Шпион вытащил из ножен клинок и, почти не глядя, швырнул его в сторону березы. Бросок получился точным, но сопровождался странным эффектом. В том месте, где кинжал пролетел над горящей чертой, в круге образовалась брешь размером в два шага.

— Ни фига себе, — выдохнул Хор.

— Ты меня обманул, — строго произнесла Полетта, обследуя поврежденный участок.

— Да я сам не знал!

— Откуда у тебя именной кинжал? — поинтересовалась волшебница, с трудом выдергивая застрявшее в дереве лезвие.

— Подарили.

— Этого не может быть. Он эльфийский. А ты мантикр.

— Послушай, если ты не веришь, зачем спрашиваешь?

— Сама не знаю, — призналась колдунья, — Ладно, если уж ты устроил дыру в моей ловушке, давай письмо. Можешь подойти сюда, но глупости делать не советую. Одно неверное движение и... Считай, что я предупредила.

Хор не стал спорить, достал Татьянину записку и отдал Полетте. Та быстро распечатала конверт с помощью какой-то магической формулы, пробежала глазами текст и вдруг покраснела.

— Прости, пожалуйста, — тихо сказала она, — Так некрасиво получилось... Я отвыкла от нормальной жизни. Исключая местных, за несколько сезонов ты первый, кто нашел меня не для того, чтобы убивать или залечивать раны. Хотя, я понимаю, это слабое оправдание.

— Да чего уж, — легко пошел на примирение шпион.

Маленькая избушка, скрытая от любопытных глаз в густом подлеске, походила, скорее, на жилище деревенской ведьмы. И сени, и обе крохотные комнатки были заставлены бутылями с остро пахнущими мутными жидкостями, на полках громоздились склянки и берестяные коробки, а с потолка свисали пучки высушенных трав. В домике царил полумрак и лучи заходящего солнца, причудливыми узорами пробивавшиеся сквозь свеженькие занавески, лишь придавали интерьеру еще большую таинственность.

Волшебница усадила гостя за стол.

— Сначала поешь, потом будешь рассказывать, — предложила она, разливая зеленый чай в видавшие виды кружки.

Хор не стал отказываться. Те скудные припасы, что он приобрел у Портала, закончились еще вчера, а подножный корм здешних лесов особой калорийностью не отличался. На охоту же было жалко времени.

— Как ты определила, что письмо написано для меня? Ведь я мог просто его украсть, — спросил он, наконец отставляя тщательно вымазанную кусочком хлеба тарелку.

— Конечно, мог, — согласилась Полетта, — Но вряд ли ты отрезал бы себе жало, чтоб подходить под описание. Кроме того, рекомендация запечатана не больше недели назад, а хвост тебе оттяпали давно.

— Ну, Татьяна, хитра! Я бы не додумался, — улыбнулся шпион, — Честно говоря, я вообще забыл об этом.

— Да, Таня мастер на оригинальные ходы. Кстати, я ее отлично помню. Она еще практикует?

— Изредка. В основном, лечит своих.

— Понятно, — кивнула колдунья, — А скажи, если не секрет, тот, кто тебе хвост укоротил... он спас свою жизнь?

— Да. Только не свою, а мою.

Полетта задумалась, осознала ответ и уставилась на мантикра расширенными глазами.

— Извини, — протянула она, — я думала, это результат схватки...

— Наверное, все так считают, — усмехнулся Хор, — Но для того, чтобы убивать, яд вовсе не обязателен.

Женщина помолчала, теребя белокурые локоны. Мантикр был прав. И в связи с этим всплывал актуальный вопрос: как он ее нашел? Ей казалось, что на этот раз она приняла достаточные меры, чтоб обезопасить себя от непрошеных гостей. До ближайшей деревни пять миль, лес кругом стеной, местных она буквально умаляла не болтать лишнего. Но Хор ее разочаровал:

— В селении на холмах мне за десять минут выложили всю необходимую информацию. Они ж гордятся, что с тобой знакомы. Так что, имей ввиду...

