Проект Х))

Выйдя из корчмы, прикинул, куда теперь. И решил на минутку заглянуть в молодечную, к Курбаши, все же лучше мне пока туда перебраться, чтобы ребят своих не подставлять да и Митрия там ждать надо.

— Эй, тебе говорю, стой, — чья-то рука ухватила за плечо сзади и с силой дернула назад, разворачивая меня. Я сопротивляться не стал, а просто подсел, подчиняясь рывку. Пудовый кулак с гулом рассек воздух выше, ровно там, где, по мнению мужика, должна была быть моя голова. Лихо. Распрямляясь, выбросил локоть и от души врезал им снизу вверх в промежность нападавшего, вложив в удар всю мощь напружиненных ног и вес тела. Обхватив левой кулак правой руки и соединив их усилия на развороте от души приложился тем же локтем куда-то по зубам и носу противника. А он даже еще не успел отреагировать на нокаут по главному для любого мужчины... Собственно, дальше можно было и не бить, но мгновенно полыхнувшая ярость требовала выхода. И я с коротким переступом ног со всей дури зарядил мужику ботинком в живот, снеся изрядную тушу с копыт, так что, пролетев метра полтора, он врезался в стену и плавно, как при съемке рапидом, съехал вниз, уставившись куда-то в пустоту остекленевшим взглядом.

— Это чего было?! — Возмущенно-остервенело выдохнул я. — Это чего за нападения на представителей власти неспровоцированные?! — Заметив какого-то растерянно моргающего хмыря, я ухватил его за грудки и, тряхнув разок, проорал, — какого хера происходит?! Отвечай!

— Это, Степан, Степан, — проблеял невнятно мужик, — он за Дуньку...

— Чего? Етить твою, какая дунька? Сука, охренели совсем, на людей кидаетесь! — Видя, что мужичок точно не проявляет агрессивных намерений, и чуток поостыв, отпустил его и сделал шаг назад. Опа, а народу прибавилось. Сам Дык на крыльцо выскочил, еще какой-то народ, Дуняша... Стоп. Дуня? Елки, так это я ухажера ее оприходовал что ли?

— Ладно, все, я спокоен. Объясняй, тока не тяни, а то и тебе достанется, обещаю!

— Степан углядел, что ты с Дунькой шашни крутишь и не стерпел. Он быка валил одним ударом, а тут... — мужик растерянно замолчал, снова впав в ступор от несовместимо-стремительной расправы над таким авторитетным в кулачных драках корешем.

— Чего тогда подло так напал, ась? Убивец бычачий? Ладно, на хрен его. Не хочу о гниду мараться. Дык, до встречи.

И развернувшись, потопал дальше. Вот тебе и вся любовь, лихо, это ведь она спецом меня подставила, только зачем? Надеялась, что этот бык меня оприходует или на меня ставку делала, а, все равно. Негромкий оклик заставил обернуться. Авдотья раскрасневшись от бега, стояла рядом. А хороша, чертовка! Ох, и хороша! Ну, нельзя не признать!

— Чего бежишь? Или еще женихов надо оконтузить?

— Я хотела сказать... Слава, ты прости меня... — сбивчиво начала она, — Степан проходу не давал, измучил совсем, а ты сильный, смелый... я отплачу... — на глазах чуть не слезы, девки воду лить вообще горазды, только меня этим не проймешь... почти...

— И чего ты хочешь сказать-то? Мол, не любишь и все такое? — Девушка склонила голову, не отрицает, значит, так и есть, елки. — Заплатит она... Чем интересно знать? И кто же счастливый избранник?

— Он хороший, добрый, тоже из ваших — русский. Только со Степаном не совладать ему, убил бы его ирод окаянный!

— И что теперь? Думаешь, коли морду ему начистил и яйца отшиб, тихим аки голубь станет?

— Тебя бояться будет, не тронет, а потом и отступится совсем. Уж тогда мы с Глебушкой... ой... — проговорилась птаха. Глеб какой-то. Ну и что мне с того?

— Да плевать мне на него, Глеб там или Онуфрий. Ладно, беги уже, вечером приду, опять подсядешь и дефиле устроишь в мою честь, поняла? Я эстет. Мне красота нравится. А лезть к тебе не стану, не боись. Все, вали в харчевню, клиенты заждались, поди. — Развернул красотку и, подтолкнув в мягкое место, придал ей легкого ускорения.

