Бортовой

— Ладно, Майк, проехали, — сказал он минут десять спустя. — Фигуры так фигуры. Хотя немного обидно, что твою судьбу решают дяди в крутых погонах и дяди с высокими лбами.

— Можно подумать, на других планетах дело обстоит иначе, — хмыкнул я. — Ни на одной ещё не придумали, как обойтись вообще без органов власти.

— Понимать-то я понимаю, но всё равно... Типичный разлад между разумом и чувствами, — Том покачал лохматой головой, сворачивая голоэкран с картой. — Знаешь, я никогда никому не рассказывал, как мои предки оказались в Айдахо. Папаша тоже не особенно распространяется, можно сказать, молчит, как рыба... Была в Нью-Йорке биржа, где торговали красивыми бумажками. И был на этой бирже брокер по имени Дэвид Бэйнс. Гонял циферки туда-сюда, стриг лохов на изменениях котировок. Этого ему хватало на квартиру в центре, платиновые запонки и "бентли". Неплохо наваривался мужик. И тут — бум! — котировки вниз, доллар вниз, биржа в панике, бумажки по полу валяются. Чувак успел сбагрить свой мусор, как только почуял неладное, и в тот день сидел дома, пялился в телик. Или в комп. Неважно. Главное, что он всю эту хрень наблюдал со стороны, из хорошо охраняемого квартала. Это не его машину спалили ниггеры, у которых разом погорели продуктовые талоны. Это не его порвали на лоскутки разорённые лохи... то есть инвесторы, и не он прогулялся из окошка тридцатого этажа до мостовой. В общем, парень то ли что-то знал, то ли у него чуйка была зверская. И, когда по телику и сети начали разгонять туфту про "это русские хакеры виноваты", понял, что дело пахнет уже не палёным, а кровью. Оделся попроще, сложил рюкзачок, сел в задрипанный пикапчик, который купил у какого-то прощелыги чуть ли не прямо на улице, и свалил из города... Ну, ты знаешь, что потом было... К чему это я? Да к тому, что за моего предка тоже кто-то решил. Была ведь у него размеренная налаженная жизнь, но кому-то захотелось крутых перемен, и...

— Том.

— Что?

— Это неудачный пример.

— Почему?

— Ты же учил экономику. Чем сейчас занимаются банки?

— Инвестициями в производство, чем ещё им заниматься.

— А чем они занимались в те времена, когда твой предок имел квартиру в центре Нью-Йорка?

— Тоже инвестициями, но...

— Правильно: в красивые бумажки на биржах. Крутануть денежки и получить за день больше, чем за год сборки каких-нибудь машин. Теперь понимаешь, что в итоге привело к бардаку у вас, да и в мире тоже? Твой предок всего лишь торговал воздухом. Маленьким кусочком воздуха. И считал, что поступает правильно. Но таких, как он, были сотни тысяч, может, даже миллионы... Понимаешь, к чему я клоню?

— Ты хочешь сказать, что он сам выкопал себе яму?

— В то время была большая компания... землекопов, но он был одним из них. Когда хотят урвать здесь и сейчас, да побольше, да без риска, да без малейших усилий, не думают о будущем. Хоть день, да мой. Вчера хапнул — молодчина. Сегодня разорился — блин, пойду напьюсь. А о том, что будет завтра, хоть с ним самим, хоть с тем же заводом, со счетов которого начальство угнало деньги на биржевую игру, никто не думал. Вот оно и накопилось, понемножку, по кусочку, по доле процента, и однажды количество перешло в качество... Нет, я не обвиняю твоего предка. Виноваты те, кто создал условия для таких схем. Их-то потом и прижали как следует. Но доля ответственности лежит и на нём.

— Значит, и на нас лежит доля ответственности за происходящее на Земле, — произнёс Том, поднимаясь с пилотского кресла и потягиваясь. — Может, мы и фигуры. Но иногда и пешка становится ферзём. Мы должны быть к этому готовы.

