— Скажи мне, я прошу тебя. Мне нужна правда. Если бы ты только знала, как я любил её. Я жил ради неё, дышал ради неё, я просыпался утром счастливый оттого, что она со мной. Я умру без неё. Она была моим светом, моей луной, моим сердцем. Я старался, чтобы ей было хорошо со мной. Мне нужно знать причину, по которой она решила уйти из жизни.

Катя молчала, поражённая глубиной его горя, он уже не пытался скрыть от неё слёз, и она сама почувствовала, что плачет от собственного бессилия. Теперь она ещё больше понимала почему она должна сохранить тайну. Никак нельзя было произнести в этой обстановке страшное слово СПИД. Лена мертва, и вместе с ней ушли её ошибки, но надо сохранить в его душе светлую память о ней.

— Я ничего не знаю, Луис, — начала она снова, — я только думаю, что у неё была причина уйти из жизни, и, может быть, она и хотела мне рассказать об этом, но потом передумала.

— Ты знаешь! — его глаза не отрывались от Катиного лица, только теперь в них был гнев вместо мольбы. — Ты всё знаешь, и я добьюсь от тебя правды.

Он вскочил на ноги и опять принялся ходить по комнате. Его ярость помогла Кате собраться, и она сказала холодно:

— Мне надо идти, думаю, что нам не о чем больше разговаривать, — она стала вставать с кресла, но он подскочил к ней и грубо толкнул обратно.

— Ты никуда не уйдёшь!

Катины глаза расширились от ужаса.

— Во всяком случае, до тех пор, пока всё не расскажешь.

— Ты сумасшедший! Не можешь же ты держать меня здесь насильно!

— Почему? — он расхохотался. — Я буду держать тебя здесь столько, сколько захочу, и никто не будет тебя искать. Родителей у тебя нет, друзей тоже, в отеле скажу, что ты уехала в Москву. Так что никто тебе не поможет. Здесь будет твоя тюрьма, а я буду стеречь тебя, как самый лучший тюремщик.

От его слов Катя почувствовала, как покрывается липким холодным потом. До сих пор она не думала о том на что он способен. А он способен действительно держать её здесь сколько захочет, а кроме Игоря ей некому помочь.

— Ну что? Будешь говорить? — от его зоркого взгляда не укрылась её мертвенная бледность и испуганный вид, но это только раззадорило его.

— Твоё положение целиком зависит от меня, и если я скажу, что подозреваю тебя, ты будешь сидеть в тюрьме до конца дней своих. Ты — никто в этой стране, и у тебя нет никаких прав.

— Ты не можешь так поступить со мной, — сказала Катя, пытаясь унять дрожь.

— Это ещё почему? Ты же упрямишься. Я не знаю причины, по которой ты молчишь, но думаю, что ты поступаешь глупо. Расскажи мне правду, и ты свободна.

— Я повторяю тебе, что ничего не знаю, и тебе лучше выпустить меня отсюда. Если меня найдут, тебе не поздоровится, — Катя старалась не дать себя запугать.

Он швырнул бокал в стену, и он разлетелся вдребезги.

— Не смей так разговаривать со мной! — выкрикнул он и выскочил из комнаты.

Катя услышала, как он повернул ключ в замке и поняла, что стала пленницей. Она подбежала к окну и выглянула. Библиотека находилась на третьем этаже виллы, внизу прямо под окнами была дорожка, вымощенная камнем. Выпрыгнуть отсюда, не разбившись, не представлялось возможным, да и в любом случае, он найдёт её быстрее, чем она успеет где-нибудь спрятаться. И потом, её исчезновение могли неправильно истолковать. Катя металась по комнате, мысли путались в голове, и ей было по настоящему страшно. Она поискала глазами сумку, но вспомнила, что оставила её внизу. Вдруг она вспомнила, что мобильный телефон у неё в кармане. Она вытащила его и стала думать кому же позвонить. В полицию? Невозможно, так как она лишь навлечёт на себя лишние подозрения. Ксюше? Но, она даже не станет ввязываться в эту историю, так как дорожит своей работой. Да и чем она поможет! Остался только Игорь, но он так далеко отсюда. Наверно, сейчас она всё бы отдала, чтобы оказаться с ним в Москве. Как же она попалась! Наверно, зря она сожгла письмо, хотя всё равно знала, что не смогла бы его показать в любом случае. Значит, надо найти выход, а для начала послать сообщение Игорю, пусть он хотя бы знает где она. Что же написать?