Дела... Вот так и крути амуры... хорошо, что не стрельнули сразу, а то ведь и не увернулся бы... а если б приложил этот быкобивец меня в башку? Елки, здоровый гад... Убил бы, наверняка или покалечил. Запоздалый страх окатил холодом. Вот жизнь пошла, вся наперекосяк...

Так, теперь в молодечную к Курбаши. Махнув рукой уже, считай, старым знакомцам — караульным, прошел дальше, к слову, а где тот болван, который ночью приперся в тюрягу? Неужто еще не оклемался? Ладно, все потом. Добравшись до конторы, нашел вход в отрядную казарму — капитальное одноэтажное здание с узкими зарешеченными бойницами вместо окон, крытой листовым железом крышей и массивным полуподвалом — и дернул тяжелую дверь. Внутри обнаружился тамбур и опять лестница, только не вверх, а вниз. Любопытно, это они что в подвале живут? Наверху приоткрылось небольшое оконце, и оттуда донесся голос.

— Кто такой, зачем явился?

Захотелось сморозить какую-нибудь ответку, но сдержался.

— Новый помощник Шерифа, Ертаров. Буду у Курбаши в десятке. Вот, видишь значок?

— Ясно, слышал про тебя. Проходи, не заблудишься. — Глухо лязгнул металл, и внизу приоткрылась еще одна дверь.

Незримый глас оказался прав. За этой бронедверью обнаружился единственный короткий и крутой подъем — лестница, а наверху уже ждал теперь уже вполне видимый караульный. Молодой, крепкий парень довольно длинными густо вьющимися русыми волосами, перехваченными пятнисто-зеленой лентой лет двадцати с небольшим. В отличном камуфляже, разгрузке и при оружии — прямо Рэмбо, часть первая.

— Славка.

— Егор.

Ритуальный обмен рукопожатиями, взаимно оценивающие взгляды. А парняга даже чуток меня пониже, хотя точно вымахал под метр восемьдесят, гвардеец. Причесон его мне пришелся по нраву, хорошо, что у них тут порядки такие — не забривают на лысо, армейские распорядки никогда не были пределом моих мечтаний.

— Ты, Славка, проходи по коридору, наш десяток сегодня дежурный, а Курбаши в оружейке сейчас всего скорее.

— Стоп, так ты в его группе? То есть мы вместе теперь будем воевать?

— Ага, но только воевать особо не приходится. Больше патрули да дежурства. Ты в молодечной жить собираешься или в городе угол снимать станешь?

— Пока здесь хочу перекантоваться, а там посмотрю.

— Правильно, я вот поселился тут и не жалею. Потом еще поговорим, мне на пост надо.

— Тогда до встречи, Егор.

Полутемный коридор вывел меня в обширную, разделенную на сектора деревянными перегородками казарму. Ряды аккуратно застеленных одноэтажных коек, оружейные пирамиды, шкафы для вещей, личные рундуки — колоритный момент, не тумбочки, а настоящие, окованные металлом сундучки. Забранные решеткой окна расположены так, чтобы с улицы ничего нельзя было просматривать, да, у ребят натуральная крепость... И пусто. Людей не видать. Наверно все в оружейке, как Егор сказал? Осмотревшись, заметил несколько дверей. За первой обнаружилась столовая, сейчас пустая. Так, а что за второй? Толкнув ее, увидел широкий стол с разложенными на нем разнообразными стволами. Вокруг сидели около десятка крепких парней. Во главе стола — лицом к входу, располагался восточной внешности мужик, с коротко стриженной круглой головой, высокими скулами и чуть горбатым носом. Его карие глаза сразу же уперлись в меня, с непроницаемым выражением тщательно и словно равнодушно рассматривая, и, решая, чего я стою, как боец и человек. Натуральный азият. Мне он понравился, сразу видно мужик основательный и подраться не дурак. Споемся.

— Здорово, ребята. Я сегодня у Шерифа значок получил, и он в десяток Курбаши меня определил. Так что... принимайте пополнение.

— Ертаров? — не столько спрашивая, сколько утверждая, откликнулся старший.

