Поножовщина развернулась во всей своей кровавой неприглядности. Похоже, у Зариме кончился весь альтруизм, и он начал отвечать. Каждый его новый удар оставлял на теле противника порез, и после каждого он предлагал сдаться, но матрос оставался упрям, как сто ослов, хотя симпатии "болельщиков" были уже вовсе не на его стороне. Из толпы откровенно слышались предложения сдаться и не выпендриваться.
Вскоре Зариме это надоело. Он совершил головокружительный кульбит, повалив противника лицом вниз на палубу, и тут же оказался на его спине. Схватив матроса за волосы, заставив его поднять голову и, приставив кинжал к горлу, спросил:
— Сдаешься или смерть?
Матросу уже трудно было говорить, но здравый смысл все-таки возобладал, и он выдавил, что сдается.
Зариме торжествующе усмехнулся, сжал руку с кинжалом в кулак, и точным ударом отправил противника в нокаут. Только потом отпустил противника и поднялся, оглядев присутствующих, словно спрашивая, не желает ли кто еще бросить ему вызов. Желающих не нашлось. Наоборот, матросы, хоть и не все, кинулись его поздравлять.
Дружеские похлопывания по плечу, скабрезные шутки по поводу неудавшегося блюстителя нравственности могли продолжаться еще долго, но, скользнув взглядом по толпе, Зариме заметил Интара. Тот стоял в дверях каюты и, кажется, уже давно. Юноша тотчас направился к нему. Команда, заметив капитана, враз озаботилась делами и разбежалась, утащив и бесчувственное тело матроса, и усиленно делая вид, что ничего такого не произошло, а кровь с палубы быстро смысли.
Интар сурово повел бровями, велел помощнику через два часа быть с докладом, и увел юношу в каюту, отгородившись от всех любопытных дверью. Правда, у этого "спектакля" был еще один зритель, но Виолетта так же быстро скрылась под сенью собственной каюты, оставшись незамеченной.
* * *
Едва закрылась дверь, Интар обеспокоено заметил:
— Ты весь в крови!
— Знаю, — ничуть не раскаиваясь ответил Зариме. — Но большая часть не моя.
— Значит, тебя все-таки ранили, — хмуро.
— Может быть, я не почувствовал.
Тотчас был позван Амаль и дан приказ принести воды для умывания. Тот со всех ног кинулся исполнять приказание, а потом под бдительным руководством Интара смывал кровь с господина. Слуга невольно ежился под взглядом вампира, а вот Зариме, кажется, было все равно, и он даже забавлялся.
Когда Амаль закончил, на теле господина обнаружились три пореза. Один — на ребрах, стал почти незаметной царапиной, другой — на плече, был серьезнее, и почти такой же на животе. Мог быть хуже, но, видимо, нож наткнулся на тазовую кость. Амаль предложил сделать повязку, но оказался выставлен вместе с грязной водой.
— А если бы этот матрос оказался удачливее? — возмущенно выдохнул Интар, пробежавшись пальцами по самой нижней из ран.
— Ничего. Ему бы не удалось, а это — ерунда. Я просто не почувствовал.
— Но твои раны до сих пор кровоточат!
— Не мог же я обнажить свою суть перед всеми.
— Как это? — голос вампира звучал очень недоверчиво.
— Вот так.
Зариме весь вытянулся, поднял голову, словно в безмолвном рыке, и тотчас его тело покрыла золотисто-алая чешуя. Вернее, она появлялась и сходила практически одновременно, оставляя после себя чистую золотистую кожу без каких-либо следов повреждений.
— Это... всегда так? — с трудом нашелся с вопросом Интар.
— Когда нужно избавиться разом от всех ран и повреждений. В принципе, они и так быстро заживут — но это из ряда радикальных мер.
— Наверное, требует огромной энергии.
— Не так уж, — пожал плечами Зариме и зевнул.
— Идем. Сдается мне, тебе лучше лечь.
— Вовсе нет, — возразил юноша, хотя сопротивляться мягкому подталкиванию в сторону спальни не стал.
