За свою жизнь русский нейрохирург побывал на стольких знатных приемах, что был спокойнее даже выступавшего перед ним китайца. Он не написал речь и не готовил ее устно, просто взял бокал шампанского и поднялся на сцену.
— Друзья, — произнес Сеченов, глядя в зал, — не буду утомлять вас бесполезными речами, как это делали мои предшественники. Давайте лучше поднимем бокалы за медицину и людей, которые ежедневно спасают десятки жизней. За тех, кто беззаветно отдается работе, рискуя собственным здоровьем, и, не жалея сил, трудится на благо всего мира. За тех, чьими стараниями медицина не просто идет вперед, а летит на крыльях, которые подарили ей прогресс и новые технологии. Гм. За всех нас, господа!
Зал наградил русского нейрохирурга аплодисментами втрое интенсивнее тех, которыми награждали двух предыдущих ораторов.
— Раз уж у нас тут сложилась не совсем формальная обстановка, — подошел к Сеченову ведущий, — может, вы ответите на пару вопросов? Уж очень любопытна проблема, которой вы занимаетесь.
Евгений Михайлович улыбнулся.
— Ни в коем случае. Давайте не будем превращать приятный и легкий вечер, гм, в лекцию. А о своей работе я обязательно расскажу. Завтра. Приглашаю всех желающих в актовый зал Большой консерватории в десять утра.
Сеченов подмигнул публике и спустился к столику.
Аплодисменты не стихли даже тогда, когда мужчина вышел в вестибюль и направился к выходу.
* * *
К этому выступлению, в отличие от торжественной речи по поводу получения одной из самых престижных медицинских премий, Сеченов готовился. Не потому, что премия ничего для него не значила, а потому что он считал работу важнее любых наград. Премия — это всего лишь символ, дань уважения, которую отдает человечество гениальному нейрохирургу, а лекция — работа, относиться к которой безответственно нормальному человеку невозможно.
В портфеле из натуральной змеиной кожи лежали распечатки текстов-подсказок, раздаточный демонстрационный материал, мини-проектор, флэшка с фотографиями и образцы имплантатов.
Актовый зал консерватории казался больше того, где проходило награждение премией Ласкера. Декораторы создали отличную иллюзию, выкрасив стены аудитории белой краской, и нарисовав плавные кривые линии. Стулья для оркестрантов со сцены убрали, оставив лишь черный рояль и барабанную установку.
Зрителей собралось предостаточно. Организаторам пришлось принести дополнительные стулья, и все равно у задней стены стояла небольшая толпа желающих побывать на лекции знаменитого русского нейрохирурга. Здесь находились люди разного возраста: и молодежь, и мужчины постарше, и две пожилые дамы в вязаных жилетках, и даже несколько ребятишек. Лекция была открытой, приглашались все желающие, поэтому аудитория подобралась "разношерстная".
Евгений Михайлович улыбнулся собравшимся и установил на принесенный для него стол проектор.
— Гм, полагаю, все знают, чем я занимаюсь?
Аудитория засмеялась.
— Тогда перейдем к главному.
Проектор негромко загудел, и на стене над роялем появилось первое изображение: два атлета на голубом фоне. Тот, что находился слева, хвастливо демонстрировал мускулистые ноги, подтянутый живот, красивые сильные плечи и накачанные руки. Тот, что справа явно увлекался стероидами: он был на целую голову ниже стоящего рядом мужчины и по меньшей мере вдвое шире в плечах. Мускулы его были гипертрофированы до такой степени, что казалось, если он согнет руку, они лопнут, как перезревший арбуз.
— Как вы думаете, кто из этих двоих мой пациент?
— Правый — имплант! — раздались уверенные выкрики.
Сеченов снова улыбнулся.
