Марсианская святая (Нф-детектив)

− Вот как-то так, − закончил свой рассказ Грегор. − Вопросы?

− Господин Урквин, − спросила Миранда. − Какие у меня способности?

− Я прогнал ваш ДНК через двадцать разных генетических тестов. Эти тесты использовались производителями ньюменов для выявления детей без способностей, − Грегор поправил очки. − Двадцать тестов из двадцати отбраковали вас, как бесполезную.

− Значит, у меня нет никаких способностей? − обрадовалась Миранда. − Значит, я нормальная?

− Я бы не спешил с выводами, − предостерёг её Урквин. − Все эти тесты построены по принципу «нашёл кусок ДНК, похожий на кусок ДНК ньюмена с уже известной способностью, значит, способность есть». Либо у вас нет способностей вообще, либо у вас только те способности, которые никому доселе не были известны. Самих способностей порядка двухсот. Вы точно не целитель и не телекинетик, не телепат и не провидец, но один из тестов нашёл у вас генетические аномалии в участках БЭК и ПВК, то что если у вас и есть способности, то они принадлежат двум этим категориям.

− Что это за участки?

− Базовый Энергетический Компонент и Пространственно-Временной Контроль, − пояснил хозяин дома. − Я посмотрел эти участки подробнее и увидел, что в БЭК есть один элемент, который повторяется более ста раз. Он хаотично замешан в стандартный БЭК. Возможно, ваши создатели пытались нахимичить с энергетическим обменом организма. Что касается ПВК, то тут я не специалист. Возможно, вы как-то могли бы влиять на пространство-время, если бы, опять же, всё выгорело. Скорее всего, ваша ньюменская ДНК, по крайней мере, её часть, касающийся специальных способностей − это случайный мусор. Однако же, всегда остаётся место для манёвра.

− В смысле? − спросила Миранда.

− Некоторые участки ДНК ньюменов до сих пор оставляют вопросы, так как они по умолчанию выключены и их назначение неразгаданно. Есть мнение, что на текущем энергетическом уровне их открытие невозможно. Механизмы, закодированные в этих участках, чрезвычайно энергоемки. Для их разблокирования требуется энергетический потенциал, который отдельный ньюмен достигнуть не может. Возможно, создателями ньюменов был предусмотрен какой-то механизм для преодоления этого ограничения, но до сих пор такого механизма не найдено.

− Что будет, если эти спящие участки будут разблокированы? − спросил Сэм.

− Кто знает? − пожал плечами Урквин. − Предположительно, усиление уже имеющихся способностей или открытие каких-то новых. К сожалению, все полезные ньюмены сейчас − это штучные игрушки в руках церкви. Проект больше не развивается. По факту, он официально закрыт уже полтора века. Кто бы вас ни создал, он ворошил дела давно минувших дней.

После лекции Урквина Миранда приуныла. С одной стороны, хорошо, когда нет способностей, а значит, можно войти в Царствие Господне наравне с нормальными людьми. А с другой − вся эта неоднозначность, сквозившая в словах Урквина... По-прежнему оставался шанс для какой-нибудь пакости!

Сэм спросил Урквина:

− Что, если Миранда прекратит принимать лекарства? Если она перестанет есть этот монамнезин, чего можно ожидать? Она умрёт, как обещает Клементина?

− Нет, Миранда не умрёт, − убеждённо сказал Урквин. − Похоже, что вся эта история с болезнью была нужна только для того, чтобы Миранда не могла вспомнить, кто она на самом деле. Если она прекратит приём лекарства, то она, надеюсь, рано или поздно вернёт свою память. И тогда, возможно, ей придётся столкнуться с тем, что пыталась утаить от неё Клементина. Мы не знаем, что скрывается в голове у Миранды, и нужно ли это возвращать. Это я к тому, что ветераны не просто так принимали этот препарат. Им было, что забывать... Нечто ужасное, если ты понимаешь, о чём я.

− Понимаю, − буркнул Сэм. − Я бы сам пропил курс этой гадости, если честно.

− Вот от этого я и хочу вас предостеречь, − сказал гостям Урквин. − Окончить приём лекарств − всё равно, что открыть ящик Пандоры. Какое решение ни примет Миранда − пить дальше или прекращать, она должна принять на себя полную ответственность за последствия своего выбора.

− Я подумаю, − пробормотала швея.

− Кстати, − подал голос Сэм. − Ты обмолвился, что ньюмены стали полезными игрушками в руках Церкви. Что ты имел в виду?

− Все постумные святые, кроме Клементины Сидонской, ньюмены, − ответил Урквин. − Они обладают полезными церкви способностями и полностью подчиняются ВЦС. Например, Эрик Лакшмийский с Венеры − провидец, а Аркадий Московский с Земли − телепат. Далеко не все ньюмены, работающие на ВЦС, возведены в чин святых. Большинство из них − это специалисты, день изо дня тянущие свою лямку... В самом начале, когда был бум популярности ньюменов, самые одарённые из этих ребят купались в лучах славы и деньгах. Знаменитые фокусники и иллюзионисты, великие полководцы, прославленные детективы и охотники за преступниками.

