Предтечи Зверя. Изродок. ( часть первая)

Стон вырывался сам, помимо моего желания, когда я, ухватив проклятое стекло, всё же вытащил его наружу. Охохо! Такой клинок много что пропорол внутри. Я помню такой случай в следственной практике, когда... когда девушка вот также спиной упала на стеклянную дверь.... Были пропороты... ай, почти всё было пропорото, а врач заявил, что поверхностная рана. Новый год был, возиться не хотелось. А ещё вроде как при осмотре, когда её положили, ребро подвинулось, рану закрыло. Только... ассистент... дал показания, что в крови из раны были пузырьки воздуха. Это значит — ранение проникающее. И он говорил об этом хирургу. Тот отмахнулся, а бедолага ещё всю ночь промучилась, а утром — остановка сердца. Только тогда — на операцию и увидели, что это стекло натворило. Сердце-то запустили, а толку? Декортикация. Гибель мозга. А все эксперты потом "сложности диагностики"! Чуть добились потом осуждения. К исправ. работам.... Что же так плохо-то а?

— Свет, если что....

— И не думай!

— Хорошо. Я и так... уже.... Я вот так полежу, сил наберусь.... Мне бы... попить?

— Я сейчас, я мигом. Тебя ведь... перевязать надо?

— Воды....

Я не знал, что может быть так жарко. И это, наверное, потому, что жар — во мне. " Терпи, сын, терпи". " Но зачем, ведь мы можем.... Па-а-а!"

" Ты сможешь. Ты моя гордость. Ты — наша надежда. Терпи!"

Я пришёл в себя от струйками вливающейся в меня жизни. Открыв глаза, увидел несчастное плачущее лицо Лисички. А на губах почувствовал её запястье из которого и пульсировала струйка крови.

" Ты с ума сошла! Зачем?".

— Бери! Ведь тебе сейчас надо именно это, да?

" Да нет же! То есть, так быстрее, но я же могу...."

— Ай, ничего ты не можешь! У тебя даже сердце не билось. Я так испугалась.... А никакого ножа нет. Вот, твоим же стеклом и.... Ты это... пей. Мне не жалко, — она погладила меня второй рукой по лицу.

"Перестань" — я лизнул её по рваному порезу и девушка с изумлением уставилась на тут же появившийся шрамик. Я повторил, и на гладкой девичьей коже не осталось никаких следов.

— Волшебник! Джинн?

" Ты понизила меня в звании. Ещё ночью я был Посейдоном. Кстати, помоги мне добраться до озера. Кожа сохнет." Вдвоём мы доковыляли до озера. Сколько же эта бедолага отдала мне крови, пока я очухался? Вон, слабая какая.

"Сиди здесь, отдыхай, никуда не уходи!" — и я глубоко-глубоко нырнул. На этом теле всё заживает быстро. Лишь бы в воду, в родную стихию. В этом? Ну да, в этом. Значит, и Лисичка отдавала мне кровь, и гладила меня вот по этой... гм... по этому фейсу? И видишь, в отличие от некоторых, не стошнило! Сейчас неплохо бы лечь вон на той отмели и впитывать солнечные лучи, но некогда. Ох, чую, некогда. Ненадолго я в этой ипостаси. Ведь как только минует реальная угроза жизни — я опять становлюсь самим собой. Самим собой? Да, конечно же! Я человек! Слышите вы, все! Я человек! Хм.... Человек. Человек не хватает вот так живую рыбу и не... ну, вам это неинтересно.

Да и новым гостям это было неинтересно. Видимо, одна из групп всё же двигалась за нами. И теперь вышла, чтобы убедиться в "результативности авиаудара". Ну и приставучие всё-таки. Четверо. Они вмиг скрутили всматривавшуюся в озеро девушку, потом начали искать меня. Ну, судя по их решительным, но не развязным действиям в отношении девушки — получили строжайшие указания. Вот, доложились. Осматривают догорающие развалины. Ну, что там увидишь? И теперь конечно:

— Где он?

— Там, — кивнула Светлана на кострище.

— Врёшь?

— Когда этот... ваш прилетел, он спал ещё, а я... ну, мне надо было.... И вообще, я с ним — в одном доме....

— А что он....

— Вам разве не говорили? Монстр! Вонючий монстр!

Гм.... Это вот так про меня?