— Я не знаю, что мне делать, — вздохнула Полетта, — В прошлом сезоне вэлты сожгли мой дом дотла. В этом я уже второе укрытие меняю.

— Чего ты ожидала? Даже если эти крестьяне захотят молчать в благодарность за твое врачевание, все равно протреплются по глупости, — скривился мантикр.

— Но я не могу им не помогать! Их так жалко... А потом, я нигде больше не встречала таких удивительных помесей. У меня новый учебник по физиологии практически готов.

— Ну, смотри. Мое дело предупредить. Кстати, о людях ты, видно, тоже много знаешь.

Хор вытащил из дорожного мешка потрепанный бумажный пакет, положил его перед колдуньей и вышел на улицу. Не желая мешать, он уселся на приступок и провел следующие полчаса в созерцании заката.

Когда солнце окончательно скрылось за верхушками деревьев, мантикр вернулся в избушку. Он застал волшебницу все еще сидящей за столом. Обхватив руками голову, она тихо плакала, заливая слезами лежащее перед ней длинное послание Семена Яковлевича.

— Я не могла его оставить, — проговорила она тихо, будто оправдываясь.

— Почему? — спросил Хор.

— Я жила тогда в Каратоне. Там еще опаснее, чем здесь. А потом, какая участь ждала его на этой стороне? В своем мире он приобрел профессию, женился. А тут был бы вечно привязан ко мне, обречен на зависимость.

— Ну, положим, можно было переехать. На землях Совета вполне безопасно. И, кстати, там немало людей, — возразил мантикр.

— Это, в основном, наемники. Или те, кто преуспел в колдовских искусствах. Но таких единицы, и они сделали свой выбор сознательно. А он был совсем мальчишка, понимаешь? Как я могла распоряжаться его судьбой?

Хор пожал плечами. По большому счету, чужие отношения его совершенно не касались. И уж тем более он не решился бы осуждать Полетту за ее принципы.

— Я могу что-нибудь сделать для него сейчас? — спросила волшебница, утерев слезы.

— Можешь. В той стране, где он живет, в данный момент очень неспокойно. Я бы даже сказал, там полное дерьмо... А твоего знакомого из квартиры выселяют, того гляди, вовсе на улице останется. Мы с подругой, правда, немного обстановку разрядили, но, боюсь, это не надолго.

— Спасибо, я поняла, — кивнула Полетта.

— Только поторопись, — посоветовал Хор, — А то ему лет уже много...

— Да, где-то чуть за восемьдесят, — прикинула колдунья, — А как вы познакомились?

— Случайно. Он мне из плеча осколок вытащил. Кстати, он хороший врач.

— Что ж, значит, ему будет, чем заняться, — повеселела волшебница, — Ты не в курсе, какие теперь цены на недвижимость в пределах Западных территорий?

— Нет, — улыбнулся мантикр, — но по соседству с Татьяниным поместьем, кажется, сдавался в аренду небольшой особняк.

Переночевав у колдуньи, наутро Хор собрался в обратный путь. Помимо писем к знакомым и перечня каких-то препаратов для Татьяны, Полетта вручила ему увесистый кулек с продуктами и предупредила:

— В села лучше не заходи. Местные порядки далеки от совершенства, да и нападения со стороны не редкость.

— Не волнуйся, доберусь, — заверил шпион, поправляя ножны, — Надеюсь, увидимся.

Конечно, путешествие по Улемскому лесу несколько удлиняло дорогу, зато гарантировало относительную безопасность. В густых дебрях, по крайней мере, можно было спрятаться. Благополучно преодолев большую часть пути, на второй день Хор обходил стороной очередную деревню, населенную, по-видимому, таким же, как и везде, разношерстным сбродом. Внезапно он уловил в чаще посторонний звук. За деревьями прямо перед ним хрустнула ветка, зашуршали листья, и через мгновение что-то небольшое, но юркое метнулось в заросли буйно цветущего на опушке шиповника. Хор застыл, прислушиваясь. Непонятное существо, слишком неуклюжее для зверя, затаилось среди зелени, часто дыша. На всякий случай вытащив кинжал, шпион пригнулся и, осторожно ступая по траве, двинулся в нужном направлении.

