Миллион с половиной лун

Я размышлял на эту тему и когда вернулся в дежурку, и когда пришла смена, и когда попрощался с Кристи и Толиком, и когда брел по коридору в номер. Следовало бы заглянуть в столовую и что-нибудь перекусить, но я чувствовал себя вымотанным, и хотел завалиться спать или хотя бы полежать на кровати и почитать книгу. Ведь на тумбочке возле кровати все еще терпеливо поджил меня многостраничный томик "Инструкций" до которого все никак не доходили руки.

Уже дойдя до заветной "девятки" и выудив из кармана ключ, я решил, что бог с ним, с томиком, а надо бы все-таки поспать. Трезвый расчет подсказывал, что путешествие по другому миру вымотает меня до предела.

В комнате было темно — занавески почему-то оказались задернуты. Нащупывая на стене выключатель, я подумал об уборщицах номеров. Интересно, здесь существует обслуживающий персонал или приходиться убираться самим? Но что-то ни пылесосов в антресолях, ни швабр в ванной или веников под раковиной я не обнаружил. Значит, наверное, убираются.

Ага. Выключатель. Номер залил желтый свет, я сощурился от неожиданности, а когда открыл глаза, то подумал о том, что лучше бы их не открывал. А еще подумал, что вот он, тот самый миг, когда начинаешь задумываться — а стоит ли вершить в этом мире добрые дела? Ведь если их не вершить, то жить будет намного легче. Вот, например, если бы сегодня, застав в номере Сьерры двух инопланетных туристов, я позвонил начальству и сдал их куда следует (не знаю куда, но определенно есть места, куда следует сдавать), то сейчас эти самые туристы не сидели бы на моей кровати и на моем стуле.

"Опять постель помяли! — невольно подумалось мне, а следом, — и книгу взяли!"

Та, что звала себя Анн, сидела на кровати, подняв ноги и упершись спиной в стену. Танн сидела на стуле и заинтересованно листала томик "Инструкций". Окинув взглядом номер, я заметил около окна два рюкзака чудовищных размеров. Как эти рюкзаки могли тащить на себе хрупкие инопланетные туристки, представлялось с трудом.

-Что происходит? — вырвалось у меня.

Тут стоило бы выскочить из номера, закрыть дверь и немедленно вызывать кого-нибудь из начальства. Телефон лежал в боковом кармане. Стоило, хотя бы, постучать в стену, чтобы пришел Степа. Он бы пришел, несмотря на флюс, я уверен...

Но я ничего подобного не сделал. Может, я слишком мягкотелый? Или, может, иногда очень медленно соображаю?

-Добрый вечер! — кивнула Анн, вставая на кровати. При этом она едва раскинула руки, словно стояла не на матраце, а на тонкой проволоке где-нибудь под сводами цирка.

-Извините, что мы к вам снова, — сказала Танн, — но мы не нашли ни одной подходящей двери! Обыскали всю гостиницу, но, знаете, ничего интересного. Некоторые двери вообще не открываются. За пределами других одна пустота.

-И почему вы вернулись? — вырвалось у меня, — договор же был! Вы уходите из гостиницы!

Анн всплеснула руками и покачнулась, словно собиралась упасть.

-Ах, поймите же нас! — воскликнула она, — за стенами гостиницы планета Земля! А мы были на Земле! Мы изучили ее вдоль и поперек!

-Я прыгала с водопада! — гордо сказала Танн.

-А я каталась а этих ваших металлических штуковинах... такие... похожие на коробки...

-Американские горки?

-Лифты! — кивнула Анн, — вверх-вниз. Интересно, но однообразно. В общем, Земля нам не подходит. Мы туристы, нам бы хотелось попасть в такой мир, где мы еще ни разу не были.

-Если Игнат Викторович узнает о вас, то все мы отправимся в тот мир, где еще ни разу не были! — мрачно пообещал я.