— Вот именно. Иначе зачем бы меня напичкали всей этой военной требухой? — иронично заметил я. — Кормой чую, развязка не за горами. Но размахивать этими ...новинками стоит только в самом крайнем случае.

— Само собой. Кстати, кто знает, что ты теперь вооружён и опасен?

— Мы все знаем. Четверо офицеров СБ на станции знают. Десяток технарей из особого отдела. Может быть, ещё кто-то в генштабе — ништяки серьёзные, не на всех военных кораблях такие есть.

— Тогда есть небольшой шанс, что твои ништяки кое для кого окажутся сюрпризом, — кивнул Том. — Но порох я бы держал сухим. Полагаться на профи, когда они в шоколаде — это одно, и совсем другое, когда профи того, облажаются. Всякое может случиться.

"Арго" нёсся сквозь пространство, готовясь к туннельному переходу. У нас не было какой-то конкретной цели для первого прыжка. Был список, из которого мы могли сами выбирать, исходя из обстановки. Это затруднило бы поиск, случись что с нами, но и возможным недругам разыскивать нас по всему сектору будет накладно. Эрнест подозревал, что в этом случае усилия наших ...оппонентов будут сосредоточены на станции, где их легче будет переловить. Там они ограничены в средствах. Конечно, ему виднее, он профи. Но почему у меня с каждым днём крепнет убеждение, что нам самим приготовили неплохой сюрприз?

Самое пакостное, что они вообразили, будто я что-то эдакое знаю, или могу узнать. Зря напрягаются. Ничего страшного я не знаю, доступ к базам данных у них наверняка свой есть. Ну, корабль с необычным ИИ — подумаешь, какая цаца. Лет через пятьдесят штатный ИИ вряд ли можно будет отличить от меня. Чем же я так их привлёк?

Наверное, чтобы понять это, нужно мыслить, как они. Вот чего не дано, того не дано.

Ну и бог с ними. Мы просто будем жить и делать своё дело, зная, ради чего стараемся. Том не прав. Земле не всё равно, чем мы тут занимаемся. Просто он привык к красочным шоу, но отсутствие мишуры ещё не означает отсутствия интереса. Значит, и нам не всё равно, как там чувствует себя Земля. А заинтересованность в безопасности родины тоже можно проявлять без суеты и громких слов.

— Сколько бы тут Земель поместилось?

— Четыре целых девять десятых.

— По объёму?

— По массе, — хмуро ответил Эрнест. — Интересно, какой шутник подсунул в список эти координаты? Неужели Глизе 581-три настолько плохо изучена, что понадобилось посылать "Арго"?

— В самом деле, одна из первых землеподобных планет, найденных людьми ещё до космической экспансии... — Виктор Петрович был озадачен не меньше нас с Эрнестом. — Том, почему вы выбрали именно эти координаты для начала миссии? Тяжёлая затопленная планета с тропическим климатом. Здесь невозможно ни колонию основать из-за силы тяжести, ни добывать полезные ископаемые из-за толстой водной оболочки. Здесь есть жизнь в виде свободно плавающих на поверхности океана растений, и только... В самом деле, что мы здесь можем найти?

— Вечно вы всё усложняете, сэр, — хихикнул Том. — Это третья планета от звезды. У второй, которая втрое тяжелее, предыдущая экспедиция засекла спутники. А на спутниках нашлись какие-то там формации. Мы просто повисим немного у третьей, подготовимся, а потом пойдём к цели. Там... жарковато.

— Предупреждать надо, — буркнул Эрнест. — Вообще, это плохая идея — сообщать о цели исследования у самой цели. Не военная база, секретить незачем.

— Майк, это был наезд? — Том явно был настроен пошутить. Прямо как я недавно.

— Это был справедливый втык, — я поддержал Эрнеста. — Впредь постарайся хотя бы мне сообщать, куда ты собрался тащить "Арго".

