Он шмыгнул носом.
— Не хочу... контролировать. Хочу, чтобы все было... само собой.
Я тоже хочу, чтобы мне не нужно было контролировать Зверя. Но никто меня не спрашивал.
— Так и будет.
— Почему это должно быть так сложно... — пожаловался он. — Нет чтобы я завтра проснулся, и все уже было позади...
— Дай себе немного времени.
Совет из душещипательных маминых мелодрам сработал. Джей вздохнул и прижался ко мне, обхватывая меня одной рукой за шею.
— Ты прав...
Я запустил руку в его спутанные волосы.
— Всего две недели прошло.
— Да? — Джей положил подбородок мне на грудь и уставился на меня круглыми от удивления глазами. — Знаешь... а кажется, что намного дольше...
— Я такой скучный? — с улыбкой поинтересовался я.
Он прижался сильнее, совершенно не настроенный шутить.
— Нет, просто... Я чувствую, как удаляюсь от того, что было. Я уже далеко зашел. Это все становится похожим на жизнь, такую, какой она должна быть. Это... звучит как полная бессмыслица, да?
— Нет.
— Это все ты. Ты идешь вперед и уводишь меня за собой. Иногда мне кажется, что я вижу то, что ждет впереди, и мне страшно, потому что это все еще слишком далеко... Но ты продолжаешь идти, и мне тоже ничего не остается, как поспевать за тобой. Может быть, мы действительно сможем добраться куда-то.
— Конечно, сможем.
Ты уйдешь дальше, я знаю. Я только надеюсь не потому, что тебе понадобится убежать от меня.
Наутро я сообщил маман, что Джей воспользуется нашим гостеприимством немного дольше. Она улыбнулась в ответ на его заявление о том, что он готов пойти работать, чтобы оплачивать пропорционально увеличившиеся счета.
— Если мне понадобятся деньги, — сказала маман, которая зарабатывала в своей компании, которая занималась непойми-чем больше, нежели мэр нашего городка, — я пошлю работать этого бычка, — она кивнула на меня. — У него сил на десятерых.
Джей протестовал, пока она не пообещала выставить ему счет, когда он все-таки получит наследство, и обобрать его до нитки.
Неделя прошла спокойно. Учеба не мешала тому, чтобы по вечерам Джей приходил ко мне. Я, как и обещал, делал ему массаж. Вернее, это начиналось как массаж, а заканчивалось — как всегда.
В пятницу мы съездили к врачу. Я повторил версию про его страх перед медиками и неотлучно сидел в кабинете. Джей разделся за белой ширмой, стоически вытерпел осмотр, позволил себя прослушать, простукать и прощупать, и ответил на сотню неудобных вопросов. Однако, когда мы вышли из кабинета, его ощутимо потряхивало. Я затащил его в оконную нишу и заключил в объятия. Вначале он зашипел, вырываясь — его смущало обилие народу вокруг, но потом он как-то обмяк и привалился ко мне.
— Что, неужели так страшно было? — я поглаживал его по спине круговыми движениями. — А ты выглядел таким спокойным там, в кабинете...
— Да? — глухо сказал он, вжимаясь лицом в мой реглан. — Я думал, что будет хуже, — признался он после короткой паузы. — Тот врач сделал все так... быстро и... без эмоций...
Я разомкнул объятия и недоуменно взглянул на него. Чего он испугался? Что возбудится?
— Это обычный профессионализм, — сказал я. — А чего именно ты боялся?
— Ну, что ему будет... противно... или он... увидит... — пробормотал Джей, отворачиваясь.
Я не стал дожидаться окончания предложения, потому что оно могло мне не понравиться.
— Что ты занимаешься со мной сексом? — громким шепотом сказал я, и Джей ткнул меня локтем и сделал большие глаза, потому что мимо нас проходили люди. Я засмеялся, кто-то обернулся на смех, и я получил еще один тычок локтем.
— Я занимаюсь сексом, — тихонько пропел я, уже нарочно.
Он уже занес руку для еще одного удара, но я умолк. Чувство справедливости заставило его опустить кулачок.
— Ля-ля-ля... У меня был секс, и угадайте с кем?
