Светлый паромщик Такамии (фик по omamori himari)

— Спасибо тебе, — выдохнул я. — Я совершенно не подумал, как моя деятельность уже сейчас может выглядеть со стороны.

Ситуация действительно могла быть крайне неприятной. В самом деле, для сторонних наблюдателей я вполне мог казаться сумасшедшим, притащившим в мирный город группу маньяков-людоедов. Вполне реальная угроза для моих будущих коллег — экзорцистов круга.

— Думать вообще полезно, кухихи, — Хитсуги постучала указательным пальцем по моему лбу. — А то прислали бы по твою душу боевую группу Тсучимикадо, ты и мяукнуть бы не успел, как очутился бы в подвале. И твой знакомый Айджи лично бы пичкал тебя зельями да спрашивал, какому из духов Бездны ты планируешь принести в жертву население Такамии. Помнишь его, кстати?

Разумеется, лично я нынешнего представителя Первого клана в Круге никогда не видел. Но по манге помнил, что он несколько раз приезжал к дедушке в Ноихару, и иногда беседовал с Юто.

— Смутно. Я был маленький, а он же вроде бы здорово старше, — неуверенно протянул я.

— Он еще достаточно молод, ему тогда было шестнадцать или семнадцать, но его отец уже тогда понемногу привлекал сына к дипломатическим миссиям. Вообще, Айджи — неплохой парень, но он во многом заложник своего положения.

— Но хотя бы теперь опасность от Круга мне не грозит, а специальный комитет вряд ли успеет вмешаться? — уточнил я.

— Если бы так, — помрачнела детектив. — Есть ведь еще и вторая проблема — исчезновение Куэс.

Этого следовало ожидать. Может быть даже, для меня и моих близких безопаснее всего было бы сейчас отрубить голову этой симпатичной девчушке тем самым легендарным мечом, собрать команду и броситься в бега. Например, куда-нибудь в Индонезию — там, по слухам, подобные группы не редкость.

Но я, конечно, тянуться к оружию не стал. Если боевой лидер клана Якоин мне все это рассказывает — значит или она уверена в своей безопасности, или искренне считает, что я не причиню ей зла. Почему-то мне хотелось, чтобы именно вторая версия была правильной.

— Что известно о моей невесте? — я демонстративно остановился и показал раскрытые ладони.

Похоже, детектив оценила мой жест. Ее рассказ оказался длиннее и интереснее, чем я ожидал.

— Официально — не произошло ничего. От клана Джингуджи формально запросов не поступало, поводов для каких-то действий нет. Неофициально — курирующие Куэс сотрудники четвертого отдела специального комитета обратились в круг с сообщением, что она пропала без вести. Айджи, как председатель круга, отправил меня разобраться в ситуации. Конечно, все наши, да и правительственные агенты тоже, прекрасно понимают — исчезновение демонолога на задании скорее всего означает его гибель. Но разобраться все же необходимо. К тому же молчание Джингуджи наводит на нехорошие мысли.

Хитсуги немного помолчала, смерив меня неожиданно тяжелым взглядом.

— А что знаешь ты сама? — задал я наиболее волнующий меня вопрос.

— Куэс мертва. Это совершенно точно, и для меня это очень печально, — грустно сказала она. — Что еще печальнее — ты к этому совершенно точно причастен.

Я ничего не сказал, и она одобрительно кивнула, как будто в очередной раз соглашаясь со своими предыдущими выводами.

— Я знаю, что ты ее не убивал. И знаю, что кроме личных причин и задания специального комитета, в Такамию Куэс привело какое-то собственное расследование, связанное с делами клана. И еще мне слишком уж настойчиво подсовывали факты, указывающие на твою причастность. Слишком настойчиво, чтобы я поверила в случайность. Что же все-таки у вас произошло?