Мысли кружились в голове, подобно осенним листьям на ветру. Я разрывался от незнания, как поступить. В конце концов, я пришел к выводу, что лучший способ выкрутиться — не предпринимать ничего. Пусть все идет своим чередом. Обычно подобный самотек ситуации выводил меня на нужный путь. Иногда я удивлялся такому свойству жизни. Если начинать суетиться, принимать какие-то решения, куда-то бегать и что-то делать — то дела неожиданно начинали тормозиться, застывать и вообще давать задний ход. А стоило махнуть на все рукой и предоставить жизни течь своим путем, как дела сами подворачивались под руку, решения находились будто бы из ниоткуда, нужнее люди встречались прямо на улице. Конечно, происходило такое не столь часто (а то бы я не оказался на пороге гостиницы без денег, небритый и забитый жизнью), но иногда эту существенно упрощало сложные ситуации.

Как, например, ситуацию с инопланетными туристками.

Поразмыслив секунду, я прошел в номер, взял табуретку и сел так, чтобы охватить взглядом и Анн и Танн. Анн все еще лавировала на кровати, раскинув руки. Танн отложила в сторону книжку и прислушалась.

-Поблизости есть кошки? — спросила она.

Я пожал плечами.

-Давайте поговорим серьезно, — сказал я, — вы понимаете всю серьезность своего преступления?

-Извините, но нет, — ответила Анн, — разве находиться в гостинице — это преступление?

-Вы незаконно проникли на территорию гостиницы из другого мира. И, мало того, вы все еще находитесь на этой самой территории. У вас нет разрешения! Вы действуете абсолютно бесконтрольно. И, мало того, вы еще проникли в мой номер! Кстати, каким образом вы узнали, что я здесь живу? И как проникли-то?

Анн совершила легкое движение руками, поджала ноги и рухнула на кровать. Кровать отозвалась жалобным предсмертным криком. Я невольно подумал о Степе. Интересно, что он подумает, услышав женские голоса и скрипы кровати?

-Мы шли по коридору, когда увидели вас с девушкой, — сказала Анн, — мы спрятались и увидели, как вы мило болтаете, а потом остановились возле этого номера. А когда вы ушли, мы решили проникнуть сюда и подождать вас.

-Интересно. А как проникли?

-Танн специалист о замкам, — сказала Анн, — у нее есть одна диковинка из крайнего мира. С помощью этой диковинки можно открыть все, что угодно. Ну, мы и открыли.

-А еще у вас есть диковинка, которая позволяет вам оставаться невидимыми перед видеокамерами и сканерами местности, — сострил я, но, судя по серьезным глазам Анн, попал в точку.

-Хорошо. Принимаю ответ. А зачем вы вообще решили ждать меня?

Анн удивленно вытаращила на меня изумрудные глаза с малюсенькими черными зрачками.

-А как же? — удивленно произнесла она, — вы же единственный, кого мы тут знаем. Вы же можете нам помочь.

-Я? Ну, уж нет!

-Вы же добрый! — произнесла Анн тихо.

-Второй раз не прокатит! — заверил я, — из-за этой моей доброты я не собираюсь терять работу! И вообще, я сейчас позвоню начальству, пусть приходит кто-нибудь из главных и решает, что с вами делать. По-хорошему, вас должны будут выпроводить отсюда, составить протокол, вызвать милицию, для выяснения личности задержать на двое суток. И штраф какой-нибудь обязать заплатить! Вот!

Я захлебнулся в нахлынувших эмоциях, замолчал, чтобы перевести дух и заметил, что Анн и Танн молча на меня смотрят. В их глазах читалась наивная детская доверчивость, вера в человечность и доброту, во всеобщее счастье и благо. Говорить плохие вещи, когда на тебя смотрят такими глазами, было совершенно невозможно. Я глубоко вздохнул.

-И что вы на меня так смотрите? — спросил я, злясь на самого себя, — медом намазан что ли?

-Мы в вас верим! — сказала Анн с нотками непонятной гордости в голосе, — вы хороший человек. Вы не сделаете нам ничего плохого.

-И что же, интересно, вы думаете, я тогда сделаю?

-Вы дадите нам переночевать до завтра, а утром мы уйдем в другой мир, — сказала Анн.

-Еще чего! — буркнул я, лихорадочно находя доводы, — у меня одноместный номер. Кровать маленькая.