Дрожащими от волнения пальцами она послала ему следующее: "У меня страшные неприятности. Луис держит меня на своей вилле взаперти. Помоги мне".

Всё! Сообщение было доставлено, но ответа от него пока не было. Катя опустилась в кресло, больше она ничего не могла сделать, во всяком случае, сейчас, только ждать. Она плеснула в стакан коньяку и села в кресло-качалку у окна. Она сама не заметила, как задремала и проснулась от лёгкого прикосновения к своему плечу. Она еле разлепила глаза: перед ней стоял темнокожий слуга Луиса. Он знаками показывал ей следовать за ним, бормоча что-то на своём языке. Катя заставила себя встать и молча пошла за ним. На одно мгновение, когда они спускались по лестнице, в её голове мелькнула мысль, что можно столкнуть его вниз и попробовать убежать, но это было не в её характере. Слуга привёл её в какую-то маленькую комнату с кроватью, на которую она легла прямо в одежде и заснула снова.

ГЛАВА 44

Утром она проснулась оттого, что услышала звук открывающейся двери. Она открыла глаза и увидела того же слугу, который привёл её сюда. Из-под опущенных ресниц Катя разглядела его. Среднего роста, лет пятидесяти, с темным лицом от загара, он держал в руках поднос с завтраком. Катя попробовала заговорить с ним, но он покачал головой и, поставив поднос, удалился, тщательно заперев за собой дверь. Катя посмотрела на завтрак и неожиданно почувствовала, что очень голодна. С большим удовольствием она выпила апельсиновый сок и съела яйца с лепёшкой. Потом она встала и стала обследовать свою тюрьму. В маленькой комнате было лишь одно узкое окно с решёткой, выходившее куда-то в глухой двор, кровать и стул с тумбочкой. Вряд ли она бы смогла сориентироваться, в какой части дома она теперь находится. Грустно вздохнув, она пошла в ванную. Здесь всё было очень скромно, но чисто. Катя задумалась о предназначении этой комнаты с решёткой, но ей ничего не пришло в голову. Возможно, её использовали слуги, но зачем тогда решётка на окне? В любом случае Луис был теперь не так гостеприимен, как раньше, когда была жива Лена. Так и не придумав ничего, она умылась холодной водой и приняла душ. Очень хотелось снять чёрное платье, но смены гардероба у неё не было. Походив по комнате, она опять улеглась на кровать — больше делать было нечего, только ждать развития событий и думать, думать, думать. В комнате не было ни книг, ни журналов, ни телевизора, что могло бы помочь скоротать время. До обеда она развлекала себя бесконечными звонками на мобильный Игоря, который по-прежнему был недоступен и хождением по комнате. К ней никто не приходил, в крохотной комнатушке стояла жара и духота, и всё выглядело так как будто она действительно была в тюрьме. Был момент, когда она хотела закричать, но в последний момент зажала себе рот рукой — Луис не должен думать, что её так легко сломить. Её терзали бесконечные вопросы: где сейчас Игорь? почему не отвечает его мобильный? будет ли он спасать её и где, в конце концов, Луис? Ближе к вечеру вошёл тот же слуга с подносом.

— Где Луис? — истерично выкрикнула Катя.