Мой рассказ был долгим. К его завершению мы с ней пришли к месту схватки кошки и ведьмы. Детектив ходила по выжженной поляне, расфокусировав зрение. Похоже, она задействовала свой кеккей генкай в попытке разобраться в ситуации, и выглядело это немного пугающе. Потом мы с ней прошли по обнаруженному Сидзукой следу до его окончания, где Хитсуги хмыкнула, и вернулась обратно, безошибочно определив точку, где умерла Куэс. Немного постояв на месте, девушка посмотрела на меня уже обычным взглядом, а потом стала медленно оседать на землю. Я успел ее подхватить, и девушка благодарно оперлась на мое плечо.

— Это было трудно, но, кажется, я ухватила след. Ты меня простишь, если я пока не буду делиться своими выводами?

Я нахмурился.

— Поверь, я хочу мести не меньше твоего. И обещаю разделить с тобой право на удар, когда окончательно разберусь. Но, во-первых, я связана обязательствами, а во-вторых — пусть твое расследование будет независимым. Ты ведь не отступишь, да?

Ее лицо было совсем рядом, и что-то было в ее глазах такое, что я безоговорочно поверил. И еще почувствовал, что она рада будет отомстить вместе со мной.

Отдышавшись, Хитсуги взялась за мобильный телефон.

— Айджи! Нужно собрать внеочередное заседание Круга!

Из трубки раздалось неразборчивое бурчание.

— Пять дней — предел! Да, знаю, что Кагамимори эксперименты проводят, но они должны успеть. Да, договорились. Остальное — только лично.

Она сбросила вызов и оперлась на мою руку.

— Возможна неожиданная проблема. Ты знаешь, что Джингуджи официально твои опекуны?

Я помотал головой. Совершенно не помню, как там оно было по канону, и упоминалось ли вообще что-то такое.

— Обычно представитель клана в круге — лидер его боевой группы. Или глава — но по устоявшейся традиции только если он лично возглавляет операции по уничтожению аякаси. У лунного клана сейчас с этим проблемы — учитывая, что они вообще официально не признают исчезновения Куэс. Но именно благодаря особым обстоятельствам мы, думаю, сможем ввести тебя в состав Круга без их согласия.

Дождавшись моего кивка, Хитсуги хитро улыбнулась.

— Так что через несколько дней жди официального вызова на общее собрание. И покажи уже наконец девушке, где ты живешь. Чаем угощать не обязательно, кухихи.

Когда мы дошли до дома, то у моей калитки Хитсуги ждала машина. Уже прощаясь, я шепнул ей на ухо:

— А откуда ты знала, что Куэс мертва?

— Мы были достаточно близки с ней. А я, если ты не знал, бисексуальна.

Несколько секунд полюбовавшись на мои круглые глаза, она усмехнулась.

— Куэс, как мы с ней выяснили — не очень. Впрочем, этого хватило, чтобы между нами образовалась связь, и я почувствовала ее разрыв. У нас получилась очень странная дружба, и мы потом многим друг с другом делились. Как по мне, тебе стоит знать — в своей постели она хотела бы видеть только тебя. И мне все было интересно — что же в тебе такого. Узнала, вот, — Хитсуги махнула рукой, и вдруг взяла меня за руку и прижала мою ладонь к своей щеке.

Я не знаю, чего в этом жесте было больше — печали, отчаяния, одиночества или желания найти поддержку. Разве что вот любви там не было — но откуда ей взяться у двух людей, объединенных в первую очередь общей болью потери и зародившимися тайнами. От потока эмоций меня шатнуло, а маг, демонолог, детектив и просто хороший человек, помахав на прощание, исчезла за дверью бронированного лимузина.

На следующий день после уроков мы с Ю и Ибой остались убирать класс. Не самое приятное занятие, но эту практику японской школы я одобрял. Совместный труд сближает, и, заодно, дает некоторое представление об ответственности за место, где ты живешь.

Когда мы уже уходили, нам встретилась Кисараги-сенсей.

