— Оправдываться мне не в чем. Есть, правда, в чем раскаиваться, но только в том, что я была такой наивной дурой и верила в твои честные намерения. Хватит мне угрожать. Отпусти или я закричу.

— Какие мы сегодня грозные. Криков мне не нужно, так что ты сама напросилась.

На этих словах Рейвен отпустил мою руку и со всего размаха ударил меня кулаком по лицу. На ногах я устоять не смогла и, потеряв равновесие, упала на спину, больно стукнувшись затылком о мостовую. Темнота...

Сколько времени я находилась без сознания, не знаю, но, по-моему, не долго. Глаза смогла открыть не сразу, да и то — только правый. Левый полностью отек и заплыл. Скула ноет со страшной силой, в голове болью отдается каждый удар сердца. Но хоть руки, ноги вроде целы. Судя по ощущениям, лежу там же, где и упала — камни мостовой спутать с чем-то сложно. Попыталась двинуться... как больно. Спина, похоже, стесана до крови, а, это значит, и платье порвано. Гад, его бы самого к этой самой Мадам, может, тогда бы и человеком стал. Я до этого момента вообще не могла себе представить, что мужчина может на женщину руку поднять. Припугнуть, накричать — да, но ударить, да еще изо всей силы? И, ведь наверняка я не первая, кого он так "приголубил".

С трудом приподнимаюсь и осматриваюсь, насколько мне позволяет неповрежденный глаз. Вот почему я еще здесь, а не в каком-нибудь притоне. Пока я приходила в себя, у меня появился защитник. То есть защищаемый, то есть тот, кого я сама должна защищать — что-то мысли путаются совсем. Всевидящий, видимо, решил прийти ко мне на помощь и убить двух зайцев сразу — и подопечного ко мне привел, что бы не искала, и меня за одно защитил. Ой... Попытался защитить. Силы мужчин явно были не равны — принципиально разный подход к бою. Рейвен, побывавший не в одной потасовке и ставящий в драке целью, не просто ранить, а именно убить, имеет значительное преимущества перед своим противником, по всему видно, привыкшим только к честному бою и не использующему грязных приемов. Мой обидчик все больше и больше теснил своего соперника к стене, ограничивая тому место для маневра. Пропущенный удар в живот, подножка, чуть не заставившая упасть, просвистевший у самого уха тяжелый кулак — похоже, вступившемуся за меня приходится далеко не сладко. Надо что-то делать, пока еще не поздно.

Поднимаюсь, стараясь не обращать внимание на тут же обострившуюся боль во всем теле и особенно многострадальной голове. Так, стоять могу, посмотрим — смогу ли ходить... Потихоньку, но иду, если бы еще и слезы градом из глаз не текли, то хоть бы видела, куда я это делаю. Кое-как их вытерев, пытаюсь рассмотреть, что сейчас происходит. Дерущиеся уже вплотную приблизились к стене какого-то дома. Рейвен наносит противнику сильный удар в солнечное сплетение и, за пару секунд, что тот приходит в себя, быстрым движением достает из-за голенища сапога нож. Он же его убьет, я не могу этого допустить. На мгновение забыв о своих ранах и ссадинах, почти бегом преодолеваю те пару шагов, что оставались между нами и хватаю Рейвена за руку. Он с ухмылкой поворачивается ко мне, забыв о своем противнике, легко стряхивает мои руки со своей и, похоже, что сейчас меня опять ударят. Изо всех сил зажмуриваюсь, но... ничего не происходит. Оказывается, соперник уже пришел в себя и, достав из ножен на поясе длинный узкий чуть изогнутый меч, держит его у горла Рейвена. И чего он его раньше не достал? Ох, уж эти мужчины с наивной верой в свои силы и непобедимость. Мой обидчик стоял не шелохнувшись, кинжал из руки так и не выпустил. Точно сейчас его применит или хотя бы попытается. Дальше все как в тумане — замах ножа, свист меча, падающая на землю отрубленная кисть, все еще сжимающая оружие. Опять темнота...

