Архивы фон Шпенглера: Кащей

— Возьми. Одев его на палец — ты создашь иллюзию, которая скроет твою нынешнюю сущность от глаз живых. Мертвые, маги и высокие сущности, разумеется, смогут видеть сквозь эту пелену. Зато обычные смертные — будут тебя даже ощущать как одну из них.

— Я буду... Как живая?

— Именно как. Для тебя самой — ничего не изменится. Учти это. И не носи артефакт слишком долго — разрядишь. Как заряжать — я тебе уже объяснял. Полного заряда хватит примерно на сутки.

— Хорошо, учитель. Но — почему... — Василиса убрала колечко в один из карманов на поясе — единственном предмете одежды, который она теперь носила, не считая бинтов, составлявших часть самой ее сути.

— Не перебивай. Теперь иди сюда.

Кащей подвел девушку-мумию к глухой стене, в торце музея, после чего положил ей руку на глаза и прочитал короткое заклятие. С глаз Василисы — словно спала пелена. Они стояли перед изящной резной дверцей.

— Сейчас ты зайдешь сюда. Будешь сидеть здесь тихо. Если вдруг что-то пойдет не так, и я не вернусь за тобою в течении часа — положи ладонь на руну на стене этой комнаты и пошли через руку немного маны.

— Что-то может пойти не так? — Василиса разрывалась. Она "болела" и за Кащея, и, понимая, что его победа — будет означать смерть, и скорее всего, мучительную, для ее жениха, за команду Ивана.

— Может. С ними неожиданно сильный маг. С очень странной волшбой. Такое ощущение, что у него Пакт с Древними. Что исключено, но Волна, которой он зачистил город... В общем — может получится по разному. В любом случае — лучше быть готовым ко всему. Эта комната — перебросит тебя в мое главное хранилище. Оно не очень приспособлено для жизни и иследований, но зато — скрыто от всех. У меня пакт с хозяйкой местных гор. Я — прибуду туда за тобой так скоро, как смогу. Что бы не тратила время зря — там библиотека даже больше чем здесь. Разберешься.

— Скажи, Учитель, а не может ли тебе понадобиться еще один ученик?

— За Ивана своего просишь? Видимо не все человеческое из тебя еще ушло... Ну, этим мы займемся позже. А Иван... Если у него есть потенциал — почему бы и нет. По обстоятельствам. Ступай же. Мне пора встречать гостей.

* * *

Иван преследовал улепетывающего лича не отставая. То, что происходило с ним сейчас, друзья списали бы на одержимость клинком, однако ни кто из них не обратил внимание, что на руках у молодого... воина, да, пожалуй воина, теперь он им стал, были надеты те самые перчатки, подаренные чародеем.

Нет. В этом бою Ивана вел не меч. В этом бою, его вело благословение самого Ивана-Воина, наложенное на него отцом Олегом. Священник — не случайно отвел в сторону парня. Ему было еще одно откровение — от святого покровителя церквушки. И это-то откровение он и исполнил. Иван — сразу понял что что-то изменилось. Мир стал выглядеть как-то иначе. Душа очистилась от сомнений, от злобы. Он ощутил себя Орудием Господним. И почувствовал, как его наполняет спокойная гордость и готовность исполнить волю Небес. А еще — он знал, что об этом не нужно рассказывать друзьям. Лишнее это.

Сейчас, Иван бежал за Кащеем, потому что знал — его преступления переполнили чашу терпения Господа. И ему, Ивану, предстояло прервать эту темную, злобную не-жизнь.

Кащей тянул время. Темная сила, подпитывающая его существование — понемногу восстанавливала его поврежденное тело. Тем не менее — вступать в бой — он не желал. В отличии от спутников Ивана — он отчетливо видел яростное, белое, ослепительное пламя, окутывавшее молодого человека. Старый колдун знал что это означает. И боялся этого. Наилучшим выходом было бы бежать. Однако, в этот раз, Кащей совершил глупость, которую не совершал никогда прежде. Из-за этой ошибки, теперь, бежать было, фактически, невозможно. Нельзя было "сдавать" терем в руки пришельцев.

