Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Интересно, а жезл Олькин тоже проявился?
— Сейчас узнаем. Володя нам сообщение прислал через книгу. Анька читай. — распорядился Лешка.
И когда они расселись у костра, девчонка раскрыла страницы:
"Союзу от Центра. Поздравляем с прибытием на место. Завтра приступайте к поискам. До того времени в астрал не выходить, есть угроза засветиться. С вашей соратницей все хорошо. Наши потрудились на славу, целый консилиум собрался. Ауру подлатали, температура спала, опухоль сошла. Через пару-тройку дней ее выпустят из больницы. Так же принято решение визуализировать ваши артефакты, для облегчения взаимодействия. Если к тому времени найдете карту — встретимся в Алупке. Место встречи — Воронцовский дворец, у билетных касс музея. О времени сообщим дополнительно.
Даем информацию по Мангупу и Эски-Кермену..."
— Ну и хорошо! — с облегчением вздохнул Мишка. — Значит скоро встретимся...
— Теперь только от нас зависит. А еще больше от твоей чувствительности, сапер. Если Карту завтра найдем, точно все хорошо будет.
— Давайте вводную зачитаю... — сказала Аня.
— Подожди! — остановил ее Мишка. — Сейчас каши положу, и будем читать.
Он быстро навалил в посуду по три поварешки каши себе и командиру, Анютке же хватило и одной. А потом они устроились у костра с подветренной стороны.
"Мангуп-Кале — самый большой пещерный город Крыма расположен на вершине столовой горы Баба-Даг, что значит Отчая гора, которая возвышается на пятьсот восемьдесят метров над уровнем моря и на двести метров над окружающими долинами. С юга и запада плато заканчивается отвесными неприступными обрывами высотой до семидесяти метров. С северной стороны от вершины отходят четыре обрывистых скалистых мыса. Западный мыс — Чамны-Бурун, то есть Сосновый мыс — там всегда росли сосны, рядом с ним — мыс Чуфут-Чеарган-Бурун — мыс призыва иудеев — в этом районе плато проживала община караимов-иудеев, третий мыс — Елли-Бурун — Эллинский, то бишь, Греческий мыс, восточный — Тешкли-Бурун — Дырявый мыс, он весь изрезан пещерами.
Между мысами — три больших оврага, по которым можно подняться в город: Табана-Дере — Кожевенный овраг, Гамам-Дере — Банный овраг — здесь, рядом с большим источником, когда-то располагалась турецкая баня, и Капу-Дере — Воротный овраг — с главными городскими воротами, ныне это лишь руины. С этой стороны по кромке плато для защиты города была построена длинная оборонительная стена с мощными башнями. Кстати, вам надежнее подняться маркированной тропой по средней балке Гамам-Дере до хорошо сохранившейся башни, поросшей плющом. Общая площадь городища составляет девяносто гектаров. Протяженность искусственных укреплений и неприступных естественных обводов — почти семь километров...."
— Не фига себе! — покачал головой Мишка. — Искать на такой площади камушек...
Анька покосилась на него, но ничего не сказала, продолжив:
"...На плато есть грот с родником. Между прочим, ни в одном из пещерных городов нет второго такого чуда: вода на изолированном плато на высоте около шестисот метров над уровнем моря!" — прочитала она с такой гордостью, будто бы сама этот родник провела.
— "...Люди обитали в этих местах еще пять тысяч лет назад. Сначала там жили тавры. С третьего по седьмой века — готы и аланы. С шестого века Мангуп становится центром фортификационной системы Византии. В византийских литературных источниках он называется Дорос и упоминается как главная крепость Крымской Готии.
В конце восьмого века крепость захватывают хазары. После этого Хазарский каганат владел крепостью долгие десятилетия, а город получил название Мангуп. Наконец к десятом веке Византия возвращает контроль над крепостью, а в четырнадцатом — город становится столицей самостоятельного феодального княжества Феодоро, простиравшегося от Херсонеса до Алушты и насчитывающего до 200 тысяч жителей. Княжество имело настолько большой авторитет, что Великий князь Московский Иоанн III собирался породниться с мангупскими князьями, женив своего сына на дочери князя Исаака.
Однако этому помешали турки-османы. Тридцать первого мая 1475 года они высадились на полуостров, захватили сначала генуэзскую Кафу, это современная Феодосия, и еще ряд крепостей по побережью. Для коренного населения Крыма началась черная полоса. Татары сразу же перешли на сторону единоверцев-турок. Через некоторое время осадили и Мангуп.
Шесть месяцев защищали феодориты свою столицу, отражая штурм за штурмом, но хитростью выманили турки защитников, якобы отступая, и на их плечах ворвались в город. Грабили, бесчинствовали, насиловали, убивали. Оставшихся в живых жителей и княжескую семью увели в рабство. Известно, что князь Александр, сын Исаака, погиб в заточении в Константинополе. Его судьба постигла и всех мужчин его рода, а женская половина семьи попала в султанский гарем.
