1655

К вечеру первого дня колонна БТР и КАМАЗов нагнала вышедших утром всадников царского отряда. Щербин тут же предложил воеводе поменять порядок следования и выдвинуть БТРы в авангард с тем, чтобы мощные машины прокладывали путь в лежалом весеннем снегу по обочинам дороги. Но Ордин-Нащёкин отказался. Мало того, после совещания с лазутчиками он приказал технике отстать на день и догонять их только к сумеркам, когда отряд расположиться на ночь. Чтобы "пердючие повозки" не промахнулись, капитану выдали двух провожатых из числа местных жителей, присягнувших царю. Воевода боялся, что шум техники спугнет пикеты ополченцев и те успеют предупредить Лисовского.

Утром следующего дня Ордин-Нащёкин и вовсе потребовал, чтобы БТР и машины шли не по следам конного отряда и стрельцов, а уходили левее, огибая лагерь противника с тем, чтобы после удара воеводы появившиеся в тылу машины могли посеять панику и отсечь врага. То, что восемь сотен его отряда могут просто не победить почти три тысячи ополченцев, царский военачальник даже не принимал в расчет.

И оказался прав. Шляхта, выставившая пикеты только вдоль дорог и у ближайших деревень, только начала просыпаться, когда из подступающего к лагерю леса вылетели отряды дворянской конницы и татар. Одновременно спешенные драгуны и стрельцы спустились по льду замерзшей реки к главной улице села, бывшего в центре лагеря, и двинулись в сторону дома командования литвинов. Чахлый заслон из размахивающих саблями смельчаков стрельцы снесли бердышами, следующий отряд разнесли залпом из мушкетов. Пальба в центре лагеря деморализовала защитников. Крики "здрада" звучали чаще и чаще, пока паника не вылилась в повальное бегство. Дезертиры выбрали путь, казавшийся единственно безопасным — вдоль деревни на север, к покрытому снегом негустому ельнику. Но первых же сунувшихся туда ожидал сюрприз — сугробы вспучились автоматными очередями, из леса, громыхая пулеметом и пыхая выхлопом, выехали БТР.

Полуодетая шляхта, как ни странно это казалось для жителей будущего, все же не стала поворачивать и рванула в лоб на громыхающие повозки. Усачи размахивали саблями и пиками, пытались поразить железных монстров из редких пистолей и мушкетов, кололи сталь длинными кончарами, способными пробить миланские доспехи.

БТР вспухли пулеметным и автоматным огнем, запрятанного внутри десанта, и толпа отхлынула, оставив на снегу десятки убитых и раненых. Кто-то из сообразительных комвзводов врубил сирену на машине, что привело к еще большему эффекту. Взбесившиеся от "иерихонских труб" лошади вставали на дыбы, сбрасывали всадников и поворачивали обратно к селу. Последняя организация среди ополченцев развеялась как утренний туман. Выжившие падали в ноги стрельцам воеводы, бросали на снег сабли, протягивая пустые руки. Некоторые гордо задирали подбородки и ломали сабли. Лишь редкие группки всадников сумели пробраться за линию БТР.

Стрельцы радостно гомонили при виде сломленного духом противника. Московиты вязали пленников, добивали раненных лошадей и потрошили трупы побогаче. В деревне татары разоряли обоз литвинов.

Щербин неожиданно стал обладателем толпы пленников. Из отряда Лисовского погибли и получили тяжелые ранения не больше двухсот, семь сотен (из числа стоявших в дозорах и в осадных засеках) ушли, и почти пять сотен попали в плен. Такая прорва пленников подрывала мобильность воеводы, поэтому Ордин-Нащёкин уже к вечеру снарядил первый караван в Великие Луки. Пленники, большая часть обоза с добычей оставшихся в отряде бояр, под присмотром сотни татар и полусотни стрельцов двинулась по льду Западной Двины.

Малютин, помня наставления Волкова, выбрал из тех, кто сдался бойцам анклава, пленников в богатых одеждах. Бойцы также активно ловили бесхозных лошадок, но сравниться в этом деле с татарами или бойкими "дитями боярскими" не могли. Весь "улов" едва доходил до полусотни конских голов, да и на тех не хватало седел и теплых попон. Полученный табунок внаглую пробовали увести из-под защиты БТР раза два, пока Щербин не приказал открывать огонь под ноги особо ретивым охотникам до чужого добра.

В обед прискакал десяток стрельцов с требованием сдать всех пленников в лагерь воеводы, на что десятник стрельцов был послан в простой и негрубой форме. Через час явился сам воевода, гневно пыхтящий под нос. За ним прибыла целая сотня размахивающих пиками и саблями всадников.

— По что царевых пленников вязать не даете? — сходу начал наводить порядок Ордин-Нащёкин.

— Да кто ж ваших пленников трогает? — удивился Малютин, вызвавшийся решать разногласия с командованием похода.