— Ну... похоже на правду. Но мы это всё разгребём. И берегись, если соврала. Всё! Стоим здесь! Затушить огонь!

— Чем, шеф? Флягами?

— Подручными средствами! — вызверился шеф.

Где-то за час они сбили пламя, таская воду, кто в чём горазд. Но остатки несчастной избёнки так зачадили, что искать что-нибудь в этом дыму было бесполезно.

Шеф опять с кем-то связался по мобиле.

— Будем ждать. До утра. А там и за нашей беглянкой транспорт пришлют. Всё. Разбиваем лагерь.

Ну что же. Порезвимся. Если вот эта сущность пока остаётся, то почему бы и нет? Как меня учили насчёт засады? С приманкой. А пока, пока я выглянул из воды и сфокусировал свои мысли на девушке. Вскоре она их почувствовала и успокоилась. Что же, поправлюсь я, значит, не за счёт рыбкиного сока. И транспорт завтра подадут.

Наши преследователи разбили лагерь в стороне от всё ещё дымящихся развалин — там, где из леса клином подбирались к озеру берёзки. Чудесное место! Вскоре они развели свой костерок, что-то расстелили, что-то стали варить. Светлану положили в центре лагеря. Приманка? Ну-ну. Они, видимо, всё же здорово вымотались, преследуя нас, да и завтра их ждала ещё та работёнка по расчистке пожарища. Поэтому, выставив часового, враги завалились спать. А потом на небе зажглись звёзды, и во всей красе появилась луна. Пора было начинать. В принципе, у меня было несколько образов — "манков", но тот, первый, был самый подходящий для этого случая. Ну, кто из мужиков пальнёт в одинокую купающуюся девицу? Даже если это ночью! Даже если это русалка. Ай, да какие здесь русалки? Вон, вышла из воды, села на камень, расчёсывает волосы. Нет, выяснить надо, кто такая, что она здесь делает и вообще.... Но братву будить? Засмеют. Если не похуже. Справлюсь.

— Слышь, ты чё здесь в натуре, а?

Теперь, не оборачиваясь, два шага к воде. Идёт.

— А ну, стой! — толчок стволом в спину. Это уже достаточно близко. Замереть.

— А ну повернись! — рука ложится на голое плечо. Всё. Поворачиваюсь. Дальше? Рутина. Пренеприятная, но необходимая. Это меня научили делать при необходимости тихо и быстро. А теперь тихонечко к тем троим. На подушечках. Как крадётся к добыче леопард.

Проснуться я дал только шефу. Увидев меня, он широко раскрыл рот для крика. Не надо, девушку разбудит. Парализовав его, я оставил бандиту возможность только мыслить и отвечать на вопросы.

" Кто такой?"

" Сергей. Радюк. А... ты?"

" Только отвечать. Откуда?"

" С базы. За девкой и мужиком сбежавшими".

" Где мы находимся?"

" Нас привозят на смену на вертушке с закрытыми иллюминаторами".

" Откуда привозят?"

" С аэропорта. Час лёту на вертушке".

" Где? Где аэропорт?"

Когда он назвал город, я мысленно присвистнул. Занесло же! Хотя, оно и понятно. Такие делишки в столице вряд ли прошли бы. Всё-таки потихоньку, но гайки подзакручиваются. Точнее, подзакручивались. А сейчас опять почему-то руки опускаются у власть придержащих. Но не об этом сейчас.

" Когда ждёшь вертушку?"

" Завтра... уже сегодня в десять. Независимо от поисков второго. Девчонку должны доставить к шефу".

" Кто шеф?"

..............

Силён мужик! Или так шефа боится? Чтобы не ответить на телепатическую волну?

" Мне очень жаль, но сам напросился".