— Верно. Этот человек искусственно увеличил мускульную силу. Смотрится он, гм, не слишком эстетично, но мужчина, несомненно, стал полезным членом общества, можно сказать, получил второй шанс и теперь празднует день операции как день рождения. Имплантаты — лучшее, что на сегодняшний день смогла изобрести медицина для совершенствования человеческого тела.
Евгений Михайлович сменил кадр
На следующем снимке фотограф запечатлел толпу, простых людей, переходящих улицу: мужчин, женщин, детей, стариков разных национальностей и положения в обществе.
— Любой из них может быть имплантом, — произнес Сеченов. — У кого-то установлена искусственная почка, кто-то получил шанс ходить на двух ногах, пусть даже одна из них, гм, является сложным механизмом, у кого-то есть возможность читать чужие мысли...
Евгений Михайлович достал из сумки и показал слушателям небольшую синюю бархатную коробочку.
— Я сейчас пущу это по рядам, только обещайте вернуть. Здесь находится чип, очищающий кровь. Заменяет переливание. Ценная вещичка. Пожалуйста, не уроните.
Пока собравшиеся рассматривали чип, нейрохирург вывел на экран несколько схем.
— Разработка чипов велась давно и, в принципе, не такое это уж и сложное дело, изобрести миниатюрного робота медицинского назначения. Главная сложность заключалась, гм, в глубоком исследовании организма человека. Не на уровне органов и тканей, а практически на молекулярном уровне. Мы должны были настолько хорошо знать, как функционирует тело, чтобы уметь контролировать метаболизм, по крайней мере, в теории. Прорыв произошел, когда люди открыли новые методы исследования тела человека, и теперь у вас в руках сложное устройство, заменяющее агрегат, который когда-то занимал полкомнаты. Конечно, до нанотехнологий мы пока не доросли, но, думаю, еще при моей жизни появятся первые экземпляры.
Сеченов сменил графики и продолжил:
— Рассказать обо всем я сегодня не успею, да и не успел бы даже за неделю или месяц, поэтому хочу узнать, что вам наиболее интересно: принципы действия имплантатов, их устройство, подробности вживления или консультация по поводу установки того или иного чипа для желающих превратиться в импланта?
— Механизм действия!
— Принципы работы!
— Операция! — доносились выкрики с разных сторон.
Чтобы вернуть аудиторию в состояние покоя Евгений Михайлович поднял ладонь.
— Хорошо. Гм, расскажу то, что сам считаю самым интересным. Начну, пожалуй, с чтения мыслей. К сожалению, соответствующего чипа у меня сейчас нет. Он слишком дорогой, чтобы таскать его с собой в портфеле, к тому же требует деликатного обращения, а мы еще не изобрели имплантатов, позволяющих человеку оторваться от земли и летать, а не ходить, подпрыгивая на каждом шагу.
Зал засмеялся. Сеченов и сам улыбнулся, представив, как выглядел бы парящим в воздухе вверх ногами, бережно прижимающим к груди синюю бархатную коробку.
— Механизм чтения мыслей достаточно сложен. Для подключения имплантатов к головному мозгу хирургам приходится проводить в операционной полдня без перерыва на обед, туалет и футбольный матч. Пациентам тоже, гм, несладко. Представьте, каково беднягам полдня лежать со вскрытым черепом, пока в их сером веществе копаются врачи, разрезая, вживляя инородный объект. Первый чип изобрел доктор Ли Хоу из Токийского медицинского центра в Японии.
Сеченов сменил слайд, и на стене появилось изображение молодого человека в очках. Он был совсем юным и не походил ни на доктора, ни на японца вообще.
— Это точно он? Вы не перепутали фотографию? — выкрикнули из зала.
