— Возможно, — сказал Китраан, — у них есть какой-то хитрый план.
— Или возможно, — сказал Пиро, — что это не бандиты, а кто-то другой.
— Или возможно, что у меня слишком живое воображение, и за нами никто не следит. Видите ли, милорды, я не видел и не слышал ничего совершенно определенного, а скорее чувствовал что-то и думал, что слышу странные звуки и почти видел тени. И тем не менее—
— Да? — сказал Пиро. — И тем не менее?
— Я совершенно убежден в своей правоте.
Пиро и Китраан поглядели друг на друга, каждый из них молча спрашивал, верит ли другой впечатлениям Теклы. Наконец Пиро пожал плечами и сказал, — Мы будем глупцами, если не примем меры предосторожности, и тем не менее до тех пор, пока мы не будем знать наверняка, следят ли за нами, и если следят, то кто, будет трудно понять, что в точности мы должны сделать.
— В таком случае, — сказал Китраан, — мы должны попытаться узнать ответ.
— Хорошая мысль, — сказал Пиро. — Как мы должны действовать для этого?
— Самым простым из всех возможных способов.
— И это?
— Мы немного проедем вперед, потом отступим в сторону, спрячемся, и посмотрим, кто появится следом.
— Полностью согласен с вашим планом, — сказал Пиро.
— Тогда давайте немедленно выполним его, я вижу впереди кедровую рощу, которая, судя по размерам деревьев, замечательно подходит для наших целей.
Решение было исполнено так же быстро, как и принято; троица мгновенно заехала внутрь рощи и ждала, внимательно вглядываясь в дорогу и разговаривая, когда надо было что-то сказать, только шепотом.
И, действительно, им не пришлось долго ждать до того момента, как появилось именно то, чего они опасались: банда из семи мужчин и четырех женщин, все верхом, хорошо вооруженные, плохо одетые, и без всяких признаков своего Дома. Пиро, со своей стороны, почувствовал, как дыхание замерло в горле и рука сама по себе легла на рукоятку меча. Он посмотрел на Китраана, который в этот момент глядел на него, и Пиро показалось, что им в голову пришла одна и та же мысль, а мысль была что-то вроде "Мы забыли решить, что мы будем делать, когда обнаружим наших преследователей". Они никак не могли не обратить внимание на то, что бандитов было намного больше чем их, одиннадцать против двух, и тем не менее, как они могли дать им проехать мимо и не бросить вызов? Пиро хорошо знал истории таких поединков, в которых его собственный отец вместе с отцом Китраана и их друзьями счастливо принимали битвы против даже большего числа врагов, чем сейчас; неужели он может сделать меньше? Он колебался, ни в чем не уверенный, пока одиннадцать всадников спокойно скакали мимо, даже не поглядев в их сторону.
Пока Пиро колебался и размышлял, Китраан сосчитал проехавших всадников, в результате чего сообщил Пиро о своем решении звуком меча, вынутого из ножен. Мы должны сказать что, к чести юного Тиасы, услышав этот звук он мгновенно перестал колебаться и вытащил свое собственное оружие, так что два всадника почти одновременно заставили своих лошадей выйти из укрытия и оказались позади бандитов.
Бандиты, конечно, отреагировали совершенно предсказуемо; они быстро повернули лошадей, вытащили мечи и приготовились сражаться, однако немного расслабились, когда увидели только двоих врагов. Тот, который был сзади (что, как читатель должен понять, означает, что когда все повернулись, он оказался впереди всех), приказал, — Посмотрите по сторонам, их должно быть больше. — Пока он говорил, он ехал вперед, и и скоро оказался перед Китрааном и Пиро; несколько других, следуя его приказу, начали рыскать среди окружавшего их леса. Увидев это, безоружный Лар поторопился выйти на дорогу и встать за Драконлордом и Тиасой.