То, что он увидел, подкравшись вплотную, повергло его в замешательство. Грязный, оборванный мальчишка лет восьми сидел на корточках, вжавшись в колючий куст, и следил за Хором полными ужаса глазами. Из-за его спины выглядывал тоненький, покрытый пухом хвостик с острым жалом на конце.

— Не подходи! — прокричал оборвыш, медленно поднимая хвост вверх, туда, где на его шее бешено пульсировала голубая жилка.

— Перестань! — проговорил едва пришедший в себя от неожиданности шпион, — Яд не убьет тебя, только сделает больно.

— Мне уже девять сезонов! — заявил маленький мантикр.

— Всего-то? Не смеши. И успокойся, я не собираюсь тебя трогать.

Демонстрируя лояльность, Хор отступил на пару шагов. Мальчишка утер нос, выбрался из шиповника и, все еще с подозрением глядя на взрослого, спросил:

— Ты был в деревне?

— Нет, — покачал головой шпион.

— Не суйся туда, — по-деловому посоветовал ребенок, — Там джаны.

— Много?

— Да. Они пришли и всех резать стали. Я в лес убежал.

— А родители твои где?

— Мамы нету. А отца на крышу загнали, дом подожгли... Тетя меня за сараем спрятала. Я до ночи в крапиве сидел.

— А куда она сама делась?

— Джаны увели. Я их запомнил, — мальчишка сжал кулаки.

— Давно это было?

— Давно.

— Что же ты ел-то? — спросил Хор.

— Так... — сделал неопределенный жест оборванец, — что попадалось.

Судя по болезненной худобе, попадалось ему не особо много, да и его скитания по лесу длились не меньше двух недель.

— На, — разведчик покопался в дорожном мешке и протянул ребенку кусок брынзы на круглой лепешке.

Тот боязливо огляделся и начал жадно поглощать подачку, почти не жуя.

— Ну, и куда ты теперь? — поинтересовался Хор, подождав, пока мальчишка доест.

— Не знаю. У меня больше никого нет на этой стороне.

— А на той?

— Мамин брат. Но он меня не любит. Когда мне пять сезонов было, мы ездили к нему. Он меня чертенком обзывал и за уши таскал все время...

— Ты хоть помнишь, где он живет?

— Неа.

Хор вздохнул. Картина вырисовывалась унылая. Оставить бродяжку в лесу значило, скорее всего, обречь его на голодную смерть. Понятно, что охотится он еще не умел. Искать его тетку было делом практически безнадежным. Да и джаны шныряли в округе, прочесывая местность в поисках легкой добычи. Конечно, можно было вернуться назад и попытаться пристроить ребенка в каком-нибудь крупном поселке. Но и эта перспектива выглядела весьма сомнительной. Кому нужен хвостатый беспризорник на измученной бесконечными войнами земле?

— Как тебя зовут-то? — спросил разведчик.

— Тигр, — гордо ответил мальчик, — У меня грива полосатая.

Ничего, кроме улыбки, такое заявление вызвать не могло. Короткие, всего с палец длиной, волосы маленького мантикра сбились в грязный колтун неопределенно-пегого цвета, из которого торчали сухие колючки.

— Вот что, Тигр. Пойдешь со мной до Портала, а там посмотрим, — принял решение Хор.

Мальчишка хмыкнул, стараясь придать голосу солидности, и важно произнес:

— Хорошо.