— Не перепутал. А вам советую ознакомиться с биографией доктора Хоу. Гениальный молодой человек. В десять лет окончил среднюю школу и поступил в университет, доктором медицины стал в девятнадцать с половиной... Гм, ну, не будем отвлекаться. Как я уже сказал, механизм чтения мыслей достаточно сложен. До сих пор некоторые из нас не верят, что читать мыли других людей возможно, со своими бы разобраться... так вот, уверяю вас, это очень даже возможно. Да вы и сами с легкостью сможете привести примеры из собственной жизни, когда знали, что вам ответят близкие люди на то или иное предложение. Знали, разрешат ли вам задержаться на прогулке, знали, какими словами вас встретит супруга, если вы явитесь домой в нетрезвом виде или от вас будет пахнуть чужим парфюмом.
— Вот именно, доктор, — снова раздался голос из зала, — чтобы читать мысли нужно хорошо знать человека.
— Спасибо за комментарий, — Сеченов улыбнулся, — тем самым вы признали, что чтение мыслей все-таки не сказка.
Зал засмеялся. Евгений Михайлович подождал, пока вернется тишина, и продолжил:
— Мысли, гм, — это особые электрические сигналы головного мозга. Именно их улавливают и усиливают имплантаты, а уж расшифровывает эти сигналы мозг сам, так, словно это ваши же собственные мысли. Именно над тем, как поймать чужие мозговые волны, и работал доктор Ли Хоу.
— А как имплант узнает, чьи мысли читает? Ведь получается, мозг имплантов ежесекундно слышит мысли десятков людей вокруг него? Значит, "читателю мыслей" нежелательно находится в толпе, чтобы не сойти с ума от какофонии в собственной голове?
— Вы, гм, несколько неточно изобразили ситуацию. Для того чтобы прочесть мысли человека, надо на нем сосредоточиться, сконцентрироваться. Это не так легко, как кажется со стороны. Хотя, некоторые умельцы умудряются каким-то образом настраиваться сразу на нескольких человек и даже мысленно посылать друг другу картинки.
Сеченов по инерции потянулся к внутреннему карману пиджака, где лежал серебряный портсигар, потом опомнился и вздохнул. Он достал из портфеля еще одну синюю коробку, размерами чуть больше первой, и извлек из нее запутавшийся клубок тонкой проволоки с ярко-синими пластинками.
— Обратимся к другим темам. Это один из самых распространенных имплантатов. Третий по сложности вживления. Кто скажет, для чего он нужен?
Слушатели молчали.
— Никаких догадок? Это устройство позволит превратить любого из вас в одного из самых сильных людей планеты. Чипы прикрепляются к мышцам, а эта, гм, "проволока" служит проводником между самими имплантатами и головным мозгом. Она сделана из специального материала, сравнимого по свойствам с оптоволокном, и проводит электрические импульсы, можно сказать, мгновенно. Мы называем ее информационной лентой.
— Неужели такие чипы присоединяются к каждой мышце? — спросила молодая девушка в белой блузке в красный горошек.
— Именно так, юная леди. Но не волнуйтесь, на теле вашего молодого человека, если он решится на операцию, не останется ни единого шрама. Надрезы мы делаем по всему телу, но используем лазер, а не скальпель.
— Какова общая длина нитей?
— Достаточно, — улыбнулся Сеченов, — чтобы хирург порядком устал, протаскивая их под кожей по всему телу. Но труднее, конечно, работать с головным мозгом.
— А какие чипы имплантировать сложнее всего?
— Те, которые предназначены для чтения мыслей, об этом я вам только что рассказывал. На втором месте те, гм, что призваны поддерживать в рабочем состоянии сердце. А это, — Евгений Михайлович вытянул из клубка одну нить, — это просто нудно.
По аудитории снова прокатилась волна смеха.
— Где-то у меня здесь подборка фотографий с одной из операций...
Нейрохирург склонился над проектором, нажал несколько кнопок и вывел на стену изображение каталогов.
— Слабонервных, беременных и детей до тринадцати попрошу на две минуты закрыть глаза.