Оставалось бежать в хранилище. Там можно было найти что-то, что могло бы помочь обезвредить или даже победить Посланца Небес, а в крайнем случае — просто исправить ошибку и бежать тем же путем, которым он планировал эвакуировать Василису.

* * *

Василиса дождалась, когда учитель уйдет. Видимо, Кащей не очень верил в свою победу. Девушка совсем запуталась в охвативших ее чувствах. Похоже, она умерла слишком недавно, что бы полностью охладеть к жизни. Чистое знание, магия — безусловно, манили. Но когда рядом оказался любимый, который, к тому же, доказал, что способен, ради нее, "горы свернуть"...

В любом случае, следовало быть готовой к любому развитию событий. А заодно — спасти свое наследие. Василиса достала из кармашка на поясе кольцо подаренное Кащеем. Наемники, штурмующие их с Кащеем дом, безусловно, представляли собой огромную потенциальную опасность. Василиса сомневалась, что они были в курсе превращения произошедшего с ней, а значит, наткнувшись на "еще одну нежить", они, скорее всего, встретят ее шквальным огнем. С другой стороны, у них, определенно, спасательная миссия, так что есть шанс, что в живую девушку стрелять они не станут. Василиса кивнула сама себе головой и надела кольцо на палец, после чего решительно вышла из "спасательной комнаты" и почти бегом бросилась в малую лабораторию. На то, что бы притащить стенд с гомункулом, у нее ушло минут десять. Еще минут пять ей понадобилось, что бы понять, как затащить всю эту алхимическую машинерию в "будку нуль-транспортировки", как она сама для себя окрестила каморку. Шум послышался сразу, как она закрыла за собою дверь. Сквозь фигурные прорези в двери, составлявшие сложный узор, музей был прекрасно виден, так что Василиса прильнула к прорезям, и приготовилась наблюдать финал драмы..

* * *

В зал музея, Кащей вошел уже не хромая. Быстрым шагом подошел к высокой, стеклянной витрине, скрывающей длинный, черный, матовый, сделанный, словно из самой ночи, фламберг. Взмахом руки, разнес стекло и ухватил клинок за рукоять. Явно двуручный меч — легко подчинился сухому, немертвому старцу. Кащей успел принять боевую стойку, когда в зал влетел Иван.

Одного взгляда на обстановку, молодому человеку хватило, что бы понять, что Кащей загнан в угол и будет драться. Лич, свое намерение подтвердил, послав в Ивана такую же зеленую 'соплю', какой упокоил Билла. Иван просто принял заклинание на клинок. Сила Света, наполнявшая его — внушала уверенность: магией, Кащею его не одолеть. Это же, похоже, понял и колдун.

* * *

...Кащей попытался вызвать Костяного Слугу из Посланца. Разумеется, ничего не вышло. Свет, который того наполнял — был слишком силен.

Для проформы, лич накрыл врага потоком Свирепого Пламени. Молодого человека — скрыло ревущей стеной огня... Из которой он спокойно вышел, прокручивая клинок и принимая атакующую стойку. Явно волшебный клинок — перетек в прямой романский меч. Видимо той сущности, которая стояла сейчас за плечами юноши, такой меч был ближе, чем более поздняя шпага. Впрочем — у Кащея, как минимум было преимущество в длине клинка.

Они сшиблись примерно на середине зала. Кащей не мог похвастаться скоростью, но его меч был почти вдвое длиннее, а удары наносились с огромной силой. Противник Кащея — был быстр, ловок, молод... Но в отличии от бессмертного мага, оставался человеком. Имеющим свои, пусть и расширенные Небесами, пределы выносливости. Враг явно начал уставать. Кащей ощутил приближение остальных врагов и отвлекшись на долю секунды от боя, бросил чары "стеклянной стены" на вход в музей. Драться одновременно со всеми, да еще и вооруженными огнестрелом, противниками, в планы древнего чародея не входило. К тому же, ожидать от них благородства не приходилось. Во всяком случае, Кащей, будучи магом-пракматиком, проявлять бы его не стал, и, вполне резонно, полагал, что, раз уж его противники забрались так далеко, они так же являлись прагматиками.

