Такой переход меня слегка сбил, но я быстро пришла в себя.
— Вот что, Киоко, я не позволю ему серьезно пострадать. А ты не позволяй себе лить слезы по этому поводу. Бокс — это его выбор... К тому же, я подумала и давно тебе хотела сказать результаты своих измышлений по поводу того происшествия, когда ему пробили голову ребята из средней школы.
Пришлось подождать, пока Киоко не уменьшит амплитуду всхлипываний и не посмотрит на меня любопытными покрасневшими глазами. Я даже взяла ее руку в свою, чтобы она поскорее пришла в себя и вернула способность воспринимать.
— Как я и говорила тебе раньше, ты ни в чем не виновата. Просто ты оказалась слабым местом Рехея. Те парни тогда тебя просто использовали, как наживку. И теперь Рехей боится повторения, потому постоянно тебя опекает. Пока что эта опека выглядит просто заботой старшего брата, но подумай, что будет лет через пять.
— А что будет? — спросила она.
— А будет так, что он ни одного парня к тебе не подпустит. Одна-единственная обычная ссора — и Рехей тут же вклинивается. Дойдет до того, что мальчики просто не будут рисковать даже приближаться к тебе. Он боится за тебя, видит, насколько ты слабая, и не может из-за этого успокоиться. Он пытался и меня так же опекать, но вскоре я доказала, что могу постоять за себя. Мне важней свобода. Своя и его.
— Но что мне делать, Кира-чан? Я ведь не такая, как вы, я не могу... Хотите сказать, что я обуза-а-а? — Киоко последнее слово провыла и вновь ушла в рыдания.
На этот раз она себя уже не сдерживала и громко надрывалась так, что сердце разрывалось.
Поддавшись порыву, я пересела к ней ближе и обняла, поглаживая по голове. А она выла и на выдохах пыталась что-то еще сказать или объяснить.
— Из-за меня... Все из-за меня... Старший брат... он старается... а я...
Ну и все в таком же духе. Мои слова о том, что это не так, ее не успокаивали, она и сама понимала, что слабая. Я ее в этом не винила, но она сама себя накручивала. Что тут сказать и как успокоить, я не знала, а потому просто решила подождать, пока не выплеснет эмоции. Скорей всего, все так и должно было закончиться. Киоко все держала в себе, а выплеснуть не на кого больше.
Кто еще мог ее выслушать? Родители далеко. Единственная ее лучшая подруга, Хана, по-моему, уехала куда-то с родителями отдыхать, как и многие. В конце концов, мы не чужие люди, так что надо взять эту обязанность на себя.
Сидеть так в обнимку в ожидании ухода эмоций пришлось долго. Я не смотрела, когда пришла, но когда Киоко вымоталась и так и заснула, уткнувшись в мою промокшую насквозь кофту, за окном уже стемнело. Пару часов точно прошло, эх.
Осмотревшись и пораскинув мозгами, я принялась за аккуратное перемещение. Киоко была худенькой и невысокой, так что я смогла ее поднять на руки и сделать несколько шагов, чтобы сгрузить на диван. Укутав ее в кокон из покрывала на диване и убедившись, что она все еще спит, изнуренная рыданиями, я собрала посуду со стола и на носочках отнесла ее на кухню.
Планировка дома была мне прекрасно известна. Меня несколько раз приглашали в гости. Так что я помнила, где находится комната Рехея, и поднялась наверх по лестнице.
Не успела я занести руку для стука, как с той стороны уже пришло разрешение войти.
В комнате горела только настольная лампа, направленная вниз. Получалось нечто вроде ночника. Ярко освещалась лишь поверхность стола.
Комната Рехея практически не поменялась. Разве что на одной из стен появилось несколько новых плакатов, посвященных его любимому спорту. На дверце шкафа — вешалка со школьной формой, спортивная свалена на стуле, на столе под лампой — комок из бинтов, которыми он каждый день обматывает кулаки перед тренировкой, на поверхности стола — две черные боксерские перчатки, а сам хозяин сидел на кровати в футболке и штанах.