Мангуп стал турецкой цитаделью и собственностью султана, а в названии добавилось еще одно слово: "кале" — крепость. Из камней разрушенных базилик достраивались и перестраивались укрепления и башни. Так, в качестве турецкого гарнизона, Мангуп-Кале просуществовал до присоединения Крыма к России, то есть до 1783 года, после чего последние обитатели покинули его и город умер.
Искать Карту по все площади бесполезно..."
— Понял, Миша, что умные люди пишут? — поехидничала Аня.
"...Какие варианты есть? Первый — цитадель, расположенная на мысе Тешкли-Бурун. Она состоит из оборонительной стены, ворот, перекрытых сводом, и донжона (главной башни), расположенного посреди стены. Главная башня некогда служила также и княжеской резиденцией и состояла из двух верхних жилых этажей и нижнего — арсенала. Второй вариант — Западнее балки Гамам-Дере находятся остатки дворца последних владетелей Феодоро. Это было двухэтажное почти квадратное здание с широкой лестницей (сохранились лишь две ступени); над северной частью дворца была трехэтажная башня; большой двор с 12-ю двойными колоннами. Метрах в ста от этого места находятся остатки большого христианского храма. В самом полу храма на протяжении длительного времени хоронили знатных особ, а после кровавого захвата города турками в ней также были захоронены защитники крепости. На Мангупе было много церквей, наземных и пещерных, но наиболее сохранилась та, что находилась вне города, в пещерном монастыре. К ней вел потайной ход; находится он в узкой расселине, юго-западнее высшей точки плато, у обрыва. Спустившись вниз и вправо по узкой тропке вдоль скал, среди пещер, отыщите лестницу. Она приведет вас в верхний грот, а оттуда — в церковь. В полу выдолблено несколько гробниц. Напротив церкви — пещерные кельи и хозяйственные постройки монастыря. Отсюда можно спуститься вниз к селу Терновка. Если обнаружите Карту оттуда раз в день ходит автобус до Ай-Петри. Оттуда уже спуститесь по канатной дороге до Мисхора. А до Алупки там рукой подать.
Теперь об Эски-Кермене. Этот город был основан на труднодоступном плато в конце шестого века скифами и сарматами. Расположился он на обрывистой столовой горе, вытянутой севера на юг, протяженностью более километра, площадь восемь м половиной гектаров. Эски-Кермен был хорошо укреплен. Над обрывами тянулись оборонные стены из крупных блоков известняка толщиной в два метра и высотой до трех с половиной метров. Башни-казематы были высечены в скалах или сложены из камня. На случай осады был вырублен глубокий колодец на 70 кубометров воды. Большая часть территории крепости была незастроенной — как резерв защищенной площади и убежище для жителей долины на случай военной опасности.
Жилой город почти сплошь был застроен двухэтажными домами, покрытыми черепицей. Первый каменный этаж с вырубленными в скале подвалами служил для хозяйственных нужд; второй — жилой — был деревянным и, как правило, с балконами. В городе имелись водопровод из гончарных труб, подводивших воду от родников соседней возвышенности за четыре километра, есть несколько культовых сооружений, некрополь.
Склоны Эски-Кермена изрезаны пещерами. Их около трехсот пятидесяти. Пещеры служили помещениями для скота, ремесленными мастерскими, давильнями винограда и резервуарами для виноградного сока.
В конце тринадцатого века оно погибает в результате опустошительного набега татарской орды эмира Ногая, того самого, который взял Чуфут-Кале. После этого еще в течение 200 лет жизнь на плато едва теплилась и к веку пятнадцатому оно и вовсе оказалось покинутым. Руины постепенно заросли деревьями и оказались погребены под землей. Татарское население уже не знало настоящего имени города, именуя его сначала Черкес-Керменом, а еще позднее Эски-Керменом, что означает "Старая крепость".
Здесь, скорее всего, Карта спрятана в осадном колодце. Он снабжал питьевой водой жителей города. В цистернах и пифосах хранились лишь небольшие запасы воды, естественно они не могли обеспечить водой население на длительный срок. В мирное время город получал воду, поступавшую к подножию плато по водопроводу из керамических труб, проведенному с лежащей к юго-востоку от Эски возвышенности, из источника в балке Бильдеран. Однако это было в мирное время, а во время осады город выручал колодец, который татары называли "Дениз-Куюсы", то есть "Колодец моря". Если Карта там, не пытайтесь достать ее. Там глубина несколько десятков метров. Необходимо просто сообщить это нам. До связи. Центр"
— Интересно, как сообщить? — задумался Мишка.
— Сейчас у нас два варианта или в состоянии медитации, или через книгу попробовать.
— В медитации это все равно, что выйти сейчас на какой-нибудь Бурун, Еллин, например, и заорать на весь Крым — мы здесь! Ловите нас! — ответил ему Лешка. — Попробуем через книгу. Она по принципу радиостанции, наверное, работает. А значит, информация идет по какой-нибудь кодированной волне до определенного адресата, который на эту волну настроен.