Я дразнил его до самой стоянки.
Не знаю, сделал ли я это в качестве вознаграждения, или у меня окончательно сорвало крышу, но вечером Джей получил минет. Если бы три месяца назад кто-то мне сказал, что я возьму в рот, этот человек пожалел бы, что родился на свет. Я и сам был от себя в шоке, а Джей вообще отбивался. У него было ужасное представление о минете, как о том, что человек не может сделать добровольно. Однако я хотел, и я сделал. Он метался, всхлипывал, выстанывал мое имя и я отстранился лишь за секунду до того, как он кончил. Все попало на шею и плечо, и Джей с ужасом уставился на меня.
— Все нормально, — сказал я, вытираясь простынкой. — Нет, правда, — я лег рядом с ним и обнял одной рукой, — я тоже получил удовольствие.
Джей выразительно скосил глаза на мой пах.
— Что-то не похоже.
— Моральное удовлетворение, — поправился я. — Слышать, как ты стонешь... М-м-м...
Джей поцеловал меня и пару минут мы не возобновляли разговор. Затем я все-таки нашел в себе силы выставить его из своей постели. Но на душ сил уже не осталось. Я подрочил, зарылся в постель, пропахшую сексом, и уснул как убитый. Иногда я такой свинтус...
Маман проводила выходные не в нашей компании, так что мы взяли развлечения в свои руки. После каратэ мы с Эшли заехали за Джеем и Габриель и отправились в кино. Это ничуть не напоминало двойное свидание. Мы просто веселились всей компанией, и было достаточно здорово, чтобы договориться в следующие выходные устроить пикник на озере. Но на обратном пути Джей почему-то выглядел виноватым.
— В чем дело? — поинтересовался я.
— Алекс... — пробормотал он.
— Что с Алексом?
— Я редко бываю у них с Хеленой... словно... словно они слишком бедные для меня...
— Во-первых, никто так не подумает. Хелена вполне понимает, что ты готовишься к поступлению, и у тебя мало времени. Во-вторых, мы у них были вчера, возили Хелену выбирать подержанную машину.
— Вот именно.
— Что вот именно?
— Мы заезжаем только по делу. А Алекс... Он же здесь никого не знает, ему, наверное, скучно и...
— Ты бы хотел, чтобы мы взяли его с собой?
— Думаешь, он будет чувствовать себя не в своей тарелке?
Да, Джей все еще смотрел на своего новоиспеченного брата сквозь розовые очки...
— Я бы поостерегся брать его, — выдвинул я последний аргумент. — Господи, Джей, сколько ему, одиннадцать? Эш бывает таким пошляком...
Джей отвернулся к окну. Я вздохнул. Шелковые ленточки, тоненькие шелковые ленточки...
— Позвонишь Хелене, если она отпустит своего драгоценного Алекса с нами, он поедет. Я предупрежу всех.
Я был откровенно не рад становиться нянькой для этого маленького наглеца, но выхода у меня не было. Зато может Хелена потратит день на себя, в женском стиле. А то она выглядит все более и более замотанной. Такое впечатление, что это она больна, а не Алекс.
Между прочим, мальчишка все свои гадости произносил на одном дыхании, и ни разу на моей памяти не воспользовался таким ингалятором, которые носят все астматики. Я сомневался в наличии у него проблем медицинского характера — кроме той, что он был болен на всю голову, раз показывал свои зубки мне. Хотя я не мог как следует ответить, мы всегда были не одни.
Ну ничего. Я злорадно улыбнулся про себя. Может, в выходные я смогу указать ему его место. А то еще сядет моему драгоценному Джею на голову и ноги свесит.
— О-о-ох, — с таким стоном Джей рухнул на мою кровать в среду. Ничего сексуального в этом не было. Начало недели было тяжелым, у нас пошли контрольные, и если я не нервничал, потому что мой уровень знаний меня устраивал, Джей просто с ума сходил.
— Может плюнуть, а? — он прикрыл глаза рукой, и я поспешил приглушить свет в комнате. — В конце концов, если я не наберу высших баллов и не поступлю в этом году... это не будет такой уж большой трагедией.