− Стоп, − оборвала его речь Миранда. − Полицейский сказал, что я похожа на главную ищейку Экзархии. Вы можете поискать женщин-ищеек?

− Известных женщин-детективов, которые при этом были бы ньюменами? − уточнил Урквин.

− Да, пожалуйста, − попросила Миранда.

− Хорошо, провожу поиск в Сети, − Грегор прикрыл глаза на несколько секунд перед тем, как продолжить: − Под данный фильтр подходит только один результат. Вывожу на экран.

Над столом возникла голографическая фотография Миранды.

− Опачки! − прозвучала реплика Беккета. − Внезапно.

− Это я? − спросила Миранда.

− Это − Пета Йагердсен, − уточнил Урквин и зачитал биографическую справку: − Пета Йагердсен родилась на Земле сто семьдесят лет назад, в Дании, и была улучшенным ньюменом третьего поколения. Обладала исключительными аналитическими способностями, подкреплёнными доскональным пониманием человеческой психологии. Помимо превосходных интеллектуальных данных, Пета была модифицирована физически. Её левая рука могла притягивать металлические предметы, позволяя вырывать оружие из рук противников, а правая рука размыкалась вдоль, до предплечья, наподобие клешни Крукенберга, превращаясь в мощную электро-кинетическую пушку. С помощью этой пушки Пета стреляла во врагов мелкими железными предметами − подшипниками, например.

− Ого, ничего себе, − хмыкнул Беккет.

Урквин продолжил:

− Её таланты не могли остаться без внимания, поэтому в возрасте пятнадцати лет она подписала бессрочный контракт с марсианским отделением Вселенской Церкви Спасения. С тех пор она охотилась за еретиками и ведьмами − ньюменами-отступниками, пошедшими против церкви. Её прозвали Кровавой Гончей Экзархии.

− Ищейка, значит, − сказала себе под нос Миранда.

− Во время Второй марсианской войны Пета Йагердсен служила в армии и отличилась во время битвы за Сидонию, чуть ли не в одиночку остановив высадку десанта Регуляторов на купола Экзархии. Была награждена Георгиевским крестом второй степени.

− Ещё и солдат, − покачала головой гостья.

− После войны информации о Пете Йагердсен немного. Считается, что за свои заслуги она удостоилась права быть упокоенной во плоти. По некоторым данным, Экзархия время от времени воскрешает её для ответственных заданий в качестве охотницы за отступниками или частного детектива, если речь идёт о расследованиях. Так как непонятно, жива она или мертва, во время поминальных служб, приуроченных к годовщине битвы за золотые купола Экзархии, верующие подают записки за здравие Петы-Заступницы. Фактически, в Сидонии она является местно-чтимой исторической фигурой. Никакого подтверждённого религиозного статуса у неё нет.

− Кажется, мы только что нашли мистическую оперативницу, которая вела список посещений к Клементине, − сказал Беккет торжественно, не сводя взгляда с напарницы.

− Ошибаешься, ничего вы не нашли, − возразил ему хозяин дома. − Миранда похожа на Пету лицом и фигурой, но она другой человек. Скажу больше: она кто угодно, кроме Петы Йагердсен.

− Как это? − спросила Миранда, сидевшая тихо, словно пришибленная.

− Во-первых, Пета Йагердсен никогда не обучалась на швею плоти и не была монахиней. Во-вторых, ДНК-профиль Петы есть в Сети. Она чистокровная скандинавка, в той части её генетического кода, что отвечает за внешность. Я прогнал вашу ДНК, Миранда, через все банки данных. О вас нет ни одной записи, и вы точно не можете быть Петой, потому что генетически вы семитка, а не скандинавка.

− Семитка? Я? − не поверила гостья.

− Да, вы еврейка, Миранда, − с особым удовольствием подтвердил Грегор Урквин. − В этом плане, мы с вами принадлежим к одному народу.

− Если я еврейка, тогда почему у меня лицо этой Петы? − воскликнула сбитая с толку Миранда.

− Потому что кто-то вам его пришил, − ответил хозяин дома.

Миранда прижала ладони к щекам и стала себя ощупывать:

− Как это пришил?

− А вот как вам его пришили, я смогу ответить только после того, как просканирую вашу голову на молекулярном сканере, − пообещал Грегор. − Если вы уже поели и попили, пройдёмте в лабораторию. Я как раз с утра прогрел сканер, так что процедура не займёт и десяти минут.

− Да что уж там тянуть, − Сэм поднялся и, подойдя к Миранде, протянул ей руку, чтобы она поднялась: − Пойдём?

Спустя полчаса, когда они вернулись в гостиную, Урквин показывал им сканированную копию её головы, плывшую в воздухе прямо над подносом.

− Я в этом ничего не понимаю, − призналась Миранда по мере того, как Урквин просматривал цветную модель, прокручивая её под разными углами и последовательно увеличивая отдельные участки.