— Там тебя ждут на выходе из школы, — вскользь бросила она со странным выражением на лице и ушла в сторону учительской.

Я пожал плечами и пошел дальше. И действительно, у ворот стоял внушительный черный лимузин, рядом с которым каменной статуей застыл мужчина в дорогом костюме.

— Вы Амакава Юто? — спросил он меня явно из вежливости.

Я молча кивнул, избегая каких-то банальных фраз. Вопрос 'кто бы это мог быть' сейчас был, пожалуй, самым актуальным. Специальный комитет, правительство, какие-то еще силы, вплоть до личной охраны внука Нурарихёна — сейчас меня мог искать кто угодно.

— Госпожа передает вам приглашение на встречу в самое ближайшее время, — спокойно произнес мой визави.

Задать уточняющие вопросы я не успел.

— Юто! — испуганно крикнула староста, и я успел заметить стремительный рывок Ибы, но сделать ничего не успел.

Перед глазами потемнело, я почувствовал, как меня схватили и куда-то швырнули, а потом сознание меня покинуло.

Пришел в себя я, к своему удивлению, вовсе не в пыльной и сырой камере. Я лежал на диване в роскошно обставленной комнате, более всего напоминающей шикарную гостиную. И даже руки за спиной у меня не были связаны, хотя на шее висел знакомый подавляющий магию амулет, напоминая, что я здесь все-таки не гость.

Хотя ведь захватившие меня должны были знать, что для Амакава магия — не главное оружие. Значит, это скорее всего была страховка от спонтанных выбросов силы, иногда свойственным потерявшим сознание колдунам. На всякий случай я пока не стал снимать амулет, а поднялся с дивана и начал осматриваться.

Дверь комнаты сразу же открылась и в помещение вошла невероятно красивая женщина примерно тридцати лет в вечернем платье. Ее внешность показалась мне смутно знакомой, но гадать необходимости не было. Лучше всего за нее говорила татуировка в виде полумесяца посередине лба. Передо мной была представительница одной из старших семей клана Джингуджи.

Она махнула рукой в сторону стоявшего посреди комнаты маленького столика, на котором была сервирована легкая закуска и стояли открытая бутылка вина и два бокала.

Решив немного поиграть в чужую игру, я сначала отодвинул стул для незнакомки и только после этого сел сам. После чего стараясь, чтобы рука не дрогнула, разлил вино по бокалам. Все это время мы молчали, и, наконец, женщина чуть пригубила вино и внимательно посмотрела мне в глаза.

— Юто, я прошу простить за столь невежливое приглашение в гости, но я боялась, что иначе ты можешь отказаться, — очень знакомым низким голосом сказала она. — Мы никогда раньше не встречались лично, но ты должен был обо мне слышать. Меня зовут Мерухи Джингуджи. Скажи, зачем ты убил мою дочь?

Интерлюдия 9

Мерухи Джингуджи

Резиденция клана Джингуджи на Окинаве, личные покои главы клана.

Чуть ли не впервые в жизни Мерухи Джингуджи не имела ни малейшего представления, что ей делать дальше. Цель всегда была понятна — собственная власть и усиление могущества клана. Старшую дочь в правящей семье с детства готовили к роли главы. Она была не слишком сильна в магии, и чисто клановое обучение скоро сменилось уроками экономики, финансов и менеджмента. Мерухи уже с восьми лет помогала отцу в управленческих делах, предоставив работу демонолога младшей сестре. Чихэру, в противоположность, была очень сильным магом, особенно для не блещущих способностями Джингуджи. В детстве сестры были очень близки, особенно после смерти матери, и часто перед сном пытались обменяться знаниями. Но со временем Чихэру все больше и больше времени уделяла боевым навыкам, уже к четырнадцати годам заняв место представителя клана в Круге.