— Точно. Вячеслав Ертаров, лучше просто Слава.

Все бойцы группы поднялись и подошли ко мне, пожимая руку и хлопая по плечам. Заодно бросая короткое — 'С прибытием' или 'Здарова' и тому подобные малозначащие фразы. Черт, приятно, когда вот так, запросто, тебя принимают в ряды.

— Так, продолжаем чистить оружие, а мы с Ертаровым пока отойдем. — Скомандовал Курбаши и, ухватив меня за локоть, вытащил обратно в казарму.

— Пойдем, поговорим спокойно в штабе. — На ходу бросил он.

Комната, названная штабом, оказалась не велика. Квадратный стол в центре, табуретки по периметру, полки с картами и книгами, вот и все.

— Присаживайся, Вячеслав.

— Да, я же сказал, лучше Славка. А мне как обращаться?

— Меня Фархадом зовут, Курбаши — это у нас в отряде принято так. Себе прозвища брать.

— Я думал, ты, как и Шериф, без имени обходишься...

— Нет, Шериф один такой, не о том разговор. Расскажи мне Славка, чего и как, зачем в отряд пришел, что умеешь, какое оружие у тебя есть, чем заниматься думаешь?

Очень сжато поведав в ответ свою историю, и выразив временное отсутствие внятных планов за исключением того, что конечно, вернуться бы домой не помешало. Я получил в ответ отрицательно-недоверчивое хмыканье.

— Нет пути назад, я уже два года здесь и не слышал ни разу о подобном. Сюда сколько угодно, а отсюда — ни-ни. Так что не грей себе голову и лучше подумай, что дальше делать и как жить.

— Да, я не спешу, деньжат малеха есть пока, а потом решу, успею.

— Дело твое. — Спокойно согласился Фархад, вот что значит восточный человек, нет и нет и дальше пошли. — Жить пока здесь будешь?

— Да, думаю на пару деньков перекантоваться. Сейчас на минутку и заглянул, просто осмотреться, и сразу дальше. Через час-полтора вернусь уже с оружием и вещами.

— Хорошо, позже договорим. Сегодня я тебя припрягать к дежурству не стану, все уже расписано, но с завтрашнего дня — служба. — Он поднялся на ноги, обозначая. Все, разговор окончен. А кто против? Пора дальше двигать.

— Тогда до встречи.

Улица встретила меня предвечерним теплом и тишиной. Сиеста у них тут, что ли? Даже птицы не чирикают особо. Благодать. Ну что, теперь в ресторан на Купеческой. Народу и в самом деле на удивление мало. Впечатление бойцы группы Курбаши — моей теперь группы, произвели самое положительное. Лица — умные, волевые, светлые. Да и чего ждать от добровольцев? Вольноперов, как в царские времена говорили. Я и сам из таких, получается. Да, если у Шерифа таких ребят десятка три имеется, то он — серьезный лидер и сила в местном масштабе. Ну, это мы успеем обдумать. А вот обсудить с Фархадом вариант нанять группу для разборок с Перначом — мне все больше нравится. Поживем — увидим.

Открывая дверь номера, я и не думал о встрече с друзьями, совсем повыветрилось из головы, занятой насущными вопросами выживания. А Валерка и Пашка, наоборот, оказались крайне озабочены моей судьбой. Едва я вошел, как они буквально набросились на меня с расспросами.

— Славян, где пропадаешь? Почему к Липарёву не пришел в назначенное время? — Это Пашка, стараясь сдерживаться, и все же заметно сердясь. — И откуда это оружие? Валера говорит, что такое стоит очень дорого и не продается новичкам-попаданцам совсем, ты что, купил его нелегально? Знаешь, что за это здесь делают? Даже Иван Арсеньевич не защитит... — Я с интересом слушал его монолог, не собираясь прерывать своего нудноватого друга. За меня это сделал неугомонный Бобр — он, заметив значок у меня на куртке, чуть округлил глаза и дернул Микулина за плечо, тот недовольно обернувшись, хотел видно поинтересоваться, с какого перепуга Валерка его отвлекает от важного разговора. Получив малейший шанс, Бобров сразу вклинился в беседу.

