А потом с какого-то научного семинара приехала соседка Аффы, и началась суматоха. Девушка убежала, позабыв о добровольно возложенной на себя роли надсмотрщика. Следом и я решила знакомиться со второй соседкой.
Её звали Лизбэт, а в бытности Лизой. Я бы охарактеризовала её как леди Идеальность и Аккуратность. И еще леди Строгость. Копна идеальных русых кудряшек до середин плеч — локон к локону, идеальные аккуратные бровки, аккуратно очерченные губы. Кукольная безупречность. Одежда Лизбэт тоже заявляла об идеальности. Белоснежная блузка с отложным воротником и серый в полоску костюм — юбка и пиджак — сидели отлично на миниатюрной фигурке.
На фоне приехавшей соседки Аффа терялась, несмотря высокий рост. Немногословная и серьезная Лизбэт старалась соответствовать имиджу деловой дамы, знающей, чего хочет от жизни. Но мне импонировала простота и легкая грубоватость Аффы, нежели отчужденная нейтральность идеальной леди.
Выяснилось, что Лизбэт учится на моем факультете и оканчивает выпускной четвертый курс. Снисходительно поздоровавшись, она больше не обращала на меня внимание. Похоже, Аффа успела рассказать ей основные вехи нашего знакомства и моих мытарств.
Пока кипятился чайник, Аффа поведала шепотом, что Лизбэт — гордость курса и, пожалуй, всего факультета. Она круглая отличница. Но, оказывается, идеальным леди не чуждо ничто человеческое. Сердце Лизбэт давно отдано научному руководителю, под началом которого группа студентов ездила в другой город. Но мне показалось, что сердечная привязанность круглой отличницы носила расчетливый и трезвый характер, о чем я не замедлила сообщить.
— Не суди по внешнему виду! — возразила с жаром Аффа. — Ее руководитель...он такой! — Она мечтательно закрыла глаза. — Я бы обязательно влюбилась, если бы не страдала по своему черноглазому. — Батюшки, там же Сима! Один!
Сима был уже не один, а с Капой. А на стене в углу красовалось чудовищное голубое дерево, раскинувшее в обе стороны кривые страшные ветви. Такие деревья обычно стучатся жуткими ветреными ночами в окна домов, пугая мечущимися по стенам тенями.
Аффа схватилась за сердце.
— Кошмар! Немедленно перемазывайте, как задумывалось раньше!
— Да ладно тебе, Афка, — ответил добродушно Сима, стягивая импровизированный халат в потеках голубой краски. — Посмотри, как раскидисто. На таких ветвях так и тянет повеситься.
Капа съехал по косяку и, закрыв рот рукой, сдавленно ухахатывался.
— Я сейчас кисточку тебе в рот засуну! — закричала Аффа, наступая на парня. — Врун несчастный! Где плачущие сердца?
— Аф, не переживай. Мне очень даже нравится, — попыталась я успокоить разбушевавшуюся девушку.
— Сейчас нравится, а ночью проснешься и описаешься, — сделала она большие глаза.
— А зачем мне ночью просыпаться?
— Ну, вдруг приснится плохой сон, или захочешь в туалет?
— Тогда и ходить не надо. Сразу сделает пи-пи в кроватку, — влез Капа, и братья загоготали.
— Сейчас я покажу, как делают пи-пи без пи-пи!
Аффа скрутила газету в рулончик и набросилась на Капу, колотя по спине и бокам. Тот, уворачиваясь от ударов, выбежал из комнатушки, а девушка погналась следом.
— Честно, тебе понравилось? — спросил Сима, сворачивая полиэтилен.
— Понравилось. Своеобразно.
— Ну и ладно. Краска не очень вонючая, но до вечера неплохо бы ей подсохнуть. Так что иди, гуляй и не переживай.
— Я и не переживаю. Спасибо тебе, Сима. И Капе спасибо, хоть он оболтус. Ты, наверное, первым родился.
— Ошибаешься. Я младше, — ухмыльнулся парень. — Ну, бывай.
Аффа осталась с соседкой в надежде вызнать, случилось ли в поездке что-либо интересное, связанное с объектом воздыхания. А я отправилась гулять.