Отец часто говорил Мерухи, что только союз обеих сестер принесет клану должный успех, но именно он первым заметил, что вокруг младшей дочери складывается ядро заговора. Среди влиятельных членов совета клана Чихэру была очень популярна — лучший боец за много лет, причем явно не склонная к жестким управленческим решениям отца. Тот железной рукой удержал клан после смерти жены, хотя традиционно главой Джингуджи всегда были матриархи, носители кеккей генкай, передававшегося только по женской линии. И он продолжал политику нескольких прежних лидеров на зарубежную экспансию. В Европе японский клан экзорцистов, пусть даже и самый младший в иерархии, пользовался большим уважением. Удалось и открыть успешное представительство в Южной Америке, хотя там были сильны и другие магические традиции, от уцелевших индейских, до современной синтетической школы Католического Вуду. Разве что в Северную Америку после Войны на море путь для японских магов был закрыт.

Недовольных традиционалистов было, несмотря на явный финансовый успех, достаточно много. И нелюбовь этой части клана к его главе распространялась и на старшую дочь. Лозунг 'нас ценят, пока мы экзорцисты' имел популярность, и к печали отца, определенный смысл.

И Мерухи получила от него неожиданный совет.

Тогда она оформила все как командировку в Европу, вернувшись оттуда через полгода ужасно довольной. А еще через шесть месяцев родилась дочь, сразу поразившая всех своими потенциальными способностями. К двум годам было понятно, что маленькая Куэс как минимум не слабее, а то и превзойдет свою тётю. И патриархи клана смирились, признав, что наследие японских экзорцистов в надежных руках. Заговор иссяк сам собой, и сёстры вроде бы даже помирились. По крайней мере, Чихэру говорила, что сама никогда не жаждала власти, ведь она училась в первую очередь на демонолога. К моменту смерти отца никто не сомневался в праве Мерухи возглавить клан.

Несколько лет сестры успешно сотрудничали, но потом Чихэру решила посвятить себя изучению магии, оставила свой пост в Круге и уехала в Европу.

В отсутствие сестры Мерухи пришлось изменила тактику самой охоты на демонов, сделав ставку не на одну команду с сильным лидером, а большое количество многочисленных групп с переменным составом. К ее удивлению, и это пошло на пользу клану — маги несли потери, но приобретали боевой опыт, плюс возможность одновременно решать несколько проблем на закрепленной за Джингуджи территорией Японии привело к росту влияния.

Но репутация клана в Круге по-прежнему была очень плохой, и Первый клан нервно реагировал на успехи своих конкурентов. Тогда Мерухи решила искать союзников — и лучше всего подходили пусть и более уважаемые, но столь же нелюбимые остальными Амакава. Лучшим способом закрепить такой союз была свадьба наследников — и Генджи согласился на помолвку Куэс и своего внука Юто. Конечно, хитрый старик преследовал собственные интересы, и не исключено, готовил какой-то подвох — но было очевидно, что в среднесрочной перспективе интересы обоих глав совпадают.

Мерухи никогда бы не призналась себе, что любит дочь. Она видела в Куэс прежде всего инструмент увеличения как могущества клана, так и собственного влияния. Сказывалось данное отцом воспитание, не предполагавшее проявления эмоций. И, как она иногда смутно подозревала, зависть к могуществу сестры и опасения, что клан сочтет ее более достойной главой, спроецировались и на единственную дочь. Поэтому Куэс готовили только и исключительно как боевика, вообще не давая никаких управленческих дисциплин. Увлечение девочки, отправленной в Британскую магическую академию, теорией магии пространства при этом казалось ее матери необычным, но никак не влияющим на сложившуюся ситуацию. Унаследовать клан должна была не Куэс, а кто-то из ее детей.

Глава прекрасно понимала, что может и не удержать власть над кланом до глубокой старости, ведь для ведьмы внешность — один из важных козырей, а ее личного могущества просто не хватило бы для сохранения внешней молодости до самого конца. Но передать кому-то свой пост она все равно предполагала только через несколько десятков лет.