Семейный роман

Илье уже не было дела до её самочувствия, ему хотелось побыстрее избавиться от Дины. Но она, казалось, раздумала уходить. Илья, словно позабыв, что он за рулём, налил себе коньяку, выпил залпом. Подумал и налил ещё.

— Что, так сильно зацепило? — подала голос Дина, — напиться охота?

— Тебе этого не понять...

— Ну куда уж... Я не страдаю инцестофилией.

— Ты вообще ничем не страдаешь. И совесть тебя не мучает.

— По поводу чего? — искренне удивилась Дина, — по поводу того, что я рассказала Антону Алексеевичу о вас? Слушай, ну если честно, нафига тебе всё это? Ну ты ж не дурак! Ты красивый мужик, у тебя куча баб разных мастей. Я понимаю, ты пресытился всем этим и тебя потянуло на остренькое! Не будешь же ты мне доказывать, что это любовь?

— Я тебе вообще ничего не буду доказывать. Ты свою жизнь превратила в бардак, но тебе этого мало, ты ещё лезешь в чужую. Что тебе от меня надо?! Хочешь, чтобы я тебя трахнул? Ну так вставай и поехали. Мне теперь всё равно. И на Сашку наплевать, и на всех остальных. Ты своей болтовнёй не Гельки меня лишила, а семьи.

Илья обычно пил очень мало и крайне редко, и тут его развезло. И вместе с опьянением появился злой кураж, обида на целый свет и абсолютный пофигизм.

Он выдернул Дину из-за стола, мимоходом сунул деньги спешащему к нему официанту.

— Эй-эй, ты куда за руль? — воскликнула Дина, когда Илья решительно направился к своему RAVчику, — Ты нас угробишь и не успеешь ничего никому доказать ...

Но Илья её не слушал, он сел за руль, завёл мотор и выжидающе глянул на Дину.

— Давай садись, рванём за 150! Сорвёмся-оторвёмся!

Дина чуть помедлила, но всё же села в машину. Швырнула на заднее сиденье свой рюкзачок.

Машину сорвало с места, Дина даже не успела испугаться. А потом бояться вовсе не хотелось. Скорость, ужас, возбуждение — всё смешалось в одно. Ни о чём не думалось, было даже хорошо. Впервые за последний месяц исчез тошнотворный привкус во рту, омерзительная слабость в теле. Только скорость, сумасшедшие маневры, летящие в лицо огни, из которых каждый мог бы стать последним, увиденным в этой жизни.

Но они доехали целыми и невредимыми, даже без гаишников на хвосте. Илья бросил машину возле подъезда и не оглядываясь направился домой. Он будто бы забыл про Дину.

Она отстала от него совсем немного. Вошла в распахнутую настежь дверь квартиры и растерялась в потёмках. Илья не включил свет. Дине было трудно сориентироваться и найти выключатель. Она с трудом зажгла свет и увидела Илью, безвольно развалившегося в кресле. Но он не спал, он выжидательно смотрел на неё, прищурившись от света. Дина остановилась напротив, а потом начала медленно раздеваться. Она сняла с себя всё, и по-кошачьи ступая, двинулась к Илье, села ему на колени и не почувствовав отторжения, жадно схватила губами его рот. Она целовала его, одновременно раздевая, и очень скоро почувствовала, что неприступный Илюша готов. Он сдался, он забыл про ненависть, он хочет её, Дину.

Они перебрались в спальню, а Дине пришла в голову шальная мысль, что в конечном итоге можно объявить потом Илье, что ребёнка она ждёт от него. Если, конечно, он не вспомнит сейчас о презервативе.

Илья не вспомнил. Дина не позволила. Она набросилась на него, не давая передохнуть ни на полчаса.

Дина упахала Илью этой ночью так, что под утро он буквально выключился на полувздохе, обессиленный. Дина свернулась калачиком рядом. Она тоже устала. Сильно устала. Избалованного женской любовью Илью оказалось немыслимо трудно заставить стонать от наслаждения. Но она всё же сумела. Он, забывая обо всём, страстно целовал её, и этот пресыщенный мужик становился неутомим до такой степени, что ей, обожающей секс, близость начинала казаться утомительной и бесконечно долгой, скучной. Может быть, виной всему её беременность, выжимающая столько сил.