Танн вытянула шею и выдала ряд мяукающих звуков. Из ее горла раздалось что-то вроде довольного кошачьего урчания.

-Она говорит, что мы на полу поспим, не принцессы, — пояснила Анн, — как кошки. Они очень любят спать на полу. Свернувшись калачиком.

-Мило, — кисло заметил я, — а если кто-нибудь приедет?

-А к вам может кто-нибудь прийти ночью?

Я неопределенно пожал плечами. Дескать, мало ли. Впрочем, отступать, кажется, было уже поздно. Я еще раз окинул взглядом комнату. А ведь предупреждала Рита Львовна, чтобы после девяти ни одной девушки в номере... И вздохнул еще раз.

-Кофе будете?

-Будем! — улыбнулась Анн, — две ложки сахара, пожалуйста.

Я уныло щелкнул кнопкой на чайнике и пошел в ванную, сполоснуть кружки. Кружек, кстати, оказалось всего две.

Забросив кофе и сахар, наполнив кружки кипятком и поставив их перед инопланетными туристками, я сел на табуретку. Танн, схватив кружку, едва не ошпарилась, зашипела по кошачьи и принялась дуть и загадочно улыбаться при этом. Анн взяла чайную ложку и, со знанием дела, принялась размешивать.

-Я собираюсь сейчас ложиться спать, — сказал я, — а вам придется ложиться тоже, потому что я выключу свет. Утром я выйду из номера и закрою за собой дверь, а вы там со своей штуковиной, которая все открывает, выйдете позже и уйдете через парадный вход. Насколько я знаю, он не охраняется, да и всех посетителей гостиницы в лицо никто не знает. В крайнем случае, притворитесь отдыхающими, а там выйдете, и чтобы я вас в гостинице больше не видел. План понятен, девушки?

-Понятен. — Кивнула Анн, отпивая кофе маленькими осторожными глотками. Ее изумрудные глазки внимательно меня изучали, — а вы тут недавно работаете, верно?

Я покряхтел и сознался:

-Три дня.

-Немного. — Знающе сказала Анн, — стажер, стало быть?

-Что-то вроде того.

Анн отхлебнула еще кофе. Танн, наученная опытом, все еще старательно дула.

-А хотите, я покажу вам одну интересную штуку? — внезапно оживилась Анн.

-Если это не опасно, — осторожно заметил я.

-Ни капельки. Просто вы мне кое-что напомнили. Мы с Танн очень любим коллекционировать разные интересные вещи в мирах. Но покупать банальные сувениры для туристов — это не наш уровень. Мы действуем по-другому. Мы устраиваемся стажерами на какую-нибудь интересную работу, работает там недели две, а потом уходим... прихватив с собой что-нибудь.

-То есть, воруете!

Анн покачала головой.

-Нет. — Сказала она, — Мы же не берем зарплату, которая нам полагается! Мы просто исчезаем с той вещью, которую нам бы хотелось иметь в своей коллекции. Как правило. Мы не берем дорогие вещи. Нам интересны вещи с какой-нибудь особенностью того или иного мира.

-Ну, или просто красивые штучки, — вставила Танн, — помнишь, те бусы из живых молекул? Они еще щекочут кожу, когда одеваешь?

-Точно! — Анн оживленно подпрыгнула и слетела с кровати, словно ошпаренная.

Мне оставалось молча наблюдать, как она стрелой подлетела к рюкзакам и стала развязывать тесемки одного из них. Через минуту на свет была извлечена небольшая блестящая коробка, прямоугольная, светлого цвета. На мой взгляд, сделана она была из дешевого алюминия.

-Вот! — торжественно произнесла Анн, поставив коробку на стол, между кружек.

-И это все ваши сувениры? — с сомнением осведомился я.

Признаться честно, я ожидал увидеть коробку побольше. Хотя, странные девушки и без того меня заинтриговали.

-Все-все. С девяносто трех обитаемых миров!

-И даже одного необитаемого! — вставила Танн, — случайно залетели. Мне показалось, что я слышу мяуканье редкой породы кошек, но оказалось — показалось.