Пришла в себя явно не на мостовой. Удобно-то как и спина почти не болит, да, впрочем и лицо. Вполне терпимо себя чувствую. Боль полностью, конечно, не исчезла, но как бы притупилась, отступила на второй план. И где это я?... Комната роскошная. Шикарная, очень удобная кровать с балдахином, миниатюрный туалетный столик в углу с малюсенькой табуреточкой, на стенах красивые гобелены, изображающие морские пейзажи, небольшой коврик с высоким ворсом возле кровати и все это в голубых тонах. Подобрана обстановка с утонченным вкусом, очень по-женски и без сомнения немыслимо дорого. И что я тут делаю, кроме того, что лежу? А вставать-то как не хочется, но надо. Мало ли куда меня занесло. Только я собралась подниматься, как открылась дверь, так хитро замаскированная в стене гобеленами, что я ее раньше даже не замечала. Вошедший в комнату очень важный, очень высокий и очень толстый мужчина, увидев, что я пришла в себя, не на шутку удивился. Изумление на его лице быстро сменилось самодовольством. Наверно, это он меня подлечил и сам не думал, что я так быстро очнусь и приписал это к своим заслугам. Довольная улыбка не сходила с его лица все время, пока он осматривал мое лицо, потом спину, легко прикасаясь к ним кончиками пальцев, а я отчаянно краснела и смущалась — лежала-то я в кровати совсем голая. Но, слава Всевидящему, никаких поползновений в мою сторону он не совершал... По-моему, он — маг, от его прикосновений кожа начинала ощутимо чесаться, боль уходила, даже в голове начало проясняться. Эээ... Я на услуги мага пока не зарабатываю, чем потом расплачиваться буду?

По-прежнему не произнеся ни слова, мужчина пошел к выходу, не реагируя на мои попытки с ним заговорить. И дверь за собой закрыл, судя по щелчку на замок. И как же я отсюда без одежды уйти смогу? В одеяло заворачиваться, а потом в окно выпрыгивать?... И тут до моего слуха донеслось тихое: "С ней все в порядке, Рейвен. Глаз не поврежден, отек уже почти спал, спину я подлечил — даже шрамов не останется. Пара дней постельного режима, хорошее питание и будет, как новенькая. Я в этот раз превзошел самого себя, самому приятно. Красивая девочка, по хорошему тебе завидую. И где мои молодые годы? Передавай привет сестре. Так и скажи — дядюшка Мак очень скучает. Закрылась бедняжка в поместье, в город носу не кажет. Так и старой девой остаться можно. На правах старого друга твоего покойного отца я просто требую, что бы она меня навестила еще до зимницы". Слышно становилось все хуже, а потом голос и совсем смолк.

Он сказал "Рейвен"?... Головная боль тут же вернулась, слезы сами собой покатились по щекам, а руки сжались в кулаки. Только не это. Неужели мне только показалось, что он проиграл тот бой, неужели я в его власти? И что случилось с моим защитником? Лежать и безропотно ждать неизвестности я не хотела. Надо все-таки как-то выбираться. Пододеяльник быстренько стал плащиком, шнурок с балдахина поясом, а вот вопрос с обувью я пока решить не могу — ничего подходящего в комнате не наблюдалось. Взгляд в зеркало — о Великая, за что мне так досталось? — показал, что на главном тракте мне показываться не стоит. Придется перебежками по городу передвигаться. И кстати, где я нахожусь? Хоть в Нарре? В самом деле, как я могу попасть домой, не зная в какую сторону идти? Ладно, потом разберусь — еще из дома выбраться нужно... Как я и думала, дверь оказалась запертой, а вот окно, занимавшее не меньше половины стены, на самом деле было выходом на балкон. Пытаюсь его открыть, но все мои усилия тщетны — опять магический замок. За моими попытками выбраться, я совсем не заметила, как в комнату кто-то вошел и, тихонько подойдя сзади, простым прикосновением руки открыл многострадальную дверь... Медленно поворачиваюсь, придерживая свою новоприобретенную одежду рукой, — Он. И кто спрашивается кого защищал? Он меня или я его? И почему тот маг о Рейвене говорил? Хочу задать последний вопрос, но мгновенно пересохшее от волнение горло издает только пару сиплых всхлипа. Теперь еще и немой выгляжу. Откашлялась. Вторая попытка заговорить прошла более удачно.