Дина лежала, подавляя в себе очередной приступ слабости и дурноты и никак не могла уснуть. И в голове постепенно всё отчетливее и настырнее гвоздилась мысль о том, что дело не в беременности, а всего лишь в том, что не нужен ей этот барин — раскрасавчик Илья Луганский. Не нужен, не нужен ей никто, кроме Сани. Маменькин сынок Сашенька, нервный, романтичный Сашка, по которому она безумно скучала и было ей без него пусто, одиноко, холодно и бессмысленно.

Утром Илья с трудом открыл глаза, когда затренькал будильник.

Прошедшая ночь вспомнилась мгновенно, хотя был соблазн прикинуться перед самим собой, что ничегошеньки не помнит, что всё было как в тумане, потому что он выпил и был расстроен. Илья повернул голову. Дины рядом на кровати не оказалось.

Не успел Илья возрадоваться, как открылась дверь и появилась эта злосчастная Динка.

Она, оказывается, встала намного раньше, успела принять душ и приготовить завтрак — яичницу с ветчиной и кофе.

Илья опрометью кинулся в ванную, чтобы скрыться от черных пронзительных Дининых глаз, сгорая от стыда за вчерашнее малодушие. Но после утреннего туалета всё равно пришлось попасть под их невыносимый обстрел.

Дина пила кофе и курила, пристроившись на высоком табурете у никелированной стойки.

— Твоя машина всё ещё у подъезда. Это странно, потому что ты её вчера бросил, даже не включив сигнализацию.

— Сигнализация у меня включается автоматически, — ответил Илья, не поднимая глаз.

— Не ожидала от тебя, что ты загрузишься за руль в состоянии подпития. Я потому и поехала с тобой, что мне было любопытно понаблюдать, как примерный мальчик делается Плохишом. А тебе идёт быть Плохишом, так ты ещё сексуальнее.

— Слушай, Динка, прости меня за вчерашнее.. — выдавил Илья, болезненно морщась.

— Ну начинаются эти интеллигентские сопли! — усмехнулась Дина, — Ты перед каждой девчонкой извиняешься наутро после того, как попользуешься? Если только передо мной из-за Сашки, так успокойся — он меня бросил, я не его подружка больше, я ничья, я своя собственная. Поэтому сплю с кем хочу. А по поводу тебя, у меня уже давно пунктик. Как мне тебя хотелось! Ну вот теперь, считай, осчастливил. Я тебе из благодарности даже завтрак приготовила, а ты сидишь, говоришь всякие глупости и ничего не жрёшь!

— Я не завтракаю дома по утрам. Мне хватает ленча на работе в одиннадцать, — пробормотал Илья. Динина манера общаться выбивала его из колеи. Он терялся, не зная, что возразить на её дерзкую прямоту, — а за завтрак — спасибо.

— Трудно с тобой, — вздохнула Дина, затянулась, выпустила дым носом, — ни слова в простоте, кидаешься из крайности в крайность. С Сашкой гораздо было проще. Сашка — искренний, открытый.

— Я рад, что до тебя это дошло. Может быть, перестанешь маяться дурью, найдёшь его, извинишься и попробуешь всё исправить...

— А я ни в чём перед ним не виновата! — с вызовом ответила Дина, — разве только в том, что с тобой переспала. Так это произошло уже после того, как он меня бросил. А ты подобрал, накормил... Нет уж, к Сашке я не вернусь. Я с тобой останусь. Ты сам меня позвал, не особо церемонясь. Так что я поживу пока у тебя.

— Пока? — Илья не верил своим ушам.

— Пока не надоешь, пока не придумаю, куда мне податься дальше. Жить мне негде, работы у меня нет. Останусь твоей наложницей.

— Я сниму тебе квартиру, найду работу, — мрачно выговорил Илья.

— Сделку предлагаешь? — оскалила белые зубки Дина, — Я подумаю... но и ты тоже подумай. Разве тебе было со мною плохо в постели?

Илья сорвался с места, выскочил из кухни, в мгновение ока оделся и пулей вылетел из квартиры, оставив невыносимую, невозможную Дину одну ухмыляться, радуясь своей очередной выходке.