На улице потеплело, дул слабый ветерок. На бледно-сером небе акварельными мазками расплывались редкие голубые пятна. Базовый курс прогнозистики не пропал даром. Я сразу определила, что к вечеру погода переменится, и пойдет снег.
Ноги сами собой привели меня в район, где жили не видящие. Называть их слепыми не поворачивался язык. Я гуляла по заснеженным улочкам и разглядывала витрины магазинчиков. Сонная тишина и неспешное течение времени действовали умиротворяюще. Навстречу попадались единичные прохожие, а за время прогулки мимо проехали всего три машины.
Я забрела в небольшой парк на окраине. Утоптанные дорожки, пара заснеженных лавочек, глубокие сугробы... Ни мамочек с колясками, ни детей на горке.
Озябнув, зашла в книжную лавку и купила лист ватмана, клей с двумя тюбиками краски. Продавец узнал меня, и мы пообщались на околокнижные темы. Отогревшись и распрощавшись с ним, я побрела дальше по улице, запоздало сообразив, что удалилась вглубь района. Случайный прохожий пояснил, как добраться до ближайшего кафе.
На улице быстро темнело, ветерок усилился, подтягивая циклон. "Встреча" — сообщила вывеска искомого заведения, заключенная в рамку из мигающих лампочек. Звякнул колокольчик, я и оказалась внутри небольшого уютного помещения. В углу за столиком сидели двое: мужчина и женщина.
Несмотря на простоту убранства, стены зала плотно увешивали поделки: композиции из сухих цветов, тканевые аппликации, вышитые нитками картины. Глаза разбегались от обилия рукотворных чудес.
Немолодой мужчина в форменном фартуке принес пирожное и чашку кофе, обошедшиеся в один висор, и я не пожалела, что сделала заказ. Пирожное оказалось свежим и воздушным, кофе — ароматным. Сидя у окна и смотря на небо, разродившееся редким мелким снегом, я прихлебывала из чашки и смотрела, как легкий сквознячок колышет паутину между рамами. На меня снизошло ощущение тепла и уюта. Где-то Петя Рябушкин устанавливал новый мировой рекорд по гиревому спорту. Где-то Капа забивал свой главный гол. Где-то Аффа, вздыхая, мечтала о встрече с черноглазым горнистом. Где-то Стопятнадцатый сочинял очередной белый стих к очередной Эф. Где-то на спортивной площадке танцевали пары, сидело строгое жюри, и рукоплескали восторженные болельщики. А здесь, на краю земли, в одиночестве сидела я, мечтая... О чем?
Внезапно звякнул колокольчик, и с порывом ветра в кафе ворвался молодой человек. Оглянулся на мужчину за стойкой, но тот отрицательно покачал головой и отвернулся. Парень лихорадочно оглядывался по сторонам. Мужчина и женщина сделали вид, что увлечены важной беседой.
Я заметила, что хозяин спешно стянул кольцо с пальца, а женщина судорожно снимала сережки. Ее спутник встревоженно поглядывал на дверь, нервничая. Парень в отчаянии метнулся к двери, затем обратно и вдруг увидел меня.
— Девушка, разрешите познакомиться.
От неожиданности я потеряла дар речи, а молодой человек мгновенно снял куртку, шапку и уселся рядом, приобняв меня.
— Прелестная девушка не должна скучать в...
Неожиданно дверь кафе распахнулась, и в помещение вошли двое мужчин, похожих друг на друга: в одинаковых полушубках и шапках.
Парень вздрогнул и, уткнувшись носом в мою щеку, прошептал:
— Помоги... — В его голосе смешались страх, обреченность и, вместе с тем, отчаянная решимость.
Гости вели себя по-хозяйски: неторопливо прохаживались по залу и заглядывали во все закоулки, предъявив удостоверения хозяину. Тот кивнул и опустил взгляд к стойке.
Один из вошедших направился к мужчине и женщине. Парень стиснул меня в объятиях, напрягшись как струна. Ясно, что парочка странных посетителей кого-то или что-то искала. И тут до меня дошло, кого! В голове помутилось от страха, потому что я испугалась не парня, вцепившегося с мрачной решительностью. Я испугалась бесцветных типов в полушубках и исходящей от них ауры подавляющей властности. Её почувствовали даже слепые. То есть мы все.
— Закажи что-нибудь, — выдавила я непослушными губами.