Сэм поначалу пытался что-то разглядеть, но и он вскоре оставил это дело. «Череп как череп», − бросил он, откинувшись на кресле и прикрыв глаза.

− Бу на тебя, − то ли в шутку, то ли всерьёз обиделась на детектива Миранда.

− Я вынужден согласиться с дамой, − сказал Урквин. − Это не «череп как череп». Это вообще чёрт тебе знает что.

− Что ты этим хочешь сказать? − открыл глаза Сэм.

− Я думал, что это просто пересадка лицевых тканей, − ответил Урквин. − Но, как я вижу, пересажена вся лицевая часть черепа, а также подкорректированы голосовые связки, чтобы изменить голос.

− Но как? − не поверила Миранда.

− Тот, кто сделал это с вами − нейрохирург экстра-класса, − предположил Грегор. − Он отрезал у вас всю лицевую часть черепа, вместе с нижней челюстью, оголив при этом лобные доли головного мозга, и приставил на это место такую же... хм... деталь от лица Петы Йагердсен. Так он попытался добиться абсолютного портретного сходства. Все мышцы были сращены друг с другом, да и нервы тоже. Ничего бы не получилось, если бы хирург подошёл к делу формально − геометрия каждого черепа уникальна, но тут налицо тщательный расчёт − всё вырезано так, чтобы встать тютелька в тютельку на чужой голове. Соединение сделано разъёмным. В костной ткани сформированы специальные замочки. Если надавить вам на лицо определённым образом, предварительно разрезав кожу и мышцы, то можно снять с вас лицо Петы Йагердсен с той же лёгкостью, как снимается крышка с пищевого контейнера. Чмок − и всё.

− Прекратите! − закрылась руками Миранда. Она даже прижала к себе колени, настолько её испугала только что озвученная аналогия.

− А где теперь Пета Йагердсен? − спросил Сэм у Урквина.

− Где угодно. Начиная с помойки и заканчивая морозильником. Это если её не используют ещё для чего-то. Если же ей приставили лицо, принадлежавшее Миранде, то она вполне может быть дееспособна прямо сейчас. Возможно, она также кушает таблетки и не помнит, что с ней, − предположил Урквин.

− Но кто мог такое со мной сделать? И с ней тоже? − с содроганием в голосе спросила Миранда.

− Как я уже сказал, такую работёнку мог провернуть только нейрохирург экстра-класса. Ему не обязательно было оперировать самому. Он мог просто запрограммировать авто-хирурга, чтобы тот потом сделал всю работу за него − это нормально в наши дни, что людей оперируют роботы, но даже для такого программирования по-прежнему нужен настоящий спец по нейрохирургии. В северном полушарии я пока что знаю только одного такого человека.

− Клементина, − прошептала Миранда.

− Да, именно, − кивнул Грегор. − Наша баронесса − именно такой специалист. По крайней мере, она была таковой в своей первой жизни − до того, как противокорабельная шрапнель превратила «Космодамианск» в дуршлаг.

− Клементина − ведь тоже ньюмен? − спросил вдруг Сэм.

− Именно что нет, − ответил Урквин. − Я уже вскользь упомянул об её уникальности. Клементина Сидонская − единственная среди постумных святых, чьи чудеса нельзя оправдать ньюменскими способностями. Она человек, и то, что при этом она творит чудеса, считается в ВЦС главным доказательством её истинной и неподдельной, дарованной самим Богом святости.

− Как ты можешь утверждать, что Клементина − человек, а не ньюмен? − спросил Сэм.

− В Сети есть генный профиль Клементины.

− Что − прямо её генный код выложен? − не поверил Сэм. − Что же это за Сеть такая?

− Не генный код целиком, а только уникальные последовательности из него, позволяющие однозначно опознать человека, − поправил Урквин. − В русском сегменте Сети, кстати, такое тоже практикуется. Для многих известных людей, кроме их трёхмерных фотографий и роликов, выложены генные профили. Разрешено выкладывать профили только мёртвых людей. Клементина и Пета как раз попадают в эту категорию. Они обе уже мертвы. Их постумные копии считаются уже другими людьми.

− Убедил, − сдался Сэм. − Так что там с генным профилем Клементины?

− Она человек. Homo Sapiens. Даже без её генного профиля мы можем проследить её родословную на многие века в прошлое − к тем самым русским помещикам Гейденам и Витгенштейнам, от которых наша лунная баронесса ведёт свой род.

− Фамилии какие-то нерусские, − заметила Миранда.

− Я не историк, чтобы как-то это комментировать, − примирительно поднял руки Урквин. − Тем не менее, Клементина Фредерика не была создана в пробирке. Она человек и, более того, неодворянка. Её родовой домен − обширная область на тёмной стороне Луны. Как я узнал, она до сих пор сохраняет права на часть тех земель. Её непрямые потомки, тамошние Витгенштейны, рады были бы видеть её в гостях, но она так ни разу и не приняла их приглашения за все те сто лет, что прошли с момента её первого постумного воскрешения.