— Зачем тебе вообще потребовалось ввязываться в эту драку? — не сдержался Интар. — Думаешь, я бы не смог приструнить его?
— Смог бы, конечно. Только оскорбления перешли бы в скрытую форму. И его отношение ко мне осталось бы прежним. А так, думаю, что преподал ему достойный урок. Ты ведь сам понимаешь.
— Понимаю, и все-таки...
— Я уже не раз говорил — не беспокойся обо мне.
Вампир вздохнул и на миг прижал к себе Зариме. Ведь кто-кто, а Интар должен был знать, насколько обманчива может быть внешность. Но почему-то это никак не помогало избавиться от волнения за юношу.
— Это просто связь, — обронил Зариме, словно в ответ ан его мысли. — Когда ты научишься в полной мере чувствовать ее, то необходимость в беспокойстве отпадет.
— Все-то ты знаешь! — фыркнул вампир.
— Но ведь это моя жизнь.
На это Интар, наконец, улыбнулся, и тему больше развивать не стал, а вместо этого сказал:
— Ты очень ловко управлялся с ножом. Даже жаль, что я видел бой не сначала. У этого матроса не было шансов.
— Спасибо за столь высокую оценку.
— Я говорю, как есть. А ведь раньше сомневался в твоих... навыках. Но в схватке ты совсем другой.
— Какой же? — с лукавой хитринкой.
— Словно расчетливый хищник.
— Вполне возможно, — улыбнулся Зариме, и в его взгляде, действительно, промелькнуло что-то опасное.
Интар подумал, что дракон юноши, вероятно, никогда не уходит совсем, оставаясь близко к "поверхности".
— Но тебя не должно это пугать, — продолжил Зариме.
— Разве я выгляжу напуганным?
— Ну, внушать опасения.
— Да, вроде, и этого нет.
— Вот и хорошо, — вздохнул юноша, устроив голову на коленях у вампира.
— Маленький негодник! — усмехнулся Интар.
— Я еще вырасту, — серьезно ответил Зариме, и оба рассмеялись.
Глава 34. Разговор с "Кровавой дамой".
Мятежный матрос после этой схватки на виду у всех стал тише воды — ниже травы. К тому же Интар все-таки провел с ним воспитательную беседу. Да и остальные притихли. В основном потому, что Зариме, действительно, доказал, что способен постоять за себя, даже более чем. Его теперь часто приглашали "посидеть в компании". Как правило, юноша не отказывал — ведь это еще была и возможность быть на палубе, когда Интар стоял за штурвалом.
Вампир не раз удивлялся, как легко Зариме общался с этими головорезами, и те именно принимали его, а не относились со снисхождением, как к "любимчику" капитана. Кажется, многим матросам уже было плевать на его импозантную, неординарную внешность.
А вот с двумя пассажирами такого взаимопонимания не произошло. Да те к нему и не стремились. Их устраивало, что, по сути, их игнорировали. Неслышными тенями бродили они по кораблю, когда сидеть в каюте становилось невмоготу. Общались только с Интаром и иногда с Зариме, и всегда уточняли от кого на борту можно "откушать". Правда, Виолетта частенько бросала на Зариме странные взгляды и гораздо чаще Карла пыталась с ним заговорить.
Разговор практически всегда получался в отсутствии Интара, и Зариме вовсе не исключал, что так специально подстраивалось, но оставался предельно учтив и вежлив.
Вот и сегодня Интар стоял за штурвалом, а юноша сначала сидел с матросами, разучивающими весьма скабрезную песенку в дальнем конце судна, а потом просто смотрел на море.
Водная стихия хоть и внушала опасения, но и завораживала своим нынешним спокойным величием. К тому же ясной лунной ночью море мерцало серебром.
— На что ты так увлеченно смотришь? — раздался рядом веселый голос Виолетты. Зариме слышал ее приближение, поэтому ответил, не оборачиваясь:
— На море.
— Море? — брови вампирши взметнулись вверх в эдаком отточенном изумлении. — Я думала, у парней твоего возраста совсем другие интересы.
