Обманутый ангел. Книга 5

— Будет сделано, — кивнул Тэд и связался с командой венаторов, работающих в Хранилище, заказав им проведение теста.

— Присматривайте за Рейбурном, — распорядилась Дэмин. — Он вскоре проснется. А потом, когда закончите с делами здесь, встретимся на Бликер стрит. Я хочу еще раз взглянуть на эти маскирующие заклинания. Убедиться, что все подтверждается.

ГЛАВА 40

ПУТЬ СМЕРТИ

Когда братья Ленноксы встретились с Дэмин в жилище венаторов, один лишь взгляд на их вытянутые лица сказал девушке все, что ей было нужно знать. Сэм рухнул в ближайшее потрепанное кресло.

— Ты права. Линия крови прослеживается безошибочно. Виктория Тейлор мертва. Мертва уже несколько недель.

— И мы проверили записи уз, — добавил Тэд. — У Виктории не было суженого в этом цикле. И у Стюарта тоже. Они были свободны. Во всяком случае, в этой жизни. Но в любом случае, они не были вместе, никогда. Все это ложь. Все письма поддельные.

Дэмин сохраняла спокойствие, но руки у нее дрожали.

— Стюарт Родез?

Сэм покачал головой.

— Единственное, что мы обнаружили в аэропорту, — урну с останками. Лаборатория сейчас работает с ними, но я сильно подозреваю, что это все, что осталось от Стюарта. Похоже, что парень уже три дня как мертв. Ролик — обман. Его невозможно было спасти с самого начала.

— Где Пол? — спросила Дэмин.

Казалось, что выглядеть безутешнее невозможно, однако же Тэду Ленноксу это удалось.

— Команда потеряла его несколько часов назад. Он ускользнул. Как — они не знают. Слушай, кем бы или чем бы этот парень ни был — он опасен. Он не один из нас, и он уже убил двух вампиров. Он способен создать двойника. Тут замешана настоящая черная магия.

Венаторы, воспользовавшись памятью глома, не обнаружили в машине Пола той девушки — а это означало, что ее и вовсе не существовало.

— А согласно твоему утверждению, он способен манипулировать своей аурой. Ты уж будь осторожна! — предостерег ее Тэд. — Может, все таки передумаешь?

— Нет. Мне необходимо это сделать, — заявила Дэмин.

Как там сказал ей Пол? "Я слышал про тебя, что ты приезжаешь". У него была возможность приготовиться. Он знал о ней все. Знал, что она полагается на свой талант, свой легкий способ узнать то, что другим венаторам так трудно прочитать. Он знал, что она гордится этой своей способностью, даже зазнается. Он нашел способ обратить ее талант против нее самой.

Но он не учел ее способности учиться на собственных ошибках. Она могла обмануться один раз, но если он думал, что она снова купится на рассказ о любовной истории, то ошибался.

— Верно. Но даже если мы не сможем отыскать его по эту сторону, так разыщем его в гломе. Я иду. Нам пора на путь смерти.

Каждый вампир ощущает глом по своему. Для Дэмин сумеречный мир всегда воплощался в виде пустой площади в сердце Запретного города в Пекине. С тех пор как она видела Запретный город таким в реальной жизни, прошло много лет. В нынешние времена он был так наводнен туристами, что трудно было постичь его истинную красоту. Но в гломе древний город крепость был безмолвен и пустынен.

Дэмин прошла через караульное помещение, через Внешний дворец к Внутреннему, воспользовавшись императорской дорогой, предназначенной исключительно для Сына неба, и остановилась перед Залом духовного развития. Это означало, что она глубоко погрузилась в первую стадию сознания. В физическом мире ее сердце перестало биться. Дэмин пересекла границу между мирами, тонкую грань, отделяющую живущих от мертвых.

Пол ждал ее у ступеней самого дальнего павильона. В гломе его душа была еще прекраснее, чем его глаза. Он печально улыбнулся девушке.

— Я знал, что ты найдешь меня.