Когда я прозондировал мысли этого Радюка, мне его уже не было жаль. Даже при том, что теперь он, скорчившись от болевого шока, дёргался в конвульсиях. Вообще-то я и так знал, что пробиться наверх в этой бандитской хевре могут только самые отпетые негодяи. Но чтобы сразу столько пороков в одной мелкой душонке? Был бы писателем — обязательно написал бы книгу о вот таком мерзавце. Дабы очухались те, кого тянет к этаким "крутым парням". Даже его кровь казалась порченной, гнилой. Ну, это уже предрассудки. На самом же деле этого хватило для полного заживления ран. Это стало очевидным, поскольку я вновь стал видеть мир в привычных человеческому глазу цветах. И всё— таки природа обделила человека, приоткрыв ему совсем маленькую щелочку в мир цветов и звуков. В мир волн, если хотите. Хотя, и тем, что дала нам природа, мы не очень-то. Вон, рассвет какой. И туман розовый стелется. Ели стоят, словно без стволов.... Ладно, потом. Я быстро снял одежду и амуницию с Радюка. Подошла — командир у таких архаровцев и должен быть амбалом. Фу, наконец-то одет и обут. Теперь — для Светланы. Вон с того, наверное.

Я развязал девушку, отошёл, пока она одевалась. И, знаете, в камуфляже она смотрелась очень даже неплохо. Хотя, честно говоря, и в ночнушке тоже. Просто в лесу камуфляж как-то... ну, поуместнее, что ли. И попрактичнее. Вон, тоже все ноги посбивала.

— Ты их всех...? — поинтересовалась девушка, когда я перетягивал тела подальше в лесок.

— Пришлось. Они бы не отстали.

— Понимаю.

— Они должны были доставить нас к шефу.

— Понимаю.

— Свет, это — конченные отморозки. Вот их главарь — он начал с того, что отсидел по малолетке за групповуху своей одноклассницы. Потом вышел и зарезал мента. Это типа испытания такого было. Не раскрыли. Потом — торговля наркотой. Сел. Потом....

— Ты откуда знаешь?

— Принял его исповедь.

— Ладно. Замнём. Что дальше?

— Давай поедим. Чего запасам пропадать.

— Куда в тебя только вмещается?

— Ты что? Я вчера, как и ты... а-а-а.

Я сел возле тлеющих углей, вытянул из кармана трофейную пачку сигарет, закурил. Вообще надо бы разобраться с трофеями. С документами, например. Хотя, какие у этих профи документы? Но всё равно, надо бы....

Светлана подошла сзади, положила руки мне на плечи.

— Виталь, ты зря обижаешься. Я же не со зла. Пока я не пойму, такое всё равно будет вырываться. Ну ты представь к примеру, что ты... ну, нет, что... тебя приволокли медведи в берлогу. И других людей. И на твоих глазах они кого-то гм... съели, да? А тебя медвежонок или... медведица спасает. И ведёт тебя по лесу, защищает от всех врагов, но всё равно их ест. Как это тебе?

— Не совсем верная ассоциация. Лежит на столе девочка. И её собираются разобрать на органы. И тут врывается.... та же медведица. И разрывает тех врачей-уродов на куски. Браво, да? Но тут в неё стреляет охранник. И чтобы не подохнуть, ей надо этого охранника сожрать? Теперь уже мутит? Хорошо. А если надо его сожрать до того? Для того, чтобы спасти?

— Ну, чего ты, горячка? Я что? Я же понять хочу, Виталь. Я же человек всё-таки....

— Я тоже человек!

— Ты?

— Я!

— А... а то, что я видела?

— Не знаю, Свет, но только поверь....

Мобила прервал наш разговор.

— Серый, какие новости?

Я вспоминал голос Серого. Не как со мной, как со своими общался. Прокуренный, с хрипотцой и с этакой р-а-астяжкой.

— Ника-аких.

— Будем через двадцать минут. Приготовь пассажирку.

— Га-атова.

— Отбой.

Судя по грохоту, разговаривали уже с вертолёта.

— Вот что. У нас двадцать минут. Всё-таки поешь. Потом прилетит вертушка, попросим подбросить тебя до ближайшего жилья.

— А ты?

— Мне на беседу с шефом. Очень любопытно. Да и вещички кое-какие остались.

— Я с тобой.

— Нет! Ешь пока, — вскрыл я трофейным тесаком трофейную банку тушенки, протянул девушке и пошёл в чащу обшаривать карманы оставшихся одетыми покойников.

— Вот, — протянул я ей вскоре солидный ворох купюр. — С этим ты доберёшься....

— Нет! — Светлана оттолкнула мою руку, потом запустила в меня уже пустой консервной банкой. — Нет!

— Но это же.... Они все тебе должны. И без денег....

— Ты что, специально? Я никуда без тебя.... Я тебя не брошу!

— Но Свет, там же... прости, но я там думаю такие разборки устроить.... И потом, опасно всё-таки.