— А энто кто? — воевода ткнул плеткой в сгрудившихся у костров пленников.

— Это наша добыча.

— Какая ж ваша, если царёва? — заревел боярин. — Что удумал, тля?!

За его спиной зашевелились боярские дети, заелозили мушкетами конные стрельцы. В ответ ближайший БТР довел башню, ствол пулемета чуть опустился. Запал кавалеристов угас.

— Почему царёва, если пленники нам сдавались?

— Так ты ж — царёв человек! Литвины не тебе, а царю сдаются. Перед ним и его людьми нарочитыми ответ за свою здраду держать будут. По его слову на обмен пойдут или на плаху. А твое дело принять их шабли и связать воров. За то тебе жалуется от царя деньга немалая.

— Ну мне, положим, ничего не жалуется. Как и им, — Малютин кивнул на БТР. — Мы же здесь не как царские войска, а как лужковский отряд. Зарплату нам царь не обещал, потому и добычей делиться, вроде как, резона нет.

Воевода зло задышал и напрягся. Малютин понял, что перегибает палку.

— Но и сориться нам совсем не хочется. У нас почти две сотни пленников было, мы большую часть в ваш табор сдали и не спорили. Все ждали, что от деревни на нашу долю телеги с добром и припасами, которые вы захватили, пойдут. Да лошадей перегонят. Но вижу, что все, что в руки твоим людям, воевода, попало, у них и осталось, — Малютин кивнул на разодетых в трофейные кафтаны татар и щеголяющих новыми седлами конных стрельцов. — А у нас ты и то немногое, что нам досталось, отобрать хочешь?

— Ты не путай воинскую добыч и царёву!

— Вот и я о том же.

Воевода гневно зыркнул из-под бровей и молча развернул лошадь. Спорить дальше посчитал ниже своего достоинства или понял, что сотней всадников БТРы не напугать.

Когда московиты ускакали, к Малютину подошел Щербин.

— Ты чего на рожон лезешь? Сдались нам эти нахлебники?!

— Тут дело не в пленниках, хотя за них и Волков и твой майор меня предупреждали. Тут дело принципа. Если будем утираться и слушаться, скоро сами себя в "холопы" запишем. Пускай не забывают, что мы и сами с усами.

Щербин сплюнул:

— Хрень несешь. Мало того, что субординацию перед салабонами рушишь, так еще и забываешь, что нам здесь врастать надо. Вростать! А ты залупаешься на ровном месте. Если бы воевода в ответ на принцип пошел, я бы пленников этих сдал и тебя в придачу.

— Вот потому и я здесь, чтобы вы под новым начальством о своих не забывали, -ухмыльнулся Малютин.

— Не понял.

— Говорю, что хреново, если за день похода ты начал забывать, кто твой начальник, Паша.

Щербин непонимающе посмотрел на Малютина, еще раз сплюнул и ушел к БТРам.

Глава 7.

1.

Расчеты, сделанные Комаровским, показывали, что для выживания анклава необходимо не просто увеличить посевные площади, оставшиеся при переносе, но и расширить их почти вдвое. Техника для этого имелась, как и семена. Но для комбайнов, сеялок и тракторов требовалось топливо, делиться которым военные не желали, и запчасти, которых не успели даже заказать. То есть, потребности сельской механизации следовало удовлетворять простым и менее топливоемким способом. Комаровский вместе с преподавателями сельхозколледжа даже набросал план.

Для начала — перевод на конную тягу. Второй этап — внедрение конструкторских решений технической революции XVIII-XIX веков, в частности — сеялки, копалки и прочие приспособления не так давно минувших дней для провалившегося во времени анклава. Все это — при тщательном сохранении семенного материала и дальнейших работах по приспособлению немалой коллекции сельхозколледжа под нужды коллектива.

Дело оставалось за малым — найти лошадей и рабочую силу, способную вспахать поля бывшего колхоза. Да еще про плуги и бороны не забыть (мехцех неплохо переделывал тракторные подвесы на отдельные плуги, расходуя дефицитную газосварку на грядили и черенковые ножи, но в производстве хомутов и прочей упряжи помочь не мог). Авральный обыск в деревнях дал еще два десятка плугов и дюжину борон, в большинстве своем требовавших качественного ремонта, но всего этого было катастрофически мало для предполагаемых площадей посевной. Единственный скорняк в городке под нажимом администрации взял учеников, но требовал выделанную кожу, нити и кучу инструмента, взять который было негде, а изготовлять силами ученых долго и хлопотно. Все это накладывалось на неготовность семенной базы по многим культурам (только же уборку закончили!), нехватку кадров в связи с загруженностью части мужского населения в дружине, волнениями в городе в связи со слухами (больше всего беспорядка вносили бабки и отлученные от сериальной жвачки матери семейств) и внешней угрозе.

— Мне нужны люди, — так сформулировал свою проблему майору председатель. — Желательно со своим инвентарем. Иначе завалим посевную.