Дэмин подошла к нему. За спиной ее трепетали крылья. Она могла бы появиться перед ним в любом облике, но решила прийти к нему как Ангел милосердия.

— Почему ты убил их?

— Это долгая история, — ответил он, приложив ее ладонь к своей щеке.

— И началась она во Флоренции? В пятнадцатом столетии?

Лицо Пола озарилось.

— Ну да. Ты до этого докопалась?

— Ты видел архивные дела из Хранилища в моей сумке. Ты знал, что я это выясню. Именно поэтому ты и создал тогда иллюзию. Девушку у тебя машине, мнимую Викторию.

Пол лишь хмыкнул в ответ.

— Ну так скажи мне, что же произошло во Флоренции?

— На самом деле все просто. Стюарт с Викторией входили в одну секту. Они называли себя петрувианцами. Просто жуткая группировка. Мясники. Убийцы. Причем наихудшей разновидности. Они убивали, провозглашая, что делают это во имя мира, во имя справедливости, во имя Бога. Они убили мою мать.

— У них наверняка были на то серьезные причины! — возразила Дэмин. — Кодекс вампиров никогда не позволил бы...

— Кодекс вампиров не защищает невинных! — огрызнулся Пол. — Кодекс служит лишь одному: защите самих вампиров! И ничему больше!

— Ты не прав. Кодекс был создан, чтобы защищать людей. Он всегда их защищал.

Но тут Дэмин поняла, что означал тот символ союза в ролике. Серебряная кровь, спаривающаяся с человеческими женщинами. Пол Рейбурн был рожденным демоном, нефилимом. Отродьем Кроатана и Красной крови.

— Ты не должен существовать, — произнесла она. — Вампиры не наделены даром сотворения жизни.

Даже дочь Аллегры некоторые члены сообщества считали Мерзостью. Никто не знал, как Шайлер появилась на свет.

— И все же я существую. И я такой не один. Будь осторожна, вампир. Вы не единственные сироты Всемогущего в этом мире.

Пол поднял руку, и Дэмин увидела, что он держит цзаньмадао, двуручную саблю, сверкающую адским пламенем.

— Мне очень жаль, ибо я не лгал, когда говорил о своей любви, мой прекрасный венатор. Но я не могу позволить тебе жить. Госпожа должна сохранить свои тайны.

Дэмин извлекла палочки из волос и вскинула Милосердного Убийцу.

— Я тоже сожалею. Моя любовь к тебе была настоящей.

Юноша демон улыбнулся.

— Да, тебе пришлось сделать меня своим фамильяром. Увы, но церемония не позволит тебе причинить мне вред. Моя кровь — твоя кровь.

Конечно же, он был нрав. Священное целование внушало вампирам привязанность, и никто из Голубой крови никогда не смог бы намеренно причинить вред своему фамильяру уже после первого же укуса. Наибольшей опасностью была вероятность довести человека до полного потребления из за жажды крови. После того как священное целование было совершено, человеку уже никогда ничто не грозило со стороны его вампира.

Дэмин пристально взглянула на Пола. Воротник его рубашки был расстегнут, и девушка снова увидела его. У юноши на шее. Тот самый триглиф с символами из первого ролика. Меч, пронзающий звезду, — знак Люцифера. Знак союза. И изображение ягненка.

В первый раз она увидела этот триглиф, когда заключила Пола в объятия и пронзила его кожу клыками. Она избрала его. Она сделала его своим. Она поступила так по велению любви и долга. Он просил ее не делать этого — но лишь затем, чтобы ее решимость сделать именно то, что он хочет, усилилась.

— С этим правилом есть одна проблема, — произнесла Дэмин, занося меч. — Ты не человек.

Вот почему у его крови был такой странный вкус. Эта горечь шла от вкуса угля и преисподней.

Пол попытался блокировать удар, но меч Дэмин рассек его клинок надвое. Пол ахнул и упал на колени. Впервые на его лице отразился страх.

— Подумай о своей любви! — взмолился он.

Дэмин взглянула на него без жалости.

— Я думаю, — отозвалась она и изо всех сил вонзила меч ему в сердце.