— Ты сказал, что они все мне должны! Я им устрою. Думаешь, не смогу? Смотри!

Она достала из кобуры пистолет, деловито осмотрела, передёрнула затвор и вдруг, почти не целясь несколько раз пальнула по той самой банке. Та подпрыгнула и исчезла в кустах.

— Ого! Это откуда такие навыки?

— Отец военный.

— Вот как? А я ведь о тебе ничего не знаю, Свет.

— Да я о тебе тоже не очень....

Стрёкот вертолёта прервал наш разговор. Это уже была не боевая машина, а маленькая стрекоза, рассчитанная на 4 человека. Судя по всему, пилот и его напарник должны были забрать и доставить шефу настигнутую беглянку. Мы бегом направились к центру полянки, куда явно нацеливался пристроиться пилот. Видимо, наш камуфляж не вызывал у экипажа подозрений и приземлившись, они спокойно ждали нашего приближения. Я с разбегу влетел на заднее сидение, помог вскарабкаться Светлане.

— Э, мужики, в чём дело? Не вам карета подана, — среагировал, наконец, оборачиваясь к нам, пассажир с переднего сидения. — От возмущения он даже снял свой шлем.

— Взлетаем!

Увидев два ствола, неприятная красная морда вначале изумилась, затем задрожала. Всё же насколько трусливые эти жлобы, когда это касается их шкуры!

— Вы... шшто?

— Взлетаем! — ткнул я пистолетом в шею пилоту — туда, где заканчивался срез его шлема.

Тот, пожав плечами, потянул на себя рукоятку управления.

Теперь к ближайшему вокзалу! — старался я перекричать шум двигателя. — Ну! Скажи ему! И только попробуй..., — я ткнул теперь пистолетом напарника пилота.

— Здесь нет вокзалов! И станций нет!

— Тогда — в аэропорт.

— Не хватит топлива! — прокричал уже пилот.

— Врёшь! Летим, на сколько хватит! — решил я. Пилот вновь пожал плечами и лёг на какой-то курс. Летел он довольно низко, и создавалось впечатление, что мы мчимся над бескрайним зелёным океаном. Правда, любоваться на расстилающийся под нами пейзаж времени не было — серьёзное беспокойство вызывал у меня этот пилот. А тут ещё и тряска. Господи, это всё время так, или только на низких высотах? Что за люди, эти вертолётчики, что за подвижники?

Что это за люди, я убедился, когда вертолёт завис над какой-то полянкой. Только приглядевшись с этой высоты можно было увидеть что-то скрывающие огромные маскировочные сети. Припёр— таки на базу, гад.

— Летим дальше! Убью!

Пилот только пожал плечами.

— Я убью тебя, как только мы сядем!

Пилот вновь пожал плечами.

— Передай ему, что я сказал! Тебя тоже касается! Как только сядем, вы оба — трупы. — Нет! Я сам скажу!

Я начал срывать шлем с головы пилота. Тот вдруг резко крутанул свою стрекозу. Взвизгнула, хватаясь за сидение, Светлана. Всем этим воспользовался напарник лётчика. Конечно, он был вооружён. И, конечно, только ждал момента. И сейчас он дважды пальнул — в лицо и в грудь. Но только мне, а не девушке. Не потому, что был джентльменом. Просто не успел. Вновь взвизгнув, Светлана разрядила всю обойму своего пистолета в обоих наших врагов. Ну, в пилота, наверное, зря. Я ещё видел, как тот тоже теряя сознание, пытался посадить машину. Но в нескольких метрах от земли он, видимо, отрубился — вертолёт лёг на бок и винтом цепанул землю. Почти сразу нас обдало жаром. Соврал-таки пилот. Хватало топлива. По крайней мере, на здоровенный костёр хватило. А я опять оказался в своей-не своей, но другой шкуре и, одной рукой прижимая к себе девушку, проламывался сквозь горящие обломки. Положив Светлану на землю, я рванулся назад, за пилотом. Он явно был только ранен и я не хотел, чтобы он сгорел. Такие мужественные люди заслуживают уважения, а не мучительной смерти. Хотя, конечно, глупо. Дурак. Ну, просто дурак! Нет, парня я всё-таки вытащил. Даже лизнул по ранам. Нет, вы глупости не думайте — остановил кровотечение.