"Слава.Звёздный волк"

— Никогда не думала, что буду тут, дома, заниматься сексом, и чтобы ещё моя мама стелила нам с парнем постель! Я никак не могу сосредоточиться и получить настоящее удовольствие — всё время кажется, что кто-то подслушивает и подглядывает!

— Наташку я запер в ванной, несмотря на её истошные вопли. Пусть послушает, как унитаз спускают.

— Да я не о Наташке...давай завтра мы где-нибудь в гостинице снимем номер, а?

— А ты что, думаешь тут застрять надолго? — удивился Слава, поглаживая жену по шелковистой упругой груди — завтра побродим, дела поделаем, да улетим на 'Соргам'. Навестила — и хватит. Надо своей жизнью заняться!

— Слав...давай ещё пару дней побудем, а? Пусть мать немножко порадуется. А потом и улетим...ну что нам стоит?

— Пару дней — ничего не стоит. Посмотрим... — Слава обнял супругу и закрыл глаза.

Скоро они спали, как младенцы, утомлённые этим тяжёлым днём. Жизнь на Земле оказалась совсем не легче рабского загона...

Глава 7

Лера сладко потянулась, отчего её кружевная рубашка слезла с левой груди и сосок упёрся прямо в нос Славе. Тот мгновенно проснулся, и упёршись взглядом в бархатную кожу, глубоко вдохнул запах жены.

— Вот умеешь ты разбудить — не водой за шиворот, не пинком в бок — а сиськой в нос! Кстати — а зачем ты рубашку-то нацепила? Столько лет голышом бегала, а тут с мужем, и спать в рубашке! С чего вдруг?

— Ой, Слав, прости, что разбудила! Я всегда дома в рубашке спала... Так хорошо дома...и мамка с папкой. И ты рядом — так бы и не улетала никуда! Слышишь, музыка играет — сосед сбоку! Вечно врубит свой музон — отец всё с ним ругался! А ему пофигу. Всё, как и было — будто не было этих семи лет...всё как сон. Дурной сон.

— И я тоже дурной сон? — Слава провёл пальцами по внутренней стороне бедра согнутой в колене ноги девушки, та вздрогнула и глубоко вдохнула, а потом притянула Славу к себе и низким голосом сказала:

— Иногда дурной...иди ко мне. Быстрее! Оххх...

-Ой! Простите бога ради! Я хотела утюг взять! — Мария Михайловна заполошно выскочила из комнаты, а Слава уткнулся в плечо Леры, на которой лежал, и не просто лежал! — и захохотал. Лера его поддержала, а за дверями слышался сердитый голос отца:

— А нечего было лезть! Дело молодое! Нос суёшь куда не попадя!

Слава, ещё хихикая, сполз с Леры и упал рядом на кровать, глядя в потолок. Она лукаво усмехнулась, и натягивая рубашку с груди на колени, сказала:

— Ну хоть успел закончить, и то ладно. Правда, концовку смазали. Говорила тебе — давай в гостинице остановимся! Хорошо хоть не рекомендовала лечь правильно, а то ребёнок под тобой неловко лежит! Пора вставать. Только я первая в душ!

— Иди, иди! — получи порцию нравоучений!

Лера хихикнула, выскользнула из постели, и пошла к двери, почёсывая бок. Потом вышла, прикрыв дверь и за ней сразу послышался виноватый голос матери.

Слава закинул руки за голову, и стал обдумывать дальнейшие планы. Итак: сегодня ему надо встретиться с человеком из военкомата. Хоть и воскресенье, но Коля заверил, что тот будет работать и им поможет. 'Про кониакус и закусонус не забудь!'

Через минут двадцать в дверь постучали, и голос Марии Михайловны сказал:

— Славииик! Иди скорее, Лерочка уже вышла! Беги, а то Колька займёт! Он щас как засядет — на полчаса, не меньше!

Слава натянул штаны — рубаху надевать не стал — всё равно умываться, и вышел в коридор. Коля стоял у зеркала в майке, и разглядывал подбородок, покрытый щетиной. Он заметил внимание Славы, усмехнулся заговорщицки и подмигнул:

— Стоило тебе туда попасть — зато теперь нет проблем с бритьём! Вишь, каждый раз как мучаюсь! Станки летят, как птицы! А чего, Лерка тоже..гладкая? Молчу, молчу! А то ещё звизнешь по уху! Ну ты и зверюга! — он восхищённо окинул глазами торс Славы — это сколько в тебе весу?! Жуть какая-то! Как пересохший культурист! По тебе анатомию изучать можно! Ты всегда такой здоровый был, или после?...

