Из кровати меня вытащил звонок Элизабет, оккупировавшей большой навигационный компьютер базы, на котором она проверяла мои расчеты. В отличии от Алекс, она прониклась моей идеей о "блинчиках по воде" и теперь вовсю эксплуатировала эту идею, насилуя БНК по несколько часов. В эту авантюру, втянулось несколько навигаторов "Байкала", так что я, как создатель теории, оказался очень востребован. Эта самая "востребованность" и сыграла со мной злую шутку. После звонка Элизабет, не глядя на часы, я отправился в навигационный зал, где мы, все шестеро "маньяков", как нас назвала уборщица, почти одиннадцать часов, рассчитывали варианты поворотов в надпространстве. Получалось плохо. Мы пили кофе, заедая его сдобой, громко матерились и снова, считали, считали, считали... А потом снова пили, но уже — тоники, потому что кофе — не помогало, а сдоба кончилась. А камбуз, в три часа ночи — оказался закрыт! Вот, скажите, кто так делает?! У нас, на "Сигоне", камбуз открыт постоянно. Я, сам, любитель пож... перекусить ночью, специально оставляю полный чайник, свежую заварку и никогда не блокирую доступ к сладкому. Или мясному. А, корзина с фруктами, так вообще всегда, на ночь, оставляется в центре стола!
Так что, когда в восемь утра, пришел вызов к психологу, представляете, в каком состоянии я к ней заявился? Не мудрено, что её глобальные вопросы вызывали у меня дикое раздражение, а ответы были переполнены сарказма и машинного юмора. Всё мое мышление, на тот момент, ещё жило математикой и логикой надпространства. Будучи сам, в другой жизни, не доучившимся психологом, я прекрасно видел все потуги пробиться к моему "я". Зная, что доступа к моему "Я", нет даже у меня самого, я откровенно сорвался, включил дебила и хама. Получилось откровенно плохо — так что, взбесив психолога, я вернулся к навигаторам, откуда был изгнан — злобный психолог, уже успела отправить отчёт, о моем неадекватном поведении, с пометкой "Всем, кого касается. Важно!". Получив ещё циферку, на свой "универсальный" знак, от навигаторов, за идею поворота в надпространстве, хлопок по плечу, от Элизабет и напутствие — "Иди, не мешай нам работать!" — от всех оставшихся "маньяков", я, от великого ума, вместо того, чтоб отправиться спать, решил отправиться к техникам...
— Что молчим? — Капитан, воплощённое терпение и внимание, наблюдала за мной из — под полуприкрытых век.
— Простите, товарищ капитан, виноват! Больше не повторится. — Буркнул я в ответ.
— Данн, день, когда я поверю в твои обещания, будет днём, когда тебя спишут на берег! Что случилось у техников?
— Я, видимо плохо выспался... — Начал я свою историю, на Матильда прервала её взмахом руки.
— О том, что вы с Элизабет, провели 12 часов, проверяя твою теорию, мне можешь не рассказывать. Почему техники тебя выгнали?
— Я зевнул конвертер, и подключил питание на прямую...
— Питание чего?
— Бортовой пушки, на "эпсилон — теро"...
Глаза капитана Баханн, раскрылись больше, чем у героев анимэ. Поперхнувшись смехом, она попыталась спрятать хитро блеснувшие глаза.
— Они что, до сих пор проверяют новичков на "эпсилонах"?!!
— Модель, уж слишком проблематичная. — Повесив голову, ответил я.
— Да, — мечтательно протянула Матильда, — проблематичная — мягко сказано... Судя по твоему, печальному виду, они заметили твою ошибку сразу?
— Нет. Только когда включили двигатель.
— Там же защита?
— Её я тоже — зевнул...
— Ангар цел?
— Ангар — цел. А "эпсилон" — нет. Я его на корпус занулил... Правда, цвет провода, оказался не желто — зелёный, а оранжево — зелёный, но, там видно было плохо...
Хохот капитана заполнил всю комнату.
Хорошо ей смеяться. Техники, со стоящими торчком волосами, с намордниками, от дикого запаха озона, будут сниться мне в кошмарах ещё долго. Да и монтировка в руках специалиста — будет пострашней, чем Фауст, Гёте! То, что меня не прибили сразу — заслуга Оберина. Не окажись его неподалеку, лежать мне в лазарете, с травмами черепа. Да и дикий страх того, что импульсная пушка, всё же наберет достаточно мощности, для выстрела — тоже сделал свое дело.
Оберин, выводил меня из ангара, по техническим тоннелям.
— Данн, наблюдать за твоим лицом — это высшая награда, для моего измученного, капитанством, сердца. Врать ты не умеешь. Мысли — все, как в кино. А по твоей мимике, можно книгу написать! — Матильда вытерла слёзы смеха, белоснежным платочком.
— Да знаю я. — Вздохнул я.
"Вот интересно. Мне сорок лет, а люди продолжают воспринимать меня, как... " — мысли оборвались.
— Данн, я рассказала о твоих наблюдениях, аналитикам "Байкала". — Внезапно посерьёзнела капитан "Сигона". — Они считают, что твои выкладки, крайне близки к реальным событиям. Они сделали мне предложение... Серьёзное предложение, Данн.
— Сдать меня на опыты?
— Нет. Перекупить твой контракт. — Ошарашила меня Матильда. — Сейчас, ты можешь выйти из этой комнаты и стать аналитиком базы "Байкал". И зарплата больше. Обучение — за их счет. И, через пару лет, вернёшься на Землю, уже не сержантом — лейтехой, минимум. И никаких тебе камбузов, тренировок с десантниками и прочих прелестей дальних перелётов. Что скажешь?
— Ну, нет! — Сорвалось у меня с языка, с такой скоростью, будто за мной гнались все техники базы. — Ни. За. Что!
Глаза капитана, довольно блеснули.
— Значит — ни за что? Прям вот так, сразу? Без раздумий?
Я кивнул головой.
Дверь в каюту капитана, открылась, являя на пороге нашего навигатора.
— Тильда! А! Вот ты, где спрятался, провокатор! — С места в карьер сорвалась на меня Элизабет. — Ты знаешь, почему тебя техники не убили?
— Меня Оберин вывел!
— Нет, потому что на тебя — очередь! И навигаторы, ее, теперь возглавляют!
— Да Вам — то, что я сделал? — Чувствую, что скоро меня на базе будут искать, все, кому не лень!
— Капитан, представляете, оказывается, наш кок, рассчитывает курс, не по формулам, а по графике!
— И что тут такого?! — Удивился я. — Графический режим, во — первых — проще, во-вторых — сразу видно огрехи. Многие так считают! Не я первый...
— Вот! — Патетически воздев руки, воскликнула Элизабет. — А мы, всем коллективом, ищем, где он нашел поверхность, от которой отскакивает камушек! Убила бы!!!
— Ну, он же отскакивает! — Не выдержал я.
— Это от тебя, всё отскакивает! — Рявкнула навигатор. — Ты, радуйся, что психолог, вовремя всем рассылку сделала, о твоём состоянии! Или, ты вправду думаешь, что "эпсилон", тебе в насмешку, дали на обслуживание? Да на нём, кроме генератора, других рабочих деталей и не было! Правда, ты и его умудрился спалить...
— Пушку я починил... — Отстраненно заметил я, судорожно вспоминая свои действия. — Там, всего — то, виток намотки отгорел. кондёры — заменил, да пару перебитых шин, спаял...
Подняв глаза, я уперся взглядом, в белые лица капитана и навигатора.
— Оберин! — Хрипло прокаркала в коммуникатор, капитан. — Зайди ко мне, дорогой! Живо!!!
— Рассказывай, что ещё починить успел?! — Грозно приказала Элизабет.
— Топливопровод, систему накачки, СЖО и так, по — мелочи.
— Ты, что! А если б...
На пороге нарисовался Оберин.
— Что за шум, а драки — нет! — Поинтересовался он со смехом. — А, вот ты, где, диверсант! Тебе от техников — большой привет!
— Ты погоди! Вы "эпсилон", разобрали? — Остановила его капитан.
— Фи. — Отмахнулся инженер. — Что там разбирать — ведро с запчастями!
— Наш, доморощенный техник, утверждает, что успел восстановить систему накачки, топливопровод и СЖО!
Лицо Оберина окаменело и стало пепельно — серым.
— О, звёзды черные!!! — Сорвалось у него. — Он же, и пальнуть мог!
— Не мог! — Довольно улыбнулся я. — Бортовой комп я первым делом восстановил!
"Как сладка месть!" — Думал я, глядя на потрясенные лица "старших товарищей". — "Это вам — за всё, мои дорогие!", а вслух добавил: — а озон и разряды — это та самая функция боевого самовосстановления, которую базовские техники, не смогли убрать. Так что, через пару часиков, "эпсилон", вполне сможет летать!
Закрыв глаза, я довольно вздохнул, и расслабился.
На этом "эпсилоне", с бортовым номером 404, натаскивали десятки техников, вот уже пять лет. И никому из них, даже не пришло в голову, что журнал ремонтов, можно прочесть с начала, а не только последние пару — тройку записей. А журнал 404 — го, это вообще — песня песней! Я ж, почему так долго с ним провозился, срывая норматив — я зачитался. На этом кораблике, ремонтировали всё! И каждый ремонт — педантично вносили в журнал. Включая, замены деталей, программные прошивки, улучшения и модернизации. Конечно, функцию саморемонта, надлежало активировать в космосе, но именно для этого я и закоротил этот оранжевый проводок.
Первым опомнился Оберин.
Хлопнув меня по плечу, он поднял вверх большой палец и, молча, вышел из капитанской каюты.
Элизабет и Матильда, молча рассматривали меня пару минут, а потом задали один единственный вопрос.
— Издеваешься?!
— Да! — Гордо ответил я, и поспешил слинять на низком старте. Уж больно облик начальства, стал грозен. Я, конечно, иногда, на всю голову раненный, но не самоубийца! Тем более, что через 15 минут мне надо было быть на летной палубе — подполковник пообещал мне вылет на спарке.
Коридоры "Байкала", базы, "выгрызенной" в теле естественного спутника планеты и отполированные до зеркальной гладкости, тянулись почти на две сотни километров. В центральных коридорах, широких и ярко освещённых, бегали шустрые электромобильчики. Боковые отнорки обслуживались малыми антиграв платформами, на двух, максимум -трёх, человек. Скоростные лифты, связывали полсотни уровней, по вертикали. А снаружи, всю эту "богадельню", опоясывало шесть колец непосредственной обороны, превращая базу "Байкал", в крепкий орешек, для любого типа нападающих.
На мой, не искушенный взгляд, база казалась огромной и пустой.
Подхватив антиграв тележку, задал курс на 11 ангар. Дисплей, мигнув, высветил время пути, почти семь минут. Развалившись на сиденье, с удовольствием снова прокручивал, в памяти, ремонт "эпсилона". Устаревший на три поколения штурмовик, переживший два боестолкновения, семь планетарных штурмовок и кучу тренировочных полетов, мне нравился. Было до слез жаль видеть старичка, в таком состоянии. Он, чем — то напомнил мне, те, старые компы, которые я всеми правдами и не правдами, старался реанимировать, а не отправить на помойку. "Старое железо", платило мне взаимностью, за мои усилия. И работало, верой и правдой, перекрывая все сроки и прогнозы. Частенько, просто одного только моего присутствия, хватало, чтоб старая железка, начинала работать, вызывая у клиента, почти благоговейное восхищение.
А еще, мне очень хотелось полетать именно на "эпсилоне" — последней разработке именно русских конструкторов, без всяких немецких и прочих европейских выкрутасов. Я представлял, что по эргономике, этот штурмовик, конечно же — дикая древность и ожидать от него чудес — глупо. Но, вот захотелось мне. Когда я его увидел, словно током ударило — так он был похож на те, стремительные птицы, что часто видел во сне. А он, такой одинокий, покрытый шрамами сварки и топорщащийся вскрытыми лючками — и взяла меня злость! Хорошо взяла, душевно. Я ж со склада, полный комплект запчастей затребовал, для того и ремонтный журнал, изучал. И, что самое удивительное — всё привезли! Конечно, кое что пришлось менять на более новые, аналоги. Где — то, пришлось коннекторы перепаивать, где — то — новые крепёжные места подготавливать. Но, это армия, брат! Все встало по своим местам. "Эпсилон" стал легче, возросла мощность, да и бортовой комп, последнего поколения — тоже много что значит! А главное, теперь, после моего ремонта, его никто не сможет разобрать — ведь я в журнале поставил отметку о капитальном ремонте, модернизации и оптимизации системы.
А в армии, то что отремонтировано — уже не разбирается!
Тележка, бибикнула, сообщая о прибытии на место назначения.
Улыбаясь своим мыслям, спрыгнул с неё, активируя возврат. Ворота 11 — го ангара, огромные, сорока метров в длину и пятнадцати — в высоту, выкрашенные в зелёный цвет, впечатляли. А огромная надпись "11 ангар легкой пилотируемой техники", заставляла задуматься, о том, что где — то есть ангар тяжёлой и не пилотируемой.
У маленькой калитки, меня уже ожидал знакомый подполковник.
— Привет! Чего лыбешься?
— Да, так... Предвкушаю.
— Ну — ну, предвкушай, наивный. — Усмехнулся подпол, проводя рукой по сканеру и открывая дверь калитки. — Ты, это, тренажер с реальностью не путай.
— Привет, Егорыч! — Поприветствовал моего знакомого проходящий мимо пилот. — Слыхал? Техники на четвёртой, аварийку включили!
— Ага, у них там пертурбации! — С усмешкой ответил подпол, пожимая руку.
— У них, на четвёртой — вечные пертурбации!
Собеседники рассмеялись.
— Пошли, Данн. Сейчас я тебя приодену и прокачу! — Егорыч, с улыбкой, пропустил меня вперёд. — Ты уже перекусил?
— Не успел. У меня тоже, пертурбация была. — Честно ответил я.
— Это — нормально! — Успокоил меня подполковник. — Вся наша база — одна большая пертурбация. Скучно тут. Ну, да теперь полетаем! Плохо, что худой ты. Сейчас, минут десять скаф подгонять будем.
— Бог не выдаст — свинья не съест! — Философски ответил я.
— Наш — не выдаст! — Успокоил меня подполковник Андрей Карса. — Наш, всегда за нас!
Пилотский скафандр, это такая тонкая вещь, что кажется — ткни пальцем — порвется. Первое впечатление — обманчивое. Для начала, скаф состоит из восьмидесяти слоёв специальной ткани, между которыми проложена электроника, с троекратным дублированием. Два экзоскелета — внутренний и наружный — позволяют легко управлять истребителем при 8,5 же. Встроенная аптечка, контейнер для сбора отходов жизнедеятельности и два — пищевых. Система медицинского контроля, аварийная система жизнеобеспечения, на двое суток. На бедре, в специальной кобуре — пистолет ТКМ — Телевина, корабельный, малый. Двадцать патронов, калибра 9 мм. Это по названию он — малый. А по сути — "стечкин". Встроенный компенсатор и спецпатрон позволяет вести огонь в открытом космосе. Шлем, под каждого пилота подгоняется индивидуально — все мы разные, у кого — то прицельный глаз левый, у кого — то — правый. Да и с ушами — у каждого по своему. Так что, шлем, который я получил — теперь мой, пока меня не спишут на планету. Или — на тот свет, как пошутил Андрей. Поверх скафа, одевается бронежилет, теоретически способный остановить осколки зенитной ракеты. Практически, как снова порадовал меня подполковник — может остановить и саму ракету, только унесет далеко.
Процесс экипировки, занял у меня почти сорок минут. Еще десять ушло на переговоры с дежурным — Карса зацепился с ним языками, обсуждая события на четвёртом ангаре. Как всегда, событие обросло неправдоподобными подробностями и теперь, обсасывалось, со всех сторон.
— Данн! — Пискнул мой коммуникатор. — Ты где?
— Стэлла, Доброе утро!