Пиро, тем временем, изучал бандита, который стоял перед ним. На лошади, по меньшей мере, он производил впечатление низкого ростом человека, с благородными чертами лица, которые заставляли предположить в нем Креоту, хотя одет он был в коричневый-серую дорожную одежду. Меч он держал спокойно и расслаблено, что без слов говорило о том, что он знает, за какой конец его держать.
— Ну, — сказал он, — и что это такое?
Пиро был спасен от необходимости находить что сказать Китрааном, который заранее приготовил несколько слов. Они вылились из него в следующей форме, — Мы подумали, что, возможно, вы ищете нас, и решили вам помочь.
Бандит, однако, нахмурился и сказал, — Ищем вас? Я так не думаю.
— Вы так не думаете? — удивился Китраан. — То есть вы хотите сказать, что не ищете нас?
— Ни в малейшей степени. Но быть может я ошибаюсь в этом пункте. Кто вы такие?
— Меня зовут Китраан из Крепости Северного Соснового Леса. А это мой товарищ, Пиро, Виконт Адриланки.
— Тогда, должен я сказать, что никогда не слышал, чтобы кто-нибудь произносил эти имена, так что я никак не могу искать вас. Если, — и здесь в его глазах появилось и начало расти понимание, — если это не ваш способ сказать мне, что вы желаете присоединиться к моей банде, но в этом случае я вынужден разочаровать вас—
— Присоединиться к вашей банде? — крикнул Китраан. — Я так не думаю.
— И очень хорошо.
— Но сэр, — сказал Пиро, который наконец сумел найти свой голос, — разве не для этого вы ехали за нами следом?
— Ехали за вами? Только потому, что, так получилось, вы ехали перед нами по той же дороге.
Китраан посмотрел на бандита, потом на Пиро, потом обратно. Он прочистил горло. — Ну, должен признаться, разговор пошел в таком направлении, которого я никак не ожидал.
— Дела редко происходат так, как мы планируем, — пожав плечами ответил его собеседник. — Но что вы будете делать сейчас? Ясно, что вы собирались сражаться с нами. Если вы все еще желаете этого, мы можем сделать вам одолжение, хотя мне это преставляется бессмысленным. Кстати, меня зовут Вадр.
Китраан покачал головой. — Нет, мы не Дзурлорды, чтобы сражаться только потому, что нам хочется сражаться.
Вард улыбнулся. — И мы не такие.
— Я должен сказать, — сказал Китраан, отвесив небольшой поклон со спины лошади, — что вы мне кажетесь замечательно любезным для бандита.
Вард пожал плечами, похоже не оскорбившись за ярлык. — Если я любезен с теми, кого собираюсь ограбить, почему бы мне не быть любезным с теми, к которым у меня такого намерения нет.
Китраан не смог найти ответ на этот вопрос. Пиро, со своей стороны, не смог удержаться и выпалил, — Но почему вы грабите людей?
Вадр пожал плечами. — Мне кажется, что грабить животных не имеет смысла.
— Есть что-то справедливое в вашем замечании, — сказал Китраан.
— Но, — сказал Пиро, — я имел в виду—
— Я знаю, что вы имели в виду, — прервал его Вадр. — Но, интересно, что вы предложите мне делать взамен?
Такой вопрос требовал обдумывания, и Пиро принялся перебирать в голове честные способы зарабатывания денег. Тем временем Китраан спросил, — Но, уж если вы действительно грабители, почему вы не грабите нас?
— А у вас есть что-нибудь, что имеет смысл украсть? — в свою очередь спросил Вард.
— Ну, на самом деле, нет, — подумав ответил Китраан.
— Вот.
Пиро кивком головы показал, что он удовлетворен ответом.
— В таком случае, — сказал Вард, — нам осталось только пожелать вам приятного путешествия.
— И вам, надеюсь, будет сопутствовать удача.
— Вы очень добры, — сказал Вард, поклонился и повел свою банду прочь.
Когда они уже ехали дальше, Китраан сказал, — Мой добрый Пиро, не думаете ли вы, что зашли слишком далеко?
— В каком отношении?
— Пожелав им удачи.
— И если я это сделал?