— Где я?

— У меня. Вы были без сознания, я не знал, что делать, потом вспомнил о Маке и вопрос, что с вами делать решился сам собой.

— И что именно вы решили со мной делать?

— Ну, вылечить, кое о чем спросить и отвести домой. Надеюсь, у вас есть, где жить?

— Да, конечно. Извините, я не знаю вашего имени, я помню, что вы не хотели его называть там — на рыночной площади, но не могли бы вы сказать, как я могу к вам обращаться.

— А я думаю, где я вас видел — лицо-то знакомое. Вы меня тогда за этого подлеца приняли?

— Да. Но в тот момент я еще не знала, что он окажется таким...

— Не вспоминайте плохое, думайте о хорошем. Вряд ли теперь он вас еще когда-нибудь обидит. Я уже подал в Ратушу требование о его поимке... Вы спросили, как меня называть? Теперь уже, наверно, таинственность ни к чему. Меня зовут Рейвен Лерранский.

— Он тоже мне Рейвеном представился.

— Я и сам бы хотел знать, кто это был на самом деле. Похоже, что этот негодяй — одна из ниточек в огромном клубке моих проблем. Может вы пока отдохнете, а поговорим потом? Вы же на ногах еле стоите. Как бы мне не хотелось вас побольше расспросить, но ваше здоровье важнее. Мак сказал: "пару дней — постельный режим", а он лучший маг-целитель в городе, ему лучше знать. Сейчас же ложитесь. А может вы проголодались?

— Господин...

— Какой я вам господин? Вот еще придумали. А давай так — отбросим все церемонии. Мы вместе в такой переделке побывали, что не каждый бы из нее живым вышел. С этой минуты мы на "ты" и без всяких "господинов".

— Я не посмею.

— Придется. Кстати, сама ты не представилась.

— Лирана.

— Красивое имя. Но не полное. Дальше как?

— Ирита.

— Еще красивее. Ты знаешь эльфийский?

— Немного. Но это не я придумала, меня так назвали. Честное слово. Другого имени у меня просто нет. Вы уж меня простите.

— За что, интересно? За красивое имя? И почему я слышу "вы"?

— "Ты" — обращение только для ваших близких и друзей. А я в этот круг не вхожу.

— Друзей у меня мало, из близких осталась только одна сестричка. Так, что расширить его мне не помешает. Я уже даже не прошу, я просто требую.

— Хорошо, я попробую.

— Ну, тогда повторяю свой вопрос — ты хочешь есть?

— Не знаю. Наверно, нет.

— Значит, перекушу в одиночестве. А ты отдыхай, если что будет нужно — вызови камеристку. Вот смотри — дотрагиваешься до вон той завитушки на стене возле кровати и она тут же прибежит.

— Я не буду этого делать, зачем человека беспокоить? Я же не беспомощная. Только одежду мою верните.

— Я ей скажу, она тебе что-нибудь подберет. Наряд, в котором ты была утром, к сожалению, испорчен безнадежно. Не переживай, если ничего не подойдет, я закажу у Мастера все, что скажешь.

— Не вздумайте. Вы и так меня спасли, можно сказать, от смерти, еще и деньги тратить, я не позволю.

— Ложись. Все разговоры оставим на потом.

Ушел... Как-то сильно много на меня сегодня навалилось, пойду-ка я и в самом деле посплю. Но как же они похожи, как две капли воды. Только голос разный и манера поведения, а так — не отличишь. Уже проваливаясь в сон, подумала, что глаза у этого, настоящего Рейвена очень красивые...