Выбрав нужную папку, он увеличил картинку. На первом слайде крупным планом был показан обнаженный мужской торс с сотней ранок. Врач в шапочке, повязке и пластиковых очках склонился над одной из них и вставлял миниатюрный чип. На втором слайде фотограф запечатлел момент протаскивания под кожей информационной ленты. Третью фотографию обесцветили для снижения эффекта от картинки: вскрытый череп и обнаженный головной мозг.
— Такие фотографии любого от операции отговорят, — произнес мужской голос с задних рядов. — Да и ваш рассказ тоже, скорее, антиреклама.
— А никто и не говорит, что это легко. Знаете, как мучаются те, кто хочет стать сильнее?
— Мучаются?
Евгений Михайлович недобро улыбнулся.
— У вас когда-нибудь сводило ногу? Помните ощущения? Очень больно и неприятно, не правда ли? Но эта боль быстро проходит, а представьте, что сигналы SOS в ваш мозг посылает каждая мышца тела, и это длится не десять-двадцать секунд, а несколько часов. Боль заполняет ваше сознание, гм, вы не можете сосредоточиться ни на чем, кроме собственных ощущений, вам становится безразличен окружающий мир, и вы можете думать только о том, какой вы идиот, что согласились на такую муку. Вы молите Бога об избавлении, а врача об очередной дозе морфина.
— Такое ощущение, — произнесли из зала, — что вы отговариваете нас устанавливать имплантаты.
— Не отговариваю, но считаю подобные операции излишеством.
— Вот это да! Ведущий нейрохирург, специалист по имплантатам, и вдруг сам против своей работы.
— Я не против, — Сеченов выключил проектор и стал собирать бумаги обратно в портфель. — Но считаю, человек хорош и в том виде, каким его родила мать. Конечно, заменить больную щитовидную железу здоровой, правильное решение, но подвергаться мучениям из-за того, что тебе захотелось, м-м-м, узнать мысли соседа... глупо. Очень глупо. Ведь это, дорогие мои друзья, ничего не дает. Ровным счетом. Никакого преимущества.
— Как это не дает?! Читать чужие мысли — это так здорово!
— Да неужели? — Евгений Михайлович прищурился и осмотрел зал. — Гм, я не собираюсь читать вам лекцию еще и по психологии, но подумайте вот над чем. Из чего складывается наше отношение к людям? Из того, что они говорят, как поступают и как сами относятся к нам. Не растеряете ли вы всех друзей, когда получите возможность читать их мысли? Человек — существо, устроенное чрезвычайно сложно. Мы реагируем на окружающее посредством эмоций и не всегда умеем их сдерживать, а уж мысли не сдерживаем никогда.
— Вы считаете, в глубине души любой человек плохо думает о любом другом человеке?
— Абсолютно верно. Причем не исключая даже родственников. А иногда особенно родственников.
— А вы сами поставили бы себе имплантат?
— Никакой и никогда, — Сеченову захотелось поскорее выйти на улицу и закурить. — Я не скрывал это, и скрывать не собираюсь, однако мое призвание — помогать людям, и никто из тех, кто обратится ко мне за помощью, без помощи не останется. А теперь позвольте поблагодарить вас за приятную беседу и откланяться. Через полчаса у меня самолет. Будете в России, добро пожаловать в мою клинику.
Зал дружно аплодировал, пока Сеченов собирал вещи, и проводил знаменитого нейрохирурга просто оглушительными овациями. Евгений Михайлович махнул на прощание рукой, и вышел на улицу.
Никто из тех, кто обратится к нему за помощью, без помощи не останется.
ДИСПУТЫ В ДУМЕ
В интернете снова появился список людей, установивших "читатели". Среди неизвестных имен сотен бизнесменов можно найти знакомые фамилии политиков, деятелей культуры и искусства. Список провисел в открытом доступе полтора часа, и за это время его успели скачать несколько тысяч пользователей. Информация постепенно расползается, никто не гарантирует, что обновленные списки не появятся через полгода, и мы не узнаем о новых имплантах.