— Так-то я всегда нехилый был — усмехнулся Слава — но после — вообще...озверел. Кстати — твоя сестра, хоть и не выглядит такой как я, человек десять поубивает за две секунды, и даже не запыхается.

— Маммочки! А я чай у неё хотел отпить! Я всегда у неё чай отпивал — она почему-то всегда вкуснее делает! Это надо поберечься! — Коля радостно засмеялся, а потом поманил Славу за собой — пошли, пока они там заняты, с тобой посекретничаем немного. Пошли к вам в комнату — после того, как мамуля застала тебя пыхтящим на Лере (Да-да — факт есть факт, о ужас!), она теперь туда боится сунуться. Так что кроме Лерки никто нам не помещает. Айда, потолкуем.

Они прошли в комнату Леры, Слава закрыл за собой дверь, а Коля поводил носом, принюхиваясь:

— Мдя, как в будуаре, однако! Вы тут времени даром не теряли!

— Коль, к делу — усмехнулся Слава — чего хотел сказать-то?

— Я думал всю ночь над вашим рассказом. Ну не всю — но думал. И не хочу, чтобы между нами осталась какая-то недосказанность. Слав, как ты думаешь, кем я служу? Что тебе родители сказали?

— Ну...училище защиты какой-то там химической закончил. Разве нет?

— Слав, я контрразведчик. Занимаюсь обеспечением защиты военных объектов от вражеских агентов. Если можно так выразиться... Всё, что представляет угрозу для наших объектов, грубо говоря — в сфере моих служебных интересов. Если я не доложу о вас — я совершу служебное преступление. Понимаешь? Стой, молчи, не надо ничего говорить! Просто выслушай. Я верю тебе и Лере — больше ей, потому что тебя я знаю всего ничего, а её всю жизнь. Она очень порядочная и честная девчонка...мам, закрой дверь! Дай нам со Славой поговорить! Ну что ты всегда нос суёшь! Не заходите сюда вообще никто!

— В общем — когда я вчера пришёл, отец мне сказал, что Лера появилась с молодым мужиком, я был обязан проверить — кто ты и что ты. Тем более, что когда я разувался, наткнулся на твой пакет, который ты благополучно швырнул под полку. И из которого вывалился слиток. И несколько пачек баксов и рублей. Я был вынужден обыскать твои карманы, понимаешь? Ты неизвестный человек, пришёл к моим родителям, которых я люблю и за которых отвечаю, ты вместе с моей сестрой, за которую я глотку порву любому, потому я и позволил себе сделать обыск твоей одежды. Честно скажу — сохранить спокойствие до нашего разговора мне было трудно. Очень трудно. Надеюсь, что скрыть своё состояние у меня получилось. Я не хочу, чтобы между нами стоял вот это обыск. Не хочу, чтобы Лерка на меня косилась, как на предателя. Я за вас, чего бы это мне не стоило. Вот что я хотел сказать тебе.

Коля взволнованно встал, подойдя к окну, стал рассматривать крыши соседских пятиэтажек, занесённые первым снегом. Он падал хлопьями, кружась, завихряясь, и казалось, что сейчас в окне появится огромное, прекрасное лицо Снежной Королевы.

Слава встал с постели, подошёл к Коле, постоял рядом, потом протянул ему руку:

— Забудем. Да, мне было немного неприятно, что ты вот так прошёлся по моим карманам. Но логикой я тебя понимаю, и не виню. Я сам за Лерку всем горло порву. Я её люблю. Так люблю, что наверное — никогда никого так не любил и не полюблю. Всё-таки есть тенденция — у хороших родителей хорошие дети!

Коля улыбнулся, и хлопнув Славу по плечу, потёр руку и покачав головой, сказал:

— Как чугунина, ёлы-палы! Пошли! Там мать пироги с утра уже гоношит! Страсть как люблю её пироги! Ты с мясом ешь? Или вы там может в вегетарианство ударились? Или только кровью питаетесь — как марсиане? Иди, умывайся и за стол. Папка там уже с пузырём своим носится, но мать пересекает попытки 'попробовать'! Не будем его мучить, пошли!