Парень вздрогнул и щелкнул пальцами, подзывая хозяина. Конечно же, он привлек внимание второго типа, что остался у выхода и поглядывал на улицу через застекленную дверь. Мужчина направился к нам, и каждый шаг отдавался похоронным набатом в голове. Что меня толкнуло, не знаю, но, обняв парня, я поцеловала его и промурлыкала:
— Милый, я ужасно соскучилась, — и снова поцеловала в щеку возле уха.
Я очень старалась, и голос совсем не дрожал. Парень сглотнул.
— Знаю, сладкая, — ответил громко и поцеловал в ответ. Что-что, а целовался он умело.
— Добрый вечер, молодые люди, — поздоровался мужчина и отвернул воротник полушубка, показав значок, блеснувший желтым. Цифра "1".
Так и есть. Первый отдел — соглядатаи и дознаватели. Дальше нам падать некуда.
Мои пальцы машинально перебирали русые прядки. Оказывается, у парня длинные волосы, а я не заметила.
— Добрый вечер, — изобразила удивление навязчивым вмешательством.
— На вас обнаружены дефенсоры. Согласно шестнадцатой статье кодекса о преступлениях круг лиц, допущенных к пользованию защитными устройствами, ограничен. Попрошу предъявить опознавательные документы, — сообщил мужчина.
Быстро же он определил! Про первый отдел, контролировавший вис-преступления, ходили нелепые и страшные слухи. Все знали, что с его работниками лучше не связываться. Слава богу, мне не довелось сталкиваться с этими ребятами. До сегодняшнего вечера, будь он неладен. И зачем меня сюда занесло? — подумалось с тоской.
Парень приклеился как сиамский близнец и потупился, поглаживая мой бок. Такими темпами он во мне дыру протрет.
— Мы студенты. — Я назвала институт. — А документов при нас нет.
— Ношение дефенсоров законно?
Я сглотнула. Нервничая, начала возить пальцем по столу.
— Несомненно, — кивнула и раздраженно добавила: — Институт с висорическим уклоном.
— Кто может удостоверить ваши личности?
— Генрих Генрихович Стопятнадцатый, декан факультета нематериальной висорики. Еще проректор. Да кто угодно.
— Ваши фамилии?
— Папена и... — я запнулась, но лишь на долю секунды, — Мелёшин.
Мужчина отошел и, приложившись к телефонной трубке, принялся негромко разговаривать, не спуская с нас глаз.
Мамочки! Ну, почему из всех возможных фамилий всплыла именно эта? Вдруг нас потащат на опознание? Или позвонят родственникам настоящего Мелёшина? А он сейчас болеет до хрипоты на своих танцульках.
— Прости, — услышала покаянный шепот парня.
Да уж. Теперь я не просто соучастница. Я преступница. Хотя преступницей стала еще вчера, прокравшись с расстегаями мимо охранника. Безнаказанность — это плохо. Безнаказанность толкает на новые преступления. А сегодняшнее ЧП — не простая шалость. Господи, если узнает отец, он меня на полоски порежет! Я облилась холодным потом.
— Молодой человек, как зовут вашу подругу? — спросил мужчина, оторвавшись от трубки.
И правда, как меня зовут? Как меня зовут?!
— Эва, конечно же, — ответил вызывающе парень. — По-вашему, чтобы спать с девушкой, необязательно знать ее имя?
У меня пропал дар речи, пара за соседним столиком возмущенно заохала, а мужчина понимающе ухмыльнулся.
Все-таки не зря я выводила пальцем три буквы на лакированной столешнице.
Это могла быть 15.2 глава
Неожиданно у типа, что допрашивал пару за дальним столиком, заиграл телефон. Выслушав звонившего, мужчина сделал знак напарнику:
— Подозреваемые замечены в трех кварталах к югу отсюда и пытаются уйти подземкой.
На лице "нашего" дознавателя промелькнуло разочарование.
— Ваши личности подтверждены, прошу прощения за беспокойство, — сообщил нам. — На будущее имейте при себе удостоверяющие документы.
Меня охватило странное отупение, усталость накатывала волнами. Я глядела на происходящее, словно через мутное стекло — это сказывалось перенапряжение.
Типы из первого отдела подняли воротники и, попрощавшись с хозяином молчаливыми кивками, вышли в начавшуюся метель.