Весь день он был как на иголках, не находил себе места, не зная, что предпринять, как поступить с Динкой. Илья в тайне надеялся, что она образумится и оставит его в покое, уйдёт, хотя мало в это верил. Зачем он притащил её к себе? Теперь пришла Сашкина очередь бить ему в морду.

Но Сашка на работе в этот день вовсе не появился. Однако Илья иллюзий на его счёт не питал. Вряд ли Сашка после горячих выяснений отношения с ним помирится с Динкой и освободит Илью от её общества. Какая же сумасшедшая чёрная сила сумела его толкнуть к ней, той, которую он всегда не мог терпеть, которой пренебрегал, которую боялся?

С утра Илья собрался было поискать Сашку по сотовому, но отключился не услышав даже ставшего привычным "абонент временно недоступен". Он не готов был к разговору с Сашей, не знал пока , что ему сказать. Когда в середине дня в кабинет ввалился злой Макс и потребовал немедленно найти этого прохиндея и бездельника, достать хоть из-под земли, потому что он напортачил с серьёзным договором, Илья снова взялся за телефон, но уже страстно желая одного, чтобы Сашка пока не нашёлся. Сотовый не отвечал. Полина сказала, что возможно, Саша зайдёт к ней сегодня вечером, но она понятия не имеет где он может быть сейчас. Попросив передать Саше известия о том, как складываются дела на работе, Илья отключился и поднял на Макса глаза.

— Я не знаю, где его искать.

— Обзванивай всех подряд! Друзей, девок, знакомых! Или я тебе должен объяснять, что это серьёзное дело?

— Я понимаю... — удручённо проговорил Илья, — я попытаюсь. Только вот даже если я его найду, вряд ли он поспешит приехать. Ты же понимаешь Макс, что дело здесь не в деловых качествах Сашки или его профессионализме...

— А в чём? — перебил его Макс, — в том, что он знает теперь, кто его отец? Ну и что дальше? Он меня ненавидит? Избегает, как девчонка? И раньше не любил особенно! А мне наплевать на его чувства! Мне нужен мой юрист! И пока он им является — будьте добры Александр Антонович, выполняйте свою работу! О каком же профессионализме ты, Илья, говоришь! Профанация профессии, дискредитация всех его якобы деловых качеств! Он ведь понимает, что я не смогу так быстро найти другого юриста ! Как можно так наплевательски относится к своей фирме, к тому, что сам создал! Кому какое будет дело до его переживаний, если дело развалится, люди останутся без работы?! Ты его и тогда будешь оправдывать?

— Нет, — спокойно ответил Илья, — я его и сейчас не оправдываю. Я постараюсь его найти. Но заставить работать не могу.

— Ты заставь его явиться ко мне, я сам с ним поговорю, — процедил Макс сквозь зубы, потом рубанул кулаком по столу со всей силы и рявкнул: — Чёрт его подери! Из-за одного слюнтяя столько проблем! И тебе, и мне теперь придётся попотеть! Вот что, ты давай оставь вместо себя кого-нибудь, а сам с Аллой мигом в банк, потом отвезёшь её в налоговую, а сам на встречу с новосибирцами. Я подъеду позже... Так. Да, ещё Альке нужно встретиться с их юристом... не знаю, когда она успеет, я и так совсем заездил девочку...

Последние слова Макс проговорил уже устало и потом тоскливо добавил:

— Нет чтобы моим сыном оказался ты, а не Сашка!

Сказал и вышел из кабинета. Илья проводил Макса взглядом и подумал: " Я бы, наверное, не отказался".

Остаток дня присесть было некогда. Илья вспомнил о Дине только поздно вечером, когда ехал домой. В голову закралась ласкающая и обнадёживающая мысль, что совесть у Дины проснулась, и она очистила плацдарм. Бывают же чудеса на земле.

Но чуда, конечно, не произошло. Дина как ни в чём не бывало сидела перед телевизором в банном халате Ильи и лениво щёлкала кнопками пульта, беспорядочно переключая каналы.