— Ну, подумайте, это же разбойники с большой дороги. Для них удача означает—
— Да, ваше рассуждение справедливо. И все же—
— Ну?
— Смотрите: как вы думаете, кому пожелать удачи? Благородному разбойнику или жирному купцу?
— Вы думаете, что они дворяне?
— Возможно нет. Я должен обдумать это. Но, во всяком случае, они кажутся дворянами.
— Да, обдумайте это, а я пока обдумаю ваш вопрос о жирных купцах.
— Великолепно. Тогда мы оба будем размышлять и это поможет нам сделать часы и дни нашего путешествия более приятными.
— Что до этого предложения, я полностью с ним согласен.
Итак, они поскакали дальше. Однако, прежде чем мы продолжим их путешествие, или переключим наше внимание на кого-нибудь другого, с которым читатель уже знаком, мы верим, что будет поучительно посмотреть, даже на самое короткое мгновение, на Вадра и его банду разбойников с большой дороги, которые скачут в другом направлении, высматривая жертву, которая должна появиться, ведь без нее дневную поездку едва ли можно назвать приятной. Как однажды выразился сам Вадр, — Мы молимся о беззащитных, но не очень сильно и не слишком часто.
Пока они скакали, лейтенант Вадра присоединился к своему шефу. Это была женщина по имени Мора, с узкими глазами, короткими волосами с кудряшками, прикрывавшими ее благородный лоб, и маленьким ртом с узкими губами. Двое какое-то время скакали колено в колено, пока Вадр на спросил, — Ну?
— Это была странная банда.
— Почему, Мора? — сказал Вадр, который знал, что его лейтенант никогда не говорит только для того, чтобы поддержать разговор.
— Я думаю, что они отмечены.
— Ты видишь это отчетливо?
— Да, но скорее чувствую.
— Эта новость меня не удивляет. Однако, они отмечены судьбой или роком? То есть они скачут к славе или к смерти?
— Что до этого, я не могу сказать, только—
— Да?
— Мы еще пересечем их дорогу.
— И?
— Каким-то образом мы связаны с ними.
Вадр кивнул. — Это именно то, чего я опасался. Ты уверена?
Она пожала плечами. — Нельзя быть ни в чем уверенным, но я думаю, что это очень вероятно.
— Ну, в таком случае, Мора, давай пожелаем им лучшей из судеб.
— Да, — сказала Мора. — Давай так и сделаем.
Вадр бросил взгляд через плечо, но незнакомцы давно исчезли из виду.
Мы возвращаемся к Пиро и его друзьям на следующий день, когда, в свете утреннего солнца, они способны видеть Гору Дзур, встающую на северном горизонте. Пока Пиро глядел на нее, Китраан сказал, — Здесь мы должны повернуть налево, и ехать до тех пор, пока я не смогу, по некоторым признакам, узнать, где нам надо опять повернуть и поехать по тропинке, которая приведет нас прямо на гору.
Пиро кивнул и сказал, — Что ж, давайте повернем. Но мне кажется, что впереди еще длинный путь; приедем ли мы сегодня?
— Прежде чем полдень перейдет в вечер, если поторопимся.
— Тогда попробуем прибавить ходу.
— Очень хорошо, — сказаял Китраан. — Полностью согласен.
Лар не сделал никаких замечаний, и никак не показал, нравится ли ему идея скакать как можно быстрее или, напротив, он предпочел бы задержаться здесь как можно дольше. Ради полноты картины мы должны добавить, что утро, хотя и туманное, было достаточно прохладное, так что наши друзья видели перед собой свое замерзшее дыхание, как напоминание о том, насколько было холодно. Они сидели перед маленьким костром, на котором Лар делал "походное кофе", которое они с благодарностью пили, изучая гору перед собой.
— А правда все то, что говорят о ней? — спросил Пиро.
Он уже не в первый раз задавал этот вопрос, в той или другой форме; и не в первый раз Китраан отвечал на него пожатием плеч. Лар рассовал свою нехитрую утварь по различным седельным мешкам, проверил седла и взнуздал лошадей, после чего сказал, — Милорды, вы можете выезжать, как только будете готовы.