Через час все важно сидели за столом в зале, ели пироги, а мать Леры сидела возле дочери, заглядывала ей в глаза, и время от времени поглаживала по плечу, как будто проверяя — тут она, ли нет.

Коля усмехнулся, и кивнув головой на мать, шепнул:

— Вишь, и сына ни фига не надо! Никак всё не оближет её! — потом добавил — я сейчас поеду домой — там Ленка волнуется, чего-то Лерка прихворала, а потом, как съездите к Виктору, жду вас в гости! И Ленка хотела познакомиться, да и вы хоть глянете, где я живу. Металл я забираю, узнаю, как его получше сплавить, и подороже. С Виктором особо не разговаривайте, чего и как. Мол — нужны вам инвалиды-лётчики, хотим им спонсорскую помощь оказать! Там афганцы есть, и испытатели, и даже ветераны Отечественной войны имеются. Правда вам от них вряд ли толк будет, от ветеранов Отечественной — они, конечно, деды боевые, но уже в маразм впали. Время есть время, доживём до их лет, может и хуже будем. Впрочем — я-то столько не проживу, а вот вы, насколько понимаю... впрочем — как задряхлею — вставь меня хоть в карманный калькулятор — лишь бы потом опять молодым и здоровым стать! — Коля хохотнул, а Мария Михайловна поинтересовалась:

— Чего вы всё там шепчетесь? Каверзу какую задумали?! Помню, как ты, Колька, на детской площадке тогда автомобильный баллон запалил! До сих пор стены домов чёрные! А лет прошло уже сколько!

— Всю жизнь будешь поминать, да, мам? Слав — вот мой телефон — сразу звоните, если что. А вот телефон Виктора. Он ждёт звонка. Берите такси и давайте, впёрёд! Только оденьтесь потеплее — вы разгорячённые, а там метель! — Коля подмигнул левым глазом и исчез в дверях прихожей под кудахтание матери.

Мария Михайловна со вчерашнего дня здорово оправилась. Слизняк так и сидел на ней, слегка пульсируя и управляя процессами, и она сразу почувствовала облегчение, летая по дому и помолодев лет на двадцать.

Василий Макарович наклонился к Славе, и заговорщицки сказал:

— Мне чего матери-то сказать? Что за штуки такие? И когда их снимать?

— Скажите — что это военная разработка, такие лечебные биороботы, сделанные по нанотехнологиям. Очень секретно, мне даже за то, что я их вынес из лаборатории — нагорит! Так что пусть помалкивает. А снимать не надо — как срок выйдет — они сами отвалятся и разложатся в слякоть. С ними можно и мыться — они воды не боятся. Василь Макарыч, нам ехать надо... Вот что — пойдёмте со мной. Мне кое-что вам нужно отдать.

Слава поднялся, заинтригованный Василий Макарович — за ним, и они вышли в прихожую. Пакета с золотом не было, вместо него лежал газетный свёрток и на нём записка:

— 'Слава! Металл забрал. Остальное, что было в пакете — тут'.

Слава развернул свёрток и усмехнулся — в общем-то ему было не жалко — ну прихватил бы Коля пачку-другую — ничего бы не случилось. Но все деньги, что он бросал в пакет — были тут.

Слава, на глазах Лериного отца вытащил из карманов все деньги что были, сложил на столик в прихожей. Потом взял пару пачек баксов, пачку евро, три пачки пятитысячных купюр и пару пачек тысячных, остальное завернул в свёрток и отдал мужчине, ошеломлённо наблюдавшему за его действиями:

— Заберите всё, и положите в банк. Под проценты. Можете спокойно жить на эти деньги и не жалеть. Я ещё дал Коле — он купит вам квартиру в центре, или где захотите. Вам надо отсюда уезжать — шпана одна кругом, а после вчерашнего — я боюсь, как бы вас не выследили. Мы с Лерой, скорее все, уедем уже сегодня. Постараемся вас навещать, звонить время от времени. Телефон всегда держите включённым. На всякий случай Лера оставит вам свой телефон — если что, позвоните. Или кинете смс — мы потом прочитаем. Обязательно уезжайте отсюда, Коля в курсе, он вам поможет. Ну что ещё...вроде всё.