— Паша, ты посмотри, у Славки значок отряда Шерифа! Славян, ты как успел? Ну, шустрый. Я за неделю и познакомиться толком ни с одним из отряда шерифского не смог, а ты...

— А чего тянуть было? Опять же, стволы толковые требовались.

— Хорошо, допустим, ты вступил в отряд, хотя, я категорически не понимаю, ради чего. Очень не обдуманный шаг, они постоянно ездят по лесам, воюют, это очень опасно. А ведь ты не боевик, даже в армии не служил... Не суть, это успеем обсудить, но ответь мне, — а Павел разошелся не на шутку, и расклад с оружием и отрядом его не сбил с настроя, дела... — ответь мне, почему ты подставляешь меня и Валерку, не являясь к Липрёву, ведь обещал сам, никто за язык не тянул.

— Чушь это все, Паша. Ничего я твоему купчине не обещал, точнее, обещал подумать.

— Что значит чушь?! Два часа давно истекли! — Ого, а Микулин уже почти кричит, эк его задевает эта ситуация, даже странно.

— Я подумал и решил не соглашаться, а то, что не пришел, уверен, вполне ясный ответ. И не кричи на меня, тебе не идет ни разу. — Поднял и закинул на плечо АВС, левой рукой подхватил свой вновь обретенный рюкзак с вещами и сидор с причиндалами из магазина Степаныча. Посмотрел на ребят и добавил негромко. — До свидания, братцы. Пойду я.

— Постой, Славка, ты что обиделся? Плюнь, Паха просто дергается из-за Липарёва. Он надеялся, мы вместе будем у него работать и вообще... — Валерка выглядел искренне расстроенным. Ухватив меня за рукав, он почти повис на мне, не давая двигаться. — Не уходи никуда, надо же поговорить.

— Да, не переживай ты, Бобр, приду я к вам, вещи в молодечную закину, и завтра обязательно вас навещу. Тут все равно места для троих нет. Пару дней перекантуюсь там, а потом поеду куда-нибудь дальше, так думаю.

— Давай, я провожу тебя, — Валерка вырвал у меня из рук рюкзак и решительно нацепил его себе на плечи.

— Лады, Паш, до завтра. — Примирительно сказал я, протягивая ему руку. Он же лишь молчаливо ответил на рукопожатие. Значит, все еще злится. И зря. Ну, я ему не судья и не потатчик. Сам по себе человек, свой собственный.

Уже выйдя на улицу, я неожиданно для себя решил — надо зайти к купцу. Потому что если не сейчас, то уже никогда. Сунув и второй мешок Бобру, я, придерживая автомат, бодро взбежал по лестнице, никто и не пытался меня останавливать. Двери в кабинет Липарёва оказались открыты, он, заметив меня через проем, громко предложил:

— Вячеслав, рад, что зашли. Проходите, присаживайтесь. Выпьете что-нибудь? — Надо же, ни намека на раздражение. Сама вежливость и дружелюбие, да, любопытный типаж, ничего не скажу.

— Нет, спасибо, у меня еще дела сегодня.

— Вот как, едва появились в городе и уже дела? Прекрасно. Я в вас и не сомневался. Вижу, вы успели вступить в отряд Шерифа?

— Да, чего скрывать, вступил в ряды. — Глазастый мужик этот Липарёв. Но к делу. — Иван, я не могу принять ваше предложение. Просто не готов. Честно.

— Да, я так и понял, не беспокойтесь. И уже предпринял все необходимые шаги и меры, послав к месту аварии поисковую группу.

— Вот как? И кого же вы наняли? — И в самом деле, интересно, кто пошел вместо меня.

— Я обратился к Шерифу. Он подобрал специалистов из числа своих бойцов, ваших, к слову, новых соратников.

Услышав это заявление, я испытал нечто напоминающее укол совести, но не относительно купца, а за ребят, ушедших в опасный рейд вместо меня. Кто знает, вдруг Липарёв был прав, и именно мне должно было посчастливиться в том деле, а что будет с ними? По крайней мере, я надеюсь, он им хорошо заплатит.

— Тем лучше. Итак, тема исчерпана. И мне пора идти, время не ждет.

— Вам точно нечего мне сообщить, — пристально взглянув на меня, спросил купец.