— Какие же? — Зариме все-таки обернулся.
— Ну... Я видела, как ты дрался с тем матросом. Очень... будоражащее зрелище, — тонкие бледные пальцы как бы невзначай коснулись руки юноши, державшейся за борт.
— В подобном нет ничего будоражащего. Драка есть драка.
-Интар устроил тебе выволочку? — лукавая улыбка почти обнажила клыки.
— С чего вы взяли?
— Можешь обращаться ко мне на "ты", — нежным голосом. — Мы же по одну... сторону.
Вампирша имела в виду, что и он, и они знали, кто кем на самом деле является, хотя считала Зариме просто оборотнем. Парень не собирался ее разубеждать, только пожал плечами.
— Можно задать тебе личный вопрос? — не унималась Виолетта.
— Я слушаю, — голос звучал ровно, без каких-либо эмоций.
— Кто для тебя Интар?
— В каком смысле? — такое же картинное удивление, какое несколько минут назад было на лице самой Виолетты.
— Ты ведь знаешь, что мы обладаем очень тонким обонянием и другие чувства весьма развиты. И я чувствую, как от Интара постоянно пахнет тобой, и в весьма... близком смысле. Ты же пахнешь всегда только по-своему.
Зариме скрыл усмешку. Он мог бы рассказать, что его огненная сущность в считанные моменты уничтожает все посторонние запахи — ведь так оно и было, но вместо этого ответил:
— Просто это такая особенность, наверное.
— Хм, — Виолетта тоже перевела взгляд на море. — У меня был старый знакомый, чем-то похожий на тебя.
— Чем же?
— Это сложно объяснить, но между вами есть нечто неуловимо схожее. Мне бы хотелось узнать тебя получше.
— Насколько? — вопрос прозвучал с улыбкой, но глаза Зариме оставались серьезны.
— О, я очень любопытна, — хохотнула вампирша. — Почему Интар рассказал тебе кто он есть на самом деле? Он едва ли не один из самых скрытных из нас.
— Ты так хорошо его знаешь?
— Я много слышала. Так почему же?
— В каком-то смысле я всегда это знал. К тому же, когда выяснилось, что я не восприимчив к его вампирским чарам...
— Так он укусил тебя, а ты все запомнил? — хохотнула Виолетта.
— Можно и так сказать, — ответил Зариме, но вампирша не почувствовала лжи. Драконы всегда славились своей способностью убеждать. При желании они могли любому доказать, что черное — это белое, и даже вампира с его чутьем обвести вокруг пальца.
— Как интересно, — снова улыбнулась Виолетта эдакой полной соблазна улыбкой. — Значит, у вас с Интаром очень близкие отношения?
— Весьма.
— Больше, чем просто регулярные пара глотков крови?
— Мне всегда казалось, что не следует отвечать на подобные вопросы.
— Извини. У меня нет опыта общения с вашей культурой. В Европе все более просто и открыто.
— Прям настолько? — мастерски изобразил удивление Зариме.
— Ну... не совсем, — от чего-то смутилась Виолетта. — Но ты увидишь. Венеция — необыкновенный город!
— Чем же он так чудесен? — с искренним интересом.
— О, это просто надо увидеть, прочувствовать. И, уверена, тебе понравится носить камзол, а не этот балахон, скрывающий всю твою красоту.
— Именно этим тебе так не угодил мой наряд? — усмехнулся Зариме.
— У тебя потрясающие тело и волосы, да еще лицо ангела, — говоря это, Виолетта пробежалась кончиками пальцев по щеке юноши, выше и откинула импровизированный "капюшон" бурнуса, после чего Зариме отстранился. Вампирша ничуть не смутилась и сказала: — Ты будешь иметь потрясающий успех у женщин. Куртизанки будут выстраиваться в очередь, а благородные дамы позабудут о добродетели.
— Мне это не нужно, — возразил юноша.
— Совсем-совсем? — вампирша лукаво улыбнулась, мимолетным движением коснувшись пальчиком его губ. — Уверена, ты сладок, как дорогое вино, — она даже облизнулась, и на миг стал виден кончик клыка.