— Слав, а откуда деньги-то? — такие деньжищи, и так просто ты их отдаёшь? Вам-то самим нужно!

— Забудьте. У нас всё есть. Марию Михайловну успокойте. И вот ещё что — Лерин паспорт остался?

— Остался! Настаивали, чтобы мы признали её мёртвой, сдали паспорт, но мать костьми легла — пока я не убежусь, что её косточки сгнили, не признаю мёртвой! И как знала! Конечно, сейчас найдём! Куда в наше время без паспорта! — Василий Макарович заторопился и убежал в зал, начав шариться по ящикам, а Слава прошёл в комнату следом за ним, и предложил:

— Ну что, Лер, нам пора, поехали по делам? Мария Михайловна, Василий Макрович — спасибо вам за приём, за радушие — мне было очень, очень приятно с вами познакомиться. Теперь я знаю в кого Лера такая молодец! Вся в маму с папой!

Мария Михайловна покраснела от удовольствия, а потом запричитала:

— Как же так?! Так мало побыли? Не погостили? Ну побыли бы ещё хоть недельку, а? Мы бы к тёте Вере сходили, к дяде Володе! Баба Анна, опять же, скучала по тебе! Ну чего вы так быстро — всего одну ночь!

— А не будешь мешать им 'спать' по утрам — ехидно хихикнул Василий Макарович и подмигнул Славе — другой раз, ребята, и правда постарайтесь на подольше приехать, ладно? Мы так счастливы, что вы тут...и это — Колька-то расстарался уже с внучкой, хотелось бы и нам Лериных детишек покачать на коленях! Вы там старайтесь давайте! — он ухмыльнулся, а Лера, мельком кинув взгляд на Славу, погрустнела и вздохнула. Потом встала, и пошла в свою комнату одеваться.

Вышла оттуда она в джинсах, тёплой куртке и вязаной шапке. На недоуменный взгляд Славы, пожав плечами, сказала:

— Чихала я на красоту! Я вчера чуть дуба не дала в этом модельном платье, и в модельных сапожках! Лучше своё надену.

Слава тоже оделся, натянул ботинки и встал в дверях, прощаясь с гостеприимными Лериными родителями. Пахнущий хмельком Василий Макарович крепко обнял его, и свою дочь, расцеловал и подтолкнул к матери:

— Идите, прощайтесь, да не исчезайте надолго! А то она опять заболеет! Вот твой паспорт, держи! Ты так тут и прописана, единственно что надо — вставить новую фотографию. Могут докопаться. А так всё в порядке.

Она попрощались, и пока шли по лестнице вниз, пожилая пара стояла и махала им вслед. И потом, когда шли по улице, увидели, как в окне пятого этажа, в форточке, показалась рука и помахала им вслед. Славе стало тепло на душе и он улыбнулся — неужто наконец-то он где-то на Земле заимел свой дом, семью? Даже не верилось.

Он достал из кармана небольшой свёрток, тряпочку, и долго разматывая его, достал прозрачную полоску, которую вставил себе в ухо. Она сразу там присосалась, и раздался скрежещущий, как лист металла, голос Наташи:

— Я тебе это припомню, Слава! Свиньи вы, а не люди! Даже говорить с вами не хочу! Рассказывай давай, чего там было?

— Ну, ты же вроде не хочешь разговаривать? И вообще — где — там?

— Ты мозги-то мне не крути! Рассказывай давай!

Слава ухмыльнулся, достал полоску из уха и протянул Лере — вот тебе Натаха, можешь ей сама рассказывать, чего вам там интересно. Я не любитель сплетен. Особенно не желаю разговаривать с ней в таком её настроении!

Свалив на несчастную Леру Натаху с накопившимся запасом яда и стенаний, Слава поймал на дороге такси. Пока он договаривался с водителем, за машиной выстроилась целая очередь из трёх машин, ожидающих, что они не договорятся. Водитель остановленного таксомотора, под таким прессингом не выдержал и скомандовал скорее загружаться, 'а то это вороньё сейчас в корму въедет'!

Ехать было довольно далеко — в загородный посёлок. Там следовало забрать начальника отделения военкомата, и потом, с ним, проехать к областному военкомату, чтобы полазить по базе данных военных пенсионеров.