Он покачал головой, показав, что не понимает. Как и в тот раз, он поставил поднос и ушёл. Услышав звук поворачиваемого замка в двери, Катя разрыдалась и уткнулась в подушку. Её измучила неопределённость её положения и не отвечавший телефон Игоря, который был единственной ниточкой, связывающей её с внешним миром. Комната раскалилась, как парная, и Катя задыхалась от жары. По её подсчётам, если он вылетел, то уже должен был быть здесь. Но тогда почему он не ответил на её sms. К тому же отчаявшийся Луис мог бы и его упрятать в такую же комнату. Всё чаще и чаще в её голове мелькала мысль — рассказать правду, но кто ей поверит? "Если бы Лена только знала, в какую историю я попаду, то, наверно, поняла бы меня", — думала Катя, в то же время, понимая, что если она это сделает, то не простит себя до конца жизни. В любом случае у неё теперь не было доказательств: письмо было уничтожено.

Так прошёл вечер, и полночи, потом ей удалось уснуть. Светило солнце — начинался новый день, а она по-прежнему была пленницей. За дверью послышались тихие голоса, потом дверь открылась и, к огромной своей радости, Катя увидела Игоря, в сопровождении того же слуги с подносом. Не обращая на него внимания, Катя бросилась к нему на шею и заплакала. Он обнял её своими сильными руками. Потом что-то сказал по-гречески слуге и тот вышел, заперев за собой дверь.

— Катюша! Девочка моя бедная! — он стирал ей слёзы поцелуями.

— Как ты попал сюда? — спросила Катя, немного успокоившись. — И почему у тебя был выключен мобильный? И где Луис?

— Давай по порядку, — улыбнулся он и усадил Катю на кровать.

— Мобильный я, к сожалению, забыл зарядить, и он, выключился в тот самый момент, когда я прочёл твое сообщение. Я уже был далеко от дома, поэтому не мог зарядить его и послать тебе ответ. Я так ругал себя за бестолковость, особенно когда понял, что не помню твоего номера наизусть, а значит не смогу послать тебе весточку даже с любого другого телефона. Короче, связь с тобой была потеряна, поэтому я взял билет на ближайший рейс и из аэропорта поехал сразу к Луису. Позвонил с парадного входа, но слуга долго отказывался меня пропустить к нему, мотивируя это тем, что хозяин болен и никого не принимает, но я, в конце концов, смог убедить его, сказав, что у меня есть важные новости для его хозяина, которые помогут ему поправиться. Конечно, это была ложь, но ложь во спасение, тем более что я понимал, что Луис просто в отчаянии, иначе он бы никогда так не поступил. Я нашёл его в Лениной спальне, он лежал на кровати, рассматривая её фотографии. Это было зрелище не для слабонервных небритый и пьяный мужчина в Ленином халате с фотографиями и безумным взглядом. На какой-то момент мне показалось, что он сошёл с ума. Он совершенно не удивился моему неожиданному появлению, скорее он его просто не заметил. Реальность исчезла для него, и я был тронут глубиной его горя; никогда в жизни я не видел, чтобы мужчина так убивался из-за женщины. Честно говоря, я не знал что делать, пока мне в голову не пришла мысль, что я просто должен сидеть с ним, пить и разговаривать. Другого выхода не было. Я сел рядом и начал молча рассматривать фотографии. Он первый начал мне что-то рассказывать о тех местах, где они были вместе с Леной и так далее. Потом он налил мне выпить и продолжал говорить. Постепенно мы дошли до того момента, когда он узнал о её смерти. Здесь он уже плакал, не стесняясь меня, и я заметил, что он старается не упоминать твоё имя. Он уверен, что ты знаешь причину её смерти, и, как я ни старался, я не смог убедить его в том, что если ты знаешь и не говоришь, то у тебя должна быть веская причина. Но он был непреклонен — ты должна рассказать ему, иначе он тебя не выпустит. Когда я понял, что переубедить его невозможно, его просто заклинило, я попробовал другой ход, и это сработало.

— Это какой? — подозрительно спросила Катя.

— Мужской секрет. Лучше расскажи, как ты. Наверно, испугалась, бедняжка? — ласково спросил Игорь, заглядывая в её глаза.