Пиро и Китраан немедленно встали, указывая, что, на самом деле, они уже готовы.
— Вскоре я буду в состоянии сам ответить на свой вопрос, — сказал Пиро, забираясь в седло. Лошадь Пиро, красновато-коричневая кобыла по имени Щетка, бросила на него быстрый взгляд, как если бы хотела сказать, что она была бы на краю блаженства, если бы это действительно был конец ее работы, хотя бы не надолго.
Китраан поехал первый, Пиро за ним, Лар трусил сзади. Потом им пришлось повернуть в таком направлении, что ветер дул им в лицо, но они могли только поглубже закутаться в свои дорожные плащи.
— Клянусь лошадью, — прошептал Пиро. — Да мы сами выглядим как настоящие бандиты!
— Что вы сказали? — спросил Китраан, который был неспособен слышать шепот Пиро, заглушенный плащом.
Пиро только покачал головой и поглубже зарылся в свой плащ, дрожа от холода. Китраан, несмотря на то, что ему несколько раз приходилось останавливаться в поисках ориентиров, вел их очень хорошо, найдя дорогу, которая вела их все выше и выше по каменистым склонам Горы Дзур. К полудню они были уже довольно высоко на горе, которая к этому времени полностью потеряла свою форму; на самом деле они видели только характерный кусок гористого склона, по которому, насколько можно было судить, они карабкались вверх, но свою цель они уже давно не видели, но каждый раз после подъема на вершину впереди появлялась следующая, пока не появилась вершина, выглядевшая последней, хотя и здесь Китраан уверил их, что еще ехать и ехать. Они остановились и поели не разжигая огня, частично потому, что хотели приехать побыстрее, а частично потому, что несмотря на то, что они забрались достаточно высоко, воздух стал теплее, и наконец еще и потому, что вокруг не было ничего, что могло бы гореть. Покончив с хлебом, сыром и сушеным фруктами, они снова забрались на коней и поехали дальше.
— Мы довольно высоко, не правда ли? — спросил Пиро спустя какое-то время.
— Я не знаю нашей высоты, но, да, я так думаю.
Пиро оглянулся посмотрев вокруг, и случайно заметил, что Лар глядит вверх и на его лице очень странное выражение. Пиро замедлил ход, поровнялся с Теклой и сказал, — Я вижу, мой добрый Лар, что тебя что-то тревожит.
— Я не отрицаю этого, милорд, — сказал слуга.
— Тогда скажи мне, что именно.
— Вы хотите, чтобы я так сделал?
— Да, и немедленно.
— Тогда я расскажу вам.
— Я слушаю.
— Мы карабкаемся.
— Да, это так.
— Более того, мы забрались весьма высоко.
— Да, это естественно, когда лезешь вверех.
— Так я и думал! — воскликнул Лар.
— И?
— И мне кажется, что если мы заберемся еще выше, мы доберемся до Затемнения.
— Ну, вполне возможно, что мы доберемся до него.
— Но тогда, насколько я знаю, что если кто-нибудь забирается в Затемнение, то—
— Да? То что?
— Его душа уходит из его тела.
— Ого, ты на самом деле слышал это?
— На самом деле, милорд, и всю жизнь. Мне сказали, что Затемнение не что иное, как лишенные тела души тех, кто рискнул войти в него.
— Но как это возможно, Лар? Учти, что вещь не может впитать саму себя, иными словами, ничто не может впитать что-то де тех пор, пока не возникла первая вещь, которую оно может впитать.
Лар попытался понять сказанное. Наконец он сказал, — Но давайте будем учитывать и то, что каждая живая тварь впитывает субстанцию и делает ее частью себя, тольмо мы называем это "есть". И, на самом деле, я считаю, что это и означает быть живым.
— Я уже как-то сказал, что ты философ, Лар. Теперь я настаиваю на этом.