Я с сомнением оценил продолговатую коробочку. Что-то подсказывало мне, что в коробочке есть какой-то подвох. За три дня, проведенных в гостинице, я начал привыкать к различного рода фокусам. Я присмотрелся к коробочке и увидел тонкую линию разделения на верх и низ. Однако никаких ручек, замочков или скважин не обнаружил. Анн же легким движением руки провела по поверхности коробочки, и в тот же момент крышка откинулась с легким щелчком, открыв мне серую пустоту и клубящийся по краям туман. Точь-в-точь, как выглядели дыры в Ничто. Внутри коробки и было Ничто. Легкие клубы серого тумана вырвались наружу, взлетели вверх, словно собирались пробить потолок, но потом опомнились и мягко спланировали куда-то под стол. Я рефлекторно поджал ноги, одновременно, раздираемый любопытством, заглядывая внутрь коробочки. Ей богу, ничего, кроме пустоты, разглядеть не удалось.

-И где же ваши сувениры? — слегка разочаровался я, — удивлять, так удивлять. Раз уж поселились на ночь в моем номере, так показывайте все.

-Не торопитесь. Если смотреть все девяносто три сувенира, то у нас не хватит и недели.

-А если еще и тот сувенир из необитаемого мира, — вставила Танн.

Анн согласно кивнула:

-А еще есть один особенный сувенир, — сказала она, — но если вы собрались скоро ложиться спать, то, боюсь, мы до него не дойдем.

-Вы сначала покажите хотя бы один не особенный, — сказал я, — а там посмотрим.

Все-таки, любопытство — самая ужасная болезнь на свете. Стоит ее подцепить, и уже больше никогда не вылечишься. Причем, бывает, что болезнь протекает в легкой форме — когда, проходя мимо аварии или дерущихся людей — повернешь голову и приостановишься на несколько секунд. А бывает болезнь и потяжелее — когда прыгаешь с парашюта или спускаешься со страховкой по водопаду. Или без страховки. А кто скажет, что это не любопытство вовсе, а так, поиск экстремальных ощущений, не верьте ему. Адреналин — адреналином, но каждый прыгающий с парашюта, прежде всего заражен Его Величеством Любопытством. Наитяжелейшая форма болезни задает организму всего один-единственный вопрос — а каково это? И человек уже не в силах сопротивляться. Он ищет этот ответ. Ему любопытно проверить, действительно, а каково? И он прыгает, спускается, лезет под землю, плывет на Северный Полюс, летит за край Вселенной... Подцепить эту болезнь, знаете ли, очень легко. А вот вылечиться от нее вряд ли. Я еще не встречал ни одного выздоровевшего... да и здорового, честно говоря, тоже...

Я вспомнил гвоздики, которые кидал в Ничто в номере Сьерры. Плавают сейчас в безвоздушном пространстве, а все из-за моего ненасытного любопытства. И вот сейчас снова, в который уже раз...

В этот момент Анн привычным движением совершила совсем непривычные для меня действия. Она засунула руку по локоть в туманную серость и принялась там копошиться. При этом лицо ее приобрело задумчивое и сосредоточенное выражение. Я, открыв от удивления рот, не мог отвести взгляда он тумана, обволакивающего руку, ласкающего бледноватую кожу туристки, поднимающегося по локтю наверх, словно вьюны хмеля, едва ли не до самого плеча. Словно туман был живой и ощупывал местность. Туман-разведчик. Туман-путешественник. Я почувствовал, как волосы на голове встают дыбом. А что если туман вот так захочет обследовать и меня?..

Туман коснулся ее плеча. Свободной рукой Анн провела по коже, стряхивая туман обратно в коробку. И в тот же момент вытащила руку.

-Кажется, нашла, — произнесла она, улыбнувшись, — вот.

Диковинка в ее руке больше всего напоминала грушу. Спелую, румяную, слегка покрасневшую с одного бока грушу.

Анн протянула грушу мне.

-Возьмите и надкусите. — Сказала она.

Груша на ощупь оказалась мягкой, с нежной спелой кожицей. Сладковатый запах мгновенно проник в ноздри.