— Давайте тогда проверим! Напишем сейчас отчет, если дойдет, утром узнаем! — загорелся Мишка.
— Тем более, что есть, что написать! — воскликнула Аня.
И они совместными усилиями написали отчет о сегодняшнем дне.
"Союз — Центру. Информация получена. Завтра приступаем к поискам. Начнем с Эски-Кермена. Сегодня днем, когда отправляли Ольгу в больницу, командир столкнулся с Девлетом-Славой. Он жив и вполне здоров. Девлет вместе с двумя мужчинами на желтом автомобиле марки "ВАЗ-2101" ехал в Баштановку. Около грота с родником, где сотавался командир с рюкзаками, машина сделала остановку, из нее вышел Девлет и мужчины. Они явно сделал замеры наших биополей с помощью энергоинформационных рамок. В разговоре между собой они упоминали без имени кого-то кто им помогает выслеживать нас. После этого отправились в сторону Бахчисарая. Необходимо принять какие-то меры. Привет Ольге, пусть скорее выздоравливает, ждем не дождемся встречи. Союз".
— И что теперь? — спросил Лешка.
— Не знаю. — Ответила Аня. — Будем ждать ответа.
— Может спать пойдем? — зевнул командир. — Время уже десять. Завтра бы встать пораньше...
— А я бы еще посидел... — вздохнул Мишка. — Красиво как.
И впрямь, садящееся солнце багровым залило скалы Мангупа. И если в долине уже заметно похолодало, то наверху, наверное, еще было совсем тепло.
— Ну и дежурь, тогда. До часу ночи твоя вахта. Будишь потом меня. А я Аню в четыре. В семь общий подъем.
— А вино? — разочарованно спросил Мишка. — Я что, зря к деду бегал?
— Вино, говоришь? — Лешка почесал затылок. — Ну плесни мне кружку. А сам дотерпи до пол-первого хотя бы, а то задрыхнешь с него. Анька будешь?
Она качнула головой:
— Я же не пью, ты знаешь. Даже шампанское.
— Знаю. Так, для порядка спросил. — И залпом выпил вино, о чем сразу пожалел, потому что оно оказалось удивительно вкусным. — Блин, еще бы... Да ладно, в конце своей вахты догонюсь...
— Слышь, командир, а ты ведь в нашей палатке не спал ни разу за всю неделю. Вчера у костра уснул, в Обнинске в чужой кантовался.
— Так мы и ставили-то ее всего два раза. Хотя сегодня я бы как раз бы в палатке поспал. Свежее. Ну, спокойной ночи всем! Ань, ты идешь?
— Я еще посижу полчаса, до темноты.
— Долго не задерживайся. Тебе раньше всех вставать. Кстати, ты завтрак готовишь!
Аня молча кивнула.
Как она пришла в домик, Лешка не слышал — спал, как говориться без задних ног. И без дурацких сновидений. И проснулся еле-еле, когда его в полной темноте тихо разбудил Мишка:
— Вставай, командир, твое дежурство.
От Мишки пахло легким перегарчиком.
— Ты мне вина оставил? — прошептал Лешка.
— Ага. Там еще пол-бутылки. Но ты не увлекайся. Шибает незаметно, но быстро. Ноги заплетаются, а голова ясная. — Зашептал в ответ Мишка.
Лешка вышел на крыльцо домика. Ночная свежесть согнала сон, как ветерок паутину. Закурив последнюю сигарету из пачки, он подумал, что надо бы меч взять. Да и сигареты тоже в домике оставил.
Осторожно, стараясь не шуметь, он взял меч, вытащил новую пачку из рюкзака и вышел на улицу.
Присев у догорающего костерка, Лешка подкинул дровишек, закурил, а потом вытащил меч и полюбовался игрой отблесков пламени на сверкающем клинке.
Затем он встал и несколько минут неловко прыгал вокруг костра, изображая выпады и защиты. С непривычки Лешка быстро устал махать пудовой железякой. Отдышавшись, посмотрел на часы. Прошло пятнадцать минут дежурства. Потом посидел и сходил в домик за гитарой. Захотелось попеть что-нибудь. Иногда бывало у него такое — просто попеть, без слушателей. Просто повыть на луну. На этот раз луны не было, но Лешка запел. Свою недавнюю песню, сочиненную еще до занятий экстрасенсорикой, но чем-то напоминавшую и предсказавшую их приключения:
Посмотри на меня, вырви время у дел и послушай.
Очень многое хочется выкроить и рассказать.
Не зовут никуда еще милую грешную душу.
Можно выправить слог, хотя рукописи не горят.
Видишь, солнечный глаз растворил мою жизнь на ладони,
И остатки увез на тот берег веселый Харон,
И задергалось пламя бумаги в схватках симфоний -
Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |