А лететь, кстати, уже недалеко.
Вот она, рощица, в которой Ритха чуть не свернула себе шею.
А вот и серебристое драконье тело со слегка оттопыренными крыльями.
Славка.
Вид у него сейчас был — мечта драконолова. Сидит дракон прямо на снегу, голову под крыло сунул и с ним разговаривает. С кем, с кем... с крылом! А оно в ответ светится. Не то шизофрения по-драконьи, не то высиживание детенышей — подбирайте, что кому нравится.
Прелесть просто. Пока я любовался зрелищем, дракон-наседка вытащил голову, обалдело ею тряхнул и тут же запихнул под другое крыло. Оно тут же отозвалось тусклым сиянием...
Порция пива в моем организме подтолкнула меня прикольнуться (за ними, порциями, такое водится), и я не торопился обозначать свое присутствие до последнего. И только подлетев совсем близко (Славка продолжал активно общаться с левым крылом, и, судя по всему, услышал бы сейчас только что-то не слабее взрыва гранаты), рявкнул:
— Эй, граждане , кончай ночевать! БАДы прибыли!
Реакция у Славки была на высоте — в следующий момент нам с телегой пришлось моментально свалить в сторону, уворачиваясь от шикарной огненной струи, хлестанувшей метров на тридцать... В ушах засвистело, с телеги, кажись, снова чего-то посыпалось. Ну точно!
— Ты че творишь, придурок! Сам потом будешь с пола жра...
— Макс! — опознал меня Славка. И тут же встопорщил чешую. — Сам придурок! Кто так подкрадывается? А если бы я попал?
— А и попал бы! — тут же влезло в общение правое крыло. — Глядишь, кое-кто поднабрался бы мозгов...
— Бады! — отозвалось левое крыло. — Это что?
— Полезная вещь! — отозвался я, почти роняя телегу. Та гулко бухнула колесами об мерзлую землю и скособочилась. На снег шлепнулась чья-то тушка.
— Съедобная? — заинтересовалось левое крыло.
— Да как тебе сказать...
— Р-р-х...
— Эти мне девушки! Все бы им на диете сидеть... Ритха, солнышко, как насчет попробовать мяса?
— Макс, перестань ее дразнить! Дай сюда... нет! Ритха, нельзя! Да подожди...
— Аррр!
Он опоздал. Наверное, я и правда достал нашу красотку. Пойти на второй оборот в таком состоянии — это не шуточки. Но так или иначе, а брать слова назад было поздно — правое Славкино крыло подлетело, будто по нему пнули изнутри, он даже вскрикнул, прижимая его к боку... а на его месте уже клубился многоцветный смерч с хаотичными просверками молний. Драконий оборот, чтоб его!
Драконы по своей структуре похожи на головоломки. Или на матрешек. Или... пожалуй, немного на капусту. Там тоже все послойно.
С рождения любой драконенок обретает свою первую сферу — тепло-желтую, первичную. У новорожденных и малышей она упрощенной структуры, не примитивной, а именно упрощенной — из простых, но очень крепких плетений и узлов. Она очень прочная, но не изолированная: верхние части узора разомкнуты навстречу миру, они спокойно вплетают в базовую структуру массу новых знаний, равномерно распределяют, и равновесие такой системы легко поддерживается. Драконята уже в первые же часы после рождения умеют говорить, правда, словарный запас у них ограничен, различают своих, могут передвигаться.
А энергия в узловых точках постепенно копится, узор усложняется и плотнеет... и наконец, приходит время созревания второй сферы. Она совсем другая — больше энергии (много больше!), меньше устойчивости, она кипит и клокочет, как глубоко под землей раскаленная мантия.
В это время у драконьей молоди идет самое активное обучение — мыслительная активность на пике — но сильно портится характер. Следящие в этот период стараются не оставлять подопечных без присмотра, но подопечные совсем не облегчают им задачи. Ведь каждая сфера — это практически отдельный разум, свой опыт и свои потребности. Точнее, опыт и сформировавшиеся навыки, пусть и первичные — это приоритет первой сферы, а вторая этим похвастать не может, зато она сильнее, непримиримей, яростней. И именно она способна копить энергию дальше, так как способности детской сферы к изменению и развитию к этому времени уже исчерпаны. Чем-то это похоже на шизофрению — в одном теле борются за главенство две личности, и нельзя допустить победы ни одной, ни другой, кто бы не победил, все равно личность получится... бедной? Плоской. Поэтому родители и Следящие помогают юному дракону найти новое равновесие, переплести эти разумы воедино, формируя полноценного дракона. Третью сферу созревший дракон сформирует сам, когда повзрослеет, но это будет потом. А пока... перепады настроения, нестабильность энергии провоцируют конфликты на ровном месте, а вдобавок именно в это время драконыш становится способен на смену облика... тоже ввиду нестабильности.
Ритха говорила тихо, но сухо и сердито, будто цитируя по памяти надоевший урок перед неприятным учителем. А мы: Славка с оттопыренным крылом, полуодетый маг, выглядывающий из-под этого крыла, и я, посматривающий на его штаны, — внимательно слушали. Время от времени Славка дышал слабеньким жаром, согревая мага, а тот каждый раз жмурился...
Наконец она замолчала. Уткнулась носом в собственный хвост и принялась гипнотизировать полусгоревший пень на черноватой проталине... повисла пауза.
— А я-то думал, какого драконы такие чокнутые.. — пробормотал вельхо. — Это еще я, выходит, слишком хорошо думал?
— Сам псих, — вяло отозвалась драконка. — Мы, между прочим, дурман не пьем и не курим. А вы? Вы же все время себе мозги туманите. Нравится быть чокнутыми?
— Да ты...
Нашли время опять цапаться!
— Хорош трепаться! Ритха, не обращай ты на него внимания, я чет не понял. Это типа была лекция о сложностях подросткового возраста и кризисе самоидентификации? — я наткнулся на удивленный взгляд соседа и фыркнул, — Да слышал я такое, слышал! У психолога. И даже рассказать могу что-то похожее, причем даже получше! Только сомневаюсь, что здесь лекторы много зарабатывают, особенно в драконьем виде...
Маг хрюкнул:
— В драконьем как раз зарабатывают много! Только плата выдается в стрелах и копьях.
— Вот и я об этом! И вряд ли наши будущие снабженцы-сельчане проникнутся трудностями жизни дракона. Рит... ты лучше про оборот расскажи.
— Я про него и рассказываю. И даже показать могу! Только вряд ли у тебя получится. Ты не похож...
— Рит, солнышко, а давай я сам решу, на кого я не похож, а?
Дракоша смотрит на меня с непонятной обидой. И правда — девчонка-девчонкой. Не позвал понравившийся мальчик на свидание, и все, мировая трагедия.
— Я покажу...
Она плотно прижимает к бокам крылья. Подбирает лапы. Длинная шея как-то неожиданно становится короче....
— Глаза прикрой, — хрипловато звучит ее странно ровный голос. — Не закрой, прикрой. Крылом можно... Так, чтобы увидеть...
— Что уви... — и я замолкаю, потому что правда вижу.
Я странно вижу. Это похоже на компьютерную модель — драконье тело предстает как переплетение линий, только не ровных, а будто из кружева... Кружево верхнее, золотое... кружево нижнее — желтое, как цыплячий пух... переплетенные, соединенные сотнями нитей... и внутри — огненный сгусток. Ритха склоняет голову ниже... ниже... и кончик хвоста, взвившись вверх, аккуратно бьет по "короне".
Та коротко блеснула в ответ — и началось. Цветные "линии" сдвинулись и потекли, сворачиваясь спиралями и уплотняясь, а золотой сгусток стал меньше... плотнее... ярче... на него уже почти невозможно смотреть. Над драконьей шкурой замерцало серебристое сияние, толкнулось в стороны, разрастаясь в шар — скрывая Ритху...
Последним усилием Ритха еще раз взметнула хвост и снова стукнула по короне.
По моей!
Внутри что-то полыхнуло. Тело — от затылка до кончика хвоста — проткнуло ледяными иглами. Мир поплыл, сдвинулся, закружился... и наконец ткнулся в лицо снежным сугробом.
Кашляя, задыхаясь, крупно дрожа всем телом, я медленно сел. Брррррр... отвык уже от холода. А тут голым задом да в снег. Ну, Ритха...
— Ты совсем двинулась?!
Но драконка не ответила. Она уже в человечьем виде молча и спокойно лежала на снегу. Без сознания.
...Уже потом, когда ее растерли снегом, она слабо, но довольно темпераментно высказалась на тему того, что оборот дорого дается, если дракон голодный и слабый. Особенно оборот из человека в дракона — тут масса не переходит в энергию, компенсируя потери, а наоборот, теряешь больше. Так что кто куда, а она греться.
Славка только вздохнул, подставляя ей второе крыло....
И нате вам!
Серебристая голова взвивается в воздух, как атакующая кобра. Молниеносно. Вот это да... Я даже успеваю порадоваться втихую, что этот удар, эта скорость нацелены не на меня, а на заваленную едой телегу. Драконша цапает первое попавшееся "угощение", как-то по-кошачьи встряхивает его в зубах и сосредоточенно хрумкает.
Я ловлю себя на том, что смотреть на то, как она ест, даже приятно.
— Что называется, девушка решила забыть о диете, — хмыкаю я.
— Что такое диета? — немедленно высовывается почти голый маг.
Да уж, ну и вид...
В деревню мне надо было идти так, чтобы местные меня не сдали первому же представителю правопорядка, которого к ним занесет. То есть где-то надо было достать одежду. А где ее достанешь, как не на нашем маге? Он, правда, был решительно против — пока Ритха (которой Славка перед этим что-то шептал на ухо) не призадумалась вслух о драконских традициях относительно включения в меню человеков. Мол, традициями запрещено строжайше, это все равно что драконов есть... но пара случаев, мол, все равно была. Когда у драконов от голода крыша ехала, они и зажевывали всех подряд. Нет, если такое случится (это невозможно, Ритха ведь не настолько голодна, пока), то она не переживет. Мага ведь это утешит? То, что даже если его съедят, то таким образом он все равно что убил дракона.
Но мага это почему-то свершенно не утешило.
— Держи, твои шмотки, — я швырнул под ноги магу тюк с одеждой.
— А поесть?
— А ты что, прямо под крылом у Славки есть собрался? Одевайся и вылезай. Поешь — и будем отрабатывать следующий рейд.
— Чего.... Отрабатывать? — маг, прыгающий на одной ноге в попытке скоростного надевания штанов, замер.
— Следующую операцию по закупке продовольствия. Я так понимаю, эта телега нам на один зуб...
— Прошу, Вас, госпожа Ерина Архипофна. Осторожно, здесь пол ниже.
— А где мы?
— Это склад для... как бы поточнее выразиться... для нового городского имущества. Конфискованного у преступников, полученного за долги, пожертвованного по каким-либо причинам. Раз в месяц оно распределяется по необходимости, а деньги идут на городские нужды. Впрочем, вы наверняка это знаете. Здесь все имущество, что конфисковано у Видаса. И если Вы опознаете свои вещи...
— Мои? Но...
— ... или вещи Ваших родственников... мы немедленно доставим их в Ваш дом.
— Вы нашли вещи мальчиков? А... а тела?
— Увы, госпожа. Ваши родичи, да увидят их боги, не... простите за злую весть, госпожа. Вам плохо?
Вранье, что аппетит приходит во время еды. Правда то, что после еды он может и не уйти. Особенно, если на троих драконов плюс маг всего одна телега с продуктами. Это все равно что делить на двоих стандартный детдомовский обед. С голоду не умрешь, но и сытым особо не будешь.
Так что, пока Ритха восстанавливала силы, мы с вельхо замололи языками, выискивая, что бы такое сказать следующим клиентам. Кем мне лучше прикинуться, что пообещать, как ноги унести.
— А если прикинуться гопником? Мол, краденое сбываю, купите по дешевке?
— Смотря кому попадешься. Кто-то за ворота выпинает, а кто-то...
— Купит?
— Закопает. Сельчане ворья не любят.
— Да ладно, прям никто не хочет нажиться?
— Макс, хватит!
Славка вмешался так неожиданно, что я подавился последним куском сыра.
— Чего?
— Сам не понимаешь, что так нельзя?
Ой-ё... опять он своего моралиста включил? Нельзя обманывать, нельзя обжуливать? А главное, как своевременно совесть проснулась — уже когда все слопано...