Я не заметила, как парень выпустил меня из объятий. Мы сидели рядом, плечом к плечу, и молчали. От пережитого страха дрожали руки, и чашка с остывшим кофе мелко зазвякала о блюдце.
Мужчина и женщина, одевшись, спешно покинули кафе. Хозяин приглушил яркий свет над стойкой и ушел, наверное, в подсобку или на кухню. За окном разбушевалась непогода. Ветер швырял в окно горсти снега, мокрыми комками налипавшего на стекло. Я поежилась.
— Где живешь? — спросил парень.
— В институтском общежитии.
— Пойдем, провожу, — предложил он.
— Хорошо, — согласилась я вяло.
Мы оделись, и теперь я более-менее разглядела парня. Он оказался широк в плечах и выше меня на голову. Волосы доставали ему до плеч, а ямочка на подбородке смотрелась легкомысленно.
Движения выполнялись на автопилоте: нахлобучилась шапка, натянулись куртка и капюшон, шея обмоталась шарфом, наделись перчатки. Мой спутник прихватил рулон с ватманом.
Прощально звякнул колокольчик, и мы вышли в буран. Правда, ветер дул в спину, что облегчало дорогу. Парень вел меня за руку. Не знаю, то ли ветер поутих, то ли мы пошли узкими переулками, но наступило затишье, и снег повалил сплошной стеной.
— Ненавижу, — сказал проводник и остановился. — Всех вас, проклятых висоратов, ненавижу.
Я вырвала руку.
— Если ненавидишь, зачем прилепился? Даже не сказал спасибо.
— Ну, да, — согласился парень с издевкой. — Как у вас делается? "Я перед тобой в неоплатном долгу, возьми его и владей", — начал паясничать. — В рабство возьмешь? На колени поставишь? Как собаку на цепь посадишь, да?
— Дурак, — сказала я и побрела по заснеженной дорожке. Он догнал.
— Спасибо. Если бы не ты, меня бы загребли.
— Пожалуйста.
— Тёма.
— То есть?
— Тимофей. Но лучше Тёма.
— Очень приятно. Эва.
— Знаю, — хмыкнул он. — Ты молодец, вовремя сообразила.
— Ты тоже молодец, сподобился прочитать, пока я мозоль не натерла.
— Значит, тебе не нужен мой долг? — поинтересовался парень с сарказмом. — Или я недостоин раздавать долги висоратам?
— Отстань от меня и иди своей дорогой. Спасибо сказал, и на том спасибо, — ускорила я шаг.
— Без меня заблудишься, — заявил Тёма, следуя позади. — Ты далеко от своего института.
Некоторое время мы шли молча.
— Никогда бы не подумал, что попрошу о помощи у висоратки, — затянул старую песню парень, — и что она согласится бескорыстно помочь.
Я остановилась, и от неожиданности он натолкнулся на меня.
— Мне наплевать, кто ты и кто я. Если, не дай бог, когда-нибудь окажусь в такой же заднице, надеюсь, ты не пройдешь мимо.
— Просто... — Тёма развел руками, — не ожидал, что поможешь. Приготовился к тому, что сдашь меня им.
— Ну, да, стоило сдать приставучую пиявку, — пробурчала и возобновила движение.
— Не туда, — парень потянул в другую сторону, и мы повернули за угол дома.
Какая романтичная погода, и как надо вымотаться, чтобы не замечать снега, повалившего красивыми хлопьями.
— Удивляюсь, что сподобило меня помочь? — продолжала я ворчать. — Почему тебя искали?
— На мне дефенсор, — пояснил Тёма.
Понятно. Ношение дефенсора для невисоратов приравнивалось к тяжкому преступлению. Дефенсором или защитником могло быть что угодно, например, кольцо, кулон, сережки, брошка или браслет как у меня. Дефенсоры создавались как упрощенный аналог щита неприкосновенности, чтобы фонить, искажая вис-волны, и защищать мозг от воздействия извне — гипноза, телепатии, ясновидения. Раньше дефенсоры называли casso или шлемами, но со временем это название забылось. Несмотря на официальный запрет, невидящие тоже использовали дефенсоры, которые изготавливались в подпольных условиях и продавались на контрабандном рынке.