Я подошел к кровати и бухнулся рядом. От него шло тепло, и он ничуть не напрягся... Как же все-таки хорошо чувствовать его доверие.
— Ты же не собираешься саботировать свои собственные планы? — шутливо спросил я, забираясь рукой под его свитер и поглаживая плоский животик. Если бы я знал, во что выльется эта шутка...
— Может, стоят их немного... поменять? Ведь ситуация изменилась...
Нет, Джей. Один Зверь мертв. Но другой... другой может заменить его.
— У меня есть несколько лет в запасе, — он перекатился по кровати и положил голову мне на грудь, обнимая меня обеими руками. — А потом я смогу поступить в университет.
Как отговорить его, если я не хочу его отговаривать?
— Ты же хотел в колледж...
Он поднялся — голова опущена, плечи — словно под тяжелым грузом.
— Тони... Знаешь, я иногда не понимаю... Ты хочешь от меня избавиться? Я понимаю, что... я... мы... так не должно быть... Но скажи мне это в лицо, мне неприятно, что ты заслоняешься колледжем.
В его голосе слышалась горечь.
— Так... Мы, кажется, договаривались не заводить разговоров о колледже? — мне не хотелось касаться темы "ах, как это все неправильно".
— Нет. Не договаривались. Ты мне приказал, — бросил он.
— Я попросил. Чтобы не расстраивать нас обоих.
— Меня больше расстраивает вся эта... — он помахал в воздухе рукой, — неопределенность. Кто я? Кто ты? Что все это значит? Как будет дальше?
— Иногда нужно позволить себе просто жить сегодняшним днем, — выдавил я. Я тоже задавал себе эти вопросы. И ответ мне не понравился. — Наслаждаться тем, что есть.
— Так ты себе это представляешь? — он обнял себя за плечи, ненавижу этот жест, полный одиночества. — Что-то легкое, что-то временное, что-то, что непременно закончится?
— Нет. Все... сложнее.
Он посмотрел на меня, и в его взгляде была такая боль...
— Мужчины не могут любить мужчин, да?
Наверное, он увидел удивление на моем лице, только истолковал его неправильно.
— Так говорят, — в его голосе звенели слезы.
Я не выдержал. Схватил его, прижал к себе, впился в дрожащие губы.
— Что они понимают, — выдохнул я в перерыве между поцелуями. — Что они могут знать... — я раздевал его, раздеваясь сам.
Он всхлипнул и принялся было мне помогать, но я прижал его к постели и прижался губами к теплой шейке, как голодный вампир.
— Есть причины, из-за которых я веду себя именно так. Но не смей сомневаться. Не в этом. Не так.
— Объясни мне, — попросил он сквозь слезы. — Я же не могу читать твои мысли, мне так сложно, так хорошо с тобой, но боже мой, как иногда сложно...
— Потом. Позже. В другой раз... — говорил я, жадно целуя его. Он должен сам понять... Он поймет...
Это было уже больше похоже на секс. Когда он положил руку на мой пах и принялся повторять все мои движения, я потерял контроль. Я заставил его кончить очень быстро, потому что мне самому невыносимо хотелось разрядки, словно все, что бродило во мне требовало выхода. Выгибаясь с тихим хриплым вскриком, Джей сжал пальцы, и я увидел белые вспышки под веками.
— Я восстанавливаю запрет на разговоры о колледже, — строго сказал я.
Ну, когда смог снова членораздельно говорить.
— Хорошо, — неожиданно легко согласился он. Неужели мое полупризнание так подействовало? Я подозрительно посмотрел на него.
— Я понимаю, правда, — он несмело улыбнулся. — Извини. Просто... Я... хотел точно знать, что происходит, — он внезапно покраснел. — Между нами. По правде говоря, мне плевать на... колледж. Я хотел только знать, что ты... что это не из-за...
Я поцеловал его за это "между нами".
— Не из-за.
— Но в тот день, когда я получу конверт, мы поговорим.
Я кивнул. Хорошо. До того времени многое может произойти.