Система Глизе 581 — это древний красный карлик со свитой из нескольких планет. Всего двадцать световых лет отделяют её от Солнечной системы. Её обнаружили в телескопы одной из первых, и исследовали тоже одной из первых — на предмет наличия разумной жизни или жизни вообще. Нашли целый сонм тёмных, почти чёрных растений вроде водорослей, но никаких признаков животной жизни. Если она когда-то и была, то вода надёжно скрыла её следы. Планеты вращались вокруг карликовой звезды довольно близко и очень быстро. Третья, и та совершала полный оборот меньше, чем за две недели, что уж говорить о внутренних.

В принципе кто-нибудь неприхотливый мог бы здесь даже поселиться. Но не люди, это точно. Мы слишком требовательны к условиям жизни.

На всякий случай я запустил рой ботов-разведчиков, может, отыщут что-нибудь сверх того, что нашла предыдущая экспедиция. А пока автоматы бороздят водные просторы тяжёлой "суперземли", можно немного пощупать спутники второй планеты. Благо, в системах красных карликов расстояния между орбитами невелики, даже обычные сканеры справились бы.

Начиналась обычная исследовательская работа, без особой романтики и приключений. Рутина, одним словом.

Виктор Петрович в ожидании результатов сканирования системы второй планеты и водной оболочки третьей попросил меня провести расчёт орбит с ретроспективой в миллиард лет. Его интересовало, каким образом самая тяжёлая планета — массой в пятнадцать земных — могла оказаться так близко от звезды. Уж больно обширна была система его спутников для такой не слишком большой массы. Два больших планетоида размером чуть поменьше Луны и шлейф из восьми маленьких. И это при полном отсутствии астероидного пояса у системы, пылевой диск за пределами орбиты пятой планеты не в счёт.

— Есть основания предполагать, что это был газовый гигант, — сказал Щербаков, устало присаживаясь во второе пилотское кресло, пустовавшее по случаю отдыха Тома. — А газовые гиганты никогда не формируются так близко от звезды, их родина — холодный пояс за пределами зоны обитания. Вблизи светила они, как правило, быстро лишаются газовой оболочки, остаётся каменное ядро массой от десяти земных до... впрочем, верхний предел нам пока не известен. Части спутников, кстати, планета тоже должна была лишиться, и у меня имеются некоторые основания считать таковым потерянным спутником первую планету системы. Хотя, я могу и ошибаться.

— Я проведу расчёты и представлю компьютерную модель, Виктор Петрович, — ответил мой голографический образ с экрана. — Возможно, миллиард лет — это не слишком большой горизонт для такой старой системы, я попробую просчитать глубже. Но у меня есть вопрос... Если ваше предположение подтвердится, то не ждёт ли что-то подобное Солнечную систему? В смысле, приближение Юпитера и Сатурна к Солнцу и хаос во внутреннем поясе.

— Молодой человек, — Щербаков лукаво улыбнулся. — Солнечная система недостаточно стара для этого, а мы, люди, однозначно не доживём до стадии дрейфа газовых гигантов к Солнцу. Счёт идёт даже не миллионы, а на миллиарды лет.

— Вы правы, столько не живут... Расчёты будут готовы дня через два.

Да. Жизнь — весьма скоротечная и недолговечная штука. Я уже упоминал о старейшинах Содружества — цивилизациях возрастом в сто двадцать тысяч земных лет. По космическим меркам это не срок. Это мгновение, которое и заметить-то мудрено. Но разумные существа при этом дерзают заглядывать на миллиарды лет назад и вперёд. В те края пространства-времени, где им однозначно побывать не светит. Спрашивается, зачем?

Раньше я не находил ответ, который не вызывал бы сомнений. Познать мир — слишком общее определение. Зачем познавать Вселенную, если не суждено прожить сколько-нибудь заметный период времени и освоить не менее заметный кусочек пространства? У некоторых на этой почве даже комплекс неполноценности развивался. Но теперь я знаю ответ.

