей, а прирождённые воины её вовсе не боятся.
Красноглазой твари вполне хватило бы времени превратить кошку в фарш до того, как подоспели стражники. И что же делала она? Пугала! Показала оборотню своё превосходство, "откушала" чужого страха и была такова! И Вилль, проныра, об этом догадался. Эльф всё же решил дождаться магов, и при этом, ждать с удовольствием. Поладил с Алессой, сумел её заинтриговать, а всё для чего? Чтобы нахрапом вломиться в чужие ворота да без подарка, бабник несчастный! Шиш! Для начала получит по наглой хитрой роже мокрым полотенцем. А потом? Правильно, скалкой по глупой голове! Может, после этого Алесса его и простит. "А завтра мы с Виллем к Эртану зайдём! — подумала девушка. — Пива попьём. И Симеона с собой прихватим." Она в очередной раз отказалась от денег за услуги, и теперь орк целый год будет расплачиваться пивом.
ГЛАВА 16
— Лёгкие, прочные, острые... Не смотри, что узкие — не сломаются! Рукоять обтянута тиснёной кожей крагги... Изумруды, заметь! настоящие... — самодовольно ухмыляясь, гном взвесил клинок на двух пальцах, — баланс отменный. Ну как, угодил?
— Не то слово, — восхищённо прошептал Вилль.
Мало того, что Сидор сделал то, о чём его просил капитан, кое-что он добавил от себя: лезвия стали длиннее. Теперь это были даже не кинжалы, а небольшие узкие мечи. Вдоль тёмного клинка из нержавеющей гномьей стали, посверкивая ледяным серебром, тянулась причудливая руническая вязь, а у самой рукояти грозно скалился белый полярный волк — символ рода Винтерфелл. И не был он похож ни на крысу, ни на ослика — кузнеца Сидора не ради красного словца звали Мастером.
— Вот, ножны ещё возьми, обрежешься ведь.
— Не обрежусь! — Вилль с размаху всадил клинок в стол почти до середины, а потом так же легко выдернул. Конец тебе, кем бы ты ни был!
— А силён! — одобрительно крякнул кузнец. — Только мебель ломать не надо. Клинки-то, чай, хе-хе, самые настоящие. Не подделка!
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