Проснулась я от громкого щебета птиц — дверь-то на балкон никто так и не закрыл. Потянулась, не вставая с кровати. Хорошо... И что очень важно ничего не болит, не ноет, не саднит. Взгляд в зеркало сообщил, что и на лице почти не осталось никаких следов, разве что синяк под левым глазом, но не такой уж и чудовищный, чтобы бросаться в глаза. Ни рассеченной скулы, ни сине-багрового отека на пол лица, слава Всевидящему, уже не наблюдалось. Возле туалетного столика я обнаружила платье. Даже скорее Платье. Бордовое, атласное, с небольшим декольте и абсолютно простое, без всяких кружев и рюшечек, но на вид жутко дорогое и очень аристократичное. И не откажешься ведь теперь от такой красотищи — рука не поднимется. А как одела, так вообще от себя глаз оторвать не могу — да я настоящая красавица, правда с синяком под глазом, но все же...

Да что же это я совсем про Мару забыла? Она же волнуется, наверняка. Я же как вчера ушла с утра в Собор, так и ни слуху, ни духу обо мне. Дверь заперта по-прежнему, похоже, что придется-таки вызывать камеристку. Где он там говорил какая-то завитушечка?... Не прошло и пары минут, как в комнату буквально влетела невысокая румяная девица с абсолютно сумасшедшими от любопытства глазами. Видно было, что ее просто разрывает от желания меня расспросить о том, кто я и что здесь делаю, но дисциплина у слуг Рейвена была все-таки на высоте и все вопросы так и остались незаданными.

— Что соблаговолит благородная госпожа?

— Мне нужно уходить. Вы не могли бы меня к выходу проводить и сообщить, где я нахожусь?

— Шеррок дал четкие указания вас никуда не выпускать, пока он не вернется. Может вам платье не понравилось, так я подыщу что-то еще. Я понимаю, что оно старенькое и очень простенькое, но сестра господина со времен своей юности очень исхудала и все ее наряды вам будут малы. Завтрак уже готов, но шеррок просил вам передать, что он скоро вернется и хотел бы поесть с вашей милостью.

— Платье чудесное, лучшего я не видела. Как бы теперь его в целости и сохранности вернуть?

— Вернуть? Ваша милость наверно шутит? Оно же старое, я его еле нашла в подвале, где ненужные вещи хранятся. А ваш гардероб скоро привезут? Сколько шкафов нужно освободить?

— Нисколько. И гардероба у меня нет и здесь я надолго не задерусь. Только с вашим господином переговорю и уйду. А платье дорогое и может кому-то еще пригодится.

— Как пожелает ваша милость. Вам что-то принести?

— Ничего не надо. Только сообщите сразу, как шеррок приедет.

— Слушаюсь.

Роль знатной госпожи меня порядком позабавила. По-моему она даже не поняла, что я не стою ни на йоту выше ее по положению. Вот что с женщиной делает всего лишь одежда. Оделась, как аристократка и в глазах других я уже из шерков. Увидь меня в моих собственных нарядах, теперь, кстати, кажущихся просто убогими, эта девушка ко мне "ваша милость" точно бы не обратилась. И чем мне теперь заниматься, пока Рейвен не придет? Жаль, что у девушки не попросила какую-нибудь книгу, а второй раз ее вызывать неудобно. Ну, что ж, постою на балконе — хоть посмотрю, куда меня занесло. Не предчувствуя никаких неожиданностей, несмело открываю дверь...

Наверное, пока я находилась без сознания, меня вывезли за город — передо мной красовался настоящий парк. Прямо напротив балкона можно было любоваться не обычным столичным пейзажем, а многочисленными цветущими деревьями и цветочными клумбами. Все это ухожено, четко распланировано и отсюда с высоты третьего этажа было видно, что в очертаниях этого сада можно угадать распускающийся бутон розы. За пределами этого "цветочка" слева располагался сосновый бор, а справа роща с какими-то необычными деревьями, похожими на кипарисы. По всей территории разбросаны изящные беседки, аккуратные лавочки, необычные фонтанчики, многочисленные скульптуры. Справа еще и пруд чуть просматривался. И еще вдобавок ко всему над всем этим великолепием в невероятном количестве беззаботно порхали птицы самых ярчайших расцветок. Я была просто потрясена увиденным. Неужели такое можно придумать и воплотить в жизнь? Деньги и магия, оказывается, могут творить настоящие чудеса.