Виолетта хотела подступиться еще ближе, но именно в этот момент к ним присоединился Карл. Видимо, обеспокоенный долгим отсутствием подруги.
— Доброй ночи.
— Доброй ночи, — кивнул Зариме.
— Бессонная ночь? — поинтересовался Карл.
— Нет. Просто для меня еще слишком рано.
— Тоже любишь полуночничать?
— В некотором роде, — ответил Зариме, кинув мимолетный взгляд на место рулевого. Интара там не было, его сменил первый помощник.
— Надеюсь, Виолетта не утомила тебя болтовней, — видимо, Карл видел больше, чем желал показать, но все равно заработал гневный взгляд вампирши. А юноша лишь отрицательно покачал головой. Но все равно Карл счел нужным избавить от ее общества. Взял вампиршу под руку со словами: — Прошу нас извинить, но ночь коротка, а нам бы еще хотелось утолить... голод.
— Конечно, я понимаю, — кивнул Зариме, и не стремясь задерживать.
Уход парочки вампиров оказался весьма своевременным, так как буквально спустя минуту к юноше подошел Интар. Судя по всему, он видел немало, потому что сразу поинтересовался:
— Что от тебя хотели наши... пассажиры?
— Мы просто беседовали, — отозвался Зариме, тотчас прижавшись к вампиру достаточно близко, чтобы чувствовать его почти всем телом, и в то же время достаточно... пристойно.
— В самом деле? Мне показалось, что Виолетта старалась наладить с тобой весьма тесный... контакт.
— Я ей интересен из-за своей необычности. Думаю, дай ей волю, она с радостью продегустировала бы меня.
Интар усмехнулся, приобнимая юношу за плечи:
— И откуда в тебе такая проницательность?
— От природной мудрости, наверное, — ответил Зариме с такой же усмешкой.
— И все-таки будь осторожен. Это не люди — вампиры. Несколько по-иному мыслят. Особенно столь молодые.
— Я всегда осторожен.
— Знаю. Но если тебе будут докучать — непременно скажи.
— Хорошо.
— А излишнее любопытство когда-нибудь доведет Виолетту до беды.
— Это угроза?
— Вообще-то рассуждение.
— Точно? — Зариме подозрительно сощурился. — А то мне показалось, что ты ревнуешь.
— Я? Меня просто настораживает, когда кто-то начинает столь близко общаться с тобой. Это не ревность.
— Хм, — юноша больше ничего не сказал по этому поводу, хотя смешинки в глазах его выдавали, так что Интар не выдержал и спросил:
— Что?
— Ничего. Просто не стоит воспринимать это столь... близко к сердцу. Я все равно твой.
Вампир вздохнул, погладил юношу по плечу и проговорил:
— Прости. Я не имею права столь сильно вмешиваться в твою жизнь. И нет ничего удивительного, что рано или поздно ты захочешь кого-либо еще. И, думаю, я даже смогу смириться с этим.
Зариме подумал, что, наверное, не стоит уличать повязанного во лжи, тем более в таком деликатном вопросе, поэтому он совсем по-кошачьи потерся щекой о плечо Интара и проговорил:
— Не стоит принижать своих достоинств.
— То есть?
— Почему ты так уверен до сих пор, что я когда-нибудь уйду?
— Я прожил долгую жизнь, и еще долго проживу, а за столь большой срок...
— Ты сам себя убеждаешь. Зачем?
— Наши отношения...
— Такие, какие есть, и будут какими захотим, — голос Зариме звучал очень серьезно. — Если я тебе не нравлюсь, надоел — так и скажи.
— Разве ты можешь надоесть? — усмехнулся Интар, снова притягивая к себе юношу. — Просто рядом с тобой я чувствую себя влюбленным мальчишкой, и это... беспокоит.
— В чем именно беспокойство?
— Я очень долго отказывался от подобных чувств, не желая оказаться привязанным к своему клану. Это был один из... методов нашего главы по удержанию чистокровных.