Окном возможностей, попытался воспользоваться Иван. Беда была в том, что это "окно", Кащей создал намеренно. Обладая нечеловеческой силой нежити, чародей мог, фактически, игнорировать инерцию черного клинка. Ну а для победы, ему было достаточно нанести Буреносцем даже легкое ранение противнику. Именно поэтому, он подпустил Ивана так близко. И теперь, Посланцу предстояло заплатить за свою глупость...

* * *

Иван и сам не понял как, казавшийся ему удачным выпад — стал фатальным. Ни один человек не смог бы с такой скоростью и силой парировать удар его прямого клинка. Кащей, однако, не только парировал, но и раскрыл его. Молодой человек потерял равновесие, и, все что успел сделать, это, уже утрачивая контроль над падением, направить вектор тяжести своего тела назад, отшатываясь, от проносящегося в доле сантиметра над его носом черного клинка...

* * *

Противник, все же, был очень вертляв. Даже от смертельного удара — он попытался уйти, пожертвовав клинком, а потому — оттягивая неизбежное. Кащей, обратным ходом клинка — попытался обезглавить Посланца, но тот неведомым образом изогнувшись — почти ушел от касания. Почти — для немертвого чародея, с его силой, изменить траекторию клинка на волос — не было проблемой, а врагу хватило бы и царапины...

Вот только касания так и не произошло: Кащей отвлекся от контроля над оружием, внезапно для себя, ощутив присутствие в музее кого-то еще... Кого-то, чье присутствие он не ощущал уже очень и очень давно.

Позади молодого человека — возник призрачный, но видимый магом образ Богини. Пресветлая — мило улыбаясь, протянула руку и слегка, не прилагая особых усилий — подтолкнула полутораметровую, стеклянную витрину, скрывавшую в себе угольно-черный, веретенообразный предмет. Его можно было бы принять за копье, если бы существовали такие короткие копья.

Впервые за века своей не-жизни, Кащей ощутил страх. Точнее — ледяной ужас. Он уже понял что происходит...

* * *

...Сзади раздался звон, похоже, в пылу боя, Кащей, своим клинком, снес какую-то витрину. Иван не видел что происходит позади, но ощутил, как на его руку падает что-то продолговатое, возможно являющееся оружием. Собственный его меч — лежал бесполезной железкой справа от, по какой-то причине, остолбеневшего Кащея. Не раздумывая, Иван сомкнул руку на подвернувшемся предмете и вынес его перед собою. Им оказался удивительно легкий, угольно-черный стержень, длиной, примерно, полтора метра, заостренный с обоих концов до чуть ли не мономолекулярного состояния. Текстура, на ощупь, оказалась странной, похожей на карбон. Кащей, при виде этого предмета в руках у Ивана — отшатнулся. Иван рывком поднялся на ноги. Он чувствовал, что силы кончаются, и действовал уже очертя голову, что бы успеть до того, как тело откажется вести бой дальше....

* * *

Последняя надежда Кащея разбилась, когда Посланец взял Иглу в руки. Вопреки ожиданию — Кащей не ощутил столь чаямого им Контакта. Ответ нашелся почти мгновенно: как только враг перехватил Иглу на манер меча, Кащей разглядел на его руках серые перчатки, с характерной текстурой. Драконий Шелк.

Сражаться дальше — просто не имело смысла. Разрушить Иглу — было равносильно самоубийству. Кащей сделал шаг назад отводя Буреносец....

Богиня улыбнулась ощерившись. Нехорошая это была улыбка. Слишком хищная, слишком жесткая, для Пресветлой...

Кащей закрыл глаза.

* * *

Будь на месте Кащея кто-то другой — Иван, возможно, и принял бы столь явную капитуляцию. Однако в данном случае — она даже не рассматривалась. Рывком, он преодолел расстояние в пару метров, которые отделяли его от мерзкой нежити, и вогнал свое импровизированное оружие, прямо в грудь Кащея, пришпиливая того к деревянной стене музея.