— Я приготовила обед из того, что нашла у тебя в холодильнике — вместо приветствия сказала она, едва Илья появился в квартире, — правда у тебя там крыса повесилась. Если оставишь мне денег, я завтра куплю жратвы поприличнее.

Илья подавив стон, прошёл мимо неё в спальню и закрыв за собой плотно дверь прямо в костюме и ботинках улёгся на тщательно заправленную Диной кровать.

Он и уснул бы наверно, так, не разувшись и не раздевшись, но через час Дина показалась на пороге спальни. Уже без халата. Нагишом она подошла к безучастному Илье и принялась снимать с него ботинки. Потом потянулась было к брючному ремню, но Илья резко поднялся с кровати.

— Вот что, секса у нас больше с тобой не будет. Ясно? — резко начал Илья. — Я хочу, чтобы это ты уяснила настолько хорошо, чтобы впредь не делала даже попыток. Только на этом условии можешь остаться у меня на некоторое время, пока я не найду, куда тебя отселить.

— А я, может, при таком условии у тебя и вовсе не останусь! — Дина села на кровати бесстыдно скрестив ноги.

— Я очень рад! — воскликнул Илья, понимая, что радоваться ещё пока рано.

— Ладно, ты так просто от меня не отделаешься, — засмеялась ему в лицо Дина, — пока поживём по твоим правилам. Я посмотрю, сколько ты сможешь выдержать. Сдаётся мне, что недолго. У тебя вроде бы с либидо всё в порядке и ориентация правильная. Ну за исключением разве что болезненного пристрастия к племяннице.

Илья делал вид, что ему абсолютно наплевать на Динкины реплики неторопливо снял пиджак и повесил его в шкаф на плечики. Потом последовал галстук и рубашка. Можно было в довершении всего ещё и снять брюки, демонстрируя этим, что Дина для него пустое место, но Илья всё же не отважился. Уж больно призывно оглядывала его голый торс эта похотливая девчонка.

Илья взял джинсы и вышел из комнаты, бросив напоследок:

— Спокойной ночи, дорогая, завтрак готовить не надо.

Потом, заметив на диване в гостиной Динину одежду, сгрёб её в охапку и снова приоткрыв дверь бросил её на кровать в спальне.

Дина в ответ послала ему воздушный поцелуй и оскалила свои белые зубки.

5

Кое-как развязавшись с важными делами, Макс решил во что бы то ни стало сегодня же вечером разыскать Сашу сам. Ему некогда было ждать, пока в мозгах Сашки наступит просветление и он вспомнит о своих служебных обязанностях. Сам Макс почёл бы за исключительное удовольствие вообще больше никогда не встречаться с ним, не видеться, не разговаривать, но он не мог позволить себе такой роскоши, потому что начинало страдать Дело. Его Дело, его детище, его фирма. Только после того, когда Сашка доведёт важные контракты до успешного завершения и передаст дела новому юристу, он может проваливать из фирмы на все четыре стороны. Макс с огромным удовольствием купит у него его долю в предприятии. На любых условиях и даже наверное, по любой цене, в пределах разумного, конечно.

Полагаться на тактичного и мягкого Илью в том, что он образумит друга, Макс не стал. Он вообще не привык ни на кого полагаться. Всё лучше сделать самому. Самолично поговорить с Сашкой жёстко, по-мужски, без сантиментов и соплей. По поводу того, что его личные симпатии и антипатии, чувства, привычки, эмоции и ощущения никого не будут интересовать, если фирма понесёт убытки.

Макс был зол прежде всего из-за того, что не мог понять как можно всё забросить из-за какой-то придури. Как можно взрослому мужчине строить из себя обиженного мальчика, дуться на весь божий свет непонятно из-за чего. Ну не посчастливилось им обоим оказаться вдруг в таком тесном родстве — что теперь по этому поводу слюни пускать? Уж наверное не лучше было, если бы Сашкиным отцом оказался какой-нибудь спившийся маргинал. Полина кстати тоже хороша, зачем полезла к сыну с откровениями, ведь помнится, вообще не собиралась тому ничего рассказывать. И момент-то выбрала какой неподходящий! Перед свадьбой. А он ещё не думал даже, как говорить о Сашке Алле.