— Всё плохо, — печально сказала Катя. — Я очень переживаю из-за Лены, а тут ещё Луис, как с ума сошёл. И всё-таки что ты пообещал Луису?

— Убедить тебя рассказать ему то, что ты знаешь. Ведь ты знаешь? — он посмотрел её в глаза.

— Знаю, — вздохнула Катя, — Лена оставила мне письмо, в котором она всё объяснила, но она умоляла меня никому не говорить. Поверь мне, у неё была причина, чтобы уйти из жизни.

— И где письмо?

— Я сожгла его, это было её последнее желание. Она умоляла меня не раскрывать её тайну.

— Тогда зачем она рассказала это тебе? — спросил Игорь. — Почему она просто не сделала это, не объясняя никому?

— Думаю, что она просто должна была выговориться, а потом в письме ещё было много всего другого. Она хотела, чтобы я знала правду. Мы были подругами, понимаешь?

— Понимаю, — Игорь обхватил руками голову. — Значит, ты не можешь это рассказать?

— Нет, — Катя покачала головой. — Сейчас, ещё более чем раньше, я понимаю, почему она просила меня сохранить всё в тайне.

— Но должен же быть какой-то выход, — Игорь встал с дивана и начал ходить по комнате точно так же, как это делала Катя. — Я знаю, что некоторые дамочки просто сходят с ума от того, что им скучно, — начал рассуждать он вслух, — каждый день похож на предыдущий: салоны красоты, магазины, болтовня с подругами и ссоры с прислугой.

— Всё это не подходит к Лене. Она жила, понимаешь, она любила жизнь, любила вечеринки и развлечения, у неё было много знакомых, к тому же у неё было занятие. Она любила рисовать больше всего на свете.

— Она была художницей?

— Да, она была талантлива.

— Лена рисовала, — Игорь был озадачен. — Никогда бы не подумал — она всегда была такой гламурной, мне казалось, что она помешана на своей внешности. А эти её экстравагантные наряды?!

— Она просто так развлекалась, — Катины губы тронула лёгкая улыбка. — Ей нравилось шокировать людей, ей нужно было постоянное мужское внимание или хотя бы завистливые женские взгляды. Ей нравилось рисковать, она всё время ходила по краю. Быстро ездила на машине, прыгала с парашютом и многое другое. Всё это было оттого, что она считала, что скоро умрёт, поэтому нужно брать от жизни всё, и когда придёт последний день было бы о чём вспомнить.

Игорь вздохнул.

— Я мало знал её, но, судя по твоим рассказам и по тому как убивается Луис, она была интересным человеком.

— Поэтому никто и не верит в то, что это была депрессия. У неё не могло быть депрессии без причины, а причину знаю только я.

— Да, я бы подумал, что это убийство, — задумчиво сказал Игорь. — Только кому было нужно убивать её? Кому это могло быть выгодно?

— Знаешь, что самое плохое? — сказала Катя. — Эта история вся завязана на мне. Я была последней, кто видел Лену, мне же она и оставила свою прощальную записку. И ещё только я знала, где она совершила своё самоубийство.

— Ты знала?

Катя кивнула и в её глазах появились слёзы.

— Это было её любимое место. Мы с ней несколько раз приезжали туда. Там никогда не бывает людей и там очень красиво. Огромная скала. Когда я прочитала Ленины письма. Я поехала туда, потому что надеялась... — она замолчала, — Я надеялась, что она жива, что я успею. Но там никого не было, — Катя уткнулась Игорю в плечо и заплакала.

Он молча гладил её по волосам, обдумывая ситуацию.

— Знаешь, а может она всё-таки жива? — Катя подняла мокрое лицо к нему. — Может быть, она просто уехала куда-нибудь? Я не могу поверить, что её больше нет!

— Давай будем надеяться, — осторожно сказал Игорь. — Тело так и не нашли?ожна сказал игорь,. ою прощальную записку. я выключилась и проснулась уже утром и нашла записку

— Нет, — Катя покачала головой.