День рождения Джея приближался. На днях маман таинственно улыбаясь, пронесла в свою спальню объемный пакет. Они с Хеленой вовсю планировали торжество. Я не отставал. Я втихаря купил ему браслет — кожа и серебро, и какой-то сложный индейский орнамент защиты — ладно, я соглашусь, девочковый выбор... но ему бы пошло, я знал. У него были тонкие запястья. Хотя, может, это поднимали голову какие-то мои подсознательные фетиши — черная кожа и металл... Мы как раз сидели в гостиной, я смотрел телик, а он читал в кресле, и я, наверное, особенно жадно воззрился на него, потому что он кинул в меня подушкой.
— Не отвлекай меня, — возмутился он. Почти натурально. И как это он заметил, если был занят учебой? Вечером я повторил минет. А потом, тихо обалдевая, остановил Джея, сползающего вниз.
— Э-э-э... Что ты собрался делать?
Ответом мне был решительный взгляд. Я перехватил его за локти и потянул вверх.
— Ты не должен.
— По правилам, — с вызовом начал он, — должен. Это то, что мне больше всего понравилось. Ой...
"Ой" относилось к тому, что он в мгновении ока оказался подо мной.
— Тебе понравилось больше всего... — протянул я ласково.
Все равно он настоял на своем. Я всеми силами пытался не толкаться в горячий рот, и, черт возьми, он был гораздо более умелым, чем я. Как далось ему это умение, я старался не думать. Тем более, он выглядел довольным, и так... со значением ухмылялся, потому что ему удалось заставить меня... нет, не то чтобы я стонал...
Ладно, я стонал.
Потом нам пришлось снова идти в душ. Мы принимали его вместе, тоже порция удовольствия.
Глава 23. Игры на природе
Пикник мы устроили с размахом. Надеясь, что звереныш растеряет свой боевой задор, когда окажется в большой компании незнакомых взрослых парней, я пригласил и остальных своих друзей.
Не тут-то было.
Во-первых, он лишил меня главной радости поездки. Заглянув в машину, в которой уже сидели Эшли, Габи и Джей, Алекс тоном избалованного ребенка попросил, чтобы ему дали переднее сидение. Его, видите ли, иногда укачивает. Что самое худшее, эта просьба только мне показалась чистым капризом. Габриель заявила, что у нее в детстве тоже такое было, Джей с радостью уступил ему место рядом со мной и перебрался назад. Я, стараясь не скрежетать зубами, поинтересовался, что именно вызывает у него тошноту.
Он поглядел на меня своими глазищами.
— В основном, плохие водители, — сказал он. На заднем сидении кто-то захихикал. Я обернулся, и они захихикали уже втроем.
— Постарайся плавно обходить повороты и не сбрасывай резко скорость, — проинструктировала меня Габи. — А то придется на мойку заворачивать.
Они снова захихикали, но на этот раз над Алексом. Он надулся, а я постарался не слишком злорадно ухмыляться. Справедливость в действии!
Итак, я, сцепив зубы, крутил руль, показывая чуть ли не фигуры высшего пилотажа. Алекс, взглянув на мое сосредоточенное лицо, почему-то вцепился в ремень безопасности. На заднем сидении Эш и Габи щебетали с Джеем. Нас немного потрясло только на грунтовой дороге у самого озера. Но Алекс не подавал признаков позеленения. Совершенно.
У озера нас уже ждали Рик с Кристой и Морган в компании той самой рыжей девчонки. Как оказалось, ее зовут Мелоди, но она попросила называть ее Ди. У нее была короткая стрижка и лучистые синие глаза. Криста являлась обладательницей самых красивых губ, которые я видел. И не только я так считал, потому что когда она говорила, все сначала пялились ей в рот, не слыша ни слова. Она спокойно повторила нам несколько раз одно и то же — привыкла уже, наверное. Потом и мы привыкли. Габи брала своей неординарностью. Девочки, как у них принято, быстро окинули друг друга оценивающими взглядами и остались довольны. Вопрос соперничества не стоял. Мои друзья тоже не надувались, как индюки, не хлопали девчонок по пятой точке и не отпускали сальных шуточек. Может, на них подействовало то, что сказал Джей, а может... может, они — мы — наконец выросли?