Не познав, как устроена Вселенная, человек принципиально не может познать самого себя. И наоборот. Это и к инопланетным расам относится. Я переосмыслил древний принцип "что наверху, то и внизу" на новом уровне познания. Разумное существо суть крошечный кусочек, несущий в себе всю информацию о целой голограмме. То есть о Вселенной. Грубо говоря, ключ к познанию мира находится в нас самих. И наоборот. Потому познание одного без познания другого невозможно. А без познания мира во всех его тонкостях и проявлениях невозможно самосовершенствование.

Инь и Ян. Две половинки, сердце которых находится в средоточии их противоположности.

Ой, что-то меня на философию потянуло. Это не к добру. Вселюсь-ка я в андроида и прогуляюсь по кораблю, пока ядро обсчитывает массив данных о системе Глизе 581. Тем более, мне есть о чём поговорить с Колей Свечиным.

Выход андроида из узкого бокса в техотсеке по первому времени слегка нервировал технарей, но они быстро привыкли и относились к этому как к обычному корабельному событию. Хотя я всегда предупреждал тихим звуковым сигналом и миганием зелёного светодиода на дверце. Тем не менее, кто бы ни был на вахте в техотсеке, меня всегда почему-то встречали по стойке смирно.

По графику сейчас должен дежурить Итиро. Его я и застал — с "волшебной палочкой" технического сканера в одной руке и микропаяльником в другой. На столике в углу, под лампой направленного света и большой лупой на тонкой коленчатой штанге, лежал разобранный на части приборчик.

— Добрый день, капитан-сан, — японец не мог удержаться от традиционного поклона: для него я высокое начальство, ничего не поделаешь. Менталитет.

— Добрый день, Итиро, — я ответил кивком, как и подобало "высокому начальнику". — Как обстановка?

— Вышел из строя датчик системы водоочистки. Заменил запасным, сломанный ремонтирую, — с готовностью доложил техник. — В остальном всё в порядке, все системы работают в штатном режиме.

— Ты шесть часов назад сменил брата, не так ли?

— Да, капитан.

— Значит, Таро спит, а Ник должен был уже проснуться... Я прогуляюсь немного, как раз к пересменке загоню робота обратно в ...гараж.

Это не просто слова, это обязанность любого члена экипажа отчитываться перед дежурным по техотсеку о планах использования сложной техники. Андроид не приписан к "Арго", он является моей личной собственностью, но инструкция относится к любой сложной технике, находящейся на борту, и обязательна для всех. Итиро заверил, что примет машину как полагается, и, снова вежливо поклонившись, проводил меня до двери. Уверен, он сейчас усядется за ремонт датчика и провозится с ним до сдачи вахты. Трудоголик, как большинство его соотечественников. Зато Ник будет большую часть смены смотреть фильмы или читать книги, полагаясь на автоматику. Тоже менталитет, что поделаешь. Зато руки у него золотые.

Мой сигнал застал его за умыванием. Наверное. Ничем другим объяснить невнятное: "Шша!" — прозвучавшее в динамике, не могу. Я ошибся: дверь бесшумно въехала в переборку, открыв моим видеокамерам зрелище жующего Ника. На столе стояли пластиковая тарелочка с горкой маленьких круглых бутербродов и большой стакан витаминной смеси яркого морковного цвета. Так. Я ему завтрак испортил.

— Может, мне чуть позже зайти? — спросил я.

— Не, — Коля, наконец проглотив кусок, сделал приглашающий жест. — Ты ж просто так от нечего делать не являешься. Извини, сегодня прямо жор напал, это вторая порция.

— Сходи к Вууру, пускай он твой обмен проверит, — повышенный аппетит в дальнем космосе не всегда признак здоровья, это даже я знал. Мы ведь не натурпродукт едим, а молекулярные концентраты, которые при разогревании принимают вид и вкус разных блюд.

— Знаю я, что это не здорово. Схожу. Только доем сначала... Садись. Извини, кэп, угостить не могу.

— В курсе, — усмехнулся я. — Да у меня и разговор-то несерьёзный, минут на пять.