До темноты Хор преодолел значительное расстояние и рассчитывал быть у эльфийских Ворот где-то к следующему полудню. Несмотря на возраст, Тигр оказался достаточно выносливым, от своего проводника не отставал и на усталость ни разу не пожаловался. В конце концов, разведчик сам предложил устроить привал под прикрытием заросшего мхом валуна. Он развел костер, накормил маленького спутника остатками припасов и сказал:

— Укладывайся спать. Двигайся ближе к огню и укройся моим плащом.

— А ты?

— Я посижу еще. Подумать надо.

Подумать действительно было о чем. В той беспорядочной, полной опасностей жизни, к которой привык Хор, не находилось места для чужого ребенка. Конечно, ему теперь было вполне по средствам снять домик где-нибудь на тихой окраине, нанять прислугу и предоставить мальчишку самому себе, пока он не подрастет. Но проблема была в том, что бродяжка был мантикром. Для его обучения требовались весьма специфические навыки, а найти подходящего гувернера было практически нереально. Какой-нибудь гоблин на эту роль абсолютно не подходил, среди более продвинутых существ желающих, как правило, не наблюдалось. Про главенствующие расы и говорить было нечего. Их отношение к представителям смешанного мира Хор неоднократно испытывал на себе и никаких иллюзий не питал.

Но просто так кинуть Тигра у Портала в надежде на счастливую случайность разведчик тоже не мог. Он смотрел на свернувшегося под его плащом маленького соплеменника, безмятежно посапывающего во сне, и сердце его сжималось от жалости. "Будь, что будет", — наконец, решил он, растягиваясь на земле рядом с ребенком.

До рассвета оставалось еще три часа.

Варвара сидела на большом пне и листала книгу по методике превращений. Местечко, которое она выбрала, находилось на самой границе рощи, полукругом примыкавшей к Татьяниному замку, и было ею очень любимо. Ее подруга с утра ускакала на границу, посчитав, что пора, наконец, заняться орошением вновь приобретенной территории. Михаила она забрала с собой, Мэрлин пропадал где-то в родном королевстве, и ведьма заскучала в огромном доме.

Среди высоких деревьев и душистых трав ей дышалось легче. От нечего делать Варвара пыталась заставить найденную сыроежку поменять цвет, но пока ее усилия ни к чему не приводили. Минуту назад из непокорного гриба выполз червяк, потыкался в бурую поверхность и резво пополз к краю шляпки. Его тельце от колдовских манипуляций стало фиолетовым и, видимо, не желая больше искушать судьбу, он предпочел иммиграцию. Стряхнув случайную жертву, ведьма закрыла глаза и снова сосредоточилась на заклинании. Три раза повторив необходимую формулу, она разлепила ресницы и от неожиданности чуть не свалилась с пня.

Прямо перед ней стоял худой чумазый мальчишка, одетый в какие-то лохмотья. Угрожающе шипя, он буравил девушку взглядом зеленых кошачьих глаз. Жало, которым оканчивался его тонкий хвостик, было направлено ведьме в лоб. Варвара растерялась. Огреть ребенка магическим оглушением у нее рука не поднималась, а ничего более подходящего на ум не шло.

К счастью, ей на помощь подоспел Хор. Вылетев из-за кустов, он заорал: "Не смей!" и влепил маленькому мантикру затрещину. Тот ойкнул, отскочил в сторону и опустил хвост.

— Прости, — произнес разведчик, протягивая подруге букет лесных цветов, — Я не мог оставить его в этом чертовом Улеме. Он бы там загнулся.

Девушка рассмотрела оборванца. После полученной оплеухи вид у него стал совсем жалкий. Потупив глазенки, он мялся за спиной своего спасителя, поминутно хлюпая носом.

— Я нашел его в лесу. Его родственников перебили джаны, — пояснил Хор.

На самом деле, он все утро пытался представить реакцию Варвары на появление подобранного им беспризорника. Даже заранее заготовил несколько аргументов в пользу своего поступка. Но ситуация, похоже, вышла из-под контроля. Теперь у ведьмы были все основания послать подальше и его самого и его благотворительные планы.