Лич взвыл и обмяк. Он еще оставался не-жив, но, похоже, был не способен хоть как-то сопротивляться. Черный меч — выпал из его повисших плетьми рук. Иван, буквально ощутил, как из Кащея утекает, бурля, его темная не-жизнь, сгорая от соприкосновения с полуметровой иглой. Кащей и игла — словно стали единым целым. А может и были раньше. Вот только став целым, Кащей, что-то очень важное — потерял.

"Теперь он смертен... Добей эту мразь!" — Иван, словно услышал, женский голос, очень похожий на голос Кадэнс, но, в отличии от голоса нефилима, искаженный лютой, хотя и праведной ненавистью. Молодой человек нагнувшись, поднял свой клинок.

— Ты в любом случае проиграл, Иван. В этот раз — вышло по-моему.... — Кащей, как оказалось, был еще в состоянии говорить.

— Ты, мерзкая нежить. Что бы ты ни сделал с Василисой — я найду способ освободить ее душу. А вот тебе — пора в ад. Нежити — не место на земле, само твое существование — противоестественно, немертвая ты погань!...

* * *

Когда Иван наклонился за мечом — Василиса поняла, что для ее учителя все кончено. Вместе с тем, внутри нее закончилась и внутренняя борьба. Девушка рванулась из каморки, в которой пряталась на встречу любимому... И замерла на пороге, услышав его отповедь Кащею про нежить. Меч рассек воздух и высохшую шею Кащея. Иван, проследив за полетом головы лича — встретился глазами с Василисой....

И бросился к ней на встречу.

Василиса обмерла, в ужасе следя глазами за мечом, но Иван, вместо ожидаемого замаха — схватил ее в объятия, приподнял и закружил в восторге.

— Васька! Любимая моя! Ты жива!

В первое мгновение — девушка застыла в изумлении, а затем ее душу наполнило тепло и восторг. С удивлением она поняла, что ее эмоции, чувства, ее человечность — далеко не так мертвы, как ей внушал Кащей. С запозданием она поняла, что личность — это душа а не тело, и ее душа сейчас пела от счастья. Всем телом — девушка прижалась к любимому, а он потянулся к ее губам.

Не задумываясь, Василиса ответила на поцелуй... И только в этот момент осознала, что не ощущает его. День превратился в ночь. Восторг — сменили отчаяние и боль. Но и боль угасала в мертвом теле.

Василиса оттолкнула от себя ошеломленного этим Ивана.

— Любимая?!

— Стой... Иван... Ты не знаешь... Кощей... Он изменил меня. Очень сильно изменил...

— Васька! Я тебя люблю, и буду любить любой!

— Даже такой?!

Василиса резко сорвала кольцо и замерла вытянувшись в струнку, ожидая последнего, милосердного удара...

* * *

...То, что появилось на месте живой и прекрасной девушки, было даже, страшнее Кащея. Кащей — был просто высохшим костяком. То же что возникло — было замотанной в пожелтевшие от времени и бальзамирующих составов бинты, мумией. Искореженное сушкой тело, уродливые кисти рук... Высохший, оскаленный провал рта... Который еще секундой назад, Иван жадно целовал...

Иван отшатнулся, едва не выронив свой клинок. Со звоном — рассыпалась Стеклянная Стена, выставленная Кащеем, и в зал ворвались друзья...

Мумия — не пыталась атаковать. Она просто стояла и смотрела на меч в руках Ивана. Спустя несколько секунд Мумия осторожно подняла руку и подалась вперед, словно собираясь что-то сказать....Опустила. Пауза затягивалась.

Иван, так же не торопился бросаться в бой. Прежде всего — не было уже сил. К тому же, что-то с этой самой мумией, явно было не так.

Подоспевшие напарники, остановились чуть сзади, не понимая что происходит и не желая нападать первыми.

* * *

Если бы Василиса могла плакать... Если бы... Она хотела сказать Ивану как она рада его видеть, как она молилась о спасении... До того как стала нежитью. В голове снова и снова прокручивался суровый голос Ивана "Нежити — не место на земле!"... А страшнее всего — было видеть лицо Ивана, искаженное страхом, отвращением, отрицанием... И постепенно наползающим изнутри серым саваном безнадежности...