Я внимательно всмотрелась, пытаясь оценить ущерб, которым он отделался. К сожалению, в полумраке было видно лишь вспухшую на скуле огромную темную шишку и необычно серьезный взгляд.
— Спасибо, что посидела с Киоко, Кира-чан.
Я кивнула и подошла к свету, чтобы он видел мое посуровевшее лицо.
— Ну и кто это тебя так отделал? — ухмыльнулась я, попытавшись сбить его настрой.
— О! — оживился он, сбросив оковы серьезности. Даже глаза заблестели. — Он был действительно силен! Я хотел его пригласить в свой клуб бокса, а чтобы доказать свою силу, позвал его на кулачный бой! — от переполнявших его эмоций, он замахал руками. — Мы сражались, как мужчины! Он достойный соперник, и у него есть честь. В следующий раз победа точно будет за мной, и я заставлю его вступить в клуб бокса!
— Клуб бокса? Ты ведь в этом году переходишь в среднюю школу, вдруг ты уже не сможешь быть капитаном и принимать такие решения?
— Так даже лучше! Я экстремально буду сражаться с их капитаном!
Глаза Сасагавы засияли огнем воодушевления, и его пламя взметнулось сильнее. Мне оставалось только признать поражение. Он абсолютно неисправим.
— Ну и кто этот счастливчик?
— Хибари Кёя! Мне сказали, что он глава дисциплинарного комитета. Он немного, но сильнее меня, и я это наверстаю, а затем вновь вызову его на бой!
— Притормози, — попросила я, не понимая, что произошло. Затем вздохнула, вспомнив, кто такой Сасагава Рехей. Потерла переносицу. — Ладно, если это дружеский поединок мальчишек, то я не возражаю. Но серьезных травм не должно быть, ты понял, Рехей?
— Конечно, их не будет! — громко возмутился боксер. — Ты меня недооцениваешь!
— Я прекрасно знаю твои силы. Повторяю, если это дружеский бой, то мне не о чем волноваться. Ты и меня тоже заставил это сделать.
— Прости, прости, — простой, как пять копеек, Сасагава улыбнулся, взъерошив волосы на затылке. — Не волнуйся, все будет в порядке!
— Ладно, тогда я пойду.
Это же Рехей, чего я ожидала? Интересно, как воспринял этот бой сам Хибари? Попробовать заставить его ответить на этот вопрос? Хм, это будет сложно...
Когда я вышла из дома Сасагав, прямо на кончик носа что-то капнуло. Затем, когда я посмотрела наверх, сразу две мокрые и холодные капли приземлились на лицо.
Потемневшее небо над головой говорило о скором приближении хорошего ливня. Интересно, успею дойти до дома?
Недолго посомневавшись, я все-таки сорвалась с места и побежала по пока еще не намокшему асфальту. Вскоре дождь пошел сильнее.
— Кира? — сквозь шум дождя услышала, как меня окликнули.
— Ямамото? — нахмурилась я.
— Ты почему не дома? — спрашивает он, как всегда с безмятежной улыбкой.
— Потому что с тобой стою разговариваю под дождем.
— Ха-ха! — рассмеялся он, сняв дутую безрукавку и накрыв ею пространство между нами, как зонтом. — Идем скорее, иначе точно промокнем до нитки!
Зря я не смотрела на дорогу, потому как Ямамото явно сделал круг, и мы неожиданно для меня оказались у знакомого суши-бара. Дождь тем временем разразился холодным и неприятным ливнем, и бежать домой было поздно.
— Отец, напои Киру горячим чаем, — крикнул Ямамото в сторону кухни и исчез за дверью в служебные помещения. — Я сейчас принесу полотенца.
Через десять минут все сидели на кухне у горячей печи, в которой из соображений экономии пекли печенье. Ситуация обязательно бы смущала... другую японку. Потому что я не видела ничего смущающего в том, что сидела в футболке и мягких домашних штанах, принадлежащих Такеши. Ну и что, что они мешковаты, зато сухие и чистые. Даже свежестью стирального порошка пахнут. Так что, чтобы ты там ни задумал, Такеши, а я по взгляду вижу, что ты что-то задумал, фигу тебе на палочке.
— Вот, выпей, это обязательно поможет тебе согреться, Акира-чан, — отец Такеши разлил по кружкам чай.
Старший Ямамото вел себя также радушно и непринужденно, только то и дело поглядывал на сына.
Если присмотреться, то Такеши на него похож. Цвет и форма глаз одни и те же, волосы тоже черные и торчащие; как и Такеши, он высокий и подтянутый, без лишнего грамма жира. Наверное, Такеши станет через пару лет еще выше, потому что у его отца рост точно около метра восьмидесяти сантиметров. А вот лицо у моего друга другой формы, у старшего Ямамото оно более вытянутое и подбородок чуть более квадратный.
— Так вы дружите, Такеши?
Правда, когда они улыбаются одновременно — будто одно лицо. Безмятежная, приятная и успокаивающая улыбка. Обманчивая, я бы сказала. Но я также улыбнулась в ответ, строя наивную девочку.
— Ой, что вы! У Такеши и так много друзей, которые могут о нем позаботиться.
У старшего Ямамото чуть приподнялись брови.
— Простите, я иногда забываю про суффиксы и всех по именам зову, — изобразила я вину, поняв в чем причина.
— Спасибо, что приглядываешь за ним, — подумав, кивнул и улыбнулся теперь уже не только губами отец Ямамото.
О, привычный обмен любезностями. Хотя меня все равно что-то беспокоит. Знать бы, что отец Такеши сейчас думает. Точно. Наверное, это из-за одежды.
— Спасибо, что дал мне свою одежду, Такеши, — поблагодарила я. — Я обязательно ее постираю и верну.
— Да не за что. Я развесил твою одежду на сушилке, хотя не уверен, высохнет ли она быстро.
— Если нет, то ничего страшного.
Идиллия прям. Любезности такие, аж зубы сводит от улыбки.
— Кстати, Мегуми-семпай меня хвалит. Я записался на занятия и два раза в неделю захаживаю в их додзё, — пояснил Такеши. — Во время дождя, как сегодня, на меня что-то находит, и я тренируюсь еще и в домашнем додзё. Хочешь посмотреть, как я размахиваю боккеном?
— Скажешь тоже — размахивать! — возмущенно воскликнул его отец. — Не относись к этому так беспечно!
Отец Такеши, как только прекратил отчитывать сына, повернулся ко мне с доброжелательным выражением лица:
— Не желает ли подруга моего сына перекусить? У нас все-таки суши-бар. Посетителей сейчас, правда, нет, но это не доставит мне неудобств. Я сделаю несколько суши, это совсем недолго.
— Не стоит себя утруждать, я все равно еще не проголодалась и не смогу по достоинству оценить сейчас ваши суши, — осторожно подбирая слова отказалась я.
— Идем, — позвал младший Ямамото, схватив меня за руку, и быстро увел прочь.
Не совсем понимая безмолвных разговоров этих двоих и загадочных переглядываний, я пошла следом... Чтобы подавиться от зависти, не иначе!
Ступив в так называемое додзё, я тут же почувствовала удары внутреннего хомяка, которого со всех сил удерживали тараканы. Тот захлебывался слюной и бился в истерике.
Я тоже хотела такую просторную комнату дома. Здесь можно было бы тренироваться и не надо было бы преодолевать несколько километров. Но увы, увы, секретность и образ обычной школьницы...
Хотя, о чем это я? Я же по сути лентяйка. Мне нравится скорость и экстрим, которые проповедует Рехей, даже какой-то интерес есть возглавлять банду подростков, но усиленно тренироваться я начала только после встречи с Хибари. Пробудилось желание стать лучше. Раньше-то я по утрам даже изредка бегала, а уж о постоянных физических упражнениях и говорить нечего. Разве что таковыми считать избиение подростков. А в клубе бокса я чисто формально и иногда по настроению прихожу попинать грушу или попрыгать на ринге. Такой себе тоже экстрим. У меня же есть пламя, так зачем упорствовать?
Ямамото похвастался бамбуковым мечом для тренировок, сделал несколько выпадов с ним; посмеялись над тем, как Такеши находил сходство между кендо и бейсболом. Затем он провел меня по коридору, рассказывая, как же так получилось, что суши бар оказался соединен с додзё, а второй этаж получился весьма просторным для того, чтобы выступить домом для двух человек.
На улице вроде бы закончился дождь, а вот с моей одежды только перестала капать вода. Мы с ним стояли-стояли, смотрели-смотрели на нее, но от нашего взгляда сушиться быстрей она не стала. До меня дошло, что, возможно, мой взгляд тоже может быть воспламеняющим, поэтому повернулась к подростку:
— Такеши, ты не против, если я пойду в твоей одежде, а потом как-нибудь верну твои вещи?
— Эм, Кира... — Что? Кажется, мне удалось смутить невозмутимого бейсболиста! Он отвел взгляд и почесал пальцем щеку. — Не думаю, что это хорошая идея идти по улицам в мужской одежде... Может быть, останешься или давай я схожу за сменной одеждой к тебе домой...
Ага, с его отцом наедине? Счаз!
— Да ладно тебе. На улице уже темно. Твоя одежда и так на мне. К тому же, откуда кому-то знать, чья это одежда? Футболка только слегка великовата, а штаны я подвернула уже.
— Ну, если ты так говоришь, — улыбнулся все еще смущенно подросток.
Через десять минут я стояла у входа в суши бар семьи Ямамото в старых кроссовках Такеши и горячим желанием смыться от двоих Ямамото поскорее.
— Я ушел! — оповестил мой друг о своем уходе, получив пожелание удачи от отца в ответ.
— Ты разве не остаешься дома? — спросила я.
— Я провожу тебя.
Я пожала плечами, мол, как хочешь. Препираться прямо тут желания не было.
В одной руке он держал пакет с моей мокрой одеждой, а в другой зонт. На улице было сыро и прохладно. Я бы непременно быстро продрогла, если бы внутри не разогревало пламя.
— Черт, — выругалась я, нечаянно вступив в лужу.
Ямамото рассмеялся в ответ и сам вступил туда же, практически полностью ее расплескав на мои ноги до колен. Я посчитала, что вызов принят...
Когда мы уже практически дошли до моего дома, я, наконец, поняла, что бейсболисту удалось втянуть меня в эту игру. К этому времени мы уже все были в грязных брызгах с головы до ног, но он веселился и заливисто хохотал.
— Рада, что тебе было весело, — улыбнулась я с сарказмом в ответ. — Мы уже почти у моего дома, тебе пора возвращаться обратно. Не хочу, чтобы мама или брат подумали, будто мы встречаемся, — пояснила я, чтоб ему стало понятнее.
— То есть, если ты вернешься домой в чужой одежде, грязная с головы до ног, да еще и одна поздно вечером, то это будет нормально? — засмеялся он вновь.
— Я успею проскочить мимо, никто и не заметит. Давай, иди домой, у тебя тоже наверняка промокла обувь.
Беззаботный Такеши поддался на уговоры и, отдав пакет, побежал обратно. Ну, а я тоже развернулась и поспешила домой, насвистывая под нос веселую мелодию. Настроение было безмятежное и легкое. После общения с Рехеем ты же либо выжат, как лимон, либо горишь желанием идти на подвиги. Возможно, и то, и другое вместе. Похоже, это свойство их пламени. А-а-а, черт! Слишком расслабилась! У этого Ямамото какой-то прям дар быстро располагать к себе, заставляя забыть обо всем остальном!
Интересно, а я тоже как-то на людей воздействую? Если да, то как? Сложно уловить какие-то закономерности в поведении окружающих.
— М? — почти одновременно удивилась с парнем, который свернул из-за поворота и едва не врезался в меня.
Он слегка насторожил высоким ростом и прической-трубой. Еще и громадина, что Фуюки. Конечно, слегка напряг еще и синяк под глазом, и разбитые губы, сжимающие травинку. В общем, что передо мной панк — местная гопота, стало ясно сразу. Тот меня так подозрительно осмотрел, оценив наряд.