— Как нельзя? Ну как? — я пожалел, что в драконьем виде — кулаки не стиснешь, и вообще, сдержаться как-то труднее. — А как, по-твоему, можно?
— Нельзя соваться туда в одиночку! — рявкнул тихоня-Славка так, что я поперхнулся снова, уже воздухом. Ничего себе. Это я правильно расслышал?
— Кричучки... — вдруг выдала Ритха, не вынимая головы из-под крыла. — Совсем обнаглели. Орут и орут...
— Рит...
— Период брачного гнездования у них, что ли? — сонно продолжила Ритха. — Спать-спать-спать.
Мы подождали, но продолжения не последовало. Вельхо беззвучно ржал, тыкая в нас пальцем и попутно изображая из себя какую-то птицу — насколько мы поняли, гибрид павлина с попугаем. Ну спасибо, Ритушенька.
— Макс... — уже тихо проговорил Славка, — хватит уже нарываться, а? Давай в следующий раз вдвоем пойдем... хоть подстрахую.
Э-э... не понял. Это он за меня... беспокоится, что ли? До сих пор никто не... ничего себе...
— Ты врать-то умеешь?, — мне вдруг по непонятной причине срочно понадобилось отвести глаза, и голос прозвучал глухо.
Бывший сосед пожал крыльями:
— Научусь.
Да, дожили...
— Ну хорошо... кстати, вельхо, а что это был за амулет? Ну тот, что я у тебя... позаимствовал на нужды дела? А ты с чего это покраснел?!
Глава 14.
В городе и за городом.
— Бабушка Ира, а можно... — влетевшая с улицы Янка в очередной раз забыла, что ее просили вести себя потише. — Ой, бабушка...
Двери с "холодным запором" (пружиной, которую вешали на двери в зиму) надоело ждать, пока девочка ее закроет — вырвавшись из детской руки, она хлопнулась о косяк. А заодно наподдала по неубранной вовремя попе.
Но Янка этого почти не заметила, хотя воевать с коварной дверью за последние дни было для нее почти развлечением. Ей вообще здесь нравилось. После того как их освободили от бандитов, стало вообще здорово. По дому... ну, по дому она скучала, но ведь они туда все равно вернутся, правда? И вообще... Маму и папу Янка давно привыкла видеть только по выходным, да и тогда они были вечно заняты, и самое частое, что Яна от них слышала, было "не мешай". Нет, Янку никто не обижал, у нее всегда были хорошие вещи, личная комната, набитый едой холодильник, уйма дисков со всевозможными мультиками и собственный телевизор. Просто папа все время работал, даже по выходным, мама, когда не пропадала на работе и не "гробилась по хозяйству", любила поболтать с подругами или "завалиться в спячку часов этак на восемь-десять". Яна чаще всего видела ее только пятнадцать минут утром и полчаса вечером... если ее не прогоняли с кухни, чтобы не отвлекала от "скоростной стряпни чего-то на скорую руку". Иди, деточка, не мешай, мы очень заняты, мама занята, у мамы новый проект... а у папы контракт. Иди к себе, посмотри мультики, поиграй... не мешай. Вот так. Года в четыре, когда заплаканную Янку опять забрали из садика в числе последних, мама пообещала, что вот наметится в делах просвет, и они пойдут гулять в парк, посмотрят на живых ежиков. Где-то в мае, ага. Яна поверила, но апрель плавно перетек в май, который сменился июнем, потом июлем и августом, а позже зашуршал желтыми листиками сентябрь... а они так никуда и не пошли. И ежика Янка увидела только через два года, когда брат свозил ее на Птичку. Купил щенка, и девочка целый час была счастлива — пока брат не сказал, что щенок подарок однокласснице. А ей обязательно что-то купят... потом. Когда папа и мама разрешат. Она привыкла, что папа и мама не рядом, и сейчас ей было не так трудно без них, как думали бабушка, Славик и Максик. Они все так старались ее отвлечь... Бабушка сказки рассказывала, Славик старался угостить вкусным, а Макс... Макс носил на руках (два раза!) и купил шубку. И все, все с ней разговаривали! Никто ни разу не сказал ей: не мешай! Так здорово! И Штушу разрешили оставить.