ГОСПОЖА

Флоренция, 1452 год

У самой высокой башни Флоренции был недостроен купол, и Томи с Джио снова взобрались по каменной стене наверх.

— Здесь ничего нету, — произнес Джио, покачав головой.

Томи еще раз обошла башню по периметру. Она посмотрела на ночное небо через проем в своде. Потом присела и постучала по каменному полу. Звук получился глухой. Хоть купол еще не достроили, работы над полом уже были завершены.

— Вниз по лестнице, — скомандовала Томи. — За мной.

На верхней лестничной площадке не было ничего, не считая потайной двери. Томи надавила на нее, и та повиновалась ее приказу.

В помещении находилась человеческая женщина. Одна из первых красавиц Флоренции, чьи портреты рисовали многие из величайших художников города, поголовно в нее влюбленные.

— Симонетта! — воскликнула Томи.

Симонетта де Веспуччи была замужем за дворянином из окружения Медичи, и ходили слухи, будто она любовница самого Лоренцо де Медичи. Ее было не видно в городе в последнее время, и теперь Томи поняла причину этого.

— Не подходи ко мне! — завопила Симонетта, защищая огромный живот. Она была на девятом месяце беременности.

Когда женщина обхватила живот руками, Томи заметила у нее на руке метку. Такую же, как и у того человека из Цитадели.

Любовником Симонетты был не Лоренцо Медичи.

— Кто твой любовник? — потребовал ответа Джио. — Кто отец твоего ребенка?

Томи понимала, о чем он спрашивает на самом деле: в какой личине Князь тьмы вновь ходит по земле? Утренняя звезда вернулся, это ясно. Но в чьем облике?

Когда Симонетта ответила, Томи не удивилась.

Девушка сказала, что отец ее ребенка — Андреас.

ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ

РАЗВИЛКИ ДОРОГ

ГЛАВА 41

ОРДЕН ПЕТРУВИАНЦЕВ (ШАЙЛЕР)

Шайлер отыскала для Мари Елены маленькую комнатку в северо западном углу собора Санта Мария дель Фьоре, небольшом, укромно стоящем подсобном здании из архитектурного комплекса базилики, в котором располагался орден петрувианцев. Они прибыли во Флоренцию несколько часов назад. Когда Шайлер освободила Геди от принуждения, он настоял на том, чтобы они отвели девушку к священнослужителям.

Каким это было облегчением — снова вернуться в нормальный мир! Вид оживленных итальянских улиц и туристов, толпящихся на площади, взбодрил Шайлер.

Насколько они с Джеком могли судить, петрувианцев остаюсь очень немного. По прибытии они насчитали лишь горстку священников. Им отвели комнату рядом с Мари Еленой, и они расположились там, ожидая, пока святые отцы смогут с ними встретиться.

В дверь комнаты постучали, и вошел еще один темнокожий священник.

— Вас ждут. Пожалуйста, следуйте за мной.

Он провел их по темным коридорам в скромную комнату. В отличие от монументальности комплекса в целом, здешняя обстановка была очень простой: стол и несколько стульев. Гостей ожидали Геди и два священника постарше.

Шайлер с Джеком уселись напротив них.

— Я — отец Арнольди. Насколько я понимаю, это вы не позволили отцу Эвейлу провести ритуал очищения.

— Очищения?! Он собирался убить ее! — возмутилась Шайлер. — Объясните мне, каким образом убийство может являться частью вашей работы?

— Когда отец Линарди создал орден, благословенные оставили нам два указания, и одним из них было — продолжать очищение детей госпожи.

— Госпожи? — переспросил Джек.

Священник утвердительно кивнул.

— Первой человеческой жены Люцифера. Говорят, он дал ей дар вечной жизни, но ее уничтожили первые петрувианцы.

— А кто такие благословенные? — поинтересовалась Шайлер.

— Вампиры, как и вы. Наши основатели.

— Вы хотите сказать, что Голубая кровь санкционировала убийство людей? Ни в чем не повинных женщин? — возмутилась Шайлер.

— Они были отмечены триглифом, — ответил священник, склонив голову. — Они носили нефилимов. Сотни лет мы исполняли наш долг. Мы хранили врата. Мы охотились на оскверненных.

— Врата — это обман. Пещера под названием "Преддверие ада" — не более чем дымовая завеса. Там нет никаких врат! — заявила Шайлер.

Священники стояли на своем.

— Это священное место!.. Этого не может быть!

— Но это так, — возразила Шайлер. — Мы там были.

— Вы вошли во врата. — Отец Арнольди пристально взглянул на Геди. — Это не дозволено.

Как и предполагал Джек, людям привратникам приказано было держаться подальше от этого места.

Геди склонил голову.

— Это оказалось необходимо. Девушка была там.

— Нас туда привели. Кто бы ни похитил Мари Елену, они желали, чтобы нам стало известно, что эти врата — фальшивка, — объяснил Джек. — Они насмехались над нами.

— Геди сказал, что отца Бальдессаре что то беспокоило. Что именно? — спросила Шайлер.

Священники заерзали на своих местах. Судя по их виду, им сделалось не по себе.

— В последнее время похищений чересчур много. Раньше каждый год пропадало по девушке, самое большее — по две. Но теперь мы получаем слишком много сообщений, и все они одинаковы. Девушек похищают, а когда мы их находим, они уже несут на себе метку.

— Вы не убьете Мари Елену! — предупредила Шайлер.

Старый священник мрачно взглянул на нее.

— Она несет в себе опасного врага. Для нее же лучше будет умереть.

Тут Шайлер кое что поняла. Когда они в первый раз попросили Геди объяснить, что его связывает с дедушкой Шайлер, Геди рассказал им историю о смерти своей матери.

— Геди, так твоя мать была похищена...

Геди кивнул.

— Да. Она несла на себе метку. Выжженную на коже. И у нее стал расти живот. И еще начались видения и припадки. Через нее говорила преисподняя.

— Ты нам сказал, что она умерла при родах и что священники забрали тебя с собой, потому что ты был сиротой. Но на самом деле ее убили петрувианцы? И потом забрали тебя.

Геди не стал это отрицать.

— И все таки ты их не ненавидишь... — поразилась Шайлер.

— Шайлер. моя мать была проклята. А такому ребенку не следовало жить. Не в этом мире.

— Мы не позволим вам причинить вред Мари Елене, — заявила Шайлер. — Должен существовать какой то способ исцелить ее.

Разговор зашел в тупик, и во встрече сделали перерыв. Вернувшись в отведенную им комнату, Шайлер принялась рыться в записках Лоуренса.

— Кажется, я находила что то, что связывает отца Линарди, первого петрувианца, с Екатериной Сиенской. — Она показала пачку писем. — Тогда эти письма мне показались неважными, но теперь я думаю иначе. Джек, это любовные послания. Бенедикт был фамильяром Екатерины. Она приказала ему охранять эти лжеврата. Значит, настоящие врата по прежнему где то здесь.

Шайлер принялась взволнованно перебирать письма.

— Екатерина была привратницей подлинных врат и использовала петрувианцев в качестве ложной цели.

— Но Кроатан знают, что эти врата не настоящие, и раз они похищают женщин, это означает, что настоящие врата, где бы они ни находились, каким то образом оказались под угрозой, — сказал Джек.

— Но если дело обстоит именно так, разве вся эта местность не должна была уже кишеть демонами?

— Не совсем. Помнишь, что сказал Геди? Налетчики, похитившие его мать — как и работорговцы, похитившие Мари Елену, — они были людьми. Сила Михаила все еще удерживает демонов в преисподней.

Шайлер кивнула.

— Но не препятствует людям входить туда. Они забирают девушек в ад. Вот почему я не могла отыскать Мари Елену в гломе.

— Нам нужно найти Екатерину. Нужно рассказать ей, что здесь творится. Что все это — ошибка. Голубая кровь не может допустить такого... Михаил с Габриэллой никогда бы такого не допустили... Здесь есть что то очень неправильное.