Горбач нахмурился:

— Солдат на посевную?

— Сам думай. До осени дотянем кое-как, но дальше... Сам же слышал. Война на десяток лет тут планируется. Надо думать о пропитании. А без бензина и соляры мне в три-четыре раза людей надо и лошадей уйма. И это только на выживание — без излишеств. И с инструментом надо думать. У меня восстанавливают кузнечный цех, прессы перебирают для ковки, но это на месяц работы, а инструменты понадобятся скоро.

Майор пометил в записной книжке.

— С инструментом поможем, людей попробуем выделить на посевную. Ну а с лошадьми...

Председатель хитро сощурился:

— Инструмент будет? Какой? Плуги, бороны, сеялки или хотя бы телеги? Люди тоже, поди, к крестьянскому труду не обучены?

Майор удивился:

— Ты чего от меня хочешь?

— Хочу, чтобы ты людей на армию не отвлекал какое-то время.

— Так это не моя — ваша инициатива с дружиной была.

— Вот как вернутся из похода, ты их больше до лета в ваши с воеводой дела не припахивай, хорошо?

Горбач подумал недолго и кивнул.

— И все?

— Людей пришли. Может, и выберу кого для помощи в поле.

Майор скривился:

— Что-то я тебя не пойму. То плачешь, что тебе в два-три раза рук больше надо, то отказываешься от помощи?

Председатель ухмыльнулся:

— Есть мнение, что желающих в поле у меня попахать, будет предостаточно. Даже выбор появится.

— Это с чего?

— К нам вчера вечером караван вышел. Беженцев. В Прибалтику шли, в Инфлянты какие-то. Целая деревня из-под Могилева. Я их накормил, детей медики осмотрели и подлечили, взрослых в баню сводили. Они уже никуда не бегут, короче. Просят тут остаться.

Майор присвистнул:

— Деревня — это сколько?

— Семей десять. Взрослых человек двадцать пять, несколько стариков и десятка четыре детей.

— Детдом открывать собрался?

— Да там такие дети — у меня взрослые столько не умеют, — отмахнулся Комаровский. — Совсем мелких мало. Вымерли... А те, кто выжил, и в поле и со скотиной лучше моего справятся.

Майор понимающе кивнул:

— В общем, следовало ожидать... Куда ты их?

— Пока в Путранице пустующие дома думаю отдать. А там и в городе уплотнить народ можно. Главное, их между своими расселять. Чтобы анклавов в анклаве не получалось.

— Логично, — согласился майор. — Ну ладно, бывай. Бог в помощь, как говорится. Если что понадобится, сообщи.

Председатель кивнул.

В 1587 году в окрестностях Шартра под замком Эно были уничтожены несколько тысяч наемных рейтар. С этого момента их слава пошла на убыль.

Эскопет (escopettes фр.) — кавалерийское ружье с нарезным стволом длиной около 1,2метра. Отличалось точностью и дальностью стрельбы. Прообраз карабина.

Батарейные пистолеты (второе название "шенапан") — модели, в которых кремень бил по батарее с пазами.

Испанский (мавританский) замок — последняя стадия эволюции перед "настоящим" кремневым замком.

Кончар (в Европе — эсток) — трех или четырехгранный клинок длиною до полутора метров. Предназначался для прокалывания кирас и кольчуг противника.

Альтмарк — провинция Бранденбурга, граничащая с Речью Посполитой.

Рейтарское войско состояло из собственно рейтар, называемых майстерами, и "слуг", исполнявших обязанности оруженосцев, денщиков, а если надо, то и легкой кавалерии. Кроме того, за рейтарами таскалась прорва пеших искателей приключений, ожидавших освобождения вакансии. Считается, что из этих пеших слуг вышли первые банды, т.е. отряды, ландскнехтов.

В то время титул "князя киевского" носил польский король. На этом основании он считался верховным правителем Руси (как верховный князь). Титул "царя всея Руси" в Речи Посполитой не признавали, соответственно, считая московское государство "всего лишь" одним из княжеств. Русинская (русская) речь в Московском государстве и Литве отличались незначительно, считаясь родной и там и там.

Laufsgeld и Aufreisegeld (нем.) — "беговые" и "подъемные" деньги, выплачиваемые рейтару при найме.

Стандартное вооружение ГАЗ 2975 "Тигр": пулемет "Печенег" калибра 7,62мм и автоматический гранатомёт АГС-17 "Пламя".

Истощила (лат.)

Отдыха (лат.)

Място (пол.) — городок.

Hafer — овёс (нем.)

Was — что (нем.)

Есть много в небесах и на земле такого, что нашей мудрости, Гораций, и не снилось (Гамлет).

Здрада — измена (пол., бел.)

Лёс — судьба (пол., бел.)

Постоянных (регулярных).

Совместными силами и рядами (лат.)

противостоять намерениям (лат.